Разорванные небеса

      Орден Дельвалии обещал обеспечить Немекроне поддержку людьми, оружием и провиантом еще месяц назад, после того, как господин Карстен, его представитель, впервые вышел на контакт с принцессой. И сегодня, наконец, этот день пришел.       Маршал Кито нахмурился, стоя на краю посадочной площадки и созерцая медленно опускающиеся с неба черные точки. Орден добрался сюда поразительно спокойно — слишком спокойно, учитывая, что под контролем Империи и взором цепкого глаза Рейлы была почти вся планета. Нахмурившись, он поднес к губам рацию и протянул:       — Все чисто? Хвоста за ними нет?       — Все в порядке, маршал, — отозвалась женщина на другом конце линии. — У них включено какое-то… силовое поле. Ни наши, ни удракийские спутники не видели их, пока они не подали сигнал.       Маршал довольно хмыкнул и отключился.       — Поразительно, не правда ли? — Линтон Карраско появился из-за спины совершенно неожиданно — Роджер тут же повернулся к нему, метнув вопросительный взгляд. Линтон, воплощая собой всевозможное спокойствие, совершенно неуместное в такой знаменательный день, прошелся к нему неспешно, держа руки сцепленными за спиной, а взгляд — на опускающихся черных кораблях. — Кто бы мог подумать, что что-то подобное однажды случится? Немекрона в эпицентре инопланетной войны… Не иначе, как фантастика.       Маршал ничего не ответил, отозвавшись на рассуждения Линтона лишь вялым кивком. Ему все это не казалось чем-то шибко удивительным: с того самого дня, как принц Каллан прибыл на Немекрону, еще восемь лет назад, все военные — от простых рядовых солдат до генералов и адмиралов — знали, что однажды может наступить день, когда этот союз сыграет против них злую шутку. Они готовились, ждали… и, в конце концов, этот день наступил. Но как бы не был страшен он, или то, что наступило после него, Роджер Кито всегда ожидал его.       Корабли опустились на землю с характерным гудением, подняв неслабый ветер. По своему внешнему виду они практически ничем не отличались от обычных кораблей Империи — разве что, красных элементов в них не было; они были полностью черными, со все теми же заостренными, тяжелыми формами. Маршал нахмурился и нервно дернул хвостом. Он не видел в Ордене Дельвалии врага и до сегодняшнего дня искренне ожидал их прибытия: в конце концов, они заключили союз. Но теперь, едва увидев эти корабли, которые почти ничем не отличались от обычных кораблей Империи, что обращали в руины их города, преисполнился определенным недоверием.       — Прямо сейчас, — снова заговорил Линтон, — Ее Величество вершит, так сказать… эпохальный переворот. Ее имя непременно войдет в историю, как и имена тех, кто был рядом с ней во время этого знаменательного события, — его глаза недобро сверкнули, и это не укрылось от маршала.       — Именно, — отозвался он, покачав головой. — Так что гордись тем, что стоишь здесь. Может, и тебя однажды вспомнят.       Линтон помрачнел и поджал губы, издав недовольный вздох. Роджер не сомневался, что его слова задели его самолюбие, но нисколько, ни на секунду, в них не сомневался.       После поражения в Пепельной пустоши Карраско вдруг ни с того ни с сего, словно позабыв даже о смерти сына, начал пчелой виться вокруг Ее Величества, и маршал просто не мог подпустить его слишком близко к ней. Он прекрасно знал, что из себя представляет Линтон на самом деле, знал о его нескончаемых амбициях, которые столь четко отражал в себе и покойный командующий Карраско, и знал, с чем именно связано его повышенное внимание к королеве. Но для Роджера она была не просто правительницей Немекроны — еще будучи всего-навсего принцессой, принцессой Кармен, она стала для него роднее дочери, которой у него никогда не было. И он поклялся защитить ее от всего и ото всех, во что бы то ни стало. Тем более — от Линтона Карраско.       — Маршал Кито.       Королева Кармен появилась внезапно — Роджер обернулся слишком резко, мгновенно выпрямившись, и в глаза тут же бросился яркий кобальтовый цвет ее строгого прямого костюма. Образ девушки был предельно простым, однако ее решительный взгляд, гордо поднятый поднятый подбородок и увенчанная синими камнями корона на голове непременно выдавали в ней королевскую стать.       — Ваше Величество, — маршал поклонился ей, приветливо улыбнувшись. Позади нее стояла принцесса Церен, то и дело бросающая взволнованные взгляды в сторону кораблей Ордена. На ней было то же самое красное платье, что она когда-то, еще весной, надела на коронацию Кармен; разве что, ввиду наступления октября и сопутствующего холода, накинула на плечи тонкий белый шарф. — Ваше Высочество.       — Ваше Величество, — вторил ему Линтон. — Вы сегодня выглядите, как никогда великолепно.       — Благодарю, мистер Карраско, — отозвалась Кармен с легкой довольной ухмылкой. — Ну а теперь, — она посмотрела на маршала, — нам пора.       Он кивнул и, проводимый хмурым задумчивым взглядом Линтона, проследовал за королевой и принцессой в сторону кораблей. Один из них — тот, что стоял в центре, чуть впереди, — начал опускать трап, и им пришлось остановиться в десятке метров от него, с ощутимым, витающим в осеннем воздухе волнением наблюдая за тем, как он, наконец, опускается, и с него сходит тот самый мужчина, с которым Ее Высочество впервые переговорила полтора месяца назад: господин Карстен, главный советник госпожи Ракель, лидера Ордена Дельвалии.       — Ваше Высочество, — поприветствовал он, глубоко, на удракийский манер, поклонившись, когда спустился с трапа. Принцесса Церен, что стояла в центре, как главная дипломатическая единица, поджала губы, подняла подбородок, принимая столь неестественную для нее холодность и серьезность, и протянула ему руку. Удракиец принял ее и почтительно поцеловал.       — Господин Карстен, — произнесла принцесса, когда он выпрямился.       — Для меня большая честь встретиться с Вами, Ваше Величество, — он взглянул на Кармен, приветственно кивнув головой. — Благодарю за то, что позволили нам прибыть сюда.       — Это вам, — сказала королева, — спасибо за то, что вы решили поддержать нас. Придет момент, и Немекрона непременно отплатит вам тем же.       Церен взглянула на нее взволнованным взглядом и плавно перевела его на Карстена. Очевидно, несмотря на свою проницательность и понимание многих вещей, она по-прежнему чувствовала себя весьма неуютно в политических делах. То, что даже сейчас принцесса уступала королеве, было видно невооруженным взглядом. И все же, она упорно держала маску уверенности и решимости — так, как подобает ее статусу.       — Конечно, — отозвался Карстен. Не без насмешки, не без укоризны — так, как будто он действительно искренне поверил обещанию Ее Величества. — Знаете… вы обе, в каком-то смысле, стали для простых граждан Империи, уставших от веков диктатуры, символом надежды. Такой сплоченности прежде еще никто не видел. И я думаю, что, объединившись, мы все вместе добьемся высоких результатов.       — И я так думаю, — подхватила Церен, сцепив руки в замок. — Несмотря на то, что столько столетий в нашей стране господствовала диктатура, а все, кто пытался покончить с ней терпели поражение, мы сможем перевернуть эти кровавые устои. Потому что впервые за всю историю мы не нападаем по отдельности, а бьемся все вместе.       Карстен улыбнулся и бодро покачал головой. Похоже, принцессе действительно удалось вызвать в нем отклик. Однако… Кармен вдруг почувствовала необъяснимую тревогу, бросив на Церен, чьи голубые глаза пылали огнем, мимолетный мрачный взгляд. Все, чего она хотела, так это защитить свой дом от захватчиков. И все же, однако, у Ее Высочества и Ордена Дельвалии (а может быть, это только нашептывала ей собственная паранойя, вспыхнувшая от страха проиграть окончательно?) были другие планы.

***

      Алисса весь день провела, суетясь, на ногах и готова была поклясться, что еще чуть-чуть — и ее голова непременно бы взорвалась под натиском всей этой возни.       Членов Ордена Дельвалии прибыло действительно немало, и Ее Величество распределила между майорами и капитанами обязанности по их размещению. Вообще, рядовые члены Ордена должны были оставаться жить на кораблях, поскольку места в Гарнизоне оказалось не так много, чтобы вместить всех гостей; но те, что были званием повыше, обязаны были получить место в жилых корпусах. Сразу после того, как королева, принцесса и маршал удалились с господином Карстеном для обсуждения каких-то своих дел, настала пора расселять новоприбывших. Алисса почти сразу разминулась с Кертисом и Нейтаном, которым пришлось взять на себя парочку капитанов Ордена, и точно так же взяла двойку и на себя. И, при всей своей вежливости и учтивости, которой она старалась пренебрегать лишь в крайних случаях, компания этих двоих удракийцев показалась ей просто невыносимой. Они считали необходимым комментировать все, что попадалось им на пути, попутно приговаривая, мол, как примитивны технологии Немекроны. Конечно, Алисса понимала, что, возможно, только ей попались такие бестактные подопечные, но она понимала также и то, что другие удракийцы думали о них то же самое, пусть и молча. Примитивная планета, в самой решимости и отваге пересекающая грани разумного, — да должно быть, вся Удракийская Империя об этом галдела! Даже те, кто считался союзниками Немекроны, относились к ней… свысока. И это злило Алиссу. Будто в очередной раз напоминало ей, как слабы они по сравнению с них врагом. И все-таки… Все ведь должно было наладиться, верно? Церен, не сомневалась она, непременно об этом позаботится.       После того, как она разместила эту двойку трепал в этой из комнат, осталось еще множество организационных вопросов, которые ей еще предстояло решить. Звание капитана откликалось еще большей тяжестью сейчас, во всей этой суете, но Алисса чувствовала, что должна выполнить все добросовестно. Ведь так ее научили: быть сильной и поступать правильно, всегда, даже в самых незначительных мелочах. Но, наконец, вся эта суета подошла к концу. Алисса даже и не заметила, как вдруг резко наступил вечер и как солнце уже стремительно опускалось за горизонт. Снова осень — снова день становится короче, уступая ночи, а вместе с тем и холодам.       Алисса натянула китель поверх водолазки и выдохнула, опираясь на перила и глядя на пылающий алыми разводами закат. Внизу, под балконами, неспешно прогуливалась группа удракийцев, о чем-то разговаривая: достаточно громко, чтобы Витте слышала их голоса, и в то же время, слишком тихо, чтобы с высоты четвертого этажа различить хоть что-то. Она смотрела вниз и мысленно удивлялась тому, насколько сильно все изменилось… Опять. Мысли о переменах, свалившихся на их головы за столь непродолжительное время, будто снежной лавиной, не оставляли ее ни на секунду. Скольких людей она потеряла, скольких встретила, и сколько всего претерпела…       — Алисса, — Церен окликнула ее, и Витте обернулась, одарив ее теплой приветственной улыбкой. «Наконец-то», — подумала она. Принцесса переступила через порог, поравнявшись с ней, и Алисса заметила, что та, вообще-то, выглядела уставшей, хотя и в меру бодрой. Церен остановилась рядом с Алиссой и положила ладони на перила, глубоко вздохнув и подняв голову навстречу медленно уплывающему за стены Гарнизона солнцу.       — Ну, — протянула Витте, переведя на нее полный нетерпеливости взгляд, — как все прошло?       — Все хорошо, — отозвалась Церен, как-то слишком холодно и пресно, будто бы чем-то была расстроена, а затем, чуть погодя, когда в зеленых глазах Алиссы уже заплескалось волнение, добавила: — Оказывается, даже Ее Величество куда способнее в межпланетной дипломатии, чем я… Но, — она вновь преисполнилась бодрости, расправив плечи, — Орден Дельвалии принял меня, мои условия и согласен помочь Немекроне везде, где необходимо.       — Здорово.       Алисса задумчиво закусила внутреннюю сторону губы и перевела взгляд вниз. Удракийцы еще чуть прошлись, а затем один из них вдруг взглянул наверх и тут же глубоко поклонился — его примеру последовали и трое компаньонов. Витте перевела взгляд на Церен: та улыбнулась, словно они могли видеть ее, находясь четырьмя этажами ниже, и проводила их слегка растерянным взглядом, когда те, выпрямившись, зашагали дальше. Алисса вдруг поймала себя на мысли, что порой забывала, что Церен — не просто девушка, успевшая вдруг стать ее близкой… подругой. Церен была принцессой инопланетного космического государства. Принцессой Империи, что уже не одно столетие ведет кровавую межпланетарную войну, дочерью диктатора и сестрой двух других тиранов, повинных в уничтожении ее родного дома и смерти родителей. Церен была девушкой с далекой-далекой планеты, принадлежала к народу, на многие века, если не тысячелетия, опережающего в развитии Немекрону, о существовании которого никто десяток лет назад еще и полагать не думал. И все же, несмотря на все это, Церен была совершенно другой. У нее было доброе сердце и благие намерения, в подлинности которых Алисса, право слово, сначала сомневалась. И для нее Церен не была инопланетной принцессой — для нее она была просто Церен, ее близкой подругой, которую Витте поклялась поддержать во всех начинаниях.       Молчание затянулось. Алисса взглянула на Церен, будто собираясь что-то сказать, чуть помялась и, наконец, произнесла:       — Если честно, я им не особо доверяю… Странно просто, что у Империи, которая так жестоко гоняет всех, кто с ней не согласен, есть такой, — она запнулась, подбирая нужное слово, — сильный враг.       — Орден Дельвалии появился довольно давно и еще не разу ни у кого не вызывал сомнений по поводу своих взглядов, — ответила Церен.       — Неохотно верится, знаешь ли… — призналась Алисса, нахмурившись.       — Это понятно. Но дай им шанс, хорошо? Ты обязательно увидишь, что этот союз сильно поможет нам.       Витте в ответ неопределенно пожала плечами. Она должна была научиться понимать и принимать все, что происходит вокруг. И все же, на деле все давалось ей не так просто, как того хотелось бы, ведь, каждый раз, стоило только взглянуть на удракийцев, на их смуглую кожу, платиновые волосы и угрожающе острые рога, столкнуться с желтыми глазами, и мозг тут же подбрасывал кровавые картины войны.       — И как же, — протянула Витте, желая, скорее, разбавить секундное напряжение, чем из любопытства, — появился этот Орден?       Церен выдохнула и призадумалась. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы все вспомнить, а затем она рассказала:       — Это случилось более ста лет назад, при правлении Императора Айкута. Его отец, Император Азгар, был убит оппозиционерами, и поэтому он, только взойдя на престол, сразу же приказал жестоко всех их перебить. Тогда его сестра, принцесса Дельвалия, встала на их защиту. Ей удалось спасти этих людей от смерти, однако Айкут не простил ей этого. Он пытался и ее убить, но не получилось. После этого Дельвалия сбежала и основала Орден, в который вошли те удракийцы, которые не согласны с действующим режимом — их оказалось действительно много. И вот, — подвела она, — он существует и по сей день.       Алисса почувствовала, как по спине пробежался холодок. Каждая история, рассказанная принцессой об Империи, была непременно кровавой и полной жестокости, словно убийства текли в их крови. Не найдясь с ответом, она просто замолчала, как и Церен.       Тем временем алое солнце, предвещающие заморозки, почти скрылось за стенами Гарнизона, утопая среди ребристых облаков.       — Господин Карстен, — произнесла вдруг принцесса, — сегодня сказал мне, что я стала для людей символом надежды… как будто… я способна все изменить.       Алисса повернулась к ней, и ей почему-то показалась, что Церен была как-то печальна, потупив голубые глаза и задумчиво глядя куда-то в пустоту. Возможно, она боялась подвести возложенные на нее надежды. Возможно, боялась показаться слабой. А возможно, просто волновалась перед лицом грядущего. Но, как бы то ни было, Алисса хотела разом отмести все ее тревоги.       — Раньше мне казалось, что все удракийцы — безусловные мерзавцы, — начала она, смотря на уходящее солнце с какой-то уставшей и все же полной надежд улыбкой, — а уж ты, как их принцесса, точно абсолютное зло… Но потом, — Алисса перевела взгляд на Церен, и та прислушалась, теперь кажущаяся сосредоточенной и поглощенной вниманием, — я узнала тебя поближе, и все изменилось.       Принцесса изумленно выдохнула и подняла на ее голову, будто совсем не верила тому, что слышала. Алисса улыбнулась ей, так легко и по-доброму, одним выстрелом выбивая из Церен все сомнения.       — Как выяснилось, не все удракийцы плохие, как и не все немекронцы хорошие. Разных людей везде хватает, хотя раньше я это не особо-то и понимала. Но ты перевернула мой мир, — Алисса накрыла плечи Церен своими ладонями, и девушка чуть качнулась, по-прежнему не сводя с нее глаз, на дне которых плескался какой-то совсем детский восторг, удивление и… благодарность. Будто слова Алиссы были для нее самым ценным сокровищем на всем белом свете. — И я знаю, что ты сможешь перевернуть его и для всех остальных.

***

      — Обстановка в Дреттоне вот уже неделю не утихает ни на мгновение. Госпожа Карла приняла все необходимые меры для того, чтобы подавить восстание, однако и этого недостаточно. Подкрепления с нашей стороны слишком мало, а то, что рискнули призвать из Лиманского Гарнизона, тут же переметнулось на сторону повстанцев…       — Что значит «рискнули призвать из Лиманского Гарнизона»?!       Рейла, восседающая на троне, дернулась, ударив кулаками о подлокотники, и все присутствующие на собрании замерли в немом ужасе. Императрица, одетая в платье винного цвета, украшенного множество цепей, что тут же звенели, стоило ей хоть чуточку шелохнуться, казалась живым воплощением ярости, презрительно и возмущенно, бешеными от гнева глазами, вцепилась взглядом в удракийца, который сейчас, поднявшись с докладом, затих, бегая зелеными глазами из стороны в сторону.       — Как вы могли допустить это, командующий Мефтун? — произнесла она уже тише, но оттого не менее злобно и угрожающе. — Я ведь уже предупреждала о том, что мы не используем немекронские войска. Не сейчас так точно. И тем более не для подавления бунта.       — Я прошу прощения, Ваше Величество, однако не я принял такое решение. Это инициатива капитана Росса.       — И вы одобрили эту инициативу? — насмешливо обронила Рейла. — А ведь вы всегда казались мне умным человеком. Иначе не ходили бы сейчас со званием командующего.       Мефтун поджал губы и виновато нахмурился. Императрица действительно высоко ценила его, как и некоторых других командующих, помимо Айзеллы. Он, молодой удракиец с длинными волосами, собранными в тугую косу, длинными закругленными рогами и резкими точеными чертами лица, в свои двадцать три года уже успел добиться звания командующего. Под его началом прошло завоевание Берредона, что привело к овладению практически всем югом, и теперь он, можно сказать, был своеобразным «надзирателем» за Севером, учитывая то, что Рейла так и не решалась полностью довериться Карле, перешедшей к ним со вражеской стороны.       — Ваше Величество, повторяюсь, в этом нет моей вины, — сказал Мефтун, и в его голосе проскользнули нотки недовольства и укоризны, которые Императрица, к счастью, не заметила. — Я узнал обо всем, лишь когда армия Гарнизона уже была у ворот Гардеи.       — Вы должны знать все и всегда, командующий, — требовательно выплюнула Рейла. Мефтун собирался было что-то сказать, но тут же осекся, решив, очевидно, что его слова будут не слишком уместными или рассудительными.       Императрица шумно выдохнула, почти рыча, и потерла переносицу, откинувшись на жесткую спинку трона. Она ведь только-только добралась до Сердца Немекроны, взяла долгожданный реванш у Кармен и продвинулась в завоевании Немекроны так далеко, как никогда прежде, — и вот, что происходит!       — Скажите лучше, что теперь мы должны сделать. Как нам справляться с этой катастрофой?       — Чтобы продумать план, который гарантирует нам безукоризненную победу, нужно время, Ваше Величество, — уклончиво отозвался Мефтун. — Однако, я считаю, что капитана Росса в любом случае нужно казнить. Пусть все видят, как дорого им будет стоить каждое поспешное решение.       Остальные члены собрания невольно переглянулись между собой, пораженные тем, как неожиданно жестко, беспрекословно и ядовито прозвучали слова командующего в просторных стенах этого зала.       — Это даже не следовало обсуждать: его участь была предрешена с того самого момента, как он решил действовать без вашего ведома, — заключила Рейла, закинув ногу на ногу. — Но все же, вы правы, его казнь должна быть показательной. Займитесь этим вопросом.       — Как прикажете. Уверяю Вас, его казнь еще надолго запомните всем, кто ее увидит, — на его лице проскользнула тень садистской улыбки, которая тут же сменилась беспокойной серьезностью, в которой, впрочем, искренность от притворства отличить было нельзя. — Однако… что насчет госпожи Карлы? Простите, Ваше Величество, если я в чем-то не прав, но как можно оставить без внимания тот факт, что она допустила начало бунта? Она должна ответить за свою ошибку.       — Госпожа Карла умная женщина, — парировала Рейла, сцепив руки в замок. — Правда вот, люди, которые ее окружают, сами интеллектом похвастаться не могут. И, как бывает, некоторых людей тянут назад те, кто ниже и слабее их; но стоит их убрать, и все тут же становится на свои места. Именно поэтому, — заключила она, — госпожа Карла продолжил выполнять обязанности мэра Дреттона, как и раньше.       Мефтун казался пораженным таким решением Рейлы, и все же демонстрировать своего удивления или недовольства не стал — лишь поджал губы и покорно кивнул, всем своим видом старательно показывая, что полностью поддерживает Императрицу.       — Однако, — продолжила Рейла, — сейчас в городе неспокойно и ей там находиться небезопасно. Пока все не уляжется, ее нужно выслать в надежное место и устроить все, как полагается.       Среди членов собрания прокатилась новая волна негодования: подобная поддержка примитивных рас, да еще и вражеских, — просто неслыханная наглость и дерзость, граничащая с преступлением, — для Императрицы, владычицы Вселенной и защитницы своего народа так точно!       И все же, разве кто-то мог идти против воли Ее Величества?