***
Пепельная пустошь, 255 год. Приют для детей-сирот.
— Ка-а-аспер! Котоликий мальчик, который в этом году только пошел в первый класс вместе с остальными сиротами, нерасторопно ступал узкому темному коридору. За окном выл ветер, поднимая гигантские песчаные облака, грохотал гром и сверкали паутины-молнии. Воспитательница сказала, что сухие грозы, какие бывают только в пустынях, часто вызывают сильнейшие пожары и в целом очень опасны, но Нейтан не испугался, чего нельзя было сказать о Каспере. Мальчик, выслушав познавательный рассказ воспитательницы, немедленно улизнул из игровой комнаты под предлогом того, что ему внезапно понадобилось в туалет. Нейтан знал, что на самом деле он просто струсил: это стало понятно, когда прошло пять, десять минут, а Каспер так и не вернулся; и потому он незамедлительно отправился на его поиски. — Ка-а-аспер! Нейтан заглянул в каждую дверь, подвернувшуюся ему на пути, но не нашел его нигде. Оставалась последняя, что в самом конце коридора и вела в библиотеку. Было бы логичнее начать свои поиски именно отсюда, но Нейтан догадался об этом только сейчас. Нахмурился и осторожно открыл дверь: она предательски заскрипела, но он понадеялся, что это было не так громко, как казалось. Заглянул внутрь: здесь тоже было темно, но ему это нисколько не мешало. Столы, стоящие сразу перед входом, полностью пустовали; а дальше простирались стройные ряды полок, забитых различными книгами. Нейтан осторожно перешагнул через порог и закрыл дверь, на цыпочках направившись вглубь библиотеки. Между вторым и первым рядом — никого, между вторым и третьим — никого, между третьим и четвертым — тоже. Нейтан уже было подумал, что ошибся и с этим местом, но в самом конце, в дальнем углу, заметил какой-то выбивающийся из общей массы светящийся комок. Подошел поближе: это кто-то сидел под пледом с фонарем. Нейтан подкрался, выжимая из себя максимум незаметности, замер на секунду, прицениваясь, и рывком стянул одеяло со светловолосой макушки. Мальчик, сидящий под ней, тут же швырнул книгу, которую читал, в голову Нейтана, от чего тот пошатнулся и возмущенно воскликнул: — Эй, ты что, совсем дурак?! — Это ты дурак, — буркнул Каспер. Книга тут же прилетела в него в ответ. — Эй! — Ты первый начал! — Нет — ты! — Ты! Ты первый ко мне полез! — А ты вообще сбежал! — И что? — То, что ты боишься! — Ничего я не- Раскат грома заставил Каспера запищать и подскочить на месте от испуга. Нейтан язвительно расхохотался и выпалил: — Вот видишь: боишься! — Ну и что? — недовольно буркнул Каспер. — Какая вообще разница? — нахмурившись, мальчик подтянул к себе плед, который валялся на полу, и плотно укутался, уткнувшись лицом в колени. — Если будешь смеяться надо мной, я не буду с тобой дружить. Нейтан ошарашенно вздрогнул и замер. Затем нахмурился, дернув хвостом и глубоко вдохнув, собираясь снова сказать что-то язвительное, и тут же выдохнул, нерешительно потупив взгляд. Каспер даже не посмотрел на него, вместо этого продолжая прожигать деревянный пол мрачным взглядом — обиделся, решил Нейтан. Скрестив руки на груди, он демонстративно хмыкнул и навалился спиной на стену, отвернувшись. Простоял так с минуту, всем своим видом показывая, что не готов ни извиняться, ни примиряться первым, пока снова не прогрохотал раскат грома. Песок с лязгом врезался в окно, сверкнула молния, раздался пронзительный треск. Нейтан осторожно покосился на Каспера: тот уже с головой залез под плед и сжался, неподвижный и совершенно тихий. Нейтан абсолютно честно и по праву считал себя смелейшим из всех. Пока на улице свирепствовала гроза, остальные дети испуганно хныкали, тряслись и перешептывались под крылом воспитательницы; но не он. Нейтан всегда был любителем похрабриться и позадирать остальных насчет их недостатков. Его лоб всегда украшали пару ссадин, синяки и шишки, колени были ободраны и побиты, как и костяшки пальцев. Он с удовольствием поднимал на смех душных мальчишек, заносчивых девчонок и дотошных взрослых. Только рядом с Каспером, который с пеленок был его лучшим другом (Нейтан однажды даже выкрал из столовой нож, чтобы нацарапать «Н и К» на двери, ведущей на задний двор), все менялось. — Знаешь что, — буркнул он, глядя на кокон-Каспер, — если ты так боишься этой дурацкой грозы, я побью ее. Из-под пледа раздался тихий смешок. Детские, глупые, брошенные без всякого умысла слова. — Я вообще побью все, что тебе не нравится. Детские, глупые, брошенные без всякого умысла слова — негласное обещание всегда быть рядом, всегда идти следом и защищать. Гроза продолжала бесноваться, но Каспер вынырнул из-под пледа, как-то растерянно посмотрев на Нейтана. Тот вопросительно вскинул брови — этот пристальный, задумчивый взгляд не сулил собой ничего хорошего. — А тебе когда-нибудь было интересно, почему мы тут? — Потому что у нас нет родителей, — Нейтан пожал плечами и нервно дернул хвостом. — Что тут думать? Или ты снова что-то нафантазировал? — Мне просто интересно, что стало с нашими мамами и папами, из-за чего мы попали сюда, — протянул Каспер. — Наверное, они просто умерли. — Но у Норы родители не умерли, — возразил Каспер. — Ее папа привел ее сюда и оставил. — Значит, он плохой, потому что бросил ее. Хороший человек не бросит того, кого любит, просто так. А плохой — все равно, что мертвый. — Для тебя это очень мудро. Как взрослый сказал, — беззлобно заметил Каспер, но Нейтан ощетинился: — Ну, я же не дурак. — Я знаю, — Каспер неопределенно повел плечами. Помолчал и, нахмурившись, добавил: — Но я все равно не понимаю. Я хочу знать, почему мы все тут. — И ты не успокоишься, пока не узнаешь? — Не-а. —Тогда пошли и узнаем, — без задней мысли предложил Нейтан, взглянув на него с энтузиазмом. — Ты серьезно? — Каспер изумленно вскинул брови и поднял голову, посмотрев на друга. — Да, — кивнул Нейтан. — И я знаю, что все ответы есть в воспитательской. — Предлагаешь прокрасться туда? — Каспер вскочил на ноги, сбросив плед. Нейтан снова покачал головой, кажущийся предельно решительным насчет этой мелкой авантюры. — А ты знаешь, как? — Знаю, конечно, — самоуверенно фыркнул Нейтан. — Это не сложнее, чем стащить с кухни пару яблок. — Тогда пошли! — Пошли! Единственная воспитательница, оставшаяся в ночную смену, сейчас сидела в игровой комнате с детьми, что позволило мальчикам с легкостью пробраться в кабинет. Каспер вошел первым, Нейтан проскользнул следом за ним и тихо повернул замок, закрывая дверь. Так их мелкой авантюре точно никто не помешал бы. — И где нам это искать? — Каспер незадачливо почесал затылок и включил фонарь, который выудил из карманов. Куча книг, море папок — ответы, которые их (вернее, только Каспера) интересовали могли оказаться, где угодно. — Наверное, там, — Нейтан ткнул пальцем в одну из полок, что была на самом верху. — Я когда-то видел, как Джемма что-то брала оттуда… — Досье, — прочитал Каспер на табличке, которой была подписана полка, и задумчиво нахмурился. — Наверное, это точно оно! — А что такое «досье»? — спросил Нейтан, недоумевающе сведя брови к переносице. — Что-то типа… сведений? — Каспер пожал плечами. — Всегда ты все знаешь, — заметил Нейтан и принялся двигать стулья, чтобы забраться наверх. — Ребекка, Линда, Маркус… — он читал имена, написанные на корешках плотных папок, — Рон, Альберт… О, Каспер и Нейтан! Это мы! — он схватил папки и бросил их Касперу — тот успешно поймал их, прижав к груди, — и спрыгнул со стула. Мальчики разместились на полу и принялись разглядывать папки, словно это было какое-то ценное, раритетное сокровище. — Чур я первый! — пока Каспер не решался открыть свою папку, Нейтан распахнул свою и выхватил у него фонарь. — Ух ты, сколько всего тут написано… — он водил пальцем по тексту, где было расписано все до единого: успеваемость в школе, дата рождения, ежегодные показатели роста и веса — здесь была даже его фотография. Почти лысый котоликий мальчик с огромным пластырем на щеке. Нейтан непроизвольно провел по своим уже отросшим на пару сантиметров волосам и хмыкнул. Графа «сведения о родителях» отыскалась быстро. — Тут написано, что меня нашли на… — он запнулся, — на спасательной шлюпке?.. — Это лодка, — пояснил Каспер. — Ага, — буркнул Нейтан. — Нашли… нашли какие-то рыбаки. Предположительно, его родители погибли в море во время шторма… Круто! Это значит, что они были пиратами! Каспер вяло усмехнулся и шутливо произнес: — Буду звать тебя капитан Нейтан. А теперь мое, — он забрал у друга фонарь, открыл свою папку и, минуя целую страницу, где были расписаны все его незаурядные таланты и успехи в учебе, отыскал графу о родителях. Прочитал про себя и тут же переменился в лице, растерянно нахмурившись и сделавшись бледнее бумаги. Нейтан поднял на него обеспокоенный взгляд и нетерпеливо спросил: — Что там? Дай сюда, — он выхватил у Каспера папку и принялся читать самостоятельно. «Родом из неблагополучной семьи. Мать и отец страдают от алкоголизма, оба безработные. Отказались от ребенка ввиду нежелания выполнять родительские обязанности». — Мои родители тоже не умерли… Нейтан зашипел и швырнул папку на пол, принявшись мять и рвать листы. Ровно в тот момент, как он увидел потерянное замешательство на лице Каспера, тут же возненавидел ее. Каспер вмешался прежде, чем Нейтан успел разорвать ее в клочья. — Эй, что ты делаешь?! — он схватил Нейтана под руки и на силу оттащил в сторону. — Нейтан, успокойся! — Я не успокоюсь. Меня бесит это говно. Он пытался вырваться, и у него это получалось: Каспер был слабее, а Нейтан обладал необычайным упрямством и звериной свирепостью. Шипел, брыкался, даже пытался кусаться, бил хвостом по лицу, пока Каспер не прижал его к себе и не повалил на пол, прижав весом своего тела. — Нейтан, прекрати, перестань! — тот еще пару секунд пытался вырваться, но, в конце концов, сдался, распластавшись на полу. Каспер решил все же пока не опускать его. — Все, спокойно, спокойно… Ты вообще знаешь, какие у нас могут быть проблемы из-за этого? Это важные бумаги. — А мне плевать, — буркнул Нейтан. — Они мерзкие. — Почему? — непонимающе протянул Каспер. — Почему ты вообще злишься? — Да хватит почемучкать! Будто ты сам не понимаешь, умник. — Не очень, если честно… — Слезь с меня. Каспер вздохнул и сел на пол, выпустив Нейтана. Тот перевернулся на бок, занял сидячее положение и демонстративно фыркнул. Каспер почти никогда не понимал, почему кто-то злится или плачет, и это дико раздражало. — Я так и не понял. — Забей, — отмахнулся Нейтан, ощетинившись. — И на эти тупые бумаги тоже забей. Вот какая вообще разница, почему мы здесь и что с нашими семьями? И без этого хорошо живется. Мы есть друг у друга, и это самое главное.***
К четырем Нейтану удалось все-таки заснуть, а к восьми он подскочил по звону будильника со смутным ощущением ленивой тяжести, словно и не спал вовсе. Расправленная постель Каспера была свидетельством того, что он все-таки был здесь: пришел поздно, ушел слишком рано. Странно: обычно ведь первым просыпался именно Нейтан. Как только он полностью отошел ото сна, вспомнил и о дожде: он то ли не прекращался, то ли начался снова, но крупные капли снова бились о стекло, умело прогоняя остатки сна. Нейтан широко зевнул, потянулся и нехотя поднялся. Подошел к зеркалу и, обнаружив футболку полностью помятой, а волосы — сбившимися во что-то непонятное, решил, что сегодня явно недоспал. Хаос в постели говорил о том, что сон прошел неспокойно — еще бы: он полночи проворочался, пытаясь то найти удобную позу, то заглушить назойливый грохот грозы, то избавиться раздражения, вызванного непогодой и внезапными детскими воспоминаниями. Так или иначе, Нейтан быстро привел себя в порядок: умылся, причесался, переоделся в гарнизонную форму, состоящую из белой водолазки и ореховых штанов, которую он начал носить не так давно, комбинируя с накинутой поверх красной клетчатой рубашкой, — затем быстро позавтракал, по обычаю предпочитая довериться поварам в столовой, нежели собственным скудным кулинарным навыкам, и, пользуясь свободным временем, которое оставалось у него до того, как Картер бросится на его поиски, отправился отведать первую утреннюю сигару. Вышел на балкон: это место встретило его прохладным ветром, который слишком небрежно и совершенно по-свойски принялся перебирать волосы, и настойчивыми колючими каплями дождя, которые безжалостно осадили прямо в лицо. Но Нейтан и не подумал отступить хотя бы на шаг, продолжая терпеть дискомфорт: эта часть здания выходила точно на здание строительного корпуса и представляло живописный вид с высоты шестого этажа. Различить все до деталей с такой высоты было не совсем просто, но Нейтан быстро отыскал среди группы людей пшеничную макушку Каспера и намертво вцепился в нее взглядом, между делом покуривая и словно забыв о назойливом дожде и ветре. Каспер размахивал руками и что-то, должно быть, объяснял стоящей напротив него саламандрианке (кажется, ее звали Леона), та кивала, потом что-то сказала в ответ — и до Нейтана долетели отголоски звонкого смеха Каспера. Теплого, искреннего и громкого. Каспер хохотал во все горло и согнулся пополам, пытаясь успокоиться. На лице Нейтана проскользнула тень улыбки, которая тут же сменилась горьким осознанием: а как давно Каспер смеялся так с его слов? Как давно они вообще сидели вместе и заливисто смеялись, распивая пиво, вино или виски? Да что там: как давно они вообще разговаривали о чем-то, помимо войны, принцесс и Картера?.. Помнится, перед битвой за Гарнизон, во время которой Нейтан заработал себе шрам на переносице, Каспер обещал, что, как только все кончится, они заживут прекрасно. «Прекрасным» для Каспера были собственные амбиции, желания и интересы, «прекрасным» для Нейтана был только лишь он, и эти вещи совершенно не пересекались между собой. Каждый раз он выбирает не его. Каждый раз Нейтан злится и проклинает все на свете. Окурок вылетел из рук и отправился вниз. Следом пошла еще одна сигара. А еще Каспер сказал, что если ему что-то не нравится, он может просто вернуться домой, и Нейтан бы непременно так и поступил бы; но теперь это невозможно: Пепельная пустошь безжалостно разрушена войной. Все, что теперь у него оставалось, это Каспер — его дом, тепло, путеводитель и любовь, что-то, ради чего можно умереть и ради чего стоит жить. Но с каждым днем Нейтан начинал все больше терять и его. Каспер уже скрылся в стенах строительного корпуса, а его силуэт все так же полудымкой стоял перед глазами. Все как всегда. Дождливые дни, мокрые дорожки, холодные ветра, свирепые грозы. Нейтан всегда ненавидел грозу и всегда любил Каспера. Терять больше нечего.***
— Каспер? Темнота, приглушенный ледяной свет мониторов, тяжелый воздух, пропитанный запахом металла и гари, и гудение приборов — все как всегда, привычно-непривычное. Нейтан на пару секунд замер на пороге, не решаясь войти, но, вздохнув и до боли сжав кулаки, все же решился войти. Двери за его спиной медленно сдвинулись, шурша, и сердце замерло в груди: обратного пути уже не будет. Если он все-таки оказался здесь, отказаться от своей идиотской, безрассудной и отчаянной идеи попросту не может. Каспер сидел в кресле, накинув на плечи плед, и неотрывно таращился в монитор, что-то усердно печатая и как всегда даже не повернув голову в сторону Нейтана. — Привет, — вяло отозвался он. — Тебе что-то нужно? — Да я вот просто, — Нейтан замялся, подбирая подходящие слова, и его хвост начал нервно дергаться, — шел мимо и решил заглянуть. Ты сегодня вообще спал? Ел? — На пару часов заскочил поспать, днем перекусил, — протараторил он настолько холодно и безразлично, словно отчитывался перед начальником. — А что? — А то, что такими темпами ты станешь не лучше Картера, — укоризненно протянул Нейтан, скрестив руки на груди. — Я просто очень занят. — Ну да, конечно, у тебя куча дел и работы, — он раздражительно прыснул и закатил глаза. Каспер ничего не ответил и нагнулся под стол за какими-то бумагами. Плевать уже. Зачем ходить вокруг да около, если в конце концов придется сказать то, что должно? Нейтан вздохнул и решительно зашагал в сторону Каспер. Дернул за спинку кресла и рывком отодвинул его от стола, разворачивая к себе. Каспер уставился на него с недоумением. — Как же меня это достало, — выплюнул он, поставив руки на пояс. — Отвлекись уже хоть на секунду от своей «занятости». — Но я не могу! — возмутился Каспер. — Ее Величество многого ждет от меня, и я не могу ее подвести. — Где-то я это уже слышал. — Ты опять пришел на Картера пожаловаться? — Ты что, дурак? — выпалил Нейтан, взмахнув руками. — Совсем мозги прожег за эти монитором? — Не понимаю… — Меня просто достало, что ты постоянно занят своими делами! Я пришел к тебе серьезно поговорить, а ты все об одном. — Разговоры могут и подождать, — уклонился Каспер. Нейтан пришел сюда с решительными намерениями разрешить все максимально спокойно, не подливая масла в огонь, но так не вышло. Каспер не видит ничего за пределами своих исследований и разработок. Каспер, как и раньше, не понимает ровным счетом ничего — или же только притворяется? Не может ведь человек настолько гениальный не замечать чего-то настолько очевидного (ведь, по словам Джоанны, именно так все и было). Нейтан смотрел на его растерянное апатичное лицо и вгонял острые ногти глубже в кожу ладоней. Терять нечего. Здесь либо все, либо ничего. — Да что не так-то? — буркнул Каспер, глядя на его побледневшее, напряженное лицо. — Не так абсолютно все! Сердце отбивает бешеный ритм — вот-вот выпрыгнет. — Знаешь что, я снова… Каспер слишком много говорит и слишком мало слушает. Нейтан схватил его за ворот белой футболки и навалился сверху, впиваясь в губы Каспера своими собственными. Поразительно эффективный способ заткнуть его: тот замер, как сидел, не шевелясь и не дыша, а привкус табака в его рту казался слаще ликера. Нейтан хотел этого слишком долго. Презирал каждую девушку, что вилась вокруг Каспера, — да абсолютно всех, кто подходил ближе, чем дозволено; и одновременно считал их самыми везучими людьми на планете. И он оказался в их числе ровно на пять секунд, прежде чем руки Каспера легли на его плечи и мягко оттолкнули, разрывая непреодолимую пропасть. Нейтан открыл глаза и увидел лишь горькое замешательство в глазах-океанах. — Нейтан… Что ты… что ты, мать твою, делаешь? — Ты точно полный дурак, — Нейтан язвительно усмехнулся. — Я просто пытаюсь сказать, — он почти споткнулся на этих словах, которые повторял всю свою жизнь и никогда напрямую, — что ты мне нравишься. В оглушительной тишине самым громким звуком стало его собственное сердцебиение, набирающие катастрофически-безумные обороты. Каспер продолжал смотреть на него, не мигая, и Нейтан отчетливо видел, как в этих глазах все медленно-медленно рассыпается, рушится и тлеет. — Нейтан, я… — голос Каспера дрогнул. — Я, кажется, переспал с королевой. Лицо Нейтана вмиг переменилось, окаменело, пропуская замешательство, которое тут же выместило сардоническое отвращение. — Поверить не могу… Даже сейчас ты… — Нейтан зашипел и поджал губы, глядя на полное растерянности и сожаления лицо Каспера. — Я такой идиот! — Нейтан… — Каспер попытался приподняться, но жгучая, хлесткая пощечина, вдребезги разбившая оглушительную тишину, мгновенно усадила его обратно. Каспер рвано выдохнул, касаясь щеки, теперь помеченной тремя царапинами, и поднял на Нейтана изумленный и даже испуганный взгляд. Он столько раз видел его гнев в самых страшных проявлениях, и еще не разу не испытывал его на себе. Нейтан отшатнулся назад, как ошпаренный, пытаясь зацепиться взглядом хоть за что-нибудь еще, кроме ошеломленного лица Каспера. Внезапно и резко это место — от угла до угла, с пола до потолка, каждый квадратный сантиметр — стало до одури отвратительным и тошнотворным. — Я только всего, блять, сделал для тебя, — выплюнул Нейтан. — Я бросил все, что у меня было: свой дом, свой авторитет — абсолютно все из-за тебя; я чуть не умер из-за тебя, потому что из-за тебя я оказался здесь! Я готов был на все, но тебе и этого мало! Ты законченный эгоист, Каспер. Ты помешан только на том, что нужно тебе и чего хочешь ты. Тебе ведь плевать на меня, правда? — предательские слезы поступили прежде, чем он закончил. Нейтан готов был разгромить здесь все, но вместо этого вздохнул, заложил волосы за уши, пытаясь хоть на секунду унять бурлящий гнев, и презрительно протянул: — Тогда почему мне не должно быть? — Каспер едва открыл рот, чтобы что-то сказать, но Нейтан тут же оборвал его: — Засунь свои оправдания куда подальше и больше, — он свел брови к переносице и выплюнул, чеканя каждое слово: — никогда не подходи ко мне. Нейтан развернулся и ушел, оставляя в растерянности Каспера и с ним же непреодолимое желание видеть его лицо, слышать его голос и просто быть рядом. Нейтан готов был следовать за ним везде и всюду — Каспер всегда готов был уйти. Лучшим решениям будет похоронить эту треклятую привязанность.***
Остаток вечера прошел как в тумане, пропитанный косяком, бесчисленным количеством сигар и семью рюмками водки. Нейтан нашел себя на кухне в полночь с жуткой тошнотой и головокружением. Опустился на пол, сползая вдоль стены, и обвил голову руками, ожидая грядущего приступа рвоты, который все никак не наступал. Стены плывут, трясутся, сменяясь пестрыми вспышками и неоновыми разводами — даже голову поднять нельзя: сразу же стошнит. Нейтан сглотнул подступивший к горлу ком и зажмурился. Как же он надеялся, что никогда не застанет его в таком состоянии. Прямо сейчас хотелось просто лечь на кровать и отрубиться. Или же вырваться на поле боя и набить пару морд. Разница невелика; но идти ему было некуда и сражаться было не с кем: разве что с зубодробительно-тошнотворным пьянством, которое давным-давно на него не находило. Зато он не вспоминает Каспера. Не вспоминает его дурацкое лицо, дурацкий голос и дурацкие губы. — Дерьмо, — выплюнул Нейтан и резко опрокинул голову назад, ударяясь затылком о стену. Боли не последовало: только лишь пляшущие перед глазами огни, медленно расплывающиеся в разноцветные пятна. Сквозь туманную дымку, что рассеивалась совсем неторопливо и явно нехотя, Нейтан различил размытый силуэт, составленный из небрежных бежево-рыжих пятен. — А… Алисса? — Я даже не буду спрашивать, что здесь происходит, — укоризненно протянул Кертис и присел рядом с ним. Его лицо приблизилось настолько, что Нейтана едва не стошнило. — М-да, — вздохнул Гарридо, оценивая его зрачки, — и сколько ты выпил? — Семь рюмок… Или восемь? Или десять? Я не помню, — Нейтан вяло пожал плечами и отодвинулся от Кертиса настолько далеко, насколько хватило сил. — Не лезь ко мне. — Иди спать, пьянчуга, — язвительно опустил тот, поднялся и куда-то отошел. Все звуки слились в что-то единое и совершенно неразличимое, но Нейтан понял, что Кертис поставил чайник. — Я не хочу спать, — буркнул он и тут же раззевался, широко раскрыв рот. — Ладно, может немного… Но мне негде спать. — Твой сосед-блондинчик выгнал тебя? — Что-то вроде того, — Нейтан усмехнулся и закрыл лицо руками, пряча кривую гримасу из горечи, смеха и злости. — Эй, Кертис… У тебя когда-нибудь бывало такое, что человеку, который тебе дорог, было на тебя просто наплевать? Ответа не последовало. А может, Нейтан просто не услышал его, провалившись в дремоту то ли всего на секунду, то ли на добрый час. Когда же он открыл глаза, Кертис стоял возле окна и уже попивал чай. Нейтан вздохнул и опустил взгляд в пол. Все вокруг по-прежнему плыло, но мутило уже чуть меньше; а вместе с уходом тошноты возвращались и воспоминания Каспере и запахе табака. — Если ему наплевать, — произнес Кертис, — просто вычеркни его из своей жизни. Найдутся люди и получше. Слова врезались и полетели дальше, мимо Нейтана. Вся проблема была в том, что лучше не было еще никого. Кертис исчез из виду, затем в кране зажурчала вода, и вот Гарридо уже стоял на пороге, скрестив руки на груди и прожигая Нейтана неопределенным взглядом, неразличимым сквозь пелену алкоголя, травы и табака. — Ты собрался спать здесь? — спросил, вскинув брови, Кертис. — Ну, мне больше негде, — Нейтан пожал плечами и выдавил растерянную полуулыбку. Кертис замялся, будто о чем-то призадумавшись, и произнес: — Если хочешь, я могу постелить тебе на полу. Нейтан поднял на него глаза, полные удивления и недоумения. — Серьезно? — Ну, не оставлять же тебя тут. Пойдем. Кертис протянул ему руку, и Нейтан, ухватившись за нее, поднялся, пошатываясь. Тошнота накатила с новой силой, и ему с огромным трудом удалось устоять на ногах и не завалиться при этом назад. Кертис терпеливо выждал, пока тот справится с головокружением, а затем вывел его в коридор, держа под руку и бурча что-то про «жуткий перегар». Нейтан же в это время думал о том, насколько невыносимо будет и дальше находиться в этих стенах.