В погоне за справедливостью

Клавьер не хотел хвастаться, но считал, что написал действительно запоминающуюся песню. Она прекрасно подходила для того, чтобы петь ее в душе, используя расческу вместо микрофона. Потому что проверял на себе.  — Возьми меня с собой, куда бы ты не шел, — пропел он, вытирая мокрые волосы. Его второй потенциальный хит был прерван телефонным звонком. Судя по мелодии звонила фройляйн Менеджер. Клавьер стоял в ванной, ощущая, как капли воды стекают с волос, и зажимал телефон щекой. Его губы сами собой растянулись в привычной рабочей улыбке, скрывающей усталость, хоть фройляйн Менеджер и не могла его видеть. — Ты в последнее время думал о своей карьере? — спросила она после того, как они обменялись приветствиями. Клавьер проглотил ответ о том, что да, его карьера прокурора сейчас на взлете; он знал, что она не желала ему зла. «The Gavinners» открыли для нее много перспектив, которые разрушились после суда над Мачи Тобайе. Именно поэтому она стала чаще беспокоить Клавьера звонками, расспрашивая о сольной карьере. — На самом деле я работаю над кое-чем новым, — Клавьер перевел звонок на громкую связь и отложил телефон на раковину, продолжая вытирать волосы и одеваться. — Правда? — в голосе фройляйн Менеджер было больше удивления, чем восторга. Клавьер подумал, что, возможно, она давно уловила отсутствие энтузиазма по поводу сольной карьеры и не ожидала такого ответа. — Это потрясающе, Клав! Сколько? — Пока две песни, — Клавьер сделал паузу, осторожно подбирая следующие слова. — Я нашел новый источник вдохновения. — Хорошо, здорово! — Он услышал, как она быстро начала перебирать бумаги. Клавьер вместе с телефоном переместился на кухню. — Значит, тебе понадобится еще восемь или десять песен для альбома, чтобы мы могли определиться со сроками, и я зарезервирую студию для записи… а, и нам также нужно будет подобрать музыкантов, организовать фотосессию для обложки… — Воу, воу, фройляйн Менеджер! Послушай, я не уверен, что хочу выпускать эти песни. Звуки черкающей ручки, стучащих клавиш и шуршащих бумаг на другом конце линии мгновенно прекратились. — Но ты должен! Прошел уже целый месяц с тех пор, как… — она все еще не готова была говорить об этом. Иногда Клавьеру также казалось невозможным говорить об этом. Пауза длилась несколько секунд, прежде чем его менеджер пришла в себя. — Фанаты скучают по тебе, Клав. Они хотят знать, где ты теперь. Клавьер высыпал хлопья в миску. — Я вернулся туда откуда пришел — в зал суда. Через сутки после того как он сделал официальное заявление, почту Клавьера завалили письмами от поклонников, умоляющих его вернуться назад и снова заняться музыкой. Несмотря на то, что все было очень трогательно, тогда он абсолютно не был к этому готов. И все еще не до конца был уверен, что готов к этому сейчас. — Эти песни для меня очень личные, — продолжил он. — Не знаю, хочу ли записывать их. Даже если это будущие хиты, выпустить эти песни означало бы рассказать об Аполло всему миру. Не совсем то, чего хотел бы Клавьер. — Ты сошел с ума? Фанаты обожают личное! Личное прекрасно продается! — раздражение в голосе его менеджера помогло Клавьеру справиться со вспышкой недовольства от того, как люди в индустрии в очередной раз отрицали право знаменитости на личную жизнь. — Я подумаю. — Он проглотил ложку хлопьев, прежде чем телефон зазвонил снова. — Ай, у меня звонок по второй линии. Поговорим попозже? — Тебе действительно стоит подумать о том, чтобы снова начать выпускать музыку, Клав. Положив трубку, Клавьер съел еще несколько ложек хлопьев, прежде чем проверить, чьему удачному звонку он был обязан своим спасением от ужасного разговора. 1 пропущенный звонок от герр Форехэд. Клавьер бросил хлопья утопать в молоке и прослушал автоответчик. — Эм… привет, — пока Аполло не назвал его «Прокурор Гэвин», Клавьер даже не замечал, что он старается не обращаться к нему как-либо еще. — Послушай, я… эм… работаю над новым делом. Первое заседание будет завтра, и я подумал, что ты должен, эм… Что ты должен выступать в качестве обвинителя. Эм. Как всегда, искусный оратор. Клавьер улыбнулся, задумчиво поковырял ложкой размокшие хлопья, слушая, как Аполло заикается и фыркает. — Просто я… — Аполло издал раздраженный звук и понизил голос. — Я не доверяю своему клиенту. Пальцы Клавьера сильнее сжали ложку. — Поэтому… эм… позвони мне. Или. А. Неважно. — И он положил трубку. Клавьер перезвонил сразу же.