Разорванные небеса

      Выданные ей покои Рейла быстро переделала на удракийский лад, заменив светлые теплые оттенки, присущие классической немекронской архитектуре, на темные, тяжелые и нагнетающие, такие как черный, бордовый — традиционные цвета Удракийской Империи, — и темно-синий. Правда, двери остались старые: стальные, покрытые светлой позолотой.       У одной из стен расположился небольшой стеллаж, на котором, в основном, не было ничего примечательного: миниатюрный ящик, в котором хранились некоторые бумажные заметки — вещь, встречающаяся довольно нечасто, как для такой высокотехнологичной расы, — пара мраморных статуэток, шкатулка с украшениями, тиара, и еще несколько безделушек. Справа от него стоял стол, резной стул; у противоположной стены — вместительный шкаф с зеркалом до пола, а рядом с ним были две двери, ведущих в персональную ванную и уборную. Посреди комнаты стояла большая кровать с черным балдахином, на которой, в тусклом свете ночных ламп, в объятьях Расмуса расположилась Рейла.       Только что они провели прекрасный вечер. Соблазнить и затащить Расмуса в постель оказалось несложной задачей, тем более для Рейлы, которая знала, когда стоит использовать свой шарм, совмещенный одновременно и с требовательностью. Да, предложение «посетить ее покои» было на деле обыкновенным приказом; но кто бы отказался от близости с удракийской принцессой? Саму Рейлу и вовсе не волновали такие пустяки. Она хотела приятно провести время, и она это получила. Расмус оказался отличным любовником, и Рейла задумалась о том, что ей стоило держать его поближе к себе.       — Какие у вас длинные рога, — с легкой усмешкой заметил Расмус, проводя по одному из них.       — А еще они очень острые, — отозвалась Рейла в той же манере. — Знаешь, в истории ведь было немало случаев, когда на поле боя воин мог убить противника рогами.       — Теперь буду знать, — сказал он и изумленно вскинул брови. — И как же это все-таки странно…       — Лично я не нахожу в этому чего-то удивительного. Во Вселенной есть множество форм жизни, и порой они совершенно не похожи друг на друга. Впрочем, для такой примитивной планеты, как Немекрона, это настоящее чудо, — язвительно хмыкнула Рейла.       — Именно, — задумчиво протянул Расмус. — Немекрона примитивна… Люди никогда и не подозревали о том, что где-то еще в космосе может быть жизнь, а такие теории казались глупыми. Теперь я понимаю, что это просто смешно, — он пренебрежительно фыркнул. — Наша Вселенная полна удивительных вещей, а мы рождаемся и умираем в скучнейшем одиноком закоулке. Я не хочу потерять возможность изменить это.       — Поэтому ты и помогаешь мне, не так ли? — тут же сделала вывод Рейла и не повременила уточнить прямо. — Потому что не любишь скучную жизнь?..       — И поэтому тоже, — многозначительно отозвался Расмус.       Рейла была проницательна и способна к логическому мышлению, но порой ей хотелось четкой, ясной конкретики. Чем больше она знала, тем проще ей было держать все под контролем; а власть для нее была бесценна.       За дверью послышался странный шум и возня, о чем-то заспорили голоса, среди которых Рейла различила голос Каллана, и тут же нахмурилась: что ему нужно в такое позднее время?       Двери вдруг распахнулись, и он, весь разгневанный, влетел ее в комнату, посмотрев на нее с искренним возмущением, а затем с негодованием — на Расмуса. На несколько секунд повисло напряженное молчание, прежде чем немекронец выдавил из себя сквозь глупую ухмылку:       — Ваше Высочество.       — Выйди, — Рейла тут же переменилась в лице, — немедленно.       Расмус выдохнул, шумно поднялся с кровати и неспешно вышел, стуча протезом по холодному кафелю и сохраняя при этом самый несерьезный вид. Каллан проводил его раздражительным взглядом и тут же захлопнул двери, а затем обернулся к Рейле, которая уже успела натянуть черный шелковый халат и закинуть ногу за ногу, присев на краю кровати.       — Почему ты врываешься в мои покои поздним вечером? — раздражительно фыркнула она, заправив за ухо прядь серебряных волос. — Ты в изгнании совсем манеры растерял?       — Замолчи! — воскликнул Каллан, и Рейле с трудом удалось скрыть возмущение и сохранить хладнокровие. Каллан мог шипеть, огрызаться, но он редко повышал на нее голос — кто-либо вообще редко смел позволять себе такое, — и ее, привыкшую к безропотному обращению, это сильно озадачило. — Не притворяйся дурой, Рейла. Будто я не знаю, что ты замышляешь у меня за спиной, — хмыкнул он, нависнув над ней грозной тенью и скрестив руки на груди.       — Даже не представляю, о чем ты говоришь, — язвительно усмехнулась она, хотя уже успела догадаться, что причина гнева заключалась в ее плане по захвату Хелдирна. Каллан в этот момент, казалось, окончательно вышел из себя и резко схватил Рейлу за грудки, рывком поднимая на ноги.       — Я говорю о Хелдирне.       Хладнокровию Рейлы наступил конец, и она влепила Каллану крепкую пощечину, смотря на него при этом с презрением и гневом. Подобное поведение было возмутительно и непростительно, но, более того, Рейла на мгновение словно испугалась… Этого она никак не ожидала — не от брата так точно.       — Ты придурок, — ядовито выплюнула она. — Еще раз сделаешь что-то такое, и я за себя не ручаюсь, — она скрестила руки на груди и встала напротив него. В полутьме она не сразу заметила, какими большими и синюшными были мешки под глазами Каллана, и как ярко выступили сосуды на его склерах; однако, обратив внимание, не повременила отметить это вслух: — Знаешь, тебе лучше поспать. Выглядишь нездорово.       — Не притворяйся, что тебе не плевать, — огрызнулся Каллан, чуть успокоившись. — Я знаю твои уловки. Но неужели ты думала, что я не замечу, как ты плетешь свои грязные интрижки прямо у меня под носом?       — Я вообще об этом не думала, — безразлично отозвалась Рейла, — и не плету я никакие интрижки. Я веду войну, — ее голос вдруг понизился, помрачнел и преисполнился решительности, — и я намерена победить. Так что же тебя не устраивает, Каллан?       — Меня не устраивает то, — прошипел он, — что ты скрываешь это от меня. Ты позволила себе слишком много. Я начал завоевание Немекроны, и я должен довести его до конца! Ты не имеешь права действовать у меня за спиной.       — Неужели? — Рейла ухмыльнулась и вскинула бровь. Каллан завидовал ей — вот и вся причина его неуравновешенного поведения. Догадаться было несложно: брат всегда ей завидовал; но Рейле было откровенно на это наплевать. Напротив, это играло ей на руку. Зависть была слабым местом Каллана, а в совокупности с отсутствием каких-либо выдающихся способностей (за исключением научного интереса, конечно: в бессмысленном любопытстве Каллан всегда был первым) так и вовсе делала его уязвимым. Рейла прекрасно видела, что происходит с ее братом. Каллан не выдерживает давления, начинает сдаваться и ломаться, а остатки власти утекают сквозь его пальцы, словно песок. Принцессе остается лишь подтолкнуть его, и он упадет в пропасть, в то время как она… она взойдет на вершину. — Я буду с тобой предельно откровенна, — резко произнесла она, сложив руки за спиной, и подошла к окну, за которым ночными огнями пылал Кретон. — Ты не сделал ничего стоящего. Все твои победы, в конечном счете, превращались в позорный проигрыш. Так почему кто-то должен подчиняться тебе? — она хмыкнула и смогла увидеть в отражении на стекле, как его лицо вытянулось в растерянности. Несколько мгновений Каллан помедлил, а затем твердо, но не слишком уверенно ответил:       — Потому что я — наследный принц Удракийской Империи, — Рейла не смогла сдержать пренебрежительного смешка.       — Ты изгнанник, Каллан. Отец прогнал тебя и лишил статуса принца. Я наследница престола — не ты. Итак, повторяю: почему кто-то должен подчиняться тебе?       Он не нашелся с ответом и вместо каких-либо слов лишь гневно сжал кулаки. Рейла самодовольно хмыкнула и произнесла:       — Видишь, как все просто… Просто смирись с тем, что ты — пустое место, и не строй иллюзий. Лучше сделай что-нибудь стоящее, чтобы заслужить доверие отца.       — Я сделаю, вот увидишь, — угрюмо процедил Каллан. — Вы все увидите…       — Разумеется, — безразлично бросила Рейла. — А теперь выйди и дай мне спокойно провести эту ночь.       Каллан хмыкнул и развернулся по направлению к двери. Ему стоило больших усилий, чтобы не сорваться прямо сейчас, прямо на этом месте.

***

      — Итак, мэр Лейт, — строго обратилась Рейла, вальяжно расположившись в кресле перед монитором, — отведенное вам на размышления время подошло к концу. Что же вы решили, — она постучала острыми ногтями по подлокотнику, с удовлетворением глядя на то, как лицо Лейта искажает то страх, то волнение, то осознание безысходности всей ситуации, — примкнуть к Удракийской Империи мирным путем и сохранить жизнь своей племянницы, или же отказаться, что, хоть и спасет ваш моральный облик, приведет к плачевным последствиям? — Лейт нахмурился под ее суровым взглядом и нервно сглотнул подступивший к горлу ком, но так и не проронил ни слова. — Ну?       — Я… — он судорожно выдохнул и, передернув плечами, мрачно произнес: — согласен на ваши условия. Я готов сотрудничать с вами, — он на мгновение замялся и как-то неохотно добавил: — Ваше Высочество, — очевидно, не было в его решении преклонить колено никакой искренности — его держал лишь страх за судьбу девчонки, ради которой он, очевидно, готов был променять что угодно. Это хорошая мотивация, пусть и совершенно эгоистичная. Но разве Рейла может осуждать кого-то за эгоизм?       — Чудно, — она ухмыльнулась. — Благодарю вас за разумное решение, мэр Лейт.       — Теперь вы отпустите Марджери? — тут же нетерпеливо выпалил он, посмотрев на нее полным мольбы и надежды взглядом. Рейла лишь рассмеялась в ответ.       — Отпущу ли я Марджери? Нет, конечно нет… — она покачала головой и сцепила руки в замок. — Это было бы слишком глупо с моей стороны. Вы еще не заслужили моего доверия и не выполнили свою часть сделки.       — Хорошо… Что я должен сделать?

***

      Над расстилающимися вдаль равнинами у ворот Хелдирна уже не первый день пылали огни войны. Выжженная земля была усыпана сотнями тел павших солдат, обломками военных единиц техники и серым пеплом; боевые крики, полные как ужаса, так и смертельной решительности, продолжали звенеть вперемешку со взрывами, которые один за другим гремели то тут, то там.       Командующий Джейсон наблюдал за развернувшейся бойней со стен города с нескрываемой тревогой во взгляде. Численный перевес определенно клонил в сторону удракийцев, чьи войска все продолжали и продолжали получать подкрепление, а тем временем никаких положительных новостей со стороны «своих» не поступало. Если дело и дальше так пойдет, боялся он, то сегодня они потерпят сокрушительное, непростительное поражение.       — Лейтенант Моррис, — проговорил командующий Джейсон во встроенную в обмундирование рацию, — какие будут новости? — неизвестность сильно нервировала его. Командующий скорее предпочел бы знать, что дела обстоят отвратительно, нежели не знать ничего.       — Докладываю, командующий Джейсон… — женщина по ту сторону связи отозвалась не сразу, а ее голос доносился с помехами и перебоями. Внезапно из динамика прогремел взрыв, на мгновение полностью заглушивший какие-либо звуки, кроме высокочастотного писка, а затем она растерянно продолжила: — Обстановка плачевная. К удракийским войскам только что поступило подкрепление с запада. Их много и они… — еще один взрыв окончательно оборвал связь.       Командующий Джейсон растерянно выдохнув и тревожно посмотрел вдаль. Вражеские войска все никак не убавлялись, а эта битва, казалось бы, не собиралась завершаться никогда. Хелдирн был важной стратегической точкой в завоевании Немекроны, и удракийцы — особенно после потери Окулуса — непременно были настойчивы в ее завоевании.       Наблюдать за всем издалека было тяжело, особенно стоило командующему осознать, что сам он стоит на вершине каменной, обитой прочным металлом стены, пока внизу десятками и сотнями гибнут люди. Ему стоило спуститься и сражаться бок о бок со своими солдатами — не просто стоять вдали и отдавать бессмысленные в такой критической ситуации приказы.       — Скажите капитану Коливеру подняться на стену, — строго скомандовал он стоящему неподалеку солдату и стремительно развернулся в сторону лестницы. Тот посмотрел на него озадаченным взглядом и произнес:       — Командующий Джейсон, куда вы?       — Туда, где должен быть, — на поле боя.       Едкий запах дыма и крови ударил слишком резко, когда он наконец спустился. Кругом царил настоящий хаос: оказаться на поле боя, в эпицентре бури, всегда было куда страшнее, чем наблюдать за этим. Но командующий не испугался; он сорвал с пояса сложенный боевой шест, взмахнул им, расправляя длинные концы и, поувереннее сжав его в руках, тут же отразил первую атаку — на него, вооруженный багровым мечом, налетел удракийский солдат. Пусть это было и неожиданно, командующий Джейсон успел отразить атаку и, сдержав натиск противника, оттолкнуть его от себя. Шумно выдохнув, он тут же собрался с мыслями. Главное на поле боя — действовать четко, быстро и уверенно: в этом и заключался залог удачного выхода из схватки.       Пользуясь секундным замешательством противника, который вероятно также не ожидал ответного удара, он замахнулся шестом и двинулся на удракийца. Несколько раз клинок со скрипом столкнулся с металлической поверхностью, оставив несколько царапин, а затем командующий, чуть присев, резко сделал подсечку шестом: удракиец потерял равновесие, и он смог нанести завершающих удар по лицу.       Со спины на командующего двинулись несколько дронов: ему удалось увернуться, весьма неудачно отпрыгнув в сторону, однако быстро вернувшись в позицию через кувырок, и он, сорвав с пистолета небольшое ружье, несколькими меткими выстрелами смог их обезвредить.       По мере того, как командующий Джейсон продвигался в гущу битвы, дышать становилось все сложнее: распаленный горячий воздух, пропитанный приторным запахом бездыханных тел и гари, неприятно бил по гортани, а шум со всем сторон давил на уши, как заставляли замирать и взрывы, сотрясающие землю. Однако, когда ему удавалось отбивать атаку за атакой, его руки покрывались все большим количеством крови, а над его головой звенел клинок за клинком, рассекал воздух над головой выстрел за выстрелом, командующему становилось все проще. Адреналин подогревал кровь, открывал второе дыхание, и он входил во вкус.       Послышался свист — по направлению к земле стремительно несся подбитый немекронский истребитель. Командующий в последний момент успел отбиться от очередного удракийца, выбив ему пару-тройку зубов, а затем бросился прочь, подтолкнутый прогремевшим за спиной оглушительным ударом. Он споткнулся, проскользил несколько метров по горячей земле и наконец остановился, ненадолго впав в дезориентацию. Командующему Джейсону потребовалось время, чтобы прийти в себя и унять настойчивый звон в ушах, и тогда он понял, что уже порядка полминуты кто-то продолжает полувстревоженно-полувозмущенно повторять его имя по рации.       — Капитан Коливер, — прохрипел командующий Джейсон поднимаясь на локти, — я здесь… — кругом не было никого — лишь хаотично разбросанные тела. Значит, у него было немного времени, чтобы оклематься.       — Командующий Джейсон, — строго произнес мужчина по ту сторону связи, — что вы себе позволяете? Немедленно вернитесь на стену!       — Боюсь, это невозможно, капитан. Как минимум потому, что вы не можете отдавать приказы мне.       — Это не мой приказ, — угрюмо процедил Коливер, — а полковника Тайлера.       — В таком случае, скажите полковнику Тайлеру, что я вынужден его ослушаться. Я не могу оставаться в стороне, пока другие солдаты гибнут на поле боя. Я должен быть с ними.       — Вы должны быть с нами, командующий, — продолжал настаивать капитан Коливер. — Напоминаю, что вы — не просто солдат. Вы возглавляете часть войск.       — Чтобы что-то возглавлять, нужно в этом участвовать, — и, пресекая всякие возмущения, он отключился и подскочил на ноги. Командующий Джейсон уже чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы продолжить сражаться, и потому, схватив отброшенный в метре от него боевой шест, ринулся на поле боя.       В какой-то момент время перестало для него существовать, и все вдруг показалось одинаковым. Резня, тела, кровь, взрывы… Командующий подобно отточенному механизму расправлялся с одним за другим удракийским солдатом, без тени брезгливости смахивая с визора кровь и продолжая ступать по выжженной земле.       В определенный момент каждый воин осознает, что на поле битвы он — лишь часть механизма. Если он умрет, никто о нем не вспомнит, и даже его подвиг может остаться всего-лишь пустым звуком. Командующий Джейсон понял это сразу и не стремился тешить себя иллюзиями, шагая в бурю вопреки страху.       Внезапно небеса сотряс пронзительный треск, что значило только одно: удракийцы выпустили аннигилятор. Командующий встревоженно нахмурился и тут же обратился к рации.       — Капитан Коливер, — произнес он, — удракийцы выпустили аннигилятор. Его необходимо сбить, — в ответ — молчание. Командующий вздохнул и повторил: — Капитан Коливер, вы слышите меня? — и снова в ответ — ни слова. Что ж, возможно, они уже занялись этим… Так или иначе, прямо сейчас командующий не мог ничего сделать с аннигилятором. Необходимо было где-нибудь укрыться.       К тому моменту, как испепеляющий луч начал палить по земле, ему удалось забраться под обломки одного из сбитых кораблей; и тут он обратил внимание на то, что удракийские войска вдруг начали отступать. Это было странно… слишком странно: не могли же они вот так внезапно признать свое поражение? К тому же, этот факт совершенно не вязался с появлением аннигилятора.       — Капитан Коливер, — командующий Джейсон вновь попытался выйти на связь, — вы слышите меня? Удракийские войска начинают отступать, что происходит?.. — внезапно раздался оглушительный взрыв, от которого он весь сжался, чувствуя отвратительный звон в ушах. Это было слишком неожиданно и настолько мощно, что командующему показалось, что обломки, под которыми он укрылся, вот-вот рухнули бы на него.       Но это определенно был не аннигилятор.       Командующий Джейсон осторожно выглянул наружу, и с изумлением увидел несколько кружащих в небе немекронских бомбардировщиков, которые нещадно осыпали снарядами землю и растерянных немекронских солдат. В это же время удракийцы не предпринимали никаких действий по отношению к вражескому оружию.       — Капитан Коливер… — начал было командующий и вдруг осекся, озарившись ошеломительной догадкой: их предали. Как бы там сейчас ни было, но наиболее разумным решением он нашел бегство. И, пользуясь минутой спокойствия, выпрыгнул из-под обломков, стараясь как можно быстрее и как можно незаметнее, ступая среди рядов умерщвленных тел и обломков техники, покинуть поле боя.       Игнорируя взрывы за спиной и сбившееся дыхание, он со всех сил несся вперед, пока один из сброшенных снарядов окончательно не настиг его. Последним, что слышал и чувствовал командующий, был пронзительный свист и опаливший спину жар, а затем — удар, резкая вспышка боли и… пустота.

***

      — Я сделал все, как вы приказали, — дрожащим голосом отрапортовал Лейт, пока Рейла смотрела на него холодным, строгим, но все-таки полным удовлетворения взглядом. — На-… немекронские… — он запнулся, не зная, какое слово теперь стоило использовать — ведь согласившись сдаться и присоединиться к Удракийской Империи, мэр Рейес тем самым превратил бывших союзников во врагов, — войска была уничтожены. Тех членов местного управления, которые отказались преклониться перед вами, бросили в темницу. С сегодняшнего дня Хелдирн принадлежит вам, принцесса.       «Как и вся северная часть южного континента», — мысленно отметила Рейла, ухмыльнувшись. Все последующие сражения будут расцениваться как что-то не более, чем жалкие попытки восстания, которые она — без всяких сомнений — пресечет со всей жестокостью.       Когда врата Хелдирна открылись, город практически опустел. Перепуганные жители разбежались по домам, спрятавшись за замками дверей и жалюзи на окнах, из которых то и дело выглядывало по паре полных ужаса и одновременно любопытства глаз. Все они смотрели на удракийских солдат, величаво вступивших за стены города. Они, в сопровождении нескольких танков и летающих в воздухе кораблей, шагали вдоль улиц, попутно расчищая их от любого, кто посмел выказать сопротивление.       Одна женщина выскочила прямо посреди дороги, осыпая проклятиями удракийцев и всю императорскую семью — и тут же без промедлений была застрелена одним из солдат. Ее бездыханное тело так и осталось лежать на дороге, и едва ли его не затоптали сотни солдатских ног.       Бело-фиолетовые немекронские знамена, обозначающие королевскую власть, падали на землю, и вместо них тут же вывешивали бордовые, пересеченные черным крестом удракийские.       — Я, Лейт Рейес, мэр Хелдирна, обращаюсь ко всем горожанам, — его голос зазвучал по всему городу, а лицо появилось на всех рекламных баннерах, — и хочу заявить, что отныне и до самого конца этот город принадлежит Удракийской Империи…