В погоне за справедливостью

Очевидно, его музыка теперь предсказывала будущее. Как только он отложил свой карандаш в сторону, закончив сочинять очередную песню («Работяга»), количество дел Клавьера на работе выросло вдвое. Заседание де Киллера было последним толчком, чтобы восстановить его репутацию среди коллег; он засветился в нескольких новостных статьях и блогах. Клавьер волновался, что его победа может повредить Аполло, но его имя едва упоминалось, в основном журналисты сфокусировались на выступлении Клавьера. Что было даже хуже. Поскольку из-за работы Клавьер приходил в офис раньше и уходил позже (даже герр Эджворт на этой неделе несколько раз ушел раньше него, не преминув заглянуть в его кабинет, чтобы напомнить, что не стоит так усердствовать в работе), он почти не видел Аполло. С каждым новым делом, которое он брал, Клавьер надеялся увидеть Аполло улыбающимся ему с трибуны напротив, но ему не везло. В результате все их взаимодействие свелось к онлайн переписке. «Почему я получаю с твоей рабочей почты сообщения в час ночи?» — написал ему Аполло, и Клавьер практически мог почувствовать раздражение, исходящее от мигающих букв. «Я могу зайти в рабочую почту и из дома, знаешь ли. Волшебство технологий! — ответил он. — Должно быть забыл переключиться на личный аккаунт.» «Сомневаюсь». Клавьер, пожалуй, ненавидел бы наблюдательность Аполло, если бы не находил ее очаровательной. Было сложно злиться на возмущенное сообщение, когда, по сути, оно содержало похвалу, которую попытались неумело скрыть за раздражённым тоном. «Твоя вера в меня всегда поднимает настроение» — написал он, представляя, как Аполло возмущенно фыркнет в знак протеста на другом конце. Хотя прошло много времени с последнего раза, когда ему удалось разозлить Аполло, подшучивая над ним. Сейчас он все чаще спокойно реагировал на слова Клавьера. Может быть, Аполло начал понимать его лучше? Пролетело еще несколько недель, а он так ни разу и не увиделся с Аполло. Клавьер скучал по их совместным обедам. На самом деле он и по простым обедам скучал. В некоторые дни он приезжал домой и вспоминал, что ничего не ел с момента как вышел из дома, на что его желудок протестующе бурчал. В другие дни он ел прямо за рабочим столом, не особо разбирая даже, что попадало ему в рот. Как-то раз, пока он стоял в коридоре и распечатывал документы, у него закружилась голова. «Ты в порядке? Может быть, ты заболел? Тебе не стоит оставаться в офисе сейчас.» Он совершил ошибку, рассказав об этом Аполло. Просто эта история показалась ему смешной. «Ты слишком волнуешься! Я слегка преувеличил.» Клавьер покачал головой. Возможно, вся эта «у меня перед глазами пляшут черные точки» история не была настолько уж веселой. Как бы ни было хорошо знать, что Аполло волнуется о нем, ворох обеспокоенных сообщений, которыми тот буквально забросал его в течение дня, заставил Клавьера пожалеть о своих действиях. Когда на часах стукнуло пять вечера, а перед Клавьером были еще горы бумажной работы, требующей завершения, в его офис зашел главный прокурор. — Гэвин, Феникс Райт только что позвонил мне и просил проследить, чтобы ты попал домой вовремя, не брал с собой документы, хорошенько поел и лег спать. Не знаешь почему? Это был поистине важнейший момент в их отношениях: Аполло только что заставил Клавьера покраснеть от смущения, при этом даже не присутствуя лично и не имея возможности насладиться результатами своих трудов. Даже жаль. — Ну, в любом случае я согласен с ним. Откуда Райт мог узнать, что ты работаешь свыше недельной нормы, мне неизвестно, но если подумать, я никогда не мог понять, из каких источников он получает хотя бы половину сведений, которыми располагает. Я хочу, чтобы сегодня ты ушел вовремя. — Есть, chef, — было бы легче употребить английское слово «шеф», но Клавьеру нравилось щеголять немецким акцентом время от времени. Он заметил, как в уголках глаз герра Эджворта появились смеющиеся морщинки. — Есть что-нибудь срочное, что не подождет до завтра? — спросил он, и Клавьер заколебался. Этого оказалось достаточно для герра Эджворта. — Тогда собирайся. Мы можем уйти вместе. В этот момент Клавьер заметил плащ, который герр Эджворт держал в руках, и портфель у его ног. Его пальцы, держащие ручку, слегка дрогнули. — Вы не верите, что я уйду вовремя, если сами не проследите за мной? — он задал вопрос легким, даже наглым тоном, но не похоже, чтобы его босс оскорбился. Герр Эджворт по-прежнему улыбался. — Ничуть, — подтвердил он таким же шутливым тоном. Они оба рассмеялись. — Мне нужно отправить еще одно письмо, — произнес Клавьер. — Я подожду. С главным прокурором, все еще маячащим в дверном проеме, Клавьер рассортировал бумаги на столе и повернулся к компьютеру. Он закрыл и сохранил все документы, над которыми работал, затем задумчиво почесал подбородок. Как бы ему не нравился его босс, главный прокурор все-таки был устрашающей личностью под стать своей должности, и Клавьер не мог ощущать себя комфортно под прицелом его взгляда. Возможно, почувствовав это, герр Эджворт посмотрел в другую сторону, изучая гитары и обложки альбомов, развешанные на стенах офиса Клавьера. Использовав свою личную почту, Клавьер отправил письмо Аполло. «В этот раз ты выиграл. Я признаю поражение.» Задумчиво пожевав нижнюю губу, Клавьер напечатал, что им неплохо было бы встретиться, и чем раньше тем лучше. У него было несколько неизрасходованных дней отпуска. На самом деле даже больше, чем несколько, поскольку он ни разу не брал отпуск с тех пор, как стал работать прокурором на постоянной основе. Но чтобы не вызвать у Аполло волнения по поводу своего рабочего графика, Клавьер слегка поправил последнюю фразу на: «Я планировал взять несколько отгулов в ближайшее время. Нам стоит встретиться, вечно заказывать еду на одного — слишком грустно». Еще немного поразмышляв, он решил не добавлять «Скучаю по тебе». Слишком жалко. Слишком близко к предположению фройляйн менеджер о том, что песни, которые он писал последние несколько месяцев, были песнями о любви. Отправив сообщение, он выключил компьютер и собрал вещи. Он не положил в сумку ни одного документа по своим текущим делам, почувствовав, что герр Эджворт снова внимательно наблюдает за ним. Через несколько минут они уже спускались по лестнице. На улице все еще было светло. Клавьер не мог вспомнить последний раз, когда он уходил домой не ночью. Перед выходом на парковку они с герр Эджвортом расстались, пожелав друг другу хорошего вечера. Клавьер послушно пошел к своему мотоциклу. Как только он перекинул ногу через сиденье, в кармане запиликал телефон. Он достал его одной рукой, второй удерживая шлем, и увидел на экране надпись «Аполло». — Привет? — ответил он. — О. Эм. Привет. Не думал, что ты возьмешь трубку. Снова Клавьер обратил внимание на отсутствие обращения. Но с другой стороны, неожиданно подумал он, как давно он сам называл Аполло как-либо? — Разве я когда-нибудь игнорировал твои звонки, герр Форехэд? — спросил Клавьер, мысленно проставив галочку. Такое обращение непривычно ощущалось на языке. — Хах. Давно ты меня так не называл, — наблюдателен даже когда не видит его. Клавьер покачал головой. — Н-неважно. Я только что получил твое письмо. Наконец-то научился пользоваться личной почтой в офисе, да? На другом конце парковки громко заревел двигатель, и спустя минуту Клавьер увидел, как красная спортивная машина пронеслась к выходу. Главный прокурор может и был временами чересчур серьезным, но стиля у него не отнять. — Это была машина? — спросил Аполло на другом конце линии. Клавьер улыбнулся. — Ты действительно уезжаешь домой? — Не стоит звучать настолько удивленным, герр Форехэд, — все еще непривычно, совсем не так он хотел бы обращаться к нему. Но будет довольно странно, если он сейчас назовет его Аполло. Он хоть раз раньше называл его по имени? — Ты звонил, чтобы проверить, как у меня дела? — Полагаю, что так. Да, — неожиданное согласие согрело Клавьера. — Ты же не берешь работу на дом? — Конечно же нет. Соблюдаю рекомендации, которые мне дал doktor . — Почему бы тебе просто не признать, что ты знаешь всего четыре слова по-немецки и, по сути, это английские слова с немецким акцентом. Клавьер рассмеялся. Как давно он не разговаривал с Аполло? Ему казалось, что прошла вечность с тех пор, когда он последний раз слышал его голос. — Ты случайно не едешь домой тоже? — спросил он. Аполло издал неопределенный звук. — Мне еще нужно поработать. — Что? Не расслышал тебя из-за звуков вопиющего лицемерия, — Клавьер наклонился вперед, облокотившись локтями о руль мотоцикла. — Это не работа в офисе, — возразил Аполло, слегка повысив голос. Клавьер издал смешок. — Другая… другая работа. Клавьер сразу же сообразил, что он говорит об одной из своих подработок. Он также подумал, что Райты, должно быть, были неподалеку, раз Аполло не стал уточнять. Они до сих пор не знали? — Жаль, — сказал Клавьер. — Я надеялся сходить и поесть что-нибудь вкусное сегодня вечером. На другом конце линии раздался звук закрывающейся двери. Должно быть, Аполло тоже вышел из офиса. — Ты все еще можешь сходить один. Было что-то в тоне Аполло, что привлекло внимание Клавьера. Это не было похоже на попытку вызвать у него чувство вины, в его голосе также не слышалось обиды, но что-то подсказывало ему, что правильным ответом будет… — Без тебя мне скучно. … сказать правду. Аполло фыркнул даже прежде, чем Клавьер закончил говорить. — Кто вообще говорит такие вещи? Клавьер мог поклясться, что слышал улыбку в его голосе. — Тогда, может, завтра? — продолжал настаивать он. — Ты планируешь уходить вовремя два дня подряд? Вау, — поразился Аполло. Клавьер в ответ промычал нечто неопределенное. — Ну, у меня уже есть планы на завтра, потому что понимаешь — это пятница. «Свидание?» — пронеслась в голове Клавьера неприятная мысль. — Я планировал встретиться со своим другом. Вообще-то, он будет не против познакомиться с тобой. Если ты… захочешь прийти. Клавьер оживился. Аполло редко говорил о своих друзьях и конечно же с того разговора в парке больше ничего не упоминал о своей семье или домашней жизни. Получить такое приглашение означало, что Клавьер пересекал границу профессиональной жизни Аполло и становился частью жизни личной. — Я не хотел бы нарушать ваши планы, — сказал он. Еще никогда ему не было так тяжело проявлять тактичность. — Ты не помешаешь. Серьезно, Клэй уже целую вечность требует познакомиться с тобой. Эм. Но я не хочу, чтобы он беспокоил тебя, просил автограф или что-то в этом роде… — Не глупи, герр Форехэд. Подобное меня совсем не беспокоит, — сам факт, что Аполло волновался по этому поводу, удивил Клавьера. Даже он сам не подумал о таком. — Как скажешь, — Аполло звучал не слишком убежденным. Он продиктовал Клавьеру название бара, и тот не сразу сообразил, в какой части города это находится. — Мы встречаемся там завтра около шести. — Разве это не далеко от тебя? — Клавьер попытался мысленно просчитать дорогу до места, которое обозначил Аполло. — Зато это рядом с Клэем. Он работает в космическом центре. Они заставляют его проходить тесты и еще много чего, так что обычно он освобождается с работы гораздо позже, чем я. Мы приедем в одном время, если выберем место ближе к его работе. — Космический центр? — еще несколько машин проехали мимо Клавьера. — Тесты? — Он тренируется, чтобы быть астронавтом, — сказал Аполло голосом, полным гордости. — Можешь спросить его об этом, когда мы встретимся…правда, он говорит довольно быстро и довольно много, так что… Ты получишь полное описание его работы и центра, — Клавьер открыл рот, чтобы ответить, но Аполло оборвал его. — О, эм… мой автобус приехал. Нужно идти. — Мне тоже, если я все-таки хочу попасть домой рано, — пошутил Клавьер. — Увидимся завтра. С нетерпением жду встречи с Клэем. — Я тоже. Пока, Клавьер, — сказал Аполло, и звук движущегося автобуса почти поглотил его последние слова.