Разорванные небеса

Джен
NC-17
Завершён
20
Размер:
1 336 страниц, 126 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
20 Нравится 201 Отзывы 10 В сборник Скачать

Глава 9 (35). Капитуляция

Настройки текста
      Улицы Кретона с каждым днем обрастали все большим слоем пепла и пыли. Кругом стояла мертвая, гнетущая тишина, которую лишь изредка прорывали молебные, болезненные крики, доносящиеся с главной площади. Командующая Айзелла, оставшаяся в качестве губернаторши, не щадила никого из тех бунтовщиков, что еще находили в себе силы сражаться. Аресты, публичные порки и казни — женщина делала все необходимое, чтобы поддержать порядок, и даже гнев Императрицы Рейлы теперь казался не таким устрашающим.       Собравшаяся на улице толпа с ужасом и одновременно изумлением наблюдала за тем, как спину очередного бунтовщика до крови раздирала жесткая плеть. Прикованный к столбу мужчина даже не кричал: он лишь стоял на коленях, упершись лбом о холодный металл, тихо хныкая и содрогаясь от каждого удара, в то время как командующая Айзелла, нависшая над ним, с удовлетворением наблюдала за сим процессом. Айзелла-душегубица, Айзелла-хранительница… Пусть зовут ее как хотят — оба прозвища льстят ей в одинаковой степени, — но самое главное это то, что она служит на благо своей стране и своей Императрице. Ее Величество доверила ей управление над Немекроной, и она не подведет ее. Айзелла научит эту никчемную планету уважению перед Великой Империей.       Мужчину отстегнули и небрежно отпихнули в сторону. Еле дышащий, дрожащий от боли во всем теле, он кое-как смог отползти на коленях в сторону под пристальными, презрительными, словно насмехающимися взглядами палача, двух солдат и Айзеллы. Следующей на очереди была девушка — совсем юная, еще подросток. Заплаканная, она с трудом держалась на ногах, и только сделав первый шаг упала. Солдаты тут же подхватили ее под руки, толкнув к столбу. Девушка упала и тут же бросилась в ноги Айзелле.       — Умоляю вас, не надо, не надо! — закричала она. Толпа замерла от ужаса, прошелся возмущенный гул. Женщина посмотрела на нее сверху вниз и лишь презрительно фыркнула. — Нет, нет! — когда палач схватил ее за плечо, возвращая на место, она даже не стала сопротивляться — лишь продолжала смотреть на Айзеллу опухшими от слез глазами и мотать головой.       — Это же просто зверство!       — Да как так можно, она ведь еще ребенок!       Толпа не на шутку разошлась, возмущенная удракийской жестокостью; однако ни командующую, ни палача, это не остановило. Айзелла только сильнее разозлилась, тихо бросив:       — Добавьте к положенным двадцати еще пять. — Палач кивнул и замахнулся. Девушка прогнулась, закричала и взвилась, словно пытаясь отряхнуть от болезненного ощущения. Айзелла зажмурилась от пронзительного писклявого вопля и развернулась к негодующей толпе. — Да, она ребенок. Ребенок, который убил трех взрослых солдат. Ребенок, который бросил бомбу в один из танков. Ребенок, который совершил страшное преступление против Империи, — отчеканила Айзелла. Толпа затихла, внимая ее словам. — Закон есть закон, и он равен для всех. Не будет порядка до тех пор, пока преступники не будут получать то, чего заслуживают. Будьте верны своей Императрице — и мы обойдемся без кровопролитий. А непокорных — сломают!       Айзелла отступила назад, взглянув на девушку. Та все кричала и кричала, продолжая молить о помиловании. «Гадкая визжащая мерзавка», — подумала про себя женщина, скривившись.       — Госпожа, — к ней подошел один из солдат, — вас просят вернуться во дворец.       — В чем дело? — холодно поинтересовалась Айзелла, вскинув бровь.       — Мэр Дреттона, Карла Галлагер, просит у вас аудиенции.

***

      Суматоха, воцарившаяся в Дреттоне, не утихала не на мгновенье. С самого утра народ бесновался на площади со знаменами в руках и яростными, сотрясающимися всю округу кричалками. Иногда громыхали взрывы; полиции, отправленной для усмирения недовольных, было недостаточно: толпа, в лучшем случае, игнорировала приказы разойтись, а в худшем — наиболее яростные, словно озверевшие, граждане набрасывались на полицейских. Внутри оцепленной Гардеи вспыхнуло настоящее безумие, и Карла Галлагер совершенно не представляла, что ей сделать. Обстановка накалялась, условия блокады становились все жестче и суровее: как только кончились припасы, голод, холод и разруха полностью охватили город, внезапно вспыхнула эпидемия гриппа; а удракийские войска, тем временем, основательно взялись за штурм в стены. В условиях полной отрешенности от внешнего мира Дреттон остался тет-а-тет с врагом. Даже Лиманский Гарнизон и Северный космодром не могли прийти на выручку: удракийцы и по ним палили нещадно, вынуждая бросить все силы на самозащиту — что уж говорить о городе, который находился за полконтинента от обеих сторон. Казалось, только чудо спасало их от гнева удракийской принцессы — вернее, Императрицы, с недавних пор, — и тотальной девастации.       Карла ощущала себя безгранично бессильной, и это было в высшей степени отвратительно. Проигрывать она ненавидела. И стерпеть презрительное отношение отчаявшегося народа — народа, что еще недавно восхвалял ее — тоже не могла. Смотреть на то, как люди взрывают петарды, крича с надрывом у здания правительства, было невыносимо. Карла могла понять, почему эти обездоленные, обескровленные люди гневаются, но не могла принять. Их злость — ее поражение. Их ненависть — ее падение. Этот город либо уничтожит себя изнутри, либо превратится в пепелище с легкой руки удракийцев. Им ведь ничего не стоит прекратить наступление и выпустить аннигилятор, как это было с Кретоном; а затем, если еще останутся живые, выпороть их и обезглавить. А уж что с ней будет — и представить страшно. Какой бы не была ее смерть, Карла умрет жалко, если сейчас же не соберется. Вот только… даже будь у нее неискоренимое желание стоять до последнего, что толку? В одиночку Дреттону не справиться. В одиночку ей не справиться.       На площади прогремел очередной взрыв, раздался пронзительный крик: женщина судорожно выдохнула и прикрыла глаза, нервно приглаживая собранные в низкий строгий хвост светлые волосы. Они хотят, чтобы Карла защитила их, — да только как?! Пусть хоть она сейчас наденет обмундирование и с ружьем выйдет на поле брани — ее тут же расстреляют, а ее тело превратится в подобие кухонное сита. Совсем не героическая смерть.       Женщина тяжело вздохнула и задернула шторы. Нет сил смотреть на этот беспредел. Открыла сейф, достала пистолет, медленно провела по черному, ледяному стволу пальцами и приложила его к губам. Уж лучше она застрелится, чем будет похоронена в руинах этого города! А дальше — пусть делают, что хотят. Главное: она покинет этот мир, не зная ни позора предательства, ни стыда поражения. Карла зажмурилась, открыла рот и сунула туда ствол, чувствуя, как он неприятно ободрал губу. Сердце колотилось как бешеное, отдаваясь ритмичным звоном в ушах. Прежде ей было так страшно лишь однажды — когда Марселла собралась убить ее…       О, да что же она творит! Карла отбросила пистолет в сторону и закашлялась, цепляясь пальцами за горло. «Сразимся и умрем, сдадимся и умрем, — сдохнем в любом случае. А где смерть — там и поражение, — презрительно подумала она, царапая ногтями шею. — Но я не готова проиграть так просто…»       Женщина тяжело выдохнула, собираясь с мыслями, вновь поправила волосы, смахнула с глаз слезы, проступившие не то от усталости, не то от секундного порыва собственной печали, отряхнула строгий черный костюм от невидимой пыли и решительно направилась к двери.       Минуя коридоры и хмурясь от давящего на уши гула, что доносился с улицы, Карла быстро пришла к нужному кабинету. Даже не постучавшись, резко распахнула дверь и переступила порог, стуча каблуками.       — Капитан Шнайдер, — требовательно обратилась она к мужчине, стоящему у окна с сигарой в руках. Тот вздохнул, бросил окурок в пепельницу и обернулся на нее.       — Мэм?       Росс Шнайдер, смуглый брюнет лет тридцати, был капитаном из Лиманского Гарнизона, некогда посланным в Дреттон, чтобы советоваться с Карлой. А теперь, как и она, оказался всего-навсего заложником городских стен, над которыми тяжелой тенью нависла угроза смерти.       — Я приняла окончательное решение, — решительно подвела женщина и нахмурилась. — Я обдумала предложение удракийцев и решила, что мы должны сдать Дреттон.       Вероятно, сама королева ополчиться на нее после такого, но сейчас это — самый разумный выбор.       — Мисс Галлагер, — капитан изумленно вскинул брови, — я не понимаю…       — Если мы не сдадимся сейчас, — продолжила Карла, — нас уничтожат позже. Либо удракийцы пустят на воздух, либо сами дреттонцы перебьют друг друга! Вы этого хотите, капитан? Хотите сдохнуть здесь? — ее глаза засверкали от гнева. — Империя дает шанс тем, кто относится к ним с пониманием.       — Но так нельзя! — воскликнул мужчина, решительно сжав кулаки. — Помните, что стало с мистером Рейесом? Они избавились от него, даже несмотря на все данные ему обещания!       — Глупо сравнивать меня и Лейта, — презрительно фыркнула Карла. Едва ли все остальные смыслят хоть что-нибудь. Думают, что достаточно спрятаться за стенами и надеяться, чтобы угроза инопланетных захватчиков, чье развитие на века опережает их собственное, миновала. Не видят альтернатив, уперевшись в бессмысленный патриотизм и так называемую «любовь к дому». Дому, которого уже завтра может не стать. Карла не представляла, что именно удерживает удракийцев от того, чтобы просто стереть Немекрону в порошок, но прекрасно понимала, что в один момент все может измениться. Сейчас в глазах людей она может быть злодейкой и предательницей, но она — спасительница. — Он был жалок, и не смог оправдать шанс, который ему дали. Для нас тоже было бы полезно избавляться от изъянов, — фыркнула женщина. Капитан Шнайдер несколько секунд смотрел на нее с нескрываемым негодованием, прежде чем смог вымолвить:       — Это бесчеловечно…       — Мир, в котором мы живем, бесчеловечен, — философски изрекла Карла. — И чтобы выжить в нем, нельзя ошибаться, никогда. Чтобы что-то обрести, нужно немало поработать, выстрадать и потерять. И самое главное — нельзя поддаваться слабостям, — Карла склонила голову набок и медленно прошла вперед, скользя рукой по гладкой поверхности стола. — Лейт был слабым человеком, который шел на поводу у своих чувств. Сколько я его помню, он всегда был бесхребетным трусом. За него все решали другие, а он только набивал брюхо и разрастался во все стороны… И в самый ответственный момент он не справился. — Когда Карла прошла мимо него, капитан невольно напрягся, проводя женщину, что была ниже его на голову, мрачным взглядом. — Не смирился с потерей, поддался горю… Впрочем, к чему мы вообще завели этот разговор? Лейт Рейес ведь уже давно мертв.       — Я просто… — пробормотал капитан. — Я не знаю, что и думать… Не начнется ли в Дреттоне то же, что и в Кретоне? Казни, порки…       — Как я и сказала, с удракийцами нужно сотрудничать, а не противостоять, — жестко отчеканила Карла, остановившись у окна и уперевшись ладонями о подоконник. — Вы слишком узко мыслите, капитан. Да, на сегодня, капитуляция — это провал. Но знаете… порой провал и есть залог успеха. Иногда нужно упасть, чтобы оттолкнуться и подпрыгнуть еще выше. В союзе с ними нам обеспечено большое будущее.       В ответ на рассуждения Карлы мужчина лишь поджал губы и нахмурился. Как бы то ни было, сам он будет всегда рассматривать это как предательство родины. Без сражения не видать и победы — так как же может Немекрона постоять за себя, если каждый второй готов преклонить колено перед захватчиком?       — Постарайтесь связаться с командиром удракийского фронта. Скажите, что я хочу переговорить с командующей Айзеллой.

***

      После недлительных переговоров, которых капитану Шнайдеру удалось добиться, командование фронта решило споспешествовать мисс Галлагер и дать добро на ее встречу с командующей. Было решено доставить женщину прямиком ко двору ввиду опасений о предательстве и блефе (удракийцы, конечно, были уверены в своей победе, но подлости со стороны Немекроны также от чего-то ожидали).       Карлу под строгим надзором доставили в Кретон, минуя на корабле пол северного континента и Солнечное море, а затем и несколько сотен километров от прибрежных окраин до самого города на автозаке. Закованная в наручники, женщина чувствовала себя как никогда прескверно. Такое ощущение, что ее в тюрьму везут, а не на переговоры; и вовсе она там не гостья, а пленница… Но Карла терпела. Ведь она прекрасно понимала, что к ней относятся с подозрением не просто так: будь на месте удракийцев-надзирателей она, одними наручниками и пристальными взглядами точно не обошлась бы.       Сквозь маленькое тонированное окно на двери она могла наблюдать отрывки уличных картин Кретона: дым, разруха, жесткий тщательный патруль… Ситуация была еще хуже, чем в начале войны. Лазутчики, приносившие хоть какие новости в изолированный Дреттон, лишь вкратце упоминали о плачевном состоянии Кретона, но Карла и представить не могла, что все настолько ужасно. Казалось, город покорили за считанные дни, и такой катастрофы, как в том же осажденном Дреттоне, не должно было быть. Женщина невольно вздрогнула.       Вот она — цена ошибки. Сжав кулаки, Карла твердо решила, что сделает все необходимое, чтобы выжить.       До дворца добрались примерно за двадцать минут. Машина остановилась, и ей приказали подняться и выйти. Щурясь от яркого солнца, ударившего в глаза, Карла осторожно выпрыгнула из автозака и последовала за двумя солдатами, сопровождающими ее. Пока они шли, те не сказали ни слова, а Карла, в свою очередь, также не задавала вопросов. Свое волнение ей показывать не стоило: прямо сейчас важно не упасть лицом в грязь, а действовать хладнокровно и четко, говорить слаженно и решительно — заставить их поверить, что она с ними за одно и не хочет пустого кровопролития. Жизненный опыт научил ее, что порой конфликт можно — и даже стоит — избежать.       Во дворце было непривычно мрачно и тихо. Помнится, когда-то она уже была здесь, и при королеве Каталине двор бурлил жизнью и цвел. Впрочем, не сказать, что это было чем-то хорошим; скорее наоборот. Излишняя праздность погубила монарших персон.       Солдаты привели Карлу в небольшой зал с двумя креслами и маленьким журнальным столиком между, на котором стояла небольшая пиала с фруктами. Больше ничего, за исключением старой потрепанной картины, запечатлевшей панельный городок многовековой давности, на одной из стен, здесь не было. Из панорамного окна на десятом этаже открывался живописно-ужасающий вид объятого войной хмурого, серого Кретона.       — Командующая Айзелла примет вас здесь, — уведомил один из солдат, когда Карла присела на одно из кресел, сложив закованные руки на коленях. — Она прибудет через пару минут.       Женщина кивнула и выдохнула. Командующая Айзелла, насколько ей было известно, обладала дурной репутацией. Подавляюще-карательная деятельность, которую она развернула на завоеванных землях — от Кретона до Хелдирна — поражала своей жестокостью. Беженцы из-за пределов Гардеи, имевшие какую-никакую связь с внешним миром, поведали немало о ее «подвигах», если это можно было так назвать. На ее руках кровь нескольких главарей бунтов, сотен их сторонников и тысяч гражданских, поневоле оказавшихся рядом. Карла относилась к этому весьма неоднозначно. С одной стороны… все эти люди были ее соотечественниками, и повернись однажды жизнь не тем путем, она могла бы оказаться среди тысяч невинных погибших. Но с другой, разве был у них выбор? Разве можно победить, не лишив при этом голов непричастных? Это стоящая плата. И каждый раз Карла понимала: она бы поступила точно так же. На войне нет места жалости и состраданию.       Чтобы выйти из воды сухим, идти нужно по головам тех, кто затонул на дне.       Дверь с шумом отворилась, и в комнату, грохоча тяжелыми ботинками, вошла командующая Айзелла. Это была высокая, смуглая, мускулистая женщина лет тридцати, с обрезанными до плеч белоснежно-платиновыми волосами, прямыми, чуть изогнутыми острыми иссиня-черными рогами и сверкающими сталью серыми глазами. Желтоватые склеры и по сей день казались Карле диковинкой. Одно дело, когда на Немекроне был лишь принц Каллан и пару десятков членов его экипажа — другое дело, когда теперь вся планета кишела удракийцами. Солдаты синхронно поклонились командующей, а Карла решительно нахмурилась, проглотив подступивший к горлу ком.       — Оставьте нас наедине, — грозно скомандовала женщина, и солдаты тут же удалились, беспрекословно подчинившись приказу.       Конечно же, Карла для Айзеллы серьезной угрозой не была: мисс Галлагер казалось, что, если бы эта женщина только захотела, одними своими сильными руками переломила ей хребет. Пожалуй, было в этом могучем, сильном теле тридцатилетней женщины — молодой, по меркам Карлы, которой пару лет назад перевалило за сорок — что-то внушительное и восхитительное.       — Должна сказать, — произнесла Айзелла, когда дверь за ее спиной закрылась, — я очень удивилась, когда узнала, что вы приехали, — женщина плюхнулась в кресло напротив, развела ноги и сложила руки на подлокотниках, смерив ее суровым, враждебным взглядом. Вся ее поза, весь ее настрой — все нагоняло опаску. Прямо-таки женщина-титан. — Что вы хотите?       — Я обдумала условия Ее Величества, — спокойно, но недостаточно хладнокровно, протянула Карла, нервно ущипнув пальцами ткань юбки. — Я готова сдать Дреттон и впустить удракийскик войска за пределы Гардеи. Однако у меня есть свои требования.       Айзелла вопросительно вскинула бровь и склонила голову на бок.       — В подобной ситуации вы еще осмеливаетесь диктовать условия?       — Для меня эта ситуация в любом случае безвыходна, — парировала Карла. — Я лишь хочу, чтобы вы подумали — просто поразмыслили — над тем, что я скажу, — Айзелла кивнула, что для нее стало сигналом продолжить дальше. — Я хочу сотрудничать с Империей. Хочу помочь в присоединении Немекроны к ее владениям.       — С какой стати вам этого хотеть? — язвительно прыснула Айзелла. — Я пока заметила только нескончаемое нытье и жалкие потуги бунтовщиков «отстоять свой суверенитет», — передразнила она. — Был правда один персонаж, мэр Лейт… но он был так жалок и глуп, что его сослали, куда подальше. Мне кажется ваше желание странным, госпожа Карла.       — Рейес был ничтожеством — это так. По правде говоря… — Карла выдохнула и откинулась на спинку кресла. Колкий язык этой женщины раздражал ее, говоря по правде, но она старалась сохранить хладнокровие. — Верхушка Немекроны переполнилась такими «жалкими» людьми. Прошлый король, Мигуэль, был пьяницей и балагуром. Все деньги из казны он тратил на развлечения и обогащение двора. Королева Каталина была прямо-таки дочерью своего отца. Такая же несерьезная, безрассудная и безответственная. В каком-то смысле, именно она завела Немекрону на путь войны — ведь кто в здравом уме впустил бы сюда инопланетного принца, когда до этого никто и не слышал о внеземной жизни? А что уж говорить о чиновниках… — протянула Карла, закатив глаза. — Большинство политической элиты — просто стадо идиотов, которые охотятся за наживой. На все остальное им плевать. Но глядя на Империю… на ее жесткие методы, на строгую организацию, на ее могущество… я поняла, что это — ключ к светлому будущему. Немекрона все равно рано или поздно погибла бы из-за алчности чиновников. Но в союзе с удракийцами у нас появляется возможность получить достойную жизнь. Светлое будущее — вот, чего я хочу, — вдохновенно протянула Карла. — Жаль только, простой народ пока не понимает, какой шанс им выпал…       — Простыми словами, — заключила Айзелла, нахмурившись, — вы хотите на нас нажиться?       — А разве вы не хотите того же? — склонив голову на бок, отозвалась Карла. — Мы все используем друг друга ради собственной выгоды. Но шагая рука об руку мы получим свое в одинаковом размере, — Айзелла задумалась: ее сосредоточенное, вмиг помрачневшее лицо, четко выражало тщательные размышления внутри нее. Карла смогла забросить крючок; оставалось лишь пару финальных штрихов. — Я хочу быть именно той, кто наставит свой народ на правильный путь.       Айзелла подняла на нее пристальный взгляд, хмыкнула и закусила губу. Все еще обдумывала. Более Карла была не намерена ее торопить, и потому теперь терпеливо ожидала, что же она скажет.       — Вы очень рассудительны, госпожа Карла, — похвалила командующая. — И ваше благородство, — в ее голосе словно проскользнула насмешка — Карла постаралась проигнорировать это, — очень похвально. Если вы правда хотите того, о чем говорите, ваша служба будет очень полезной. Однако вы же понимаете, что я должна принять очень серьезное решение?       — Разумеется, — Карла кивнула. — Не торопитесь. Тщательно все обдумайте. Вы имеете право сомневаться, однако я вас уверяю: это ни к чему. Я готова верно служить Империи.       — А вот это уже не мне решать, — пожала плечами Айзелла. — Стража! — резко воскликнула она, что Карла аж вздрогнула. Когда в комнату вошли все те же двое солдат, женщина невольно разволновалась. Неужели ее слов было недостаточно? Неужели ее казнят? Неужели она проиграла? — Подыщите госпоже Карле небольшие покои и приставьте к ней надежную охрану, — скомандовала она и повернулась к мисс Галлагер. — Не беспокойтесь понапрасну. Вам просто нужно задержаться здесь на пару дней, пока я не скажу, что я решила.

***

      Выданная Карле комната оказалась довольно приятной и уютной. Просторная и светлая, она была обставлена весьма скромно: в распоряжении у нее была лишь кровать, небольшой туалетный столик и пустой шкаф — но Карле большего и не потребовалось бы. Здесь у нее не было никаких развлечений, ни телевизора, и даже ни банальных книг, и все, что ей оставалось, это смотреть в окно, медленно потягивать вино, услужливо предоставленное удракийской командующей, и бесконечно думать. Все-таки, ее пребывание здесь все больше походило на тюремное заключение, и Карлу как никогда раньше терзало волнение, вызванное чувством неизвестности.       Предугадать, что решит Айзелла, было нельзя: удракийцы в принципе казались непредсказуемыми в своих поступках. Уничтожить, убить, растоптать — стандартная схема Империии, но когда, куда и как именно будет нанесен удар, сказать было нельзя. Сначала принцесса Рейла стремилась поддерживать порядок в Кретоне — потом вдруг двинулась на Хелдирн и Бурайский Гарнизон. После поражения отступила и вовсе покинула планету. Для человека, который поставил себе конкретную цель, такие перемены довольно странны, как на взгляд Карлы. Четко слаженных действий насчет войны Империя не спланировала; так что уж говорить о ней? Может быть, Карлу обезглавят. Может быть, сошлют в заключение. А может… дадут ей шанс? Странно, но ей почему-то казалось, что понимание и расположение командующей Айзеллы она заслужила…       Так или иначе, Карла надеялась на лучшее. Она предпочитала быть реалисткой и не ждать чуда, но все-таки, под страхом смерти, вера становится сильнее, как никогда раньше. И ей искренне хотелось верить, что ее не убьют — ей доверятся, ее возвысят.       Карла сделала последний глоток и поставила опустошенный бокал на подоконник. Вино закончилось — весьма неприятное известие. В голову уже ударил жар, тело опоясала сладкая истома, а пить хотелось еще. Женщина тяжело вздохнула, запустила пальцы в волосы и обессиленно, словно тряпичная кукла, рухнула на кровать. Прошло всего-навсего полтора дня, а у нее уже возникло отчетливое чувство того, что взаперти она провела уже не один год. А может быть, ее и правда решили упечь здесь навечно?       Услышав голоса в коридоре, Карла резко подскочила и выпрямилась. Может быть, ей ужин наконец соизволили принести? Только приемы пищи помогали ей примерно ориентироваться во времени: часов в этой гребаной комнате тоже не было, а ориентироваться по солнцу женщина не шибко умела.       Вопреки всем ее ожиданиям, когда дверь отворилась, на пороге появилась не кто иная, как сама командующая Айзелла. Войдя в комнату, она смерила Карлу суровым, подозрительным взглядом, и протянула:       — Я обсудила ваше дело с Ее Величеством, — она словно нарочно выдержала паузу, чтобы заставить Карлу не на шутку распереживаться. Как же все, на самом-то деле, быстро разрешилось… — И она выказала интерес к вам и к вашей персоне.       — Что ж, — хмыкнула Карла, дернув уголком губ в колкой ухмылке, — я польщена.       — Ее Величество хочет лично увидеть вас, — объявила вдруг Айзелла.       Карла вздрогнула и перевела на нее изумленный взгляд: с запланированными расспросами теперь точно стоит повременить — что же такого она сделала, что сама удракийская императрица захотела с ней встретиться? А самое главное, для чего ей это нужно? Карла нахмурилась и неуверенно протянула, внутренне сомневаясь, что ей вообще стоило уточнять:       — Я не понимаю… почему и для чего?       — Сказала, что, цитирую: «не каждый день встречает людей столь рассудительных и принципиальных».       — И все?       — И все. Впрочем, я не обязана объясняться, — хмыкнула Айзелла, закатив глаза. — Готовьтесь к тому, что завтра вы отправитесь на Удракию.       В тот миг у Карлы буквально перехватило дыхание. Она не ослышалась, и ей это не чудится из-за вина? На чужую планету за световые годы от родного дома ее приглашает иноземная правительница — ну просто какая-то фантастика! Карла с трудом смогла удержаться на ногах, лишь в последний момент оперевшись рукой о стену: от всего этого голова шла кругом. Она совершенно не представляла, что и думать, что чувствовать… Эта новость была волнительной и устрашающей одновременно. Ей предстоит отправиться на далекую планету. Совершить то, что на Немекроне прежде не совершал, вероятно, никто…       Подняв глаза на Айзеллу и уловив ее строгий взгляд, Карла невольно вздрогнула. А может быть, от нее просто захотели избавиться, и все это — какая-то извращенная пытка-игра?       — Вам нездоровится, госпожа Карла? — вскинув бровь, бросила Айзелла.       — Я просто… — женщина замялась, прочистила горло и тут же постаралась взять себя в руки, — обескуражена. Не каждому поступают такие предложения.       — Это так. Вы удостоены великой чести — сама Владычица Вселенной обратила на вас внимание.       «Сама Владычица Вселенной… — мысленно вторила Карла. — Да ведь с таким покровительством я…»       — И отказ она не примет.       — Ну что же вы, госпожа Айзелла, я вовсе не собиралась отказываться, — возмутилась Карла с легкой, самодовольной ухмылкой. Из этого можно извлечь большую выгоду — нужно только постараться извернуться.       — Это хорошо, — хмыкнула командующая. — В таком случае, — проговорила она, развернувшись к выходу, — будьте готовы к тому, чтобы отправиться завтра утром.       Айзелла покинула помещение, закрыв за собой дверь, и Карла не сдержалась — расхохоталась. Истерически, надрывно, едва ли не хрюкая, смеялась, пока воздух в груди не закончился. Возможно, она только что переплюнула саму королеву… да что уж там — она всех переплюнула! В этом бою одержала победу — одержит и в следующих. Встретившись с Императрицей она либо лишится головы, либо поднимется еще выше, чем была до того момента… Впрочем, Карла уже сделала выбор.       Чтобы оказаться на вершине мира, идти нужно по головам тех, кто топчется на земле.
Отношение автора к критике
Не приветствую критику, не стоит писать о недостатках моей работы.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.