сегодня ты меня убьёшь

Все происходящее дальше для Исина казалось сном — по возвращению во дворец он первым делом бросился не в конюшню и не в корпус гвардейцев, а к себе в покои, чтобы написать письмо, которое должно было направиться тем же маршрутом, по которому следовали письма последние несколько дней — в поместье к Ли Вонпилю. В письме мужчина просил Суа начать собирать вещи сразу после того, как она прочитает это письмо, и отправляться в столицу. Просто посол не знал, что младшая Бён и Вонпиль сейчас находились не так далеко от столицы, потому что у Ли появились дела, а Бён захотела отправиться вместе с ним. Но уже в обед Чжан нервно оглядывался по сторонам, выжидая, когда же в императорский двор въедет Бэкхён. Долго ждать он не заставил и, перебросившись несколькими фразами с придворными, которых Исин решил взять с ними, кивнул им на выход. Гвардейцы окружали их бокам. — Так всё-таки в чём необходимость отправиться на рынок? — поинтересовался один из придворных. — Мой пострадавший гость вчера поругался с одним из торговцев. Тот собирался продать ему испорченный товар, а потом пообещал воздать по заслугам за то, что на него подали жалобу. Я подозреваю, что именно он мог устроить всё это. У нас целый квартал наёмников, а для них не страшно будет пробраться даже на кухню во дворце такого человека, как я. — спокойно произнёс Бэкхён, обернувшись через плечо, чтобы видеть своего собеседника. — Нужно будет привести его во дворец. Если он и правда это сделал, то состоится казнь — кроме того, что он попытался отравить одного из родовитых представителей столицы, так ещё и воспользовался услугами наёмника. Ну и пробрался ко мне в поместье. В любом случае, даже если это не тот торговец — искать виновника нам придётся в городе. Люди со двора уже давно не плетут интриги, заливая их ядом. Думаю, вы не хуже меня осведомлены об этом. Рынок, который и так всегда славился оживлённостью, сейчас он словно вдохнул в себя новую жизнь, как только по мощеной дороге застучали копыта лошадей людей со двора. Несмотря на то, что мужчины были частыми гостями, среди торговцев и простых покупателей они вызывали лишь страх, а уж тем более теперь, после того, как на всю столицу прогремела новость об отравлении небезызвестного господина во дворце у приближенного к императору человека. Сегодня они были с гвардейцами, и это вызвало видимое оживление — некоторые, оглядываясь, накидывали куски ткани на голову, стараясь скрыться в толпе. Некоторые, оглядываясь через плечо, шептались. — Ты хоть знаешь, как выглядит этот торговец? — хмурясь, спросил у Бэкхёна Исин. У посла рынок никогда не вызывал столь неоднозначных чувств, как сейчас. Хотя, возможно, сказывалось сковывающее ощущение в груди — Чжан словно что-то невидимое тянуло назад, к императорскому дворцу, прочь отсюда. — Нет. — не оборачиваясь, произнёс Бён, а затем, прищурившись, высмотрел мужчину, у которого на досках, покрытых тканью, в ряд стояли кувшины самых разных форм и размеров. Бэкхён потянул поводья лошади, сворачивая в сторону: — Не знаешь случайно, где тот торговец, на которого вчера пожаловались за нечестную торговлю? — Самый последний в этом ряду. — не поднимая взгляд, произнёс торговец. Бён развернулся к остальным, кивнув им вперёд. Пока они приезжали мимо людей и обходили расставленные между рядами товары, Бэкхён взглянул в сторону лишь раз, на секунду задержав взгляд. Наконец они дошли до последнего ряда. — Вон он. — приближённый императора остановился, кивком головы указывая мужчинам со двора на торговца.  — Он иностранец? — удивленно произнёс Исин, замечая, что одежда на нём не соответствовала местной моде. Совершенно другие узоры на каёмках рукавов, да и сам блеск ткани и не походил на местный материал. — Почему тогда… Однако, договорить посол не успел. Лошадь под ним вздрогнула, вскочив на дыбы. Чжан вовсе такого не ожидал — он схватился за поводья, пытаясь удержаться в седле, но рывок был слишком резким. Резко пронзившая боль в ноге, в области ляжки, заставила разомкнуться плотно сомкнутые ладони. В следующий момент Исин свалился с лошади на покрытую камнем дорогу. Чжан и раньше падал с лошади. Это было в раннем детстве — у родителей она была одной единственной, и настолько строптивой, что удержаться в седле мог только опытный наездник. Он падал на мягкую землю, в траву, да и после той самой лошади мужчина больше не выпадал из седла. Теперь же, спустя много лет, он вновь испытал все самые неприятные ощущения, только теперь — на каменной дороге. Ощущения были не из приятных — на момент у него из груди выбило весь воздух, а затем он рвано вздохнул, тут же упиравшись локтями в дорогу, вымощенную булыжником. Спина неприятно ныла, а когда Чжан попытался подтянуть ногу к себе, чтобы опереться и встать, её пронзила боль и посол зашипел, прикусывая губу. Из правой ноги торчала рукоятка ножа. Лезвие вошло чуть ли не до упора. Неприятная пульсация отдавала во всю ногу. — Ловите его, что вы стоите?! — сквозь болезненный шум в ушах услышал Исин. Всё тут же сошлось. И для чего был отравлен гость Бэкхёна, и для чего он вообще узнавал о торговце. Бён редко интересовался случаями на рынке — если это, конечно, были не какие-то слишком важные происшествия. Приближённый императора соскочил с лошади, приблизившись к Исину. На момент он задержал взгляд на торчащей из ляжки рукоятке ножа и поджал губы. Весь вид Бэкхёна так и выражал недовольство. — Не поднимайся. — Бён наклонился, присев рядом с послом. — И я все ещё жив? — прошептал Чжан, наблюдая за тем, как мужчина осматривает повреждение, оценивая ситуацию. — Не дёргайся и не хватай меня за руку сейчас. — Бэкхён словно не слышал шепота посла. Он аккуратно обхватил рукоятку ножа ладонью. — Иначе сделаешь себе только хуже. Бёну ни раз приходилось заниматься подобным. В отличии от Исина, в военных походах он всегда сопровождал императора, поэтому несмотря на свой возраст повидал уже многое и вид торчащей рукоятки ножа не пугал его. Пару раз ему приходилось и самому избавляться от клинков в собственной ноге. Чжан зашипел, как только Бэкхён слегка дёрнул нож — режущая боль в ноге заставила его плотно сомкнуть челюсти и прикусить внутреннюю сторону щёк, чтобы хоть как-то отвлечься от пульсирующих неприятиях ощущений. В следующий момент он почувствовал, как лезвие с чавканьем выскальзывает из раны. Бён поднялся, глядя на окровавленные руки.

***

Как только они вернулись в императорский дворец, Бэкхён тут же свернул по дорожке к той части замка, где обычно держали пленников. По возвращению ему тут же доложили о том, что напавший на посла по иностранным делам уже доставлен в подвал. Походка Бёна сейчас была особо пугающей. Он шёл стремительно, его грудная клетка вздымалась от дыхания, из-за которого было понятно — мужчина готов был вот-вот взорваться из-за одного неверного движения в его сторону. Тёмный коридор освещало всего пару факелов, но даже этого хватало, чтобы увидеть, как злостно сверкали его глаза в темноте. — Вышли вон! — рявкнул он на охранников, стоявших в подвале рядом с пойманным. — Быстро! — Бэкхён толкнул дверь, и, взглядом провожая двух мужчин, тут же её захлопнул. Приближённый императора развернулся. В тускло освещённом подвале, при свете уже затухающего от влаги факела, в самом углу сидел мужчина. Он был чуть старше его. — Господин… — Замолчи! — заорал Бэкхён и тут же приблизился к тому, одной рукой схватив за воротник плаща. — Что это было?! Казалось, Бён готов был убить мужчину. В следующий момент он уже буквально швырнул его в стену, а его лицо исказилось от злости. — Два ножа! — зло проговорил он, медленно приближаясь к пленнику и нависая над ним, подобно туче. Удар. Мужчина вытирает с губы кровь, не смея ничего сказать в ответ. — Ни один из них. За что я вообще тебе заплатил?! — с каждой секундой голос Бэкхёна становится всё грубее и угрожающее. Следующий удар. Пленник падает на колени, держась за переносицу, но тут же чувствует пинок. — Знаешь, что теперь с тобой будет за это? На момент голос Бёна становится спокойнее. Он судорожно вздохнул и, сжав челюсти, с отвращением взглянул на лежащего у него в ногах мужчину, а затем ткнул его носом сапога в бок. — Тебя вздёрнут. И я не стану тебе помогать. Даже если этот пёс загнётся от яда на ноже, хотя при такой ране это практически невозможно. — Бён прищурился. Раздался приглушённый стон — мужчина согнулся от ещё одного пинка. Он закашлялся, свернувшись клубком на холодном полу императорского подвала.

***

Все пошло не так. Исин не должен был вернуться живым с рынка — по планам Бэкхёна его привезли бы с похоронной процессией, а потом закопали на заднем дворе императорского дворца вместе с его секретом. Чжан остался жив. Пускай на него и действовал клинок, отравленный ядом, но по прогнозам лекарей через пару дней он должен был прийти в себя. Бён ещё просто не знал, что к ним уже ехала Суа. Случайно стечение обстоятельств — а именно гонец, остановившийся в одном из дворов, узнал, что недавно тут приезжал богатый господин. — Вонпиль… — Суа хлопнула дверью. Письмо осталось лежать на столе в комнате. Они остановились в одном из жилых дворов, где для девушки выделили отдельную комнату. Ли действительно не давил на неё — он лишь иногда, пока они были в его поместье, выходил гулять с ней в саду, перебрасываясь несколькими фразами, а потом, когда понимал, что она не в настроении, тут же уходил обратно в дом. — Что случилось? — обеспокоено спросил юноша, поднимая взгляд. До этого он что-то писал, обмакивая перо в чернилах. — Суа?.. — вид девушки его явно испугал. — Я уезжаю обратно в столицу. Вонпиль на момент замер. — Ты уверена?.. — тихо произнёс он, словно надеясь на то, что младшая Бён над ним пошутила. — Да. — Хорошо. — выдохнув, спокойно сказал Ли, поднимаясь с места и откладывая в сторону перо: — Ты поедешь прямо сейчас или дождёшься утра? — Лучше дождусь утра. — Я попрошу сопроводить тебя прямо до дворца. — юноша сглотнул, пытаясь не выдавать всё своё разочарование: — Не беспокойся — я напишу письмо, твои вещи из моего поместья перевезут обратно в столицу. Нужно будет только немного подождать. — Спасибо большое, Вонпиль. — Суа даже улыбнулась. Губы Ли болезненно дернулись в подобии улыбки. Он понимал, что Бён никогда не вернётся обратно к нему, даже в гости не приедет. — А можно узнать, какая причина твоего уезда? — неожиданно спросил юноша. — Прости, но нет. — она поджала губы, а затем вновь повторила: — Извинии, пожалуйста. — Все хорошо. Я понимаю, что меня это не касается. Утром, когда после ночного дождя кругом стоял туман, Вонпиль провожал Суа. К ней уже приехала карета, внутри которой сидели несколько охранников. Девушка придерживала подол платья, чтобы не споткнуться на пороге постоялого двора. — Спасибо, Вонпиль. — неожиданно произнесла Суа, обернувшись на юношу. Она слегка улыбнулась. — Не расстраивайся. Ты молодой и красивый. В твоей жизни ещё появится та, которая тебя полюбит и никуда не уедет. — Надеюсь, что ты тоже будешь счастлива, госпожа Бён. — уголки губ Ли поползли вверх, хотя самого его сейчас разрывало от впервые испытываемого чувства разбитого сердца. — Пиши мне иногда, если хочешь. Ты знаешь, куда слать письма. Ну или приезжайте с братом. — он грустно улыбался, хотя прекрасно знал — она не приедет. И не напишет ему больше никогда. — Но пожалуйста, напиши мне, когда приедешь в столицу, что с тобой все в порядке, чтобы я не переживал. — Хорошо. — младшая Бён кивнула, а затем, сойдя с порога, бросила взгляд на карету. Девушка на момент притормозила, с нерешительностью глядя на юношу. — Прощай. Удачи тебе. — Вонпиль лишь кивнул. Суа видела, как тяжело давалась юноше эта перекошенная улыбка. Чтобы не испытывать чувство вины, она кивнула, шепнула «тебе тоже» и стремительно направилась к карете, исчезая в густом тумане. Девушка даже не обернулась, чтобы не пересечься взглядами с Ли. Младшая Бён знала, что она не напишет ему ни одного письма и никогда к нему не вернётся.

***

Бэкхён вернулся домой поздно ночью. Обычно, возвращаясь, он хотя бы словом мог обмолвится со своими слугами, но теперь мужчина прошёл мимо — он просто поднялся на второй этаж, а весь его вид говорил лишь об одном — хозяина поместья сейчас лучше не трогать. Сехун взглядом проводил вошедшего в комнату Бёна. Он лишь на секунду взглянул на принца, сидящего на его кровати, но не произнёс ни слуха — просто направился к небольшому деревянному стулу ручной работы, усаживаясь на него. Пару секунд он смотрел в стену напротив, на пляшущие языки пламени горящей свечи, а затем лицом уткнулся в ладони, шумно вдыхая и взъерошивая тёмные, как смоль, волосы. — Бэкхён… — Не спрашивай. — резко произнёс мужчина, даже не глядя на О. — Я не хочу срывать свои эмоции на тебе, Сехун. Лучше дай мне всё обдумать и не трогай меня сейчас. — на одном дыхании выдал Бэкхён, а затем, на минуту замявшись от мысли о не менее вспыльчивом характере молодого иностранца, он прибавил: — Пожалуйста. Прошу тебя. — Хорошо. — слегка нахмурившись от столь непонятной ситуации, неуверенно согласился Сехун. Вид мужчины его пугал. Бён вообще старался не показываться перед ним в таком состоянии, старался не показывать, что что-то вдруг пошло не так, но сейчас Бэкхён выглядел так, словно мог с минуты на минуту рухнуть под грузом свалившихся на него проблем. Бэкхён действительно готов был вот-вот всё бросить. Все его планы пошли под откос — завтра он уже должен был присутствовать на похоронной процессии Исина и наконец раз и навсегда избавиться от посла по иностранным делам, но теперь следующая встреча ждала их через пару дней. Такой срок назначили лекари. Избавляться от него сейчас — все равно что, дать прямые наводки на себя. Сразу два поочередных нападения вызовут подозрения. Но ничего не делать — значит дать Исину шанс сдать его. И оба варианта приведут его к могиле. О уже не знал, сколько Бён смотрел в одну точку. Только потом он поднялся, и, выйдя в коридор, крикнул слугам, чтобы те затопили баню. — Я специально попросил Исина отправиться со мной на рынок, чтобы якобы найти того, кто вчера подстроил отравление. Его должны были убить, но наёмник промахнулся. Эти пару дней он помучается от яда, а потом придёт в себя. — наконец заговорил Бэкхён, но на юношу все ещё не смотрел. — И теперь… — Да. — Бён поджал губы. — А теперь избавиться от него будет не так легко. Даже если сейчас, пока Чунмён ещё не пришёл в себя, это вызовет подозрение, а если уж он очнётся, то потребует провести расследование. Он наверняка писал какие-то письма Суа, а в них можно прочитать больше, чем нужно. — Что ты теперь будешь делать? — Сехун выпрямился. Он внимательно наблюдал за каждым действием Бэкхёна. — Не знаю.

***

Через несколько дней Бён все же собрался с силами. Если до этого он возвращался обратно поздней ночью и практически не разговаривал ни с кем, — лишь иногда мог переброситься парой фраз с О, а по ночам, сквозь сон, иностранец чувствовал, как мужчина обнимал его со спины. В этот день Бэкхён вернулся в обед. Сехун удивленно наблюдал за тем, как хозяин поместья поднимается вверх по лестнице. — Хочешь на прогулку? — неожиданно спросил он. — На. Подожди, что? — О даже опешил. Странным взглядом он окинул мужчину, словно пытаясь понять, что не так. — Что случилось? — О Сехун, — Бён насмешливо цыкнул, закатывая глаза. — Я не могу позвать тебя на прогулку? Или титул не позволяет тебе гулять с всего-лишь то помощником императора? — Да. С помощниками императора я могу только… — Так мне приказать приготовить твою лошадь? — со вздохом спросил Бэкхён, касаясь руки Сехуна, словно прося его не продолжать. — Конечно. О даже не пытался расспрашивать, что же случилось у Бёна, да и он бы не стал рассказывать, если бы не захотел. День выдался на удивление солнечным, и после всех дней, проведённых в замке, наедине с молчаливыми слугами и задумчивым Бэкхёном, кронпринц обрадовался даже простой конной прогулке. В лесу, за замком Бёна, начинали цвести растения, поэтому в воздухе стоял приятный медовый запах. Проживая в стране с совершенно другим климатом, Сехун никогда не бывал в таких лесах, поэтому медовый запах в воздухе, колючие ветки и в целом густые леса при каждой прогулке вызывали в нём шквал непонятных эмоций. Но сейчас, скорее, на него влиял Бэкхён. О уже и забыл, что Бён может улыбаться, но мужчина поглядывал на него, и в его глазах иногда можно было рассмотреть счастливые искорки. — Устал? — неожиданно спросил слуга императора, глядя на юношу. — Немного. — Ну так давай отдохнём. — Бэкхён вздохнул. Как бы Сехун не был к нему привязан и не относился к нему с щенячьей преданностью и доверием, тот все равно практически никогда не жаловался. Даже если бы он умирал прямо у него на глазах, то гордость бы умерла после него. — Давай руку. — Бён стоял рядом с лошадью иностранца. Он протянул О ладонь, дожидаясь, пока кронпринц крепко за неё схватится, и несмотря на то, что Сехун был хорош в конной езде и высок ростом, тот всё же чуть не свалился, потому что его лошадь отвлеклась на посторонний звук в лесу. — Осторожнее, О Сехун. — мужчина слегка усмехнулся, рукой придерживая юношу за талию. — Давно мы снова перешли к официальному общению? — О изогнул бровь, слегка прикусывая губу. Но заместо ответа последовал поцелуй. Сехун был готов поклясться, что ещё секунда — и он растворится в объятиях Бэкхёна. Думать о том, что скорее всего когда-то ему придётся вернуться домой, на совершенно другой континент, и юноша больше не будет целоваться с императорским слугой в лесу, где приятно разливался медовый запах, где шелест листьев восстанавливал душевный баланс, совершенно не хотелось. Казалось, мир застыл на одном месте, не в силах сдвинуться. Они вернулись домой под вечер. Уставшие и голодные, Сехун и Бэкхён, с чего-то смеясь, зашли в покои, захлопывая за собой дверь. Перед этим хозяин поместья попросил растопить баню. — Что стоишь? — Бён, зажигая свечу, обернулся на О. — Ложись. Пока будем в бане, тут всё поменяют. В следующий момент они уже лежали на шёлковом покрывале кровати. К взмокшей коже прилипла пыль, чуть влажные волосы торчали, но ни кронпринц, ни Бэкхён не обращали на это внимания. Они лежали, прислушиваясь к дыханию друг друга, пока Бен на ощупь отыскивал ладонь иностранца, чтобы переплести их пальцы и смотреть вверх, на потолок кровати, с застывшей на кончиках губах улыбкой. А на следующий вечер они сидели на шёлковой простыне в саду Бэкхёна. Тот приказал принести им ужин на улицу. Бён снова смеялся, периодически наклоняясь к юноше, чтобы либо подлить ему вина местного разлива, либо поцеловать. Периодически он протягивал ему фрукты из посеребрённой тарелки. — Они ведь растут у вас на континенте? — спросил мужчина, кивая ему на тарелку. — Да. У нас их выращивают практически все. Мы торгуем ими чуть ли не со всеми. Бэкхён улыбался О, несмотря на то, что сегодня днём в императорском дворце, в одром из многочисленных коридоров, он наткнулся на Исина. Тот явно шёл на поправку, либо из его покоев его заставила выйти одна радостная новость — император наконец очнулся. Чунмен был ещё очень слаб, но уже разговаривал. Ровно до обеда, до тех пор, пока лекари не попросили всех уйти от монарха, Бён просидел рядом с его кроватью. Сехун проснулся утром, когда только начинало светать из-за того, что Бэкхёна рядом не оказалось. Дверь была приоткрыта, а из-за неё раздаивались голоса, но кронпринц понимал не всё — спросонья чужой язык все ещё оставался непонятным. Во дворец ворвался Исин. Он прихрамывал и всё ещё не мог ходить сам, хотя упорно пытался. Из-за яда его нога опухла, и ему постоянно приходилось брать с собой нескольких слуг, чтобы они помогали ему ходить. — Ты уже приезжаешь сюда как к себе домой? — недовольно спросил Бэкхён, окинув взглядом гостя. — Мне кажется, тебя сюда не звали. — На данный момент я могу и без приглашения приехать сюда, Бён Бэкхён. Чжан не церемонился. Он вытащил письмо, и, удерживая его несколькими пальцами, протянул хозяину поместья. — Что это? — мужчина нахмурился, протянув руку, чтобы забрать кусок бумаги у посла, но тот резко его отдёрнул, прижимая к себе. — Это письмо от Суа. Для тебя. Она там пишет о том, как ты с ней поступил и о том, как с ней, в отличии от тебя, добр совершенно другой человек. А ещё желает кронпринцу смерти. — равнодушно отчеканил Исин. В момент Бэкхён помрачнел. — И? — поджав губы, спросил он, хотя чувствовал, как каменеет каждая часть его тела, заставляя его замереть, затаив дыхание в предвкушении. — Это отправится к императору, если ты у завтрашнему утру не избавишься от кронпринца. Либо отправь его на Родину, либо сделай ещё что-нибудь. В вопросах расправы ты разбираешься лучше меня, так ведь? Даю тебе выбор. В другом случае вас вздёрнут вместе на глазах у всех. Очень романтично — умереть в одном месте и в одному и ту же секунду, правда ведь? — Не дождёшься. — тут же выдал Бён, хотя резко вздымающаяся грудная клетка выдавала то, что он волновался. — Как хочешь, Бэкхён. — Исин устало вздохнул, пожав плечами. — Но письмо отправится к императору. А вы — на эшафот.