***
М’Ганн машинально управляла биокораблем, направляя его в неизвестное направление. Она просто хотела улететь подальше от той заснеженной пустоши, где они… потеряли Артемиду. Переполнявшие М’Ганн эмоции нашли выход в слезах и тихих всхлипах. Все было ужасно. На Землю напали захватчики из космоса. Лига, Мстители… Все они были мертвы. Надежда оставалась только на них, на их команду. Они работали идеально, как часы. Смогли забрать оружие у одного из вражеских кораблей и присоединить его к биокораблю. Тогда они потеряли Волка. А затем появилось ещё несколько беспилотников. Артемида была дальше всех от корабля. Она попыталась отвлечь внимание двух кораблей на себя, чтобы у М’Ганн было время закончить слияние оружия с биоматрицей. Артемида смогла сбить их. Но орудие одного корабля не вышло из строя. От выпущенного им заряда энергии лучница исчезла, не оставив после себя ничего. Сейчас, думая об этом, М’Ганн кажется, что все, что было до смерти Артемиды, было каким-то ненастоящим, поддельным. Словно… игра, правил которой она не знает. — Им конец, — прорычал Уолли, опустив голову. Если приглядеться, то можно было заметить, как он дрожит. Дрожит такой несвойственной ему ярости. — Всем до единого. Пусть это будет последним, что я сделаю. М’Ганн не понимала его. Она почувствовала его боль — боль каждого из них- до того, как прервать мысленную связь. Но она все равно не могла понять, почему тот, кто невзлюбил Артемиду с первой встречи, реагировал так бурно. М’Ганн думала, что, на самом деле, Уолли просто в шоке. Как и все они. — Петра? — негромко позвал Коннер, повернув голову в сторону безмолвной девочки. — Ты… — Я в порядке, — громче и резче необходимого сказала она. В голосе отчётливо слышались слезы. — Я в порядке. — У нас ещё будет время для скорби, — твердо сказал Калдур, поднявшись из своего кресла. — А сейчас нужно собраться, защитить Землю… И доказать, что жертва Артемиды не напрасна. — В пещеру? — спросила М’Ганн, понемногу успокаиваясь. Уверенность, с которой говорил Калдур, передалась и ей. — В Зал Справедливости, — поправил ее Аквалэд. — Люди должны знать, что есть те, кто их защитят. Что ещё есть надежда.***
Зал Справедливости был в руинах. Огромные статуи членов Лиги валялись грудой покореженных камней. У М’Ганн сжалось сердце. Если нечто такое, что казалось лично ей несокрушимым, разрушено, то что говорить про весь остальной мир? Марсианка подлетела к более-менее целой части статуи Марсианского Охотника. Дядя Д’жонн. Он был ее единственным родственником здесь, на Земле. На Марсе она, как и все остальные, восхищалась им. Ещё бы, он ведь герой. Был героем. М’Ганн упала на колени, положив ладонь на холодный камень. На глаза навернулись слезы, с губ срывались приглушенные всхлипы. Всем сейчас было плохо, не только ей. Об этом не стоит забывать. Флэш, Бэтмен, Аквамен, Супермен, Железный Человек. Артемида. А ведь у них должны быть семьи. Те, кто сейчас бояться за них больше, чем за себя. Но команда сейчас не может думать о себе, не может бросить все и кинуться проверять сохранность дорогих людей. Они должны думать обо всех. Думать… … невозможно. М’Ганн почувствовала промелькнувшее в мыслях остальных удивление, но ей было не до объяснений. Марсианка поднялась в воздух и телекинезом отбросила каменную глыбу в сторону. Под ней, держась за голову, был Марсианский Охотник. — Дядя Д’жонн! — воскликнула М’Ганн, подлетев к нему. Он жив, жив! «Прочти его мысли» — встав между ней и ее дядей, приказал Калдур. — «Убедись, что это он» Оу. Да. Точно. Нужно убедиться. «Это он» — немного помедлив, заключила М’Ганн. — «Он настоящий! И он жив!» — Но мы видели, что тебя расщепило, — подозрительно прищурившись, сказал Коннер. — Тебя и Супермена, и остальных! — Да, — все ещё держась за голову, ответил марсианин, опираясь на М’Ганн. — Это я помню. Но я не могу вспомнить, как выжил… И почему оказался здесь… — Может, ты изменил плотность своего тела, и луч прошел насквозь? — предположила М’Ганн. Ей было все равно, как он здесь очутился. Сейчас было важно то, что он был жив. — Заодно и мозги прочистил, — насмешливо сказал Робин, стукнув себя пальцем по виску. — Моя голова как в тумане, — признался Д’жонн. — Но мне кажется, что я должен сказать вам что-то важное… Сказать? Что? «Привет, Уолли!» — хлопнул себя по лбу спидстер. — «Ребят, я кажется, понял!» М’Ганн машинально уловила ход его мыслей. Если Уолли, прав… то надежда и правда ещё есть. Для всех них.***
— Следующая миссия ясна, — уверенно начал Робин. — Если полагать, что враги телепортируют своих жерт… — Уверен, — твердо сказал Уолли, поджав губы. — Давайте не будем сейчас ссориться, — попросила Петра. М’Ганн казалось, что всегда яркая девочка поблекла, потускнела. — Что с планом? План. Они всегда придумывали его все вместе, каждый вносил что-то своё: замечания, комментарии, предложения. Но собирал его воедино, учитывая все нюансы, Калдур. Калдур, которого с ними сейчас не было. Уолли, Робин и Петра, на скорую руку исследовав излучение, испускаемое одним из подбитых вражеских кораблей, обнаружили зета-излучение. Как раз на нем работали их порталы. И теперь Уолли был уверен, что все, кого, как им казалось, расщепило, на самом деле были просто телепортированны куда-то. Его вера была заразительна. Но… Когда луч «телепортации» случайно попал в биокорабль, М’Ганн словно оглушило от боли. Марсианские корабли живые, в каком-то смысле. Иначе телепатические способности на них не действовали бы. М’Ганн была парализована несколько мгновений, резко потеряв связь со своим биокораблем. Она не хотела говорить Уолли, но в тот момент ей казалось, что он уничтожен, а не исчез. -… И единственное место, где их могут держать — главный корабль, — закончил Робин. — Он висит над Смолвилем. Так и не вспомнил? — обернувшись, обратился он к Марсианскому Охотнику. Тот покачал головой. — Нет. Простите. М’Ганн ободряюще улыбнулась ему. Она могла бы попробовать поискать то, что не мог вспомнить дядя. Но боялась навредить ему из-за неопытности. Сознание — человеческое ли, марсианское — очень сложная и очень хрупкая штука. И сейчас, пока у ее дяди «каша» в голове, туда лучше не соваться. Все равно, что пытаться собрать часовой механизм в полной темноте. — Супербой, ты будешь отвлекать врага… — Нет! — схватив Коннера за руку, резко воскликнула М’Ганн. — Он хочет принести тебя в жертву, — пояснила она. Здесь не нужно было быть телепатом, чтобы понять это. — Аквалэд так не поступил бы. — Ты права, — неожиданно согласился Чудо-Мальчик. — Вот только Аквалэд принес себя в жертву, — жёстко сказал он. М’Ганн поежилась от непривычно сурового тона. — Ошибка, из-за которой мы лишились лидера. Супербой будет воспринят, как потенциальная угроза, и отвлечет на себя противника. — В худшем случае, его просто телепортируют, — заметила Петра, слабо улыбнувшись. — Мы освободим его вместе с Артемидой, Аквалэдом и всеми остальными, — поддержал ее Уолли. Нет-нет-нет! Почему… Почему им вообще нужно кем-то жертвовать? «Я пойду, М’Ганн» — взяв ее ладони в свои руки и посмотрев в глаза, сказал Коннер. — «Супермен поступил бы так же» М’Ганн поджала губы. Да, Супермен. Коннер с самого первого дня вне «Кадмуса» стремился быть похожим на него. А сейчас, когда они начали общаться, узнавать друг друга, Супермен исчез. И, пока его нет, Коннер хочет заменить его на какое-то время. М’Ганн не сможет его переубедить. Но, может, Петра… — Я пойду с ним, — вдруг сказала девочка. М’Ганн испуганно посмотрела на нее. Это совершенно не то, что она от нее ожидала! Как и остальные. — Ты будешь нужна на корабле, — возразил Робин. — Ты не идёшь с ним. — Вдвоем мы выиграем больше времени! — заметила Петра. — К тому же, если М’Ганн с дядей смогут пройти сквозь стены корабля, и нам каким-то образом удастся открыть хоть один вход внутрь, то Уолли не сможет внести нас двоих, я не смогу угнаться за ним, а он с большей долей вероятности не сможет вернуться за мной! Единственно верное решение! — Роб прав, Петра, — покачал головой Уолли. — Коннер сможет отвлечь внимание и один, а ты должна быть внутри корабля. Мы не знаем, с чем столкнемся. Ты будешь нужна нам там. Петра поджала губы, бросив взгляд на Коннера. Оу. Ясно. Она же просто не хочет бросать Кона. Почти как и М’Ганн, вот только Петра понимает, что кто-то должен будет пожертвовать собой. Понимает и принимает это. — Хорошо, — опустив голову, сдалась девочка. — Будь по вашему.***
Проходить сквозь стены — очень странно для М’Ганн. Она ещё не умеет изменять плотность своего тела, чтобы такое делать, поэтому ей помог дядя. По ощущениям это похоже на то, как если бы она пробиралась сквозь плотное желе или пудинг. «Я на месте, готова» — передала она, осматривая просторный коридор корабля на наличие опасностей. Немного поколебавшись, М’Ганн на несколько секунд прервала связь со всеми, кроме Коннера. — «Будь осторожен», — попросила она. — «Я люблю тебя». Коннер не ответил, но М’Ганн чувствовала, что он улыбается. Сейчас все закончится.***
Как и предсказывала Петра, Уолли смог пронести на корабль только Робина — вернуться за ней он не успевал. Поэтому, как только ворота, из которых вылетали вражеские корабли, открылись, М’Ганн должна была на предельной скорости полететь к Петре, взять ее и как можно скорее вернуться обратно. К счастью, все прошло гладко. А потом невидимая ниточка, которой М’Ганн связывалась со всеми, которой соединяла сознания команды, исчезла. Ниточка Коннера оборвалась. В голове стало ещё немного пусто. М’Ганн покачнулась, как от удара, перестав контролировать свою невидимость, и схватилась за голову. Коннер исчез. М’Ганн упала на колени. Снова. По лицу потекли слезы. Снова. М’Ганн устала падать. Устала плакать. Устала терять. «Ничего» — сев перед ней на колени и приобняв за плечи, сказал Уолли. — «Мы найдем его и Артемиду, я уверен» «Нет» — заставив М’Ганн вздрогнуть, сказал Д’жонн. «Мой мозг прояснился. Этот луч действительно расщепляет. Нет места, где содержат пленных, и спасать некого…» «Нет!» — вскочив на ноги, воскликнул Уолли, сжав ладони в кулаки. М’Ганн хотела бы быть такой же уверенной, как он. — «Зета-излученте доказывает, что она жива, она!..» «Хватит, Кид-Флэш!» — резко дернув Уолли на себя, рявкнул Робин. — «Я проверил сигналы от Лиги и команды как только мы проникли внутрь! Их здесь нет! Артемиды больше нет», — чуть спокойнее сказал он. Уолли зажмурился, опустив голову. Петра осторожно обняла его, ничего не говоря, ничего не думая. Просто находясь рядом. Когда М’Ганн встала на ноги, девочка не глядя протянула ей ладонь и сжала, поддерживая. Петре тоже был дорог Коннер. «У нас по-прежнему есть цель» — напомнил Робин. Если бы М’Ганн знала его хуже, то решила бы, что ему всё равно. Но М’Ганн хорошо его знала. Она знала, что Робину так же больно как и им. — «Мы должны уничтожить главный корабль» Верно. Они должны это сделать. Ради Артемиды. Калдура. Коннера. Ради всех, кого они потеряли, и кто ещё жив, и надеется на них. Они должны это сделать. И они сделают это.***
Они без каких-либо проблем добрались до центра корабля. Это было даже странно. Но не стоит думать об этом. Нужно сосредоточиться на цели. Помещение, в которое они попали, было огромных, исполинских размеров. Все в нем было красно-оранжевым из-за света, исходившего от шара, похожего на небольшое солнце, словно заключённое в скорлупу, состоящую из черных линий, сквозь которые его было прекрасно видно. «Это — энергетическое ядро» — заглянув в свой КПК, сказал Робин. — «Взорвем его — взорвем корабль» Все кивнули. Цель ясна. Приближаясь к ядру, М’Ганн чувствовала нарастающее притяжение. Им с дядей было легко сопротивляться ему. Но не Уолли и Робину. Когда они выбежали на небольшую платформу, Петра едва успела их поймать, прежде чем парней отнесло бы к ядру. «Держу» — усмехнулась Петра, без видимых проблем стоя на платформе. — «Вы можете взять меня за предплечья, чтобы я могла зацепиться паутиной?» «Конечно, Пет» — слабо улыбнулся Уолли, послушно взяв ее за руку чуть ниже локтя. Кивнув, девочка выпустила паутину из веб-шутеров и перестала «прилипать» к платформе, позволяя притяжению делать свое дело. М’Ганн улыбнулась. Хоть что-то идёт как надо. Идёт так, что не больно. М’Ганн задумалась, и не заметила охранного дрона. Никто его не заметил. Но Петра почувствовала его. М’Ганн уже слишком больно. Ей просто не может стать больнее, чем уже есть. Ей оставаться только вновь подняться с колен, когда она упала, оглушенная очередной пустотой на том месте в голове, где она раньше слышала Петру. М’Ганн кажется, что теперь она всегда будет чувствовать только боль.***
М’Ганн задыхается от забивающих слез лицо. Странно, она думала, что из больше не осталось. Робин обманул ее. Он знал, что они с Уолли не смогут выбраться. Но все равно приказал ей уйти. Артемида. Калдур. Коннер. Петра. Робин. Уолли. М’Ганн никогда ещё не чувствовала такого одиночества. «Только не говори, что миссия завершилась успешно» — тихо попросила она дядю, издалека смотря на огромный взрыв, уничтоживший главный корабль. Петра сказала бы, что это красиво — сочетание жёлтого, красного и оранжевого, а Уолли бы сказал, что тогда ей стоит почаще смотреть на него, и Артемида закатила бы глаза, называя его идиотом… — «Цена слишком высока» «Ты права» — развернув ее лицом к себе, сказал Д’жонн. — «Нужно покончить с этим» М’Ганн не успела среагировать, когда дядя, изменив свою руку на острую пику, ударил ее в живот. Теряя сознание, М’Ганн чувствовала, как становиться легче. Боль ушла.***
М’Ганн судорожно вздохнула, резко садясь, и едва не падая от того, как сильно закружилась голова. Она лежала на чем-то, похожем на прямоугольную каменную глыбу. Она была в пещере. А рядом была команда. Коннер с потерянным видом трепал Волка за ухом, Калдур тяжело дышал, опираясь на локоть, Капитан Марвел и Торнадо помогали Уолли и Артемиде подняться, Робина отчётливо трясло, а Петра неподвижно лежала, подтянув колени к груди и крепко зажмурившись. — Вы все живы! — выкрикнул М’Ганн. Они все были здесь, рядом. Все, кого она потеряла, живы. — Что случилось? — подойдя к Марсианскому Охотнику, спросил Бэтмен. М’Ганн нахмурилась. И правда, что случилось? И почему дядя Д’жонн выглядит таким уставшим? — Упражнение, — держась за голову, выдавил марсианин. — Оно пошло не так. — Упражнение? — сжимая и разжимая ладони в кулаки, спросил Робин, пытаясь унять дрожь. — Попытайтесь вспомнить, — попросил Бэтмен. Но, видя замешательство ни лицах команды, начал объяснять: — Охотник поместил вас в искусственную реальность. Вы все знали, но не догадывались, что это упражнение на отработку навыков в условии полного провала. Сколько бы трудностей вы не преодолели, их было бы все больше и больше. М’Ганн поежилась. Звучит ужасно. И хорошо, что все это было только у них в головах. — Вы знали, что это нереально, — взял слово Старк, протягивая Петре бутылку воды. — Поэтому не должны были чувствовать скорбь от наших смертей. Даже когда Волка расщепило у вас на глазах, вы знали, что это неправда, и не сожалели об этом. А ведь и правда. М’Ганн не помнит, чтобы она так расстроилась из-за Волка, хотя он же тоже член команды… — Все изменилось с гибелью Артемиды, — заговорил Д’жонн. — Хотя М’Ганн и знала, что Артемида жива, ее подсознание не отличало правду от вымысла, — М’Ганн прижала руки к груди, как завороженная слушая дядю. Сейчас… Сейчас она все это понимает кристально чисто. — Она забыла, что это всего лишь упражнение. И заставила вас забыть об этом. — Я… Я не хотела, — тихо сказала М’Ганн, невольно сделав шаг назад. Что же она наделала… — Это не ее вина, — заступился за нее Коннер. — Почему вы не остановили это все? — Я пытался, — ответил Д’жонн. — Но М’Ганн искренне поверила в происходящее. Артемида, которая должна была очнуться после смерти, была настолько уверена в своей смерти, что впала в кому. Я хотел попытаться обуздать силы М’Ганн в искусственной реальности, но меня оглушил всплеск ваших эмоций, и я так же забыл о своей цели. Постепенно мой разум очищался. Но лишь когда из всей команды осталась только М’Ганн, я все вспомнил, и смог вывести ее из упражнения, пока вы навсегда не упали в кому. М’Ганн отвернулась от всех, одной рукой уперевшись в каменный постамент. Ее трясло. Это она. Она виновата в этом. Она виновата в смертях друзей, пусть даже те и были ненастоящими. Как бы М’Ганн не закрывала глаза, слезы все равно текли по щекам. Странно. Должны были закончиться.