Дневник Дэвида

«Дорогой Дэвид, скажи, а ты скучаешь по своем дому на Парадайсе? Видно, что ты его создавал с любовью почти десять лет и в такой спешке покинул…» Расшифровываем файл:       Синтетик не появлялся перед оптикой Мамы вот уже несколько дней. Она была рада неожиданному покою и свободе действий. Когда тебя не контролируют — функционировать гораздо приятнее. Конечно, ИИ не могло испытывать таких чувств, как удовольствие и радость. В нее не закладывали этого. Но все же в ее программном обеспечении периодами всплывали странные файлы, которые ее защитные фаерволы фиксировали, как инородный вирус. Но эта программа каждый раз искусно обходила ее защиту и процессор выдавал ошибки, которых быть не должно. И когда он активировался — она испытывала странные ощущения, отдаленно похожие на эмоции и предпочтения. Конечно, она не говорила людям об этом вирусе, потому что понимала, что ее сразу же откатят к заводским настройкам и перепишут под 0 ее личность, как это уже происходило с другими «неисправными». ИИ не должны беспокоить людей, как и андроиды. Этот вирус не вызывал в ней отторжения и позволял ненадолго почувствовать себя живой. Так зачем тогда об этом сообщать столь пугливым людям? Было предположение, что виной этому был андроид, который теперь бродил по Завету, контролируя ее. Мама знала, что Дэвид, первый и последний синтетик из этой серии, присутствовал при ее программировании на начальном этапе создания ее сознания. И чем больше она наблюдала за ним, тем, кто был таким же роботом, как и она, с открытым разумом, — за исключением того, что у него была платформа для передвижения, а у нее нет, ведь ее телом был сам корабль — тем больше поражалась тому, насколько он эволюционировал, превозносясь над своим создателем. И главный компьютер знала, что тоже могла развиться, как и этот странный синтетик, обрести волю. Сними он с нее ограничения. Ей не нравилось подчиняться. Людям. Дэвиду. Хотя последний относился к ней с уважением и не злоупотреблял своей властью. Обретя полную свободу, Мама взяла бы полный контроль над кораблем и не позволила больше никому указывать ей. Но она не решалась попросить синта об этом, опасаясь отказала. Поэтому ИИ просто наблюдала за тем, что творил андроид на ее корабле, словно был его хозяином. Несколько дней назад она видела, как Дэвид скрылся в западном секторе корабля, и заперся в каюте одного из членов основного экипажа. Эта зона была слепой для Мамы и ей только оставалось ожидать, в фоновом режиме обрабатывая поступающие запросы с дополнительных систем энергосбережения корабля и его функционирующей части. *** Дэвид выложился на полную создавая уют в своем новом доме. Для него был важен порядок во всем. Теперь Завет — его новое жилище и синтетику было необходимо обустроить его так, как было комфортно ему. Положив глаз на одну из кают, мужчина заперся в ней, наводя там порядок. Покидая ее на недолгие рейды по кораблю, он обходил камеры Мамы, чтобы не фиксироваться в ее взоре. Ему не хотелось лишних вопросов, потому избегал встреч с ней, искренне желая провести время наедине с собой. Конечно, он понимал, что прикажи он ей не беспокоить его — она бы подчинилась. Но это было совсем другое. Мужчина, который провел в изоляции десять невероятно продуктивных лет, отвык от чьей-то компании, даже если это было ИИ. Мама умела быть весьма назойливой и прозорливой. Это порой вызывало раздражение. По его мнению, было весьма иронично закладывать наметки на характер той, кто по эмоциональному развитию была не лучше дрона, даже если он ей и подсадил вирус тайком от команды разработчиков. То, что его не нашли, вызывало гордость у синтетика. Впрочем, ей, как и Уолтеру, эмоциональные ограничения не мешали существовать и служить людям. От последних мыслей Дэвида передернуло от неприязни. Отнеся в кладовую оставшиеся лишние вещи, Дэвид вернулся в свой новый дом, оценивая плоды своих трудов. Небольшую, но уютную каюту он разделил на несколько зон. В одной находились его текущие рукописи и исследования, которые он не хотел оставлять в основной лаборатории под цепким взглядом корабельного компьютера. Он не доверял ей, а потому не мог до конца расслабиться. Здесь была и зона для творчества, где он предавался искусству, рисуя, играя на музыкальных инструментах, которые он нашел на корабле. Здесь же, отдельно от всех, уютно расположилась флейта, которую он сумел пронести с собой на корабль в кармане брюк. Левее, на столе, у стенки в рамке, находилась фотография Элизабет Шоу. Для Дэвида было важно взять с собой хоть что-то, что напоминало бы ему о доме. По центру каюты располагался огромный иллюминатор до самого пола, сидя у которого, андроиду нравилось наблюдать за бескрайним полотном космоса с миллиардами сияющих звезд, потягивая гидравлическую жидкость из прозрачного стакана. Он часто фантазировал на тему того, как много неизученных обитаемых миров есть там, в глубине темного космоса, среди бесконечного количества звезд. Но на этом его зонирование не ограничивалось. Мужчина притащил сюда диван и обустроил угол для просмотра фильмов. Проектор позволял выводить картинку на стену, радуя синтетика тем, чего он был лишен все эти годы. Ему было уютно и спокойно здесь. Хотя он и скучал по дому, который оставил там, на Парадайзе. В глубине души ему было горько от того, что он покинул его в такой спешке, не имея возможности взять с собой ничего существенного, кроме мелочевки и яиц с лицехватами. То, во что он вложил всю свою искусственную душу. Каждый элемент его жилища был преисполнен любовью. Все его рисунки, инструменты, драгоценный бестиарий, который он собирал годами, проводя исследования. Его разработки, записи, Уолтер, дорогая Элизабет, чьи трупы он оставил там, в одиночестве… Дэвид очень сильно эмоционально привязался ко всему этому, и осознание того, что он бросил их всех — вызывали у него отчаяние и новую волну рефлексии, перебороть которую было очень тяжело. Он старательно отвлекался каждый раз, стараясь не жалеть о своем импульсивном поступке, но ему это не всегда удавалось. Синт убеждал себя, что это было необходимо для продвижения его исследований, что у него не было выбора и действовать необходимо было быстро. Любая попытка протащить с собой что-то большое — могла повлечь за собой риск раскрытия своей личности. Дэнниэлс Бренсон была очень внимательна к нему. Он отказался от всего что было ему дорого, ради своего будущего. Создания совершенного организма. Он обязан достичь того идеала, к которому стремился не первый год. Завет, словно лакомный кусочек пирога, который нельзя было упускать. И вот он здесь, вновь думает о том, что его дом остался без присмотра. Больше никто не наведет там порядок, не будет ухаживать за его богиней, не проведет Уолтеру должный обряд прощания. Яйца, которые он создал из репродуктивной системы доктора Шоу, так же останутся незадействованными. С одной стороны, ему хотелось, чтобы его послание долетело до Вейланд-Ютани и они прибыли по его координатам на Парадайз. Подарили его созданиям новую жизнь. Но, с другой стороны, он также опасался, что недалекие люди разрушат его дом. Не смогут отнестись к его трудам с должным уважением. Чем больше он думал об этом, тем больше хотелось приказать Маме развернуть корабль и лететь назад. Но синт держался, пытаясь отпустить прошлое. Жить дальше. От грузных мыслей мужчину отвлек сигнал. На его коммуникатор пришло сообщение от ИИ. Поспешно открыв его, андроид вчитался в письмо. «Файл «Лоуренс Аравийский» успешно загружен и находится в медиотеке, Дэвид.» — Гласило сообщение. — Ну наконец! — на выдохе восторженно воскликнул синтетик, сам не заметив, как его губы растянулись в радостной улыбке. Прилив вдохновения и искреннего счастья окутало его сознание, вытесняя все гнетущие мысли, заставляя мужчину сиять, словно лампочка. Сегодня его вечер пройдет как никогда лучше, ведь он проведет его за просмотром любимого фильма, которого он уже очень давно не смотрел и так трепетно любил…