***
Белый корабль с выгравированной синей надписью «Кармен» пулей вырвался из облаков, кубарем приближаясь к земле и словно из последних сил уворачиваясь от дождей-снарядов вражеских удракийских кораблей. Внутри салона визжала тревога, пока Каспер, одетый в синий летный костюм, разрывался между полчища кнопок и рычагов. — Да что ты там копаешься?! Совсем ничего не умеешь, что-ли?! Высокий голос по ту сторону связи был отдельным и особенно противным видом раздражителя, из-за которого Каспер начинал скрипеть зубами. Ни за что бы он не взялся за пилотирование гребаного корабля, если бы знал, что это такая запара! Потянув за рычаг, он смог уклониться в сторону, создавая тем самым крохотное препятствие для неповоротливых крупногабаритных истребителей. — Ты вообще в пространстве не ориентируешься?! — Да захлопни ты свою хлеборезку! — не выдержал Каспер. Помещение продолжало пылать красным, пока женский голос программы чеканно повторял: «Тревога! Тревога! Тревога…» До починки обожженного крыла оставалось пять секунд, но этого вполне хватало, чтобы корабль достиг земли и разлетелся в щепки. Каспер закусил губу, поправляя удушающий воротник, и нервно протараторил: — Дерьмо, дерьмо, дерьмо… — Каспер! — Йетер! Красный свет погас, вой тревоги прекратился; а на экране высветилось недовольно лицо удракийки из Ордена. Резкое, острое, обрамленное платиновыми прядями, выпущенными из высокого хвоста, которые добавляли ее лицу с недовольным прищуром еще больше, чем это было на самом деле. Йетер была капитаном воздушного флота Ордена, но ей же досталось командование и надо Каспером как «опытному эксперту». И Каспер готов был поклясться: эта ворчливая бестия сведет его в могилу еще раньше, чем это сделают солдаты Империи. — Криворукий кретин, — выплюнула она, когда Каспер наконец выровнял корабль и снова взмылся вверх. — Да как кто-то тебе вообще мог доверить это?! Ваша королева, видимо, совсем ничего не понимает… — Ты не можешь так о ней говорить! — возмутился Каспер, опуская руки на рычаги управления. — И не тебе рассказывать мне об этом. Сиди и дальше на своей колымаге и помалкивай. — Все, с меня достаточно! Существует такое понятие, как «субординация», и ты… — Поговорим потом, дорогуша, — отмахнулся Каспер, потягиваясь к панели управления. — Ты мне сейчас очень мешаешь. — Йетер хотела снова разразиться гневом, но он отключился прежде, чем она что-либо успела. Обстановка и так была раскалена до предела, а ворчание девушки только добавляло ненужное напряжение. Адреналин кипятком бурлил в крови и одновременно подстегивал Каспера к решительным действиям. Честно говоря, он понятия не имел, какой тактики нужно придерживаться в бою, но точно знал слабые места своих противников — целую неделю посвятил дотошному изучению удракийских истребителей — и преимущества своего изобретения. А уж как применить эти знания — дело лишь импровизации. Сначала он хотел прощупать почву, понять настрой удракийцев и заодно создать иллюзию трусливого пилота-неумехи, что, в общем-то, далось весьма просто, учитывая, что уже после первой тряски его замутило. Возможно, к концу этой битвы он-таки заблюет всю кабину пилота; но желание размозжить врага в щепки перевешивало всякий дискомфорт. С десяток удракийских кораблей нависли над ним тяжелой тучей и явно были настроены недружелюбно. Каспер посмотрел на изображение на экране, задумчиво хмыкнул и улыбнулся. То, что надо! — Давай, малышка, не подведи… Корабли Империи враждебно загудели, оповещая о грядущей атаке. — Поднять барьер! Град выстрелов обрушился на него мощным потоком — и тут же был отражен вспыхнувшим фиолетовым полем. Лучи врезались, отскочили и столкнулись с кораблями, выпустившими их секундой ранее. Истребители Империи взорвались почти синхронно, освещая хмурое осеннее небо, затянутое облаками, яркими всполохами пламени, которое развеялось так же быстро, как и вспыхнуло. Каспер самодовольно усмехнулся и потянулся к панели управления. — Эй, Йетер, — едко протянул он, — а это ты видела? — Поздравляю, — удракийка отозвалась без особого энтузиазма, уязвленная высокомерным тоном Каспера, но все же осталась довольна. — Продолжай в том же духе, и тогда я, может быть, решу, что ты не настолько тупоголовый. — Ты, похоже, не знаешь, с кем говоришь… — Каспер язвительно усмехнулся. — Я, возможно, самый умный человек на этой планете. — Не сказала бы. — Если это флирт, даже не надейся. — Я тебя умоляю, — презрительно фыркнула в ответ Йетер. — Не бери на себя слишком много. — Ты определенно хочешь со мной переспать, — продолжал подтрунивать Каспер, изо всех сил сдерживая так и рвущуюся наружу усмешку. — Кончай молоть своим паршивым языком и занимайся делом, — удракийка снова вспыхнула раздражением, и от ее былого позитивного настроя не осталось и следа. — Дурень тупоголовый. — Как скажете, госпожа капитан, — она отключилась еще до того, как он опустил еще одну колкость, и Каспер смешливо фыркнул, снисходительно покачав головой. И все-таки… Он мог шутить как угодно и о чем угодно, но в последнее время его мысли занимала лишь одна девушка, при одной мысли о которой, о ее угольных волосах и темном пронзительном взгляде, о фарфоровой коже и вишневом вкусе губ, что уже долгие месяцы не сходит с языка, сердце начинало биться чаще. Ради нее он сейчас должен был бросить все силы на успех и поднажать. Каспер поджал губы, преисполнившись серьезной решимости, и дернул рычаги управления вперед. Корабль рывком поднялся вверх, и уже через несколько секунд первый выстрел жужжащим белым лучом вырвался из пушек, беспощадно разрывая истребители Империи на множество мелких обломков.***
Удачное безупречное начало быстро сменилось напряженной кровавой бойней. Алисса знала, что удракийцев никогда нельзя недооценивать, — горький опыт научил, — и, поэтому, была не слишком удивлена или разочарована, когда спустя совсем не продолжительное время база пустила в ход истребители, окатившие немекронские танки градом алых снарядов. Их солдатам удавалось обороняться, однако уже скоро половина танковой группы была беспощадно разгромлена истребителями. Наземной атаки было недостаточно; но Алиссе только и оставалось, что наблюдать за происходящим издалека и отдавать приказы, какие только были в ее силах. — Прекратить обстрел стен, — проговорила она в раю, которая одновременно вещала послание ко всем солдатам. — Сосредоточиться на уничтожении кораблей. Сейчас они — наше главное препятствие. Алисса опустила рацию и нахмурилась, вглядываясь в изображение в бинокле. Танки перегруппировались, вскинули дула к небу и принялись обстреливать истребители; однако этого было слишком мало, чтобы по-настоящему противостоять воздушным силами удракийцев. Такая траектория значительно ослабляла мощь зарядов к моменту приближения к своей цели — такими темпами они ничего не добьются. За спиной прокатился шепот: лейтенанты, оставшиеся рядом с ней в качестве охраны и помощи, начинали возмущаться, мол, почему майор Гарридо не отдает приказ. Алисса поджала губы и напряженно вздохнула. Ей и само это не нравилось. Кертис слишком настаивал на «эффекте неожиданности», но теперь это затянулось, — и стало попросту нерациональным. Однако что Витте могла сделать, кроме того, как продолжать, чуть-ли не дрожа от напряжения, наблюдать за тем, как удракийцы методично и поступательно уничтожают их войска? Минута шла за минутой, и скоро потянулся второй час с того момента, как они выступили с боем — всего-то час, который окончился почти полным разгромом их войск. Взрыв, которые то и дело раскатами грома проносились в округе, превратили пустырь около базы в туманную лощину. Поднявшаяся густыми черными облаками пыль, в которой смешались земля, дым и мелкие частицы обломков техники, не давали разглядеть происходящее. Вяло доносящиеся выстрелы давали понять, что ничего еще не окончено; однако этого не хватит надолго. Совсем скоро Империя разгромил их; а уж тогда они непременно направятся в лес, чтобы узнать, откуда пришли противники. Алисса видела в своей голове множество вариантов развития событий, и все они ее не особенно радовали. Стиснув зубы и оторвав бинокль от лица, она, нервно покусывая внутреннюю сторону губы, принялась перебирать в голове всевозможные планы для того, чтобы избежать сокрушительного провала. Тревога почти захлестнула ее с головой, когда неожиданно снизу раздалось долгожданное шипение. Алисса тут же сорвала рацию с ремня и подняла к лицу, мысленно умоляя паршивые помехи наконец-то затихнуть. — Можешь выпускать оставшуюся часть войск. Это был Кертис — и его приказ будто скинул камень с плеч. — Империя уже знает об Ордене? — протараторила она, мысленно поторапливая Кертиса не мешкать и говорить быстрее. — Знает, знает. Западная и восточная части уже у нас под контролем — еще бы им не знать. — Прекрасно, — отозвалась Алисса, заметно приободрившись. Впервые за долгое время, они наконец выигрывают. Оставалось надеяться, что удача и дальше будет им покровительствовать. Кертис отключился, и Алисса поспешно перенастроила рацию на другую частоту — столь долгожданный момент, когда они разгромят своих врагов в щепки, наконец настал. Преисполнившись серьезности и решимости, Витте заговорила: — Внимание всем! Только что майор Гарридо дал позволение на продвижение второй и третьей танковой группы и группы воздушных кораблей. Всем приготовиться и ждать сигнала к атаке. Алисса сглотнула и выключила рацию. Ей так и норовило скомандовать прямо сейчас, наблюдая за разгромом противника с победоносным упоением, однако понимание того, что терпение было необходимо побольше, притупляло эти порывы. В конце концов, людям нужно было время банально на подготовку: не могут ведь они ринуться вперед сломя голову. — Кстати говоря, капитан, — вмешался снова Майки Браун, и Алиссе потребовалось больших усилий, чтобы не издать шумный мученический вздох, — а вы заметили, что они так и не выпустили аннигилятор? Алисса обернулась на него со звериным блеском в зеленых глазах — самообладание потихоньку начало ускользать, вытесненное раздражением. Сейчас Майки Браун попросту портил весь настрой. — И не выпустят, — жестко и холодно процедила Витте. — Отставить разговоры, — она отвернулась и теперь уже обратилась к рации. — Внимание, солдаты… В атаку! Корабли Ордена вырвались из-за леса стройными рядами, составляя, по меньшей мере пятнадцатый штук — все было сделано для того, чтобы противостоять возможному сопротивлению. Вместе с тем с холма, скрипя и грохоча, выехали танки, на ходу обстреливая металлические стены базы, теперь почти полностью покрытые копотью. Зависшие в воздухе истребители Империи активизировались с новой силой — и тут же корабли Ордена окатили из градусов выстрелов. Взрыв, взрыв, взрыв — волна алых взрывов цепочкой прогремела в воздухе, разметая в сторону горящие обломки металла. Многие из них падали прямо на территорию базы, раздавливали оставшуюся стоять нетронутой боевую технику и вызывали мелкие возгорания. Это были совсем незначительные повреждения, и все же, их было достаточно, чтобы посеять на базе достаточную суматоху. Алисса смогла позволить себе легкую улыбку. Неожиданно над базой вспыхнул красный свет — над ней навис полупрозрачный коралловый барьер, установившийся непоколебимым неприступным куполом. И все же, решительности их войска это нисколько не умаляло; даже напротив. Теперь корабли Ордена принялись осыпать барьер выстрелами с новой силой — правда, безуспешно: только белые разводы расходились по его поверхности, безупречно отражая и рассеивая каждый удар. С не меньшим усердием атаковали стены многочисленные танки; однако и этого было слишком мало, чтобы пробить их. В теории, если удракийцы так и продолжат так стоять и ничего не предпримут, вся защита рано или поздно падет — база будет уничтожена. Алисса, признаться, не знала, чего следовало предугадывать, поэтому предпочла терпеливо ждать следующих шагов. Обстрел бары продолжался порядка двадцати минут, в течении которых удракийцы исправно молчали, застопорившись, пока неожиданно не раздался уже знакомый, каждый раз пробирающий до самых костей скрип-гул аннигилятора. Защитный барьер померк всего на мгновение, и этого хватило, чтобы уже знакомое смертоносное устройство с тяжелым дыханием поднялось вниз. А дальше — по накатанной. Луч вырвался точно молния, враждебно грохоча, треща и шипя. Яркая вспышка света озарила собой все вокруг — и затем, спустя считанные секунды, не оставила за собой буквально ничего. Все, что у них было — корабли, танки, люди — все сравнялось с землей, обратившись в горстку пепла. Неужели они проиграли? Алисса едва не выронила бинокль из рук, с трудом сдерживая назойливый тремор и совершенно неуместные слезы. Нет, они не могут проиграть, ни за что, не сейчас! Сейчас, когда на кон поставлено все, когда она самой себе пообещала одержать победу любой ценой, чего бы это ни стоило, во имя всех павших, они не могут проиграть. Алисса сдавленно сглотнула и обернулась, столкнувшись взглядом с карими глазами Майки Брауна, полными горечи и одновременно мрачной, снисходительной укоризны. Совсем, как у Картера. Алисса стиснула зубы и на силу постаралась не отвернуться. Вот оно — прямое доказательство ее вины, за которую она сама себя готова была разорвать на части. — Капитан Витте, — голос Майки, обращенный к ней, звучал отчаянно и безжизненно, как и его скупой, разочарованный вопрос, — неужели… это конец? «Нет!» — так и хотелось закричать Алиссе, но вышел лишь сдавленный вздох. Нет, она не может проиграть. Иначе все принесенные жертвы будут напрасны и неоправданно жестоки. — Еще ничего не окончено. Вышло неубедительно. Витте поджала губы и потупила взгляд. — Но ведь у нас больше ничего нет, — снова жестокая, неутешительная констатация факта — Майки даже нельзя было упрекнуть в излишнем пессимизме. — Что мы можем сделать? Алисса поморщилась и украдкой взглянула на оставшихся лейтенантов — всего шесть человек. Единственные, кто могут сделать еще хоть что-то. Но только вот что? Она напряглась, нервно потирая пальцами переносицу и лихорадочно размышляя в попытках выдавить хоть что-то. Звать помощь и отправлять на базу еще больше войск — бессмысленно: аннигилятор снова сотрет их в порошок. Снаружи к базе им никак не подобраться; однако… Алисса вздрогнула, озарившись идеей, и подняла на Брауна решительный взгляд. — Я знаю, что может сработать. Но это очень рискованно.***
С того самого момента, как войска Гарнизона беспринципно ворвались в город без всякого предупреждения, застав врасплох господствующих здесь удракийцев, ход битвы был предрешен заранее. Внезапный первый удар — то, что они не могут предугадать и где у них нет времени на сухой расчет и тщательный план, — и они оказались в растерянности. Войска Империи покинули военную базу поспешно, без какого-либо должного плана, за что поплатились грубой и безжалостной осадой. Несоразмерная сила не сыграла им на руку — она была бездумна, алогична и непоследовательна, и очень скоро, благодаря маленьким хитростям, обратилась против же них самих. Хватило меньше часа, чтобы оттеснить их вглубь с окраины города, где, среди многочисленных многоэтажек, по-человечески развернуться было попросту невозможно. А затем в бой вступил Орден Дельвалии, выпустив свои мощные корабли и несколько мобильных, отличающихся от стандартных моделей Империи поразительной мобильностью и легкостью аннигиляторов, что с удивительной легкостью обращали войска врага в кроватку пыль. Потребовался всего час, чтобы полностью зачистить от захватчиков восток и запад Окулуса; а затем еще около получаса, чтобы взять в оцепление мэрию с поставленным на пост удракийским командующим Мерджаном. С крыши дома Кертис наблюдал за полыхающими обломками удракийском машин со снисходительным удовлетворением. Он с самого начала ни на секунду не смешно сомневаться в том, что сегодня они возымеют успех, — и не просчитался. Такими темпами, уже через несколько часов, что пролетят быстрее рассекающих воздух пульт, Окулус снова будет под знаменами Немекроны. Теперь нужно было переходить к следующему этапу. — Можешь выпускать оставшуюся часть войск, — проговорил он в рацию, прислоненную к губам. — Империя уже знает об Ордене? — торопливый голос Алиссы по ту сторону связи прозвучало несколько нервно и обескураженно. — Знает, знает, — утвердительно откликнулся Кертис. — Западная и восточная части уже у нас под контролем — еще бы им не знать. — Прекрасно, — бодро отозвалась Алисса. Гарридо рефлекторно кивнул; и только потом понял, что она точно не могла этого видеть. Как бы то ни было, указания отданы — он отключился и метнул взгляд в сторону мэрии, находящейся достаточно далеко, но все же не настолько, чтобы не суметь разглядеть ее с высоты многоэтажки. Кертис достал бинокль и внимательно осмотрел здание через него: по периметру выстроились танки и пушки Ордена, а сверху кружил, по меньшей мере, десяток кораблей, который отгонял любого, кто посмел приблизиться сюда. Мэрия была прочно окольцована, что означало, что командующий не сможет покинуть ее просто так. И все же, стоило перестраховаться и поторопиться. Кертис снова обратился к рации: — Нейтан, как обстановка? — Уже входим внутрь, — пресно уведомил тот, а затем, чуть погодя, язвительно добавил: — А ты лучше поторапливайся и спасай Мерджана. Кертис тихо прыснул и, понадеявшись, что Нейтан этого не услышал, сказал, не теряя решительно-строгого настроя: — Не вздумай ничего с ним делать. Помни: он нужен нам живым. — Но побить-то его можно? — Делай с ним все, что захочешь, лишь бы только он не подол. — Понял, принял. Поторапливайся, босс. Нейтан отключился, и Кертис понял, что ему пришла пора выдвигаться. У него было не так много времени — не более десяти минут, возможно, — и длинный путь, кишащий кровожадными дронами. Гарридо обвел незамысловатые машины-букашки оценочным взглядом и положил руки на закрепленные сбоку ножны. В их время немногие использовали это оружие; однако в сочетании с магией не было ничего опаснее, смертоноснее и точнее. Звякнул металл — двойные палаши в руках Кертиса загорелись языками пламени. Всего десять минут в запасе. Гарридо решительно поджал губы, сделал широкий шаг назад, разбежался и, ударив воздух залпом пламени, вырвавшимся из ступней, сиганул с края крыши. Огонь подкинул его вверх, на соседний дом. Первый дрон на пути — Кертис подпрыгнул и одним взмахом огненного палаша разрубил его пополам, оказавшись на следующей крыше. Прыжок, взмах, залп огня — Кертис перемещался по крыша неумолимой пылающей тенью, оставляя позади лишь искры от уничтоженных дронов.</i> Когда он добрался до бежевого здания мэрии, оставалось еще три минуты — больше, чем предостаточно. Кертис не стал мешкать ни секунды.***
***
— Ситуация у нас отнюдь не простая; однако она не безвыходная. Очередное снисходительное фырканье со стороны извечно недовольного и протестующего Майки Брауна непременно довело бы Алиссу до белого каления, если бы она так отчаянно не цеплялась за остатки самообладания. Стиснув зубы, она проглотила раздражение, вставшее поперек горла едким комом, и окинула шестерых лейтенантов — все, что осталось от ее батальона, — мрачным взглядом исподлобья. Их хмурые лица успешно накаляли и без того безрадостную обстановку, но именно поэтому Алисса и пропускала все комментарии и театральные вздохи Брауна с такой старательностью и упорством. Пока она их капитан, они не должны сомневаться в ее решимости и целеустремленности. — Может теперь мы и не сможем подступиться к базе снаружи, — сказала Алисса, — но ее все еще можно уничтожить изнутри. — Но каким образом? — вмешалась в разговор Мари Рей: белокурая эльфийка с ясными бирюзовыми глазами и характерными для гидрокинетиков голубыми метками на щеках. В ее интонации и настороженном взгляде читался, скорее, не снисходительный скепсис, а подлинное любопытство и обеспокоенность исходом их операции. Такой настрой мгновенно заставил Алиссу приободриться, и она продолжила: — Рада, что вы спросили. Итак, — Витте включила планшет и, поудобнее перехватив левой рукой, выставила перед собой — в воздухе тут же высветилась голограмма с изображением карты военной базы, на которой местами пестрели яркие красные точки, — здесь, — Алисса ткнула пальцем в самую жирную из них, — находится генератор, который обеспечивает ее энергией. Если нам удастся уничтожить его, тогда и вся база взлетит на воздух. — Но это ведь настоящее самоубийство. Алисса невольно вздрогнула. Безрассудно, сумасбродно и опрометчиво; точно с ума сошла! — именно так она ответила Картеру во время весенней битвы с войском Рейлы, когда тот предложил свой безумный план по уничтожению ее корабля. И все же, как оказалось, такие решения принимать не так просто. Но когда на кону стоит все, иного выхода быть не могло. Только бы удача и в этот раз пожалела безрассудных солдат. — Это риск, на который мы должны пойти, чтобы выиграть, — твердо отозвалась Витте, и ее глаза загорелись яростным зеленым пламенем. — И все же, — она тут же постаралась приободрить подчиненных, — при удачном раскладе мы все выберемся оттуда целыми и невредимыми. — Будем на это надеяться, — очередной язвительный комментарий Брауна — Алисса окончательно вскипела. Подняв на него недовольный взгляд, она строго прошипела: — Немедленно прекратить, лейтенант. Хватит. Если вы не думаете о том, как ваше недовольство сказывается на всех остальных, помните хотя бы о том, что вы своей дерзостью показываете неуважение к старшей по званию. Вы разговариваете с капитаном, а не со своим соседом по казарме. Майки мгновенно сдулся и потупил в землю угрюмый, уязвленный взгляд. Даже не собирался извиняться; но Алисса и не думала выпрашивать у него этого только лишь на потеху собственной гордости. Ей достаточно было того, чтобы он заткнулся. — Итак, — Алисса вздохнула и, собравшись со спокойствием, продолжила: — план таков. Лейтенант Рей использует гидрокинез, чтобы провести нас на базу через канализацию. К сожалению, самый ближайший сточный канал находится довольно далеко от генератора, — вот здесь… Но мы сможем справиться. Неподалеку как раз находится охранять пост. Лейтенант Ленц и лейтенант Бьянки отправятся туда и отключат сигнализацию и камеры. Остальные направятся со мной к генератору, где я и наш храбрый, так рвущийся везде и всюду, — саркастично опустила она, — лейтенант Браун займутся его деактивацией. Лейтенант Рей и остальные будут нас прикрывать. После этого у нас будет всего несколько минут, чтобы покинуть базу до того, как она взорвется. По пути назад, конечно, будет намного проще, ведь тогда нам не придется скрываться; но и поторопиться придется неслабо. Если все будут следовать плану и не возникнет никаких осложнений, мы все вернемся оттуда с победой Алисса окинула лейтенантов стеклянным, полным просьбы просто сражаться рядом с ней взглядом — и неожиданно встретилась с серьезными лицами, полными готовности, решимости и храбрости. — Если после такого вас не сделают генералом, — шутливо опустила Мари Рей, — я клянусь: я подниму бунт. Алисса не могла сдержать теплой, благодарной улыбки. Они и правда верили в нее и полагалось на нее. И она не посмеет их подвести.***
Громкие хлопки выстрелов в коридорах по ту сторону сторону деревянной двери потрясали стену мэрии с такой силой, что даже, казалось, начинала сыпаться штукатурка. Хлоп, хлоп, хлоп — кто-то закричал. Удракиец с ужасом метнулся к окну, но и там встретил исключительно вражеские войска, которые оцепили здание мэрии неприступной чертой. — Это конец… — пробормотал он дрожащими сухими губами, обрамленными скудным рядом белых усиков. — Я пропал, пропал! — коренастый, чуть полноватый мужчина, чья сияющая лысина прибавляла к его пятидесяти годам еще с полдесятка вкупе с острыми прямыми рогами, вопил, словно испуганное дитя, преисполненный неуместного драматизма и граничащей с сумасшествием паники. Двое охранников, что в это время смиренно стояли у двери с тяжелыми ружьями наготове лишь растерянно переглянулись, обескураженные столь эксцентричным поведением мэра, и один из них, сдавленно прочистив горло, выдал: — Господин Мерджан, пожалуйста, успокойтесь. — Успокоиться?! — взревел мужчина, возмущенно изломив густые белые брови — и страха словно и след простыл. — Как я могу успокоиться?! Эти ублюдки окружили нас со всех сторон. Отсюда никак не выбраться. У меня есть только один выход — застрелиться в этом проклятом кабинете! И то, — язвительно выплюнул он, — прихвостни этой немекронской суки и сами в состоянии это сделать… Мерджан зашипел и метнулся от окна к двери, расталкивая охранников. Прижался, прислушался — очередной выстрел заставил его с ужасом выходнуть и уткнуться лбом в твердое холодное дерево в попытках абстрагироваться от происходящего. Но каждый шорох, доносящийся снаружи, тотчас снова выдергивал его к осознанию скорой кончины. — Этот хвостатый мерзавец уже здесь… О, звезды! Мужчина непременно впал бы в еще одну театрально-напускную истерику, если бы не раздавшийся в то же мгновение оглушительно-пронзительный треск, который заставил его ошарашенно обернуться, а охранников — схватить ружья в боевой готовности и закрыть Мерджана своими спинами. Кертис ворвался в помещение сквозь ворох стеклянных осколков, что со звоном хлынули внутрь, и тяжело приземлился на корточки. Стоило ему только, сдув с лица упавшую рыжую прядь, поднять на них враждебный, сверкающий, прямо как сталь его клинков, взгляд, и охранники мэра замерли в растерянности. Появление немекронского майора, который ворвался сюда, фактически разбив окно собственным телом, определенно было последним, чего они ожидали. — Ну что вы встали, истуканы?! Прикончите его! Даже после испуганно-гневливого вопля удракийцы опомнились не сразу; а когда же у них хватило духу положить пальцы на курок, Кертис оказался уже достаточно близко, чтобы парой взмахов палашами разрубить их оружие напополам. Один из охранников отреагировал немедленно. Набросился с кулаками, оттесняя Гарридо в сторону, подальше от Мерджана, пока тот ловко и проворно уворачивался, не спуская с удракийца цепкого, пронзительного темного взгляда. Кертис, когда смог наконец выдержать приличную дистанцию от противника, решительно бросил один из клинков в сторону и освободившейся рукой выпустил залп огня. Удракиец вспыхнул алым костром и болезненно завопил, принявшись метаться по кабинету, словно загнанный в ловушку зверь, в попытках стряхнуть с себя это мучительное жжение, издевательски медленно плавящае его кожу и выгрызая плоть. Второй удракиец приблизился к Гарридо решительно, несмотря на нескрываемый страх в глазах, — взмах, лязг, булькающий всхлип — и он с перерезанным горлом упал на пол. К тому моменту первый уже рухнул на пол и не кричал, парализованный болевым шоком. Кертис фыркнул и смахнул-размазал попавшие на лицо капли крови. Мерджан, стоящий у двери, заметно трясся от страха, едва не вжимаясь в стену. — Не подходи ко мне… — пробормотал он и вдруг выхватил из кармана пистолет, направив его аккурат на Кертиса. — Не подходи! Гарридо лишь снисходительно повел бровью и саркастично опустил: — Ты-то хотя бы пользоваться им умеешь? Мерджан промолчал — поджал губы и забегал глазами по разгромленному напрочь кабинету, словно ища хоть какой-то лазейки, которая могла бы спасти его шкуру, угодившую в западню. Кертис вздохнул и закатил глаза. — Это смешно. Тем не менее, мужчина продолжал удерживать пистолет мертвой хваткой, не опуская его ни на миллиметр, будто это могло сделать его вид не настолько жалким и более внушительным. — Кстати говоря, — добавил Кертис с презрительной насмешкой, которая, право слово, уже переросла в настоящее издевательство, — у тебя есть еще целая минута, чтобы застрелиться самому. — Лучше закрой свой рот, остроухий ублюдок! Пусть только еще одно слово вылетит из твоей пасти, и я… Дверь слетела с петель с оглушительным грохотом. Мерджан прикусил язык, в одно мгновенье позабыв о своих громких словах, и ошарашенно обернулся — резкий удар в челюсть, и он с глухим стоном упал на землю, выронив свой пистолет. — Насчет минуты я все-таки ошибся, — с театрально-напускным разочарованием опустил Кертис. Нейтан действительно появился здесь раньше, чем он ожидал. Изрядно потрепанный, с несколькими мелкими царапинами на лице и парой темных прядей, которые выбились из низкого пучкообразного хвоста; но неизменно с горящими боевым азартом глазами. — Я слышал все, что пиздел этот лысый кретин, и я правда не понимаю, как ты все еще не избил его до полусмерти, — Нейтан фыркнул и повернулся к Мерджану, чья деланная храбрость испарилась в одно мгновение, и теперь он чуть-ли не калачиком сжался на полу, испуганно смотря на Нейтана исподлобья. — Хотя если сделать это сейчас, потом будет не так интересно. — Просто свяжи его, заткни чем-нибудь, и пусть сидит, — отмахнулся Кертис и подошел к окну. Вдалеке по-прежнему пылали огни битвы; но то, кто станет победителем, уже было предрешено.***
Проникнуть на территорию базы оказалось совсем несложно, не считая тошнотворного запаха сточных вод, который, впрочем, на тот момент был меньшим из всех зол. Канализационный люк, который Мари Рей с легкостью выбила потоком воды, вывел их в какую-то тесную каморку. К счастью, удракийцы оказались слишком заняты разгоревшейся в городе битвой, чтобы сноваться по коридорам, поэтому снаружи не оказалось никого, кто мог бы им помешать. После повторного инструктажа со стороны Алиссы, выбранные ей лейтенанты Ленц и Бьянки покинули комнату и украдкой направились к посту охраны. Как на вскидку, дойти туда, с учетом необходимой кропотливой осторожности, занимало меньше минуты времени; и поэтому ощутимое напряжение поселилось среди солдат в то же мгновение, как дверь тихо скрипнула на прощание. Алисса прислонилась к ней и внимательно слушала все, что происходило снаружи, несмотря на то, что металлические стены предсказуемо подавляли любой шум. Даже собственное сердце билось громче. Каждая секунда тянулась мучительно медленно, будто издеваясь над ними; но собственное упрямство помогало Витте не поддаваться смутной тревоге и не терять хладнокровно-решительного настроя. — Почему так долго? — протянул с недоумением Браун — снова совершенно не к месту. — Терпение, лейтенант, терпение, — отмахнулась Алисса, прижимаясь к двери с новой силой. Охраны посты никогда не защищали с должным старанием, поэтому тот факт, что уже спустя три минуты они так и не получили никаких новостей, сильно насторожил Алиссу. Там всего-то один охранник — так почему они так долго копаются? Что-то явно было не так. — С этим они точно справятся, — добавила Алисса спустя слишком долгое время, желая развеять прежде всего собственное беспокойство. И ей почти это удалось — как раз перед тем, как оглушающе-пронзительно завизжала сирена. Алисса непроизвольно дернулась и отшатнулась от двери. Все пошло не по плану. Витте ухватилась за рацию ровно в тот момент, когда по ту сторону уже раздался скрипучий голос лейтенанта Бьянки. — Капитан, мы не смогли… Выстрел — и голос немедля померк, сменяясь предсмертными хрипами. Не смогли. — Что нам теперь делать? — встревоженно пробормотала Мари. Сердце набатом грохотало в ушах, и Алиссе потребовалось несколько минут, чтобы банально понять, что только что сказала девушка. В голове настойчиво вертелась лишь одна мысль: не смогли. Неужели все жертвы напрасны? — Мы не будем отступать, — решительно заявила Алисса своим безжизненным голосом. Она убрала рацию на место и, прикрыв глаза, шумно вздохнула, взывая к спрятавшемуся внутри спокойствию. Она — их капитан; и они не должны видеть ее такой. Потом она, непременно, выкроит несколько свободных минут для того, чтобы пережить все, что она увидела сегодня (что, впрочем, было не самым ужасным из всего пережитого); но сейчас трезвый рассудок и непоколебимая решимость были важнее всех чувств и страхов. — Я знаю, что все выглядит так, будто мы проиграли и будто у нас совсем нет никаких шансов, — Алисса не было уверена, что ее голос было видно сквозь вой сирены, но внимательные взгляды, обращенные на нее, твердили об обратном. Это вселило в нее новую степень уверенности, и она, серьезно-хмурая, продолжила: — Но это не повод сдаваться. Мы обязаны идти до победного конца, чего бы это ни стоило; даже если это кажется самоубийственным, — всегда. Потому что все мы — солдаты, и таков наш долг. Считайте, что если вы сейчас отступите, то совершите преступление против армии и государства. Секунды тянулись тугой резиной; а они молчали, обмениваясь напряженными, горькими взглядами. Думали ли они о том, чтобы пойти на измену; или же думали о том, что могут умереть здесь и сейчас, и теперь безмолвно, одними глазами прощались? Алисса не знала. Но она верила — искренне верила, — что у них хватит чести переступить себя и принести жертву во имя чего-то большего. — Мы не отступим, капитан Витте, — твердо отозвался Майки Браун — последний, от кого Алисса вообще ожидала чего-то подобного. Заметив налет растерянности на ее лице, он, в привычной прямолинейной манере, продолжил: — Не поймите меня неправильно… Я жажду этой победы не меньше вашего. И теперь, когда я вижу, насколько вы ее хотите, я готов проследовать за вами в самое пекло. Пора уничтожить этих ублюдков. Боевой настрой Брауна быстро передался и всем остальным: даже в этой полутьме, четверо пар глаз отчетливо пылали подлинной воинской верой и неотступностью. Алисса поджала губы и кивнула. — Пора.***
Отряд Алиссы, отметая в сторону осознание отчаянности собственного положения, решительно вышел в коридор прямо под вой сирен. Несмотря на то, что на базе уже царила полная суматоха, вызванная проникновением неизвестных чужаков, путь в сторону генератора оказался чистым. Никто, кроме дронов-патрульных, что были методично расстреляны в то же мгновение, не побеспокоил их среди зигзагообразных коридоров. И тем не менее, когда до пункта назначения оставалось всего лишь несколько поворотов, отряд Алиссы предсказуемо окружили удракийские военные. — Стойте на месте! — предупредительно крикнул один из них, высокий худой мужчина, главный среди охранников. — Бросьте оружие и сдавайтесь, иначе живыми отсюда точно не выйдете. — А ты, мерзкая свиная морда, будто не убьешь нас потом, — презрительно выплюнул в ответ Майки Браун, и Алисса в этот раз даже не наградила его укоризненным взглядом. Возможно, он излишне спровоцировал их своими словами, но все же он был прав: Империя не пощадит их в любом случае. — Ты будешь первым, кому я вырву язык во время пыток, — отозвался удракиец в той же манере. — Пытают только пленников. А я лучше умру, чем сдамся таким ублюдкам, как вы. — Майки вскинул ружье — оглушительный выстрел рассек воздух и прошелся сквозь плоть главного охранника. Мужчина, захлебываясь собственной кровью, рухнул на пол, хрипя в предсмертной агонии. — Майки! Приказа не… — Мари не успела договорить — ответный выстрел размозжил ее черепную в бело-красное месиво в тот самый момент, когда она только обернулась к нему. — Все в рассыпную! На команду Алиссы среагировали моментально — оставшиеся трое лейтенантов тут же ринулись в стороны, попутно выбрасывая хаотичные отчаянные выстрелы. Несколько удракийцев безжизненно рухнули на землю в тот же момент, однако это не умалило четверых оставшихся. Коридор заполнился кровью и металлическим запахом грядущей смерти, но Алисса была слишком занята мыслями о возможном поражении, чтобы отвлекаться на такие мелочи. Чего бы это ни стоило — она пообещала самой себе. Металлические балки, что поддерживали высокий потолок, были единственным хлипким укрытием в черном коридоре. Скрываясь за ними, Алиссе и лейтенантам удалось сделать достаточно, чтобы, не подпуская удракийцев ближе непрекращаемым потоком пуль, избавиться от двух — однако ценой жизни одного из них самих. Выстрел — саламандрианка из ее отряда рухнула на землю, жадно хватая простреленной грудью воздух. Она протянет не больше минуты, пока мимо нее и дальше будут пролетать звенящие пули. Выстрел. Выстрел. Выстрел. Не прорваться. Алисса Витте и Майки Браун остались одни против целой гребаной базы. Выстрел. Выстрел. Выстрел. Не прорваться. Неужели они проиграли? Алисса посмотрела на Брауна: эльф, прижавшись к балке, сжимал рану на предплечье дрожащей рукой, пока у его ног валялся брошенный автомат. Ядовитое отчаяние полностью пропитало воздух — или это была кровь? Нет, ей нельзя проиграть. Нельзя никого подвести. Алисса решительно вдохнула и, перехватив автомат поудобнее, выскочила из укрытия. Бах, бах, бах, бах, бах — один из удракийцев, чье тело теперь выглядело как дуршлаг, процеженный кровью, замертво свалился на пол. Алисса тут же решительно направила автомат в сторону последнего оставшегося и… не успела. Пуля мошкой пронеслась в воздухе практически молниеносно, и прежде, чем она успела опомниться, она диким зверем вгрызлась ей в бок. Умопомрачительная боль, склубившаяся в одной точке, в одно мгновение жгучей волной прокатилась по всему телу, сбивая Алиссу с ног. Витте, рухнув на пол, прижала ладонь к боку, из которого стройным ручьем вытекала горячая багровая кровь. Подняла голову: удракиец готовился сделать еще один выстрел, и едва только Алисса пропустила мысль о грядущем бесславном конце, когда Майки Браун рьяно бросился вперед, схватив автомат и одним выстрелом умерщвляя удракийца несмотря на рану в собственной руке, кровь от которой насквозь пропитала рукав его формы. Витте подняла на него растерянный и одновременно полный благодарности взгляд — и впервые встретилась не с привычной язвительной укоризной и дерзкой снисходительностью, а с настоящим беспокойством. — Капитан… — Со мной все будет хорошо, — тут же выпалила Алисса, невольно вздрагивая от очередной вспышки боли, обрывая Брауна на полуслове. — Раз уж я еще жива… Но… Я не смогу идти дальше. Не сейчас. Ложь. Все, что она сказала, было чистой ложью от начала и до конца. Ей и вдохнуть было мучительно больно — не то что идти. И в этом бою она проиграла. Она, но не Немекрона. — А теперь, — сдавленно протянула Алиссу, корчась от боли в боку, — ты должен сделать это сам. — Но вы ведь… — Майки Браун не смогли подобрать подходящих слов, глядя на нее, согнувшуюся пополам в попытках удержать скоропостижно покидающую ее тело кровь. В глазах начинало темнеть, тело с каждой секундой млело и млело, зажатое в тисках мучительного чувства, сходящегося где-то под ребрами; но Алисса упорно держала лицо и самообладание — пока лейтенант не оставит ее одну. — Если я не смогу вас увести, то вы… — Плевать, — решительно прошипела Алисса, и с ее рта слетело несколько капель крови, которые она поспешно сглотнула, не желая, чтобы Майки их видел. Она все еще должна быть сильной. — Я просто хочу уничтожить этих удракийских мразей. — Хорошо, — кивнул Майки, продолжения сжимать пальцами раненое предплечье. Бледный и дрожащий, он выглядел ничуть не лучше ее самой, но, хотя бы, мог стоять на ногах. — Я сделаю так, как прикажете. А вы… ждите, пока я не вернусь. Он убежал, как только Алисса отозвалась вялым кивком, — а затем она завалилась на спину, и черный потолок мгновенно смешался с темнотой ускользающего сознания. Признаться, Витте по-прежнему надеялась, что сможет вернуться, чтобы наконец показать Церен горы. Но, по крайней мере, она была хорошим человеком, как и велела мама.***
Прошла всего минута или целый час, прежде, чем он добрался от генератора? Майки Браун не знал. Как и не знал и того, сколько крови вытекло из его посиневшей, почти онемевшей руки, скованной болью. Вероятно, в рану, которая была действительно внушительной (но, конечно, совершенно не шла с жутким ранением капитана Витте, которую от смерти могло уберечь разве что чудо) и как зло прошлась прямо по вене, попала, ко всему прочему, инфекция. Но самое главное — это то, что он до сих пор стоял на ногах, несмотря на ощутимое головокружение и озноб. Сирена по-прежнему выла, но ее давным-давно никто не замечал. В комнате энергоснабжения было одиноко и поразительно тихо — едва двери закрылись, Майки смог выдохнуть с облегчением от того, что больше никакой омерзительный вой не елозил ему по ушам. Генератор, защищенный металлической коробкой, оказалось найти не так сложно, даже несмотря на обилие проводов и механизмов, свисающих тут и там и то и дело цепляющихся за ноги. Опустившись на корточки, Браун в три счета отыскал блок питания; выскреб замок ручным ножом, открыл дверцу — и замер, увидев два рычага, с помощью которых он должен был запустить программу самоуничтожения, после которой это место непременно окажется в руинах. И они выиграют. Однако он, и капитан Витте… Майки опустил взгляд на свою синюшную руку и зашипел, чувствуя, как глаза начинает предательски щипать. Они не смогут спастись. Они не увидят этой победы своими глазами. Однако, все же, сотни, тысячи и миллионы других людей увидят ее — проблеск света, долгожданный образ надежды, которая, казалось, угасла еще давно, в Пепельной пустоши, погребенная среди серых угрюмых песков. А они — солдаты, и таков их долг. Через несколько секунд лейтенант Майки Браун решится опустить рычаги. Еще через полминуты сюда ворвутся удракийские солдаты, которым он благополучно сдастся, позволив повалить себя на землю и избивать в попытках выбить признание. А затем вспыхнет взрыв, который грохотом разлетится на многие мили вперед, пока не утонет среди потоков ветра, и поднимется столб дыма, который черной пеленой застелет небеса.***
Пока здание мэрии неприступной стеной обороняли их солдаты, а сам смещенный с места Мерджан находился под пристальным надзором Нейтана, который готов было в любую секунду переломать ему все кости за каждый лишний шорох, Кертис стоял у окна и внимательно следил за обстановку. Огни битвы постепенно начинали стихать; в то время как со всех сторон только и сыпалось: «взято», «пробито», «уничтожено» — победа приближалась к ним неумолимыми шагами. Впервые за долгое время Кертис наконец смог почувствовать удовлетворение и определенное спокойствие, пусть и заведомо временное. После того, что произошло в Дреттоне, он совершенно позабыл о том, каково это — просто чувствовать хоть что-то, кроме удушающей тяжести. — Майор Гарридо! — возбужденный голос капитана Йетер, прорвавшийся сквозь помехи в рации, прозвучал слишком громко и неожиданно. Кертис вздохнул и поднес ее ко рту, спросив без особого энтузиазма — а, скорее, с раздражением, вызванным ее писклявой интонацией: — В чем дело, капитан? И почему вы кричите? — Да вот, хочу, вообще-то, сообщить вам радостную новость… Нейтан оказался рядом с Кертисом в то же самое мгновение, оставив Мерджана на попечение еще двух солдат, и посмотрел на него с нетерпением вопросительностью. Гарридо лишь пожалуйста плечами в ответ. — Южная военная база только что была уничтожена, — продолжила Йетер с прежним энтузиазмом. — А несколькими минутами ранее из коммуникационной башни сообщили об удачном ее захвате. Вы понимаете, что это значит? Кертису потребовалось несколько секунд на то, чтобы переварить услышанное; но едва взглянув на Нейтана, который весь расцвет от восторга, тут же все понял, позволив себе облегченный вздох и легкую довольную улыбку. — Отправьте подкрепление в центр, — скомандовал он. — Здесь есть еще парочка недобитых, с которыми стоило бы расправиться как можно скорее. — Как прикажете, майор. Йетер отключилась; и в ту же секунду Нейтан схватил рацию, чтобы связаться с Алиссой. Вероятно, он хотел узнать обо всем из первых уст; и его почти детский восторг и нескрываемое удовлетворение заставляли Кертиса, волей-неволей, ощущать все то же самое — столь непривычно. — Эй, Алисса, — бодро воскликнул Нейтан, настроив рацию. Он ожидал услышать бодрый звонкий голос Витте; однако вместо этого столкнулся лишь с тишиной. Гнетущей, звенящей и совершенно безрадостной тишиной. Нейтан нахмурился и повторил: — Эй, Капитан Витте, вы слышите меня? Алисса? Тишина отзывалась с необычайным красноречием.***
Вчерашним утром Кармен отправила в Окулус армию под предводительством майора Гарридо и капитана Витте, а вечером за день до этого — майора Маркес в Берредон. Столь решительный, даже, можно сказать, отчаянный ход, который ставил на кон все, что у них было (и который раскритиковал маршал, несмотря на абсолютную непробиваемость королевы), должен был привести ее в смятение и неусидчивое беспокойство; однако Кармен сохраняла поразительную уверенность в своих планах. А может, так на нее действовало вино, к которому она в последнее время изрядно пристрастилась? Кармен не хотела задаваться этими вопросами — вместо этого наслаждалась своей стальной хладнокровной непоколебимостью. — Зачем Вы меня позвали? — произнес Линтон, задумчиво раскачивая в руках наполненный бокал. Кармен смерила его неопределенным взглядом с налетом снисхождения и повела плечами. — Я отправила майора Маркес в Берредон, а майора Гарридо — в Окулус. Я поставил на кон все, чтобы вернуть эти города и контроль на югом, — мрачно начала она. Ее глаза опасно сверкнули, когда она сделала глоток вина. — Сейчас, когда мы победим, нужно начинать думать, что делать дальше. Я бы обсудила это с маршалом, но… если честно, я начинаю сомневаться в его надежности. — Линтон поднял на нее недоумевающий взгляд, и Кармен тут же поспешила исправиться: — Не в том смысле, что он может предать меня, а в том, что пойдет-ли он за мной до конца. Однако… — Кармен вздохнула, посмотрев на него пронзительно, даже несколько требовательно, и мужчина невольно насторожился, теперь прислушиваясь к ее словам с еще большей внимательностью, — я знаю, что вы пойдете, мистер Карраско. Вы меня еще ни разу не подводили. Поэтому сейчас я хочу знать: что, по-вашему, я должна сделать дальше? Линтон едва заметно вздрогнул, вдруг преисполнившись хмурой серьезности с налетом замешательства. Сама королева только что выказала к нему свое доверие — и он на мгновение растерялся. Несколько несмело, и все же абсолютно хладнокровно, он протянул: — Для начала я хотел бы спросить… Почему вы так уверены в том, что нам удастся победить? — Я просто знаю, — Кармен неопределенно пожала плечами и сделала глоток вина. Она ненавидела алкоголь сколько себя помнила — из-за отца, — но теперь почему-то пила и пила. Может, так было проще? — Не может же Рейле вечно везти. — Уверенность — это, конечно, здорово, но и об осторожности и расчетливости забывать не стоит, — парировал Линтон. Кармен, казалось, готова была разорвать его на части: до того возмущенно и разгневанно она посмотрела на него. — Даже не начинайте, мистер Карраско, иначе я вышвырну вас за дверь. — Ваше Величество, — Линтон усмехнулся, и в изломе его губ проскользнула отчетливая нервозность, которую он тут умело спрятал за ширмой обходительной ухмылки, — кажется, мы оба неправильно поняли друг друга… Знаете, иногда риск — это тоже определенный расчет. =— Именно так, — хмыкнула Кармен. — Может, эти имперские выродки решат, что я просто глупая безрассудная девчонка, — и пусть. Они просчитаются и захлебнутся собственной кровью. — И все же… — Линтон тяжело вздохнул, успешно проигнорировав ее громкие, ядовитые слова. Он помнил Кармен еще сдержанной, лишенной всяких чувств принцессой — и это предсказуемо была всего-лишь оболочка, которая скрывала ее истинное лицо. — Я не военный. Что я могу посоветовать? — Может, вы и не военный, но вы прекрасно знаете, как добиваться желаемого, — Кармен сделала глоток вина и твердо поставила бокал на стол, поддавшись вперед, в сторону Линтона, вцепившись в него пытливым взглядом. — Расскажите, — прогремела она, — как я должна победить Рейлу? Линтон будто ждал этого вопроса — сразу выпрямился, напрягся, призадумался. Признаться, должно быть, всем вокруг Рейла представлялась непобедимой и неприкасаемой — но не ему. Она все еще была всего лишь человеком, его излюбленным инструментом. — Прежде всего, — начал он, сухо и методично, прямолинейно и сугубо аналитично — именно так, как и нужно было Кармен, трезвой реалистке по своей натуре, — должен сказать, что с тем, что у нас есть сейчас, эту войну закончить не удастся. Чтобы победить, нам, во-первых, нужна безоговорочная поддержка принцессы Церен. Ее Высочество должна быть полностью преданной вам. — Она и так мне предана, — небрежно бросила Кармен, закатив глаза. — В конце концов, я могла бы и казнить ее, как политического врага. — Верно, — Линтон задумчиво покачал головой и тут же оживился, полностью разделяя нездоровый энтузиазм королевы. — Тогда нужно обеспечить укрепление поддержки ее со стороны всей Империи. Ее союзники — наши союзники. Она будут сражаться за нас, если вы только этого захотите, — это во-первых. — Расставил он, а затем, чуть погодя, буквально упиваясь тем вниманием, с каким слушала его королева Немекроны, жестко добавил: — А во-вторых, нам нужен Каллипан. Мы уже знаем его местоположение. Пусть Каспер работает над тем, чтобы доставить нас туда, — Линтон пожал плечами, и в его тоне проскользнула тень раздражительности, причиной которой, несомненно, был ученый Ее Величества. — Если Вы завладеете им, больше никто не сможет стоять у Вас на пути. армен уставилась перед собой невидящим взглядом, и в ее глазах опасно заплясали огни. Никто не сможет стоять у нее на пути, никто больше не выдержит ее гнева, ни один враг не скроется и не отобьется — какая привлекательная, сладостная перспектива для жаждущей мести юной королевы. Линтон смотрел на нее в напряженном ожидании ответа — прошло полминуты, прежде чем она наконец взглянула на него пустыми, бездонными глазами, готовыми сожрать все живое, что было вокруг, и произнесла: — Я получу его, любой ценой, и верну все, что у меня отобрали. И вы, — сказала она с нажимом, — будете рядом со мной. Таков мой приказ. — И я смиренно ему повинуюсь, — Линтон позволил себе легкую ухмылку и почтительно кивнул головой, демонстрируя глубинное, непоколебимое повиновение. Он будет служить ей исправно, верой и правдой, — она у него на крючке. Осталось только не упустить. Раздавшийся стук в дверь прервал минуту его ликования — Линтон и Кармен синхронно обернулись, и королева бросила позволительное «войдите». Солдат, появившийся на пороге, выглядел необычайно радостным и возбужденный: даже поклониться забыл — тут же начал: — Ваше Величество, только что пришли новости из Берредона: майору Маркес удалось вернуть нам город! — Кармен тут же взвилась, подскочив со стула с изумлением, замешательством и восторгом одновременно. — И это еще не все… Немного раньше майор Гарридо сообщил, что Окулус также был освобожден от Империи. Как вы и приказали, он оставил охрану города на попечение капитана Йетер и оставшейся армии, а сам уже возвращается в Гарнизон. Кармен равно выдохнула и прикрыла глаза, бормоча что-то себе под нос с небывалой радостью и облегчением. А затем, расправив плечи и сцепив руки в замок, бодро объявила: — Скажите маршалу Китов, чтобы завтра утром пришел ко мне в кабинет: нам нужно обсудить, как именно мы наградим тех, кто принес нам эту славную победу. — Как прикажете, Ваше Величество, — солдат глубоко поклонился на прощание и тут же удалился, спеша выполнить приказ королевы. Кармен собрала в грудь воздух и обернулась на Линтона: он стоял обескураженный, растерянный и изумленный. Они победили — звучит безумно после череды сокрушительных поражений. Столкнувшись с Линтоном взглядом, она усмехнулась и растянула губы в горделивой, самодовольной триумфальной ухмылке. Они победили.