Волки и овцы

      — Хочешь мне сказать, что ты всего-навсего эстонский предприниматель средней руки? — Александр шутливо улыбнулся и окинул взглядом сидевшего напротив Сеппа.       Густав был хорошим рассказчиком. Посвящая Александра в историю своей жизни, он поминутно вставлял в повествование смешные истории, размахивал руками, показывая, какого размера была рыба, которую он однажды поймал в Финляндии. Андрей завороженно слушал этого человека, и мальчику живо представлялась и зимняя Финляндия, и некий дядя Келбо с пушистыми усами, и даже сам Густав, который где-то в холодной Исландии с рюкзаком на плечах поднимался по пологим склонам горячих вулканов.       — Получается, что так. Не верите?       — Папа, не мешай Густаву рассказывать! — по-детски серьезно сделал замечание Андрей. Старший Полянский лишь махнул рукой, ненадолго обиделся, но вскоре, заметив, что до его обиды никому не было дела, как ни в чем не бывало продолжил слушать Густава.       Иногда в речи Густава русский язык причудливо перемешивался с эстонским. Он вдруг начинал заменять слова, иногда целые предложения, правда, короткие. Александр быстро почувствовал, в чем здесь дело. Пока маленький Андрей, разинув рот, слушал байки своего нового соседа, старший Полянский скорее следил за изменением интонаций Сеппа, его мимикой, жестами. Густав явно волновался. Он, видимо, как можно больше старался вместить в свой рассказ, желая снискать расположения за свою искренность. Это показалось Александру милым и он, подперев рукой голову, устремил свой взгляд прямо на Густава, чтобы уже весь вечер от него не отворачиваться.       — Кажется, все сказал… — наконец, вдруг как-то даже смутившись, закончил Густав.       Андрей заметно расстроился, Александр, словно очнувшись от какого-то сна, с нескрываемой грустью оглядел стол, уставленной посудой, которую ему предстояло перемыть. Но, чтобы дольше сохранить чувство праздника, снова улыбнулся:       — На самом деле, я давно не слышал ничего подобного... Спасибо.       Александр действительно был тронут, но совсем не знал, как выразить свои эмоции, поэтому лишь пожал плечами, снова зачем-то улыбнулся и принялся убирать со стола. Ожидалось, что в это время Андрей доест овощи, а Густав благополучно отправится спать. Мальчик действительно воспользовался шансом очистить тарелку, о которой забыл, пока слушал Густава, а вот сам Сепп намека не понял и не сдвинулся с места.       — Александр, давайте я Вам помогу?       — Не стоит, — не поворачиваясь, ответил Полянский. Послышался шум воды из крана, и Густав понял, что разговор, кажется, был окончен.       — Тогда… Доброй ночи, — отозвался Густав и, поджав губы, отправился в свою комнату.       — Нет, подожди! — вдруг вырвалось у Александра, и он резким движением выключил воду. Густав замер, но не повернулся к Александру. Полянский, набрал побольше воздуха. — Я не хочу, чтобы ты думал, что я не ценю все то, что ты рассказал. Это замечательно, Густав, твоя история...очень хорошая! И я бы хотел тоже что-нибудь рассказать тебе, но не могу, понимаешь? Этим я подвергну опасности не себя, а его, — Александр указал на Андрея, хотя это было лишним: Густав не смотрел на них. — Ну, пожалуйста, не обижайся. Я никак, совсем никак не могу…       — Александр, — вдруг прервал его Густав, обернувшись, — я от Вас ничего и не требую. Вам стоит знать, что иногда люди делают что-то просто так и не просят ничего взамен. Вы все время пытаетесь заключать со мной сделки, словно мы с Вами на деловой встрече. К Вашему счастью, это не так. Я Вас не тороплю.       — Нет, Густав, ты не понял… Я никогда не смогу рассказать тебе.       Густав лишь странно улыбнулся, и Александру даже показалось, что он подмигнул ему.       — Спокойной ночи, Александр. ***       Это утро началось у Густава по-особенному. Он еще за ужином решил, что попытается проснуться примерно в одно время с Александром и попасть на завтрак. Восемь часов утра. По расчетам Густава примерно в это время начинался день Александра. Действительно, за дверью он услышал чьи-то тихие, очевидно, сонные, шаги и, быстро одевшись, вышел на кухню.       Таким он видел Александра, пожалуй, впервые. Полянский, кажется, только-только проснулся и теперь выглядел слегка сбитым с толку внезапным появлением Густава. Он смотрел на Сеппа, часто-часто моргая, а потом протер глаза и, не говоря ни слова, вернулся к приготовлению завтрака.       — Доброе утро, Александр.       — Доброе, — неохотно отозвался он. — Зачем в такую рань вскочил?       — Не знаю, так само получилось, — соврал Густав.       — Ах, само… Ну, если само, тогда садись. Завтрак ещё не готов. Хочешь — пойди умойся.       Густав поблагодарил Александра за приглашение и решил сперва заняться «водными процедурами», как он про себя называл умывание в доме Полянских. У них был самый простой ручной умывальник, даже не раковина, поэтому после такого вся одежда обыкновенно оказывалась забрызгана непослушной водой, но Густава это мало пугало. Утро было свежее. Сквозь сосны, расщепляясь на миллионы тонких лучиков, просвечивало солнце. Густав приставил ладонь ко лбу и ненадолго взглянул через окно куда-то вдаль. «Где-то там они ищут меня, а я вот он, здесь. Сплю под колючим шерстяным одеялом, воюю с истеричным омегой и ем на завтрак блины с вареньем. Кстати, что сегодня на завтрак?», — подумал он, зачем-то улыбнулся и вернулся на кухню.       Этот же вопрос он повторил, но теперь уже вслух Александру. Полянский уже проснулся и стал гораздо разговорчивее:       — Оладьи, чай. Если хочешь, есть еще овощи, могу порезать в салат.       — Нет, спасибо. Александр, а Вы всегда встаете в это время?       — Иногда бывает что и раньше, когда нужно больше успеть, — не отвлекаясь от бурлящей сковородки, ответил Полянский.       — А как Андрей?       — Обычно в одно время с тобой, где-то в десять.       Помолчали. Густав неотрывно следил за движениями Александра, тот, в свою очередь, не обращал на Сеппа никакого внимания. Вскоре вся кухня наполнилась приятным запахом, Александр принялся накрывать на стол. Неизвестно откуда перед Густавом очутилась красивая фарфоровая тарелка, к ней же прилагалась и чашка с таким же узором.       — Это Императорский, — с нескрываемой гордостью объявил Александр, — Видишь, узор какой? Синие переплетения и золотые крапинки? Это традиционный.       — Я такой видел в Петербурге, — пробормотал Густав и почему-то задумался.       — Что-то не так? — поинтересовался Александр, хотя и не сильно беспокоясь.       — Александр, мне нужно в Петербург.       Такого заявления Полянский не ожидал. Он положил деревянную лопатку, которой переворачивал оладьи, сел напротив Густава и внимательно посмотрел ему в глаза.       — Прямо сейчас? — без всякой злой иронии спросил Полянский.       — Н-нет, не сейчас. Понимаете, Александр, я был там. Помните, ведь я рассказывал… И в этот раз я ехал туда же. Мне что-то там нужно…       — И товарищам, которые тебя сюда привезли, тоже, — осторожно напомнил Полянский.       — Нет, я говорил, что я с ними не знаком, они не мои товарищи, Александр! Почему Вы снова…       — Густав! — принялся успокаивать его Полянский, — у нас так иногда говорят. Это шутка, неудачная шутка. Сядь за стол, твой завтрак готов. Это хорошо, что ты начал что-то вспоминать, но я лишь прошу тебя не горячиться. Как только ты сам будешь уверен в собственной безопасности и мы найдем новый дом, ты сразу же поедешь в город. Петр тебе поможет, хорошо? Не принимай поспешных решений.       Густав кивнул и встряхнул головой.       — Очень вкусно, — заметил он, на что Полянский только кивнул.       Действительно, около десяти часов появился Андрей. К этому моменту Александром уже была вымыта посуда, протерта пыль, даже начаты приготовления к подметанию пола на кухне. Густаву было запрещено вмешиваться, он лишь молча наблюдал за заботами Полянского. Андрей получил завтрак все в тех же волшебных тарелках.       — Александр, а откуда у Вас эта посуда? Кажется, раньше такой не было…       — Она была спрятана, — усмехнулся омега. — Только благодаря этому и уцелела в погроме, который устроили те ребята.       Густаву лишь оставалось догадываться, что такое «погром». Но он также не мог понять, откуда в доме Полянских появился этот набор посуды, очевидно, очень дорогой. Их дом был прост, если не сказать, что беден, однако Александр прекрасно вёл хозяйство, и жилище не было запущенным.       Внезапно Густав предложил повесить полку, на которой раньше располагалась немногочисленная посуда и которая пострадала во время того самого погрома. Александр охотно согласился, были принесены инструменты. Густав пригласил к работе и Андрея, поручив ему придерживать разные принадлежности. Управились они довольно быстро, и Александр честно выдал каждому по баранке.       — Это у Вас такая валюта? — усмехнулся Густав.       — Можешь вернуть, если натуральным обменом не принимаешь, — в ответ съехидничал Александр.       Густав лишь отрицательно покачал головой и снова отказался от сахара к чаю, который Полянский не уставал ему предлагать.