В погоне за справедливостью

Уинстон Пейн был уже в офисе главного прокурора, когда Клавьер постучался к нему. Герр Эджворт поприветствовал Клавьера едва заметной улыбкой, но в его глазах плескалась усталость. — Ох, простите, мистер Гэвин, — сказал Уинстон Пейн. — Не то чтобы у нас с мистером Эджвортом сейчас была важная встреча. Клавьер с трудом удержался от того, чтобы поморщиться. Почти сорок лет судебной практики не способствовали тому, чтобы скрипучий голос Пейна звучал более приятно. Бедный Аполло, как ему, наверное, приходится страдать, слушая эти оскорбленные вопли на каждом заседании. — Прошу прощения, герр Пейн. Я просто зашел оставить запрос на новое дело, — Клавьер для наглядности помахал заполненной формой в своей руке. Пейн пробормотал что-то невнятное. — Запрос, Гэвин? Ты довольно давно не просил новые дела. В последнее время я все чаще сам назначал их тебе, — герр Эджворт протянул руку, чтобы взять у него форму, не глядя на Пейна. — Приятно знать, что к тебе возвращается профессиональная уверенность. «Тяжело не раздуться от гордости, когда герр Эджворт делает тебе комплимент», — подумал Клавьер. Главный прокурор пролистал несколько страниц, изучая стандартную информацию и держа ручку наготове. — Дело об убийстве. Довольно сложное, и к тому же придется выступать против протеже Райта, — герр Эджворт одобрительно приподнял брови, глядя на Клавьера поверх своих очков. — Против герра Форехэда, да. — Ха! Что может быть сложного в том, чтобы выступать против этого новичка? — забрюзжал Пейн, поправляя волосы. — Я делал это сотни раз. — И, насколько я знаю, ни разу не победили, — бодро ответил Клавьер. Пейн дернулся как от удара. — Главный прокурор, вы это слышали? Какая наглость! — Клавьер обратил внимание, как он намеренно подчеркнул его должность. — Хм? Что? Простите, Пейн, я внимательно изучал запрос прокурора Гэвина, — извинение герра Эджворта прозвучало крайне неискренне. Более того, Клавьер мог поклясться, что видел, как тот подмигнул ему. — Посмотрим…заседание назначено завтра на десять утра в судебном зале номер три, — герр Эджворт чиркнул ручкой и размашисто расписался. — Оно твое. — Миллион благодарностей, герр Эджворт. — Погодите, — встрял Пейн. — Этот новичок-адвокат, завтра в десять утра, в судебном зале номер три… это же мое дело! — Да, и это очень благородно со стороны Гэвина взять его на себя, поскольку вы в последнее время крайне загружены, — ответил герр Эджворт. — О чем вы мне только что говори сами, Пейн. Как бы Клавьеру не хотелось насладиться реакцией Пейна, он не мог просто стоять с открытым ртом, когда меньше, чем через двадцать четыре часа его ждало судебное заседание. Сначала он посетил место преступления и поговорил с фройляйн Детективом, чтобы получить информацию. Она наорала на него, заявив, что он уже второй глупый прокурор, который тратит ее время. Он слегка напевал себе под нос, пока изучал те улики, что уже были проанализированы полицией и Аполло. Образ в его мыслях постоянно прыгал: от Аполло, стоящего напротив него в зале суда, до Аполло на концерте в ярком свете софитов, слушающего его песни в первом ряду. Одно оставалось неизменным — это его уверенная улыбка и фирменная поза. К моменту, когда он покинул свою квартиру после бессонной ночи, у Клавьера была готова еще одна песня. Зал суда был похож на зоопарк, наполненный камерами и микрофонами. Клавьер подъехал ко входу на мотоцикле. Как только он снял шлем, репортеры тут же окружили его. Это дело само по себе было большим событием, но оно также стало его профессиональным воссоединением с Аполло. Он легко справился с журналистами и даже смог узнать кое-что новое, одарив репортера улыбкой и спросив — первый ли он приехал. — Да, мистер Джастис еще не прибыл, — ответила она. — Как вы оцениваете ваши шансы, мистер Гэвин? Клавьер специально не стал заходить внутрь и решил подождать, пока Аполло не приедет на велосипеде. Его статус и популярность прекрасно отвлекли журналистов, пока сам он исподтишка выглядывал в толпе этот кричащий красный костюм. Когда Аполло приехал, Клавьер был уже готов к его появлению. Он выглядел откровенно напуганным количеством репортеров. Конечно, ни одно из его предыдущих дел не получало такого внимания. Клавьер прекрасно знал это. Он помахал рукой и позвал: — Мистер Джастис! Называть его по фамилии казалось неправильным, и, вероятно, Аполло тоже это уловил, но, тем не менее, при виде Клавьера на его лице отразилось только облегчение. Они зашли внутрь вместе. Клавьер продолжал улыбаться и отвечать «без комментариев». Он мог слышать, как Аполло позади него делал тоже самое. Охранники перед залом суда преградили путь толпе, пока они торопились зайти в двери. — Как ты это делаешь? — заседание еще даже не началось, но голос Аполло уже срывался. — Это кошмар. — Я живу так с тех пор, как мне исполнилось семнадцать, — пожал плечами Клавьер. Обычно открытое выражение лица Аполло стало нечитаемым. — Это наше воссоединение, герр Форехэд. Из-за чего итак крупное дело стало еще более известным. — Я не подумал об этом. Разумеется. Клавьер усмехнулся. — Ты будешь в порядке, герр Форехэд. Камеры не последуют за тобой в зал суда. Затем ты выйдешь, улыбнешься и скажешь «без комментариев», если они спросят что-то, не связанное с делом. Даже если тебя попытаются спровоцировать. — «Особенно, если они попытаются спровоцировать», — подумал он. — Они хотят скандальную историю. Не давай им ничего, о чем они могли бы написать. Аполло кивнул. — Ты г-готов? — Конечно, детка. Этого прозвища было достаточно, чтобы Аполло наконец справился со своими нервами. Он закатил глаза и обогнал Клавьера, уверенно двигаясь к судебному залу номер три.