В погоне за справедливостью

Клавьер проснулся от звука тихого шуршания, доносящегося со стороны кухни. Он приоткрыл один глаз и увидел расплывчатый красный силуэт, на цыпочках прокравшийся мимо дивана. — Никогда не думал, что доживу до дня, когда кто-то попытается сбежать от меня утром, — сказал он, потянувшись к кофейному столику в попытках нащупать телефон. Аполло застыл в нескольких метрах от двери. Запоздало Клавьер пожалел о своих словах; он специально сказал «кто-то» вместо «ты», чтобы это не звучало так, как будто он мечтал о том, чтобы Аполло остался у него на ночь, но теперь все выглядело так, словно его дом регулярно посещали ночные гости. Клавьер наконец нашел телефон; экран показал ему пять тридцать. Он поморщился и посмотрел на своего гостя, который нерешительно подошел ближе. Аполло держал в руках собственные туфли, что вызвало улыбку на лице Клавьера. — Извини, — сказал Аполло. И если он и нашел средства для волос Клавьера, которые были раскиданы везде (так что найти их было несложно), он не воспользовался ни одним из них. Его челка все еще спадала на лоб, волосы казались мягкими и пушистыми. «Совсем как маленькая птичка» — подумал Клавьер, протерев глаза. — Я не хотел будить тебя, но я подумал, что стоит заглянуть домой и переодеться перед тем как ехать на работу. — Хочешь избежать «пути позора» ? — Боже, Клавьер всегда был не в состоянии контролировать свой язык по утрам? Ведь не случилось ничего особенного, зачем он это ляпнул? Аполло в ужасе уставился на него, поэтому он быстро поднялся и перекинул волосы через плечо. — Я подвезу тебя. — Рядом есть автобусная остановка. — Нет, автобусная остановка не рядом, а в нескольких кварталах отсюда, — Клавьер встал на ноги. — Дай мне десять минут, я довезу тебя. — Ты сможешь уложить волосы за десять минут? — Аполло похоже осознал, что с его стороны такое замечание было не совсем уместно, поэтому потер затылок, в попытке пригладить собственные торчащие во все стороны волосы. — Я могу даже успеть одеться. Засекай время, — и прежде, чем Аполло мог ответить, Клавьер направился в свою комнату за одеждой. Черные штаны, рубашка, кожаная куртка. Клавьер мог выбирать одежду в темноте и скорее всего подобрал бы вещи, которые хорошо сочетаются вместе. Что тут сказать, ему нравилась определенная цветовая гамма. Было опасно оставлять Аполло одного в гостиной — входная дверь была совсем рядом, он мог уйти в любой момент, но Клавьер не удивился, когда заметил его в коридоре по пути в ванную. И правда, обычно он тратил больше времени на укладку, но сегодня все было не так плохо. Он заплел косу, спрыснул лаком для волос для верности и вернулся в гостиную. Аполло дважды посмотрел на свой телефон, сдвинув брови в замешательстве. — Девять минут, — сказал он. — Новый рекорд, — Клавьер схватил ключи и портфель. — Готов идти? — Ты собираешься ехать на работу? — Аполло пытался обуться стоя; старые коричневые туфли сверкнули потертой подошвой. Он неловко поднял и согнул ногу, словно фламинго, дергая ступней, натягивая ботинок и прыгая на другой. К моменту, когда Клавьер додумался предложить ему присесть, он обнаружил, что смотрел слишком долго, и Аполло уже обулся. — Почему бы и нет? Может, я смогу уйти пораньше. — Значит ты уйдешь во сколько, в восемь? Или в девять? Слава богу, что сарказм уже стал для Аполло естественной реакции. Клавьер расслабленно опустил плечи. Сыграть Аполло песню, которую Клавьер написал для него, оказалось вовсе не так страшно, как он представлял, особенно после того, как тот похвалил мелодию. Проблема заключалась в том, что Клавьер не мог выбросить из головы вчерашнее выражение лица Аполло. И стало только хуже, когда он назвал его по имени. После этого Клавьер намекнул, что уже поздно, и Аполло тут же ушел спать, оставив его лежать на диване с широко открытыми глазами, отбросив одеяло и глядя в потолок. На данном этапе жизни появляться в офисе после четырех часов сна — было событием, которое повторялось для Клавьера как минимум раз в неделю. Он выспится на выходных. Но Аполло похоже не привык к такому, судя по тому, как он зевал и тер глаза на пассажирском сиденье. — Итак, — сказал Аполло, половина слова была поглощена очередным зевком. — Ты и правда не собираешься выпускать эти песни? Клавьер улыбнулся. — Это и правда музыка только для меня. Ты настолько устал, что спрашиваешь о моей музыке, чтобы не заснуть? — Да. Просто она звучала довольно профессионально. Та песня, что ты сыграл прошлой ночью. Когда ты сказал, что это музыка для тебя, я ожидал услышать что-то более… я не знаю, какое слово подобрать. В свободном стиле? Более расслабленное? — Аполло показал куда повернуть, и Клавьер включил поворотник. Здания становились все более и более потрепанными, чем дальше они продвигались. — Было похоже, как будто ты работал над ней долгое время. Клавьер выпятил грудь, едва сдерживаясь. — На самом деле это одна из новых песен. Я написал ее день назад или около того. — Ты шутишь, — Аполло приоткрыл один глаз, глядя на него. — О, боже, я просто кормлю твое эго, да? Я беру свои слова назад, эта песня была катастрофой. — Слишком поздно, Гер… — Клавьер замаскировал прозвище театральным смехом. — Ты уже сделал комплимент моему таланту. Аполло фыркнул и наклонил голову в сторону, хрустнув суставами. Клавьер поморщился. — Мой менеджер предлагает мне выпустить новый альбом, — сказал он. — Но мне кажется, что это скорее тянет на EP. — EP это такие… мини-альбомы в которых две или три песни, да? Клавьер промычал в знак согласия. — Обычно они выпускаются не с такой помпой. Большинство инди-артистов начинают свою карьеру таким образом. — Звучит как неплохая идея, — отозвался Аполло. Он показал на другую улицу. — Мой дом тут. Кирпичное здание в самом конце, — Клавьер притормозил перед чем-то, что вероятно двадцать лет назад сошло бы за жилой дом среднего класса. Сейчас здание находилось почти в руинах и казалось очень древним и обшарпанным. Он припарковался и заглушил мотор. — Тебе не обязательно ждать. — Я не против. — Я против. Я хотел бы вернуться к своему обычному распорядку дня, — Аполло собрал свои вещи и отстегнул ремень. — Спасибо, что подвез и что разрешил переночевать у тебя, наверное, — он наградил Клавьера серьезным взглядом. — Если ты хочешь выпустить свою музыку, сделай это. — Что ты имеешь в виду? — Похоже, ты сомневаешься. С одной стороны, конечно же, ты хочешь выпустить эти песни. Это видно по тому, как ты говоришь об этом, как играешь. Тебе нравится то, что ты делаешь сейчас, и ты хочешь поделиться этим. Но эта музыка отличается от того, что ты делал раньше, и распад твоей группы был весьма скандальным и болезненным, и на самом деле сейчас все довольно сложно; кроме того, ты с головой погрузился в работу прокурора и это заставляет тебя скучать по музыке еще больше… — Аполло нахмурился. — Я на верном пути? Почему Клавьер до сих пор не поставил себе напоминание на телефоне? «Аполло очень наблюдателен». — И да и нет. Что еще ты заметил? — спросил он, надеясь на то, что звучит достаточно нагло. — Где я ошибся? — Просто закончи свою теорию. Аполло надулся. Клавьер поджал губы, сдерживая смех. — Я думаю, хотя ты и доверяешь своему менеджеру, часть тебя сомневается, потому что ее работа неразрывно связана с твоей музыкой. Конечно же, она хочет, чтобы ты выпустил новые песни. И может, ты и сам хотел бы выпустить их, но тебе нужно, чтобы кто-нибудь, кто никак не заинтересован в этом, сказал тебе, что все в порядке, ты можешь это сделать. Поддержал тебя. — …значит это то, что ты хотел сказать мне? Что я могу выпускать новые песни? — Я говорю тебе думать свой головой, — сказал Аполло, открыв дверь и вытянув ноги наружу. — И решать самому. Если ты хочешь что-то сказать — говори это, если хочешь что-то сделать — делай. Просто… прими решение. Красноречив как всегда и как всегда честен. Аполло помахал ему рукой, перед тем как зайти в дом, после чего Клавьер завел двигатель и уехал. Район, в котором жил Аполло, все еще беспокоил его, хотя сейчас казалось, что вокруг все тихо. Возможно, потому что было еще рано. Слова Аполло крутились в голове Клавьера весь день. Он открыл офис, разобрался с бумажной работой и закрыл несколько дел в досудебном порядке. Клавьер съел салат, не особенно почувствовав вкуса, параллельно разбирая почту. К двум часам мелодия в его голове звучала слишком громко. Он постукивал ручкой в такт, покачивая головой и слегка напевая. Спустя мгновение он уже был у двери кабинета главного прокурора. — Герр Эджворт, я знаю, для того, чтобы запросить отпуск, нужно заполнить и подать заявление, но я… — Ты уходишь в отпуск? — герр Эджворт резко отвернулся от своих бумаг, его брови взлетели почти до линии волос. — О, нет, я думал о том, чтобы взять день… — Отлично! Выметайся из моего офиса, — в его глазах плясали озорные огоньки. Клавьер усмехнулся и помахал рукой, выходя за дверь. — Тогда я заполню заявление на отпуск и… — Ради всего святого, Гэвин, убирайся. Я вероятно задолжал тебе около двух недель отпуска. Иди наслаждайся молодостью, — герр Эджворт махнул рукой в сторону двери, возвратив внимание к бумагам. — И вызволи помощника Райта из его офиса. Уверен, он также не занят. Клавьер едва не споткнулся, выходя из офиса. Тон герр Эджворта остался прежним, в его голосе можно было услышать только привычную симпатию-отвращение, которая всегда всплывала, когда речь заходила о его старом сопернике, но теперь даже он упоминал Аполло? «Воу, ты попал» — разве не это Клэй сказал ему в баре? Ауч, прокурор должен обладать идеальным покерфейсом. Особенно, кто-то вроде него, кто привык быть на публике. Пусть Аполло и был свободен сейчас, но его вовсе бы не впечатлило, если бы Клавьер свалился как снег на голову и предложил весело провести время. Он фанатично придерживался своего восьмичасового рабочего дня и слишком легко смущался в присутствии Райтов. Кроме того, Клавьер взял отгул вовсе не для удовольствия. Он добрался до дома довольно быстро и переоделся в более удобную одежду. Перестроившись с рабочего настроения, он зашел в свою студию и включил оборудование. Клавьер подключил гитару к усилителю, немного подкорректировал звучание с помощью программы на ноутбуке и начал запись. Он прогнал каждый трек несколько раз, несмотря на то, что эти мелодии уже стали для него второй натурой. Ранее Клавьер записал несколько акустических версий песен, но использовать старую добрую гитару казалось более правильным. Она словно вдыхала новую жизнь в уже знакомые аккорды. «Ланч в 3:30» был первым, конечно же, но ему нужно было поменять имя. Позже. Клавьер играл и играл, пока у него не было в распоряжении несколько разных версий написанных им песен. Шесть — это достаточное число. Это все еще могло сойти за EP? Он переслушал записи. Они не были идеально «отполированными», но это и не была студийная запись. Немного микширования, немного редактуры. Клавьер чувствовал себя так же, когда вернулся в зал суда несколько месяцев назад, обвиняя обычных преступников и преследуя мелкую рыбешку. Начинать с малого, прокладывая путь к более сложным вещам. В прошлом году, когда «the Gavinners» еще существовали, Клавьер провел некоторое время, балуясь с фотокамерой. Сотрудничество с Ламирор вдохновляло его замечать красивые цвета и моменты. Клавьер пролистал файлы в папке и нашел любительские фото, которые тогда казались ему очень артистичными — мерцающие в воде отражения, рассветы. Картинки, которые он мог легко найти в интернете. Его внимание привлекла случайная фотография гитары, лежащей на полу, его босая ступня также случайно попала в кадр. Это было то что нужно. Клавьер открыл фоторедактор, вырезал фотографию под размер обложки и добавил свое имя и название альбома маленьким квадратным шрифтом: «Есть что сказать». Полночь давно прошла. Чувствуя прилив бодрости, Клавьер написал небольшой текст с благодарностями, организовал файлы по порядку и подготовил все, чтобы загрузить альбом на свой сайт. Бесплатный EP, полностью инструментальный, не одобренный профессионалами или кем-либо вообще. Просто то, что он хотел бы сказать одному человеку и собирался показать миру в надежде, что он услышит. Клавьер взял телефон и открыл чат с фройляйн Менеджер. «Ты первая, кто узнал» — напечатал он. Затем Клавьер кликнул несколько раз мышкой, и его альбом стал доступен всем.