Journey To The Center Of The Mind

Если и проводить время, то в «100 Club», где панк-марафоны являлись не редкостью. Марк помнил, что по мнению Макларена «фестиваль» был весьма вульгарным и лишенным смысла словом, пока марафоны преображали ночной клуб, делая его сборищем местной панк-тусовки. Вивьен часто появлялась в семьдесят седьмом на сцене, объявляя выступавшие группы или толкая речи, пока мужики готовились за кулисами. Они возродили вместе с Малкольмом это место, сделав его важной опорной точкой для всех, кому нравилась протестная музыка. Конечно, все помнили печально известный опыт пьяного в стельку Сида, швырнувшего в The Damned стеклянный стакан, разбившийся об усилитель, после чего осколки отлетели в толпу и попали в одну весьма симпатичную девушку, лишив ее глаза. The Damned просто не годовали, готовясь надрать этому мелкому ублюдку морду за то, что испортили не только выступление, но и навредили хорошенькой девочке, которая могла потом провести с ними время. — Идиот, только второй день, а ты уже умудрился напортачить! — рычал Малкольм, ища глазами свою группу. — Возьмите его за руки, за ноги — и в гримерку его! — Эй, Малкольм, он нам аппаратуру повредил и часть костюмов, — пожаловался Дэйв, смотря на порванный рукав пышной рубашки с рюшами и лентами, и на помятую прическу после того, как их успели разнять. Все же ему шло выглядеть в этом романтическом образе вампира. Кажется, что-то в этом было. — Если будут выступать Damnrockers, они вообще снесут тут все, вы даже глазом не успеете моргнуть. Дайте Сиду протрезветь или звоните Нэнси. Только она с ним может управиться. — Если бы еще, — раздосадовано ответил Малкольм, попросив одну девушек из-за стойки притащить ящики. — Народ, не расходимся. Пиво за мой счет. Вив, не хочешь со мной выйти — надо кое-что обсудить. В тот вечер выступали все, и как бы Дэйв не ошибался, то парни из The Outcasts почти просто так разнесли пол сцены, залезая в толпу, чтобы надраться да такой степени, что их бы просто-напросто не вышвырнули вышибалы на улицу. Иен остался в тот день с парой царапин и оставшимся фингалом от какого-то темноволосого высокого парня, удачно махнувшего в него локтем. Он заметил вдалеке светлую копну волос и знакомую улыбку, когда он все еще прижимал пакет со льдом к лиловому синяку. Черт, Нэнси. Ох уж эта дрянная девчонка! Его глаза сверкнули злобой, когда до Иена дошло, куда ее проводили. Все еще с силой сжимая очки и пакет со льдом, он встал со стула и отправился в гримерку, где уже слышал разборки Сида и Нэнси, готовых подраться. Странно, что у него были схожие мысли. Хотя что они об хотели? Нэнси была и остается группиз, которая порхает как бабочка от одного цветка к другому, только в данном случае от одного притока свежей крови к следующему. Тогда в первый раз, кажется, Марк Джонс дразнил Иена, едва ли будучи хорошими знакомыми, о том, как постоянные отношения в их среде просто уничтожают личность по максимуму. — Да вы еще сильнее надрите друг другу задницы, только помни об одной простой вещи, — Марк замолчал на минутку, уставившись на Иена. — Нэнси не принадлежит ни тебе, ни ему. Так что поводов для ревности вообще нет, когда вы оба знали, что она та еще группиз. Он оставил Иена одного в комнате, пока шумная толпа в залах снова собиралась, уже порядочно напившись в стельку. Музыка продолжала орать из колонок, наполняя помещение густой какофонией звуков, однако все считали новые группы и песни просто гениальными для своего времени, называя хард-рок плесенью ушедших лет. Конечно, такого бы не сказали из друзья из-за океана, но англичане всегда считали себя эксклюзивными. — Крис, погнали отсюда, — послышалось из гримерки The Outcasts, когда Иен взял свой пиджак и поплелся в сторону выхода, не забыв взять с собой бутылку холодного пива. Сэнди проснулась с утра, одевшись в легкий халат, смотря на мужчину позади себя. Наверное, это был самый безумный поступок из всех, что она совершала за последнее время. Уголки ее губ слегка приподнялись вверх, когда она закрыла за собой дверь и спустилась вниз, чтобы сесть за стойкой на кухне и выпить с утра чашку крепкого кофе. Но, к сожалению, поняла, что осталась не одна в комнате, когда две пары глаз пристально смотрели на нее, пытаясь оценить ее лицо и взлохмаченные волосы, которые она не могла расчесать пальцами после бурной ночи. — Ты выглядишь так, будто ночью тебя выматывали хуже, чем на стройке, — усмехнулась Дженис, садясь рядом с Марком, читающим новости через планшет, что так любезно ему согласилась дать девушка. — Ну, похоже, ночь определенно удалась, пока вы все старательно по углам сидите и делаете вид, что очень заняты важными делами, — Сэнди отпила немного кофе, ища в холодильнике что-нибудь съестное. — И на что ты намекаешь, Сэнди? — резко Дженис вставила, заставив вздрогнуть мужчину рядом. — По-моему, это очевидно. Тебе не нужны комментарии мои по сему поводу, дорогая, — уколола ее подруга, стараясь не смотреть ей в глаза. — Пока вы препираетесь и выясняете женские отношения, лучше посмотрите на это, — Марк указал на новостную ленту в интернете, где выкладывали разные издания об их вчерашней прогулке. — Черт! Дженис выхватила у него планшет, забирая его к себе, позволяя Сэнди наклониться через ее плечо и смотреть, что происходит с новостями. У обеих почти упали челюсти на пол, стоило им только видеть заголовки статей. И как она могла позволить этим двум идиотам гулять по Лондону, зная, что они обязательно привлекут к себе лишнее внимание? Писали, будто двое сбежавших из дурдома говорили о том, что в их семьдесят восьмом году обстоятельства были иначе, что наркотики через дилеров достать не становилось проблемой, а панк-музыка хоть что-то значила для молодежи, нежели современное техно-фиг-знает-то. Такое замять они бы не смогли ни при каких условиях. Все случилось и без их участия, а теперь еще и проникло в интернет. Но хуже всего еще то, что этих двух идиотов и вправду начали сравнивать с людьми из прошлого. Подобное вызывало лишь еще больше проблем, потому что объяснить ситуацию вряд ли кто-то смог бы, пытаясь понять, как могут существовать два настолько идентичных мужчины с людьми из эпохи семидесятых-восьмидестях. Сэнди выглядела весьма озадаченной, даже не моргая, пока Дженис явно готова была прийти в ярость только от одной мысли, какими самонадеянными и глупыми оказались эти мужчины, раз позволили себя вести так в обществе, где хоть кто-то мог их узнать. Никогда нельзя исключать вероятность. Дженис отдала планшет обратно Марку, продолжая хмуриться, словно в своей голове она искала решения головоломки, он постоянно ускользал от нее. — Что я пропустил? — в дверях кухни появился Иен, весь сияя от радости после прошедшей ночи, что он наконец-то смог затащить Сэнди в постель после некоторого времени ее отпирательства. — Лучше бы вы это и не начинали! — прорычала Дженис, вставая со своего стула и уходя в свою комнату, не сказав больше ни слова. — Да что происходит, черт возьми?! — Иену пришлось повысить голос, пока Сэнди не пихнула ему в руки планшет и тыкнула на пару заголовков газет, ощущая его напряжения и явное недоумение. — Дженис права, говоря, что вас двоих оставить одних нельзя. Посмотрите, что вы натворили вчера! Как так можно было гулять по улицам и рассказывать чуть ли не каждому прохожему о вашем настоящем? Вы не из этого времени, вас могли увезти тут же в психиатрическое отделение, заперев там на долгое время. Каким местом нужно было подумать, чтобы это появилось в сети, — Сэнди перевела дыхание, останавливаясь на некоторый момент. — Что бы мы сейчас ни сделали, это только испортит все. Больше заступаться мы за вас не станем. Сэнди тоже вышла из кухни, оставив их один на один с планшетом и скандальными новостями. Мужчины молчали и долгое время осознавали, что произошло прошлым вечером. Смутные воспоминания из-за хорошей дозы наркотиков стали возникать в голове, как сменяющиеся в кадре картинки. Иен явно что-то хотел сказать, но не успел. Ему пришлось лишь смотреть на уходящую спину Марка, который явно шел поговорить с Дженис, запершейся у себя в комнате. — Дженис, пожалуйста, открой, — начал он тихо, постучавшись в дверь и не получив никакого отклика. — Дженис, я хочу поговорить с тобой. — Если бы вы не были болванами, я бы открыла дверь не раздумывая, — резко ответила она, все так же продолжая молчать. — Да, мы были отморозками, которые не имели понятия, какими будут последствия. Мы не думали, что за нами может кто-то следить, и мы совершенно не думали, что это вызовет у вас столько гнева, — его лоб уперся в дверь, пока глаза сами по себе прикрылись, а все ощущения сконцентрировались на его дыхании. — Если вам нет никакого дела до нас, то почему в тебе столько злости? — Вы живете под нашей крышей, вы существуете под нашим боком, став своеобразной частью жизни, а потом смеете еще такие вопросы задавать?! Идите оба к черту, — выплюнула девушка, не имея ни малейшего желания продолжать данный разговор. — Дженис, пожалуйста, открой дверь, — тишина в ответ. — Или я выломаю ее без зазрения совести. Так Марк и хотел поступить, пока не услышал тихие шаги к дверь и звук отпирающегося замка. Нет, Дженис не волновалась и не выглядела напуганной на первый взгляд, однако что-то при ее виде заставляло вздрогнуть и прижать к себе. Ее глаза устремились куда-то далеко сквозь Марка, рассматривая что-то на дальней стене — ей явно не хотелось видеть его, смотреть ему в глаза. И все же каким-то образом через несколько мгновений его рука аккуратно придерживала ее подбородок, а глаза мягко изучали ее лицо и эмоции, что скрывались за маской этой наглой дамочки. — Если ты думаешь, что со мной также легко можно поступить, как и с Сэнди, то ты ошибаешься, — ее голос вдруг перешел на шепот, и ее глаза ярко заблестели в полутемном помещении, когда он чуть склонил голову к ней. — А в наше время все говорили, что женщина всегда хочет ощущать себя той самой проституткой, как на 42-ой улице, которую грубо отымели, потому что ей это очень нравится глубоко в душе, — его губы изогнулись в ухмылке, когда она вздрогнула от этих слов. — Ваша мораль не применима к нашему времени. — Какой бы год ни был, а женщины нисколько не изменились, лишь только стали больше общественными ханжами с тайными желаниями, — и это стало последней фразой, что она услышала, когда его губы прижались к ее, а его ладонь искала ручку от двери, чтобы наконец-то уже закрыться в комнате и прижать ее к стене, поднимая руки над ее головой и сильно удерживая их, полностью контролируя весь процесс. Кто бы мог подумать, что она так быстро сдастся, продолжая желать большего и впускать ногти в его кожу от нетерпения, когда воздуха в комнате от жары просто перестало хватать. Он был прав хоть немного в том, что в глубине души это именно то, чего ждала от всех тех мужчин, с которыми она встречалась. Дать волю своим фантазиям, отпустить себя и чувствовать раскованной, не осужденная нисколько обществом. Они так и остались у стены, продолжая громко дышать, когда все чувства обострились, а их глаза закатились от удовольствия, чувствуя экстаз всеми клетками тела, словно оно было готово взорваться от переизбытка ощущений. Ее руки продолжали сильно держать плечи мужчины, пока его руки крепко сжимали ее бедра, наконец-то поставив ее ноги на пол, чтобы он мог хоть ненамного отстраниться от нее. На губах до сих пор играла улыбка, а ее глаза искрились спокойствием. — Итак, что мы будем делать со всем этим? — его ладонь аккуратно убрала волосы с ее лица, когда он почувствовал, что она снова дрожала в его руках. — И стоило ли тебе так долго сдерживаться, м? — Ты старше меня на очень много лет, а еще я до сих пор не знаю, что происходит в моей жизни за последние несколько недель, — она тихо фыркнула, смотря на его руки внимательно. — Мы с Сэнди должны подумать, но вам, мальчики, теперь придется маскироваться, если вы не хотите навлечь на себя лишнего внимания. Пока Сэнди и Иен пытались спокойно поговорить, им одновременно пришлось еще услышать дальше по коридору весьма красноречивые звуки и перепалку парочки, стоящей в коридоре у комнаты Дженис. Они явно не понимали, как между ними так быстро произошла смена курса, что они резко потеплели друг к другу, но это им обоим однозначно понравилось. Они встретились все вместе лишь только к ужину, когда и Сэнди, и Дженис стали свободными и ждали теперь заказ из ресторана, открывая для себя большую бутылку скотча из закромов. Они молчали и ничего не говорили, предпочитая игнорировать мужчин, пока они ждали их ответа со сложившей ситуацией. О, в их глазах они видели лишь только одну вещь, из-за которой все сошлось одно к одному — сочувствие. Не симпатия, не понимания. Именно сочувствие. Им было их жаль, было странно видеть этих идиотов на улице и сдавать их психбольнице, однако большего они не могли испытать к этим людям. — Что теперь? — начал Иен, смотря на девушек. — Живем как обычно, делаем вид, что ничего не произошло. Это единственное решение всех проблем, но лучше вам стоит возвращаться в свое время, пока дела не стали еще хуже, — голос Сэнди был наполнен печали и грусти, но беспокоилась она о совершенно другом. — Что ж, если и есть у нас время пока здесь, то почему бы нам не сходить в клуб «100 Club»? Там всегда хорошая атмосфера и хорошая компания людей, не говоря уже о почти каждодневных драках, заканчивающихся переломанным чьим-то носом, — Иен взял Сэнди за руку и уставился на нее, пытаясь усадить ее рядом с собой на подлокотник кресла. — Мы бы там даже могли сыграть что-нибудь. — Вы что, не слышали нас?! Никаких выступлений, — завелась Дженис. — Хватило и так того, что вы натворили. И к вашему сведению, семь лет назад клуб закрылся из-за финансовых неурядиц и многочисленных долгов, которые они не смогли выплатить. — И куда смотрел все это время Малкольм? — Люди не вечные, дорогие мои. Но мы можем предложить вам альтернативу, если вы не будете снова устраивать драки с людьми, — начала Дженис, смотря на циферблат часов. — Скоро, кстати, открытие. — Что ж, видимо, вам придется вести себя хорошо, если не хотите проблем на нашу голову, — Сэнди улыбнулась и выскочила из комнаты, собираясь одеться уже наконец. Оставалось лишь пару последних капель, чтобы выгнать этих идиотов из жизни, но они продолжали держать их при себе, прекрасно зная, что стоит из выставить за дверь, как они в какой-нибудь подворотне свои дни и окончат. Если они все же настоящие панки, то дела их весьма печальны, надо сказать. Так считала Дженис, с таким же мнением оставалась и Сэнди. Но если раньше они вели весьма открытую жизнь напоказ, теперь все внимание уделялось им. Время не вернуть вспять, но их сочувствие до добра, казалось, не доведет. Иен лишь видел ее в зеркале, подходя ближе, когда она странно улыбнулась, прежде чем оттолкнуть его и пройти в прихожую, чтобы взять туфли, пальто и сумку с ключами от машины. Снова наступало время повеселиться, только вот мужчины понимали, что как в своей обычной жизни, вся эта клубная гульба не будет настолько же яркой, как и в их время. Все менялось, но жизнь становилась скучна. Еще пару разных моментов, чтобы полностью добить мужчин, и можно было бросаться в Темзу, потому что скучная жизнь клерка вряд ли являлась хоть сколько-то мечтой. Не так они начинали свой путь в музыке и не так собирались его окончить, если вообще у этого должно было иметься продолжение. Машина завелась, и они все отправились в один из лучших клубов Сохо, где у Дженис было пара-тройка хороших знакомых, но после такого радушного приема, стоило лишь только лезть на стенку, потому что высокое общество и отбросы — вещи не совместимые. Как можно жить с кем-то, кто старше тебя, имеет на жизнь другие взгляды и вообще ведет себя так, будто не готов менять себя под современную сторону жизни? У всех четверых стоял подобный вопрос, однако никто вслух не смел его произнести. Сколько они еще будут терпеть друг друга и когда все это закончится? Мужчины посмотрели на барную стойку, понимая, что их вечер пройдет именно там, пока их снова надо будет оттаскивать друг от друга, чтобы они лишний раз не надрали задницы и не повыдирали себе пышные шевелюры…