Доживем до понедельника

Прошла неделя или около того… может, чуть больше. Может, две… или три… или… Она потеряла счет времени, как только вернулась в общежитие. Она поклялась отцу не закрываться в комнате с бутылкой, и она сдержала слово. Во всяком случае, в плане бутылки. Она не пила. И… не ела. Почти не ела. Она часами лежала на полу в ванной, как больное животное, которое прячется в самых странных местах, чтобы переболеть в одиночестве. «Ты хочешь порвать прямо сейчас?» - голос Маргариты был спокойным… слишком. Не сиганула бы в окно. Но Люции было плевать. Это было подло, но она ничего не могла с собой поделать. Она давно ей сказала, что отношения умерли так и не успев родиться. Она ей никогда и ничего не обещала. «Да». «Вот так, по телефону?» «Да». «Ты кого-то встретила?» «Да». Одно бесконечное и бессмысленное «да». Она не считала нужным говорить что-то еще. «Тебе не кажется, что я заслуживаю…» «Нет». А вот и разнообразие. Она отключилась. Ставить абонент в черный список не требовалось. Плаудис больше не станет ни звонить, ни писать. Даже по учебе. И ночные рыдания в трубку альфе не грозят. Она гордая. Маленькая, милая, немного наивная, но гордая. Прощай, Марго, с тобой было… никак. Она была не в настроении врать самой себе. Она вообще теперь с трудом понимала, что есть настроение. Зато отлично понимала, что такое стихийное бедствие. Снежная буря посреди поздней весны. Она потерпела кораблекрушение, да, и ее выбросило на необитаемый остров, где было место лишь имени… одному имени. «Вероника». У себя в голове она повторяла его на все лады, не смея произнести вслух. Она будто бы боялась вызвать этот «дух». Боялась, что та появится перед ней, словно джин из бутылки, и велит загадывать свои три желания. И что же она пожелает тогда? Ведь трех желаний у нее нет. Есть только одно. Но даже джин не сможет его исполнить. Даже такой прекрасный и почти всемогущий джин. «Я никого не могу убить, я никого не могу воскресить из мертвых и я никого не могу заставить полюбить…» - велика была когда-то арабская мудрость. Нет, серьезно. Три основы, три кита, на которых и держится человечество. Ничего этого нельзя, невозможно. И правильно, разве нет? Никто не заставит ее полюбить Марго, Кейси, Лаванду. Но и её истинную тоже никто не заставит полюбить в ответ... Хотя бы потому, что они вряд ли еще когда-нибудь пересекутся. Люция сильно сомневалась в теории своего отца. Вероника Вандермаер не станет искать с ней встречи, даже если ее и впрямь заинтересовала реакция молодой вполне себе симпотной девицы. Мало ли таких, и мало ли способов поразвлечься, если уж приспичит. Зачем выбирать такой крутой спуск? Разве что, она предпочитала только баб своего вида и попросту не могла удовлетворить свои потребности с другими? Люция снова лежала на кровати, отстраненно наблюдая за невероятными приключениями мухи, попавшей под вентилятор. Бестолковку шмотыляло в разные стороны, но она все равно возвращалась. Видимо, ей настолько сильно хотелось освежиться, что переломы обоих крыльев не являлись существенной помехой. Она достигала желаемого, не боясь быть «сломанной» и даже убитой. И это какая-то сраная муха. Что же она, Люция? Чего хочет она? И на что готова ради? Готова ли она «держаться подальше»? Должна быть готова. Потому что у нее не было права вредить собственной семье. Ей придется «переступить», чтобы жить дальше, ей придется снова научиться пользоваться телефоном и ноутбуком, которые теперь были нужны только для того, чтобы бесконечно смотреть на ее фото. Не важно, на какое. Хвала богам, видео с экс женой было не так уж много. Меньше искушения добить себя, снова услышав ее обволакивающий голос, увидев мимику, движения. Снова вспомнив, как она пахнет. Хотя этого и так нельзя было забыть. Она просто загоняла воспоминания в самый темный угол своего подсознания, но они светились оттуда, струились золотыми нитями, маня ее к себе затем, чтобы удушить. Телефон снова издал уверенное жужжание. Люция равнодушно взглянула на экран. - Привет. Ты как? - Как обычно. - Завтра зачет, Люци, боюсь, я потащу тебя с применением грубой физической силы, если сама не поднимешь задницы, - как всегда бойко и безапелляционно заявляла подруга. - Дерзай, - равнодушно буркнула та, ей было не впервой забивать на учебу, но вот перед самым выпуском… Дело, конечно, дрянь. Она и сама это понимала. Нужно срочно брать себя в руки. Черт! И когда она успела превратиться в такую размазню. Просто старые, растянутые на коленках трикошки, которыми и полы-то грех помыть. Затворничество определенно не шло ей на пользу, как и бесконечное созерцание – потолок, вентилятор, фотография, а затем в обратном порядке. - Если не сдашь зачет по общему языку, тебя не допустят к экзаменам», - наседала Беверли, чисто для профилактики. Она не шибко беспокоилась за учебу лучшей подруги, та возьмется за ум, дело времени. Люция Айпер не была инфантильной распиздяйкой, среди альф они встречались крайне редко, если вообще встречались, она беспокоилась за саму подругу. О том, что с ней случилось, она рассказала немного, но вполне достаточно для того, чтобы Бев запереживала о ее состоянии. - Какая неприятность. И зачем, скажи на милость, этот общий язык, если на нем все равно никто не разговаривает? - Я тебе скажу больше, его и выучить толком никто не может, - они усмехнулись друг другу в трубки. - Полагаю, так и было задумано. Беви… а тебя никогда не тянуло к нашим? – вдруг спросила Люция, резко меняя тему и искренне удивляясь тому, что они ни разу не касались подобных вещей. Видимо, это было слишком уж нетипично, чтобы интересовать в принципе. Примеров не имелось, чего и обсуждать. - Разве что к тебе, - сперва отшутилась подруга, видимо, наскоро моделируя ситуацию. – А если серьезно, то нет. Я в принципе могу представить, как это работает, что может привлечь, но чтобы трахаться, - она снова призадумалась. – Кто кого имеет, «ты» сверху или «я»? Меняемся? А дальше что, я вот вообще не хочу быть под кем то... - Я тоже не особо мечтаю, - честно призналась Люция. Она с трудом представляла себя с позиции принимающей. - Кто-то должен уступить, иначе закончится банальным мордобоем. - Да, похоже на то, - глухо произнесла Люция, чувствуя всю безвыходность ситуации. - Знаешь что, чем больше ты будешь сидеть и залипать в стену, тем хреновее закончится. «Если бы только в стену…» - она аварийно вырубила ноутбук, спасаясь от кристально-ледяных глаз и равнодушно-сексапильной улыбки, в которую хотелось даже не впиться, а вгрызться собственным ртом. - Да, мне надо отвлечься, - констатировала скорее для самой себя альфа. - Вот и ладненько, - активно поддержала Бев. – Поступим следующим образом, - чисто профессорским тоном продолжила она составлять их планы на завтрашний вечер. – Сдадим зачет… - Если сдадим, - саркастически хмыкнули на другом конце. - Да. А затем нажремся где-нибудь до потери лица и памяти. Как тебе вариантец? - Годный. Повод будет в любом случае. Они еще немного поболтали о том о сем, обсудили предстоящий зачет, выпускные экзамены и даже немного планы на будущее, о которых говорили миллиард раз до этого, тщательно избегая «запретных» тем. К ним требовался алкоголь, так что это подождет до завтрашнего вечера. Если Люция вообще решится рассказать больше, чем уже рассказала. Ей отчаянно хотелось с кем-то поделиться, но она не могла себе этого позволить. Бев порой бывало слишком много, вечная задира и хохотушкой, но болтливой ее вряд ли назовешь. Ей вполне можно было довериться, и Люция делала это сотню раз за время их долгой «дружбы с пеленок», но теперь все изменилось, теперь тайна была опасной не только для нее самой. Она могла быть опасна для каждого из ее окружения. И втягивать лучшую подругу непонятно во что, неуместно разоткровенничавшись за пятой рюмашкой – было бы самой дерьмовой в мире идеей… Девушка оторвалась от разложенных перед ней учебников и упитанных тетрадей с лекциями. Бесполезно. Больше, чем она уже знает, в голову не войдет. Можно ботанить всю ночь, но толку от этого не будет. Скорее наоборот. Не повылетало бы то, что уже лежит на так называемой «подкорке». В конце концов, зачет не экзамен. На зачет она наскребет. А если нет, то поможет сам профессор Лаксимон, которому совершенно не уперлись летние мытарства с пересдающими. Чем их меньше, тем лучше для престижа университета. Она выкинула пустую пачку в кухонное ведро. Больше нет. Шарить по курткам и ящикам в поисках заначки не имеет смысла. Ничего нет. Она знала это точно. Повод смотаться до круглосуточного, глотнув перед сном свежего воздуха. Мозгу требовался кислород, как и волосам, утерявшим привычный объем. Пучок ебучего сена. Конечно, выход из дома полтора раза за неделю. Один в ларек, другой до помойных баков. Мусора, кстати, тоже скопилось не хило. Люция тяжело вздохнула, накидывая потерто-голубую джинсовку, и влазя босыми ногами в видавшие лучшие дни красные слиперы. На улице было тепло. Пару часов назад прошел дождь, и ночь обещала быть ясной, как обещал быть жарким следующий день. Май умел порадовать сменой настроения, что и говорить, но в этом всегда было что-то очаровательное, томительное и захватывающее, как в неожиданном любовном приключении, как в глазах женщины, за которой давно наблюдаешь, не смея подойти, кивнуть, обмолвиться словом, потому что она не знает… или же наоборот, слишком хорошо знает. «Так-так, запахи и звуки расположили нас к романтике…» Она ускорила шаг, желая поскорее перебить «сомнительные восторги» вонью от мусорных баков. Их словно специально расположили на другом конце двора. Что б не воняли в окна. Логично же, боже. Распрощавшись с тремя объемными пакетами, она двинулась в сторону магазина. Выпить что ли банку пива на обратном пути? Сказано-сделано. В супермаркете было «два с половиной» человека, поэтому великие покупки заняли от силы пять минут. Она даже зацепила какой-то журнал на выходе, чтобы избавить себя от пиздец какой внезапной интернет зависимости. Оставалось лишь надеяться, что в журнале с многообещающим называнием «Криминальный Прайдис» не будет фоток всех четырех «первых» леди сразу. Не, ну а что?..