***
24 октября 1996 года — Миледи, позвольте пригласить вас на танец? — Забини раскланялся и подставил руку Гермионе. Она лишь перевела на него печальный взгляд и замахала головой в знак отказа. — Прости, Блейз, нет настроения. Он сел рядом, готовый выслушать. Забини всегда пытался поддержать её во всём. Будь то резкое желание научиться летать на метле или попытки понравиться Фреду. — Только не говори, что кто-то из засранцев Уизли испортил тебе настроение в мой день рождения, — Блейз опустился на корточки и взял её ладошки свои руки. — Даже если и так. Вообще, мне нужно идти. Я чувствую себя здесь не в своей тарелке. Гостиная Слизерина. Сливки аристократического общества, пьяные в стельку, валяющиеся на полу, друг на друге и она — заучка-Грейнджер. Хотя Гермиона давно перестала быть той занудой, иначе как гриффиндорка тут очутилась. — Я позвал тебя. Ты мой гость, к тому же никто не против, чтобы ты тут находилась. Так ведь, народ? — из разных углов гостиной послышалось одобрительное мычание, некоторые смогли выдавить из себя «нет», а особо стойкие к выпивке сказали, что Гермионе здесь всегда рады. Девушка улыбнулась. Получилось довольно жалко. — Фред и Анджелина приедут на каникулы в Нору. Не уверена, что смогу там находиться, когда он будет целовать её или лапать. — Грейнджер, Уизли огромный дурак, если выбрал её, а не тебя. К тому же, не думаю, что у них с Джонсон что-то серьёзное. Она вроде второго Фреда, только в юбке, — Блейз улыбнулся и положил руку свою на её коленку, — к тому же, что помешает тебя целоваться с кем-то? Он тебя ревновал, когда ты говорила со мной в коридоре, конечно, ты можешь сказать, что это мало похоже на ревность, но такого взгляда на себе я давно не ловил. А теперь представь, что ты сидишь на его диване, в его доме, на его брате. Можешь выбрать любого. Грейнджер, это мой самый гениальный план, — всё-таки Блейз — классная подружка. — Это глупо, — в глубине души показалось, что это вполне разумно, хоть и неправильно. «В конце концов я узнаю, нравлюсь ли ему». — И как мне, по-твоему, начать встречаться с Роном? — Ты уже определилась с кандидатурой — это прогресс. Мы займёмся этим чуть позже, а пока, может, потанцуем? — Блейз потянул Гермиону на себя, но тут вмешался Малфой. — У тебя не получается приглашать девушек на танец, Забини. Я покажу мастер-класс. Учись, — Драко галантно поклонился и посмотрел на Грейнджер исподлобья. Губы тронула легкая улыбка. Гермиона глянула на Блейза, приподняла бровь и приблизилась к Драко. — Ну конечно, именинника лишили танца. Браво, — Забини театрально раскинул руки и плюхнулся на диван. — А теперь иди, потренируйся на Пэнси, — Малфой прижал к себе Гермиону и стал двигаться по комнате в такт музыке. Его руки уместились на её талии, губы касались виска, горячее дыхание обжигало щёки. Он дышал размеренно, пусть и тяжело. Грудь Гермионы вздымалась, то и дело вызывая на лице партнёра улыбку. — Что это за цирк? — она сглотнула, продолжая пялиться в пол. Смотреть на Малфоя сейчас было весьма сложно и неловко. Она знала, что даже рассматривая незамысловатые рисунки на ковре, стала багровой. — Я не могу пригласить тебя на танец? От Драко пахло алкоголем. Это был огневиски. Терпкий и резкий запах ударил в нос, когда Гермиона уткнулась носом в его плечо. — С чего бы всему быть так просто? — рука гриффиндорки коснулась обнаженной кожи на шее Драко. Он тяжело вздохнул, когда она провела тонкими пальцами выше, зарываясь в волосы, притягивая его ближе, пусть даже и неосознанно. С губ Драко сорвался еле слышный стон, его не услышали другие танцующие пары или Гойл с Крэббом, пьющие из горла последние остатки алкоголя, но Гермиона услышала. Он простонал ей в ухо, так, что тело пробила дрожь. Захотелось отстраниться, вспомнить, кто рядом и где она находится. «Это же Малфой и логово змей. Это его очередная нелепая шутка». Только вот упирающийся в нее член Малфоя говорил о всей серьёзности происходящего. Он хотел её? Как глупо. — Посмотри на меня, — прошептал Драко, а затем прикусил мочку её уха, — посмотри на меня, Грейнджер, — он бросил ей вызов. Хочет посмотреть на её розовые щёки, на исказившиеся от удивления брови. Хочет посмотреть на неё. — Малфой ты пьян, — отпрянула от него Гермиона. Даже в нетрезвом виде Драко крепко стоял на ногах и был в разы сильнее Гермионы. Вырваться не вышло. — Мне пора. Отпусти. Страх накатил волной. Ну и что он сделает дальше? — Грейнджер, я прошу просто посмотреть на меня. Неужели так сложно? Или ты боишься? Решил сыграть на гриффиндорской смелости, как банально. Одной рукой Драко обвил её талию, почти вжал в себя. Другой он приподнял голову Гермионы за подбородок, повернул на себя. Святой салазар, какие у неё глаза. Да их же просто не описать. Ты просто утопаешь, погрязаешь в них, как в пучине, но больше всего Драко нравилось видеть в них своё отражение. Не полудурков Уизли или тупого Крама, с которым она вот так же танцевала, всё такая красивая, а своё. Он смотрел и смотрел, а затем большим пальцем провел по губам, смял их. Они стали еще ярче. Руки Гермионы, которые пару секунд назад пытались отстранить Драко, упираясь в его грудь, уже умостились на его плечах. Она поправила прядку его пепельных волос. Сколько девушек хотели сделать так же? — Драко, — она поерзала в этих странных объятиях, чем вызвала еще один стон. — Я, конечно, не против тебя трахнуть, только вот думаю сохранить свою девственность для кого-то другого, — Малфой поймал на себе испепеляющий взгляд и заткнулся. — Тогда перестань тереться о мой член. Знаешь, как трудно совладать с собой, когда «желанная» в твоих руках. Гермиона была готова поклясться, что в этот момент услышала, почувствовала всем телом, как его сердце пропустило удар, а потом на миг, на мгновение, долю секунды замерло. «Он просто пьян. Спишем всё это на алкоголь. Но ведь люди в нетрезвом виде говорят, что думают». Музыка давно стихла. Парочки разошлись по комнатам, из которых слышались непозволительно громкие стоны и грязные словечки. Гермиона и Драко продолжали стоять в гостиной. На них падали отблески света, который излучал камин. — Тебе правда нравится Уизли? Как его там? — он уже отпустил её подбородок, и она мирно покоилась на его плече. Острый носик щекотал шею и без того покрытую мурашками. — Да, Фред. «Зачем сейчас говорить о Фреде, Мерлин!» — Он делал вот так? — его руки поползли вниз к её бедрам. У Гермионы перехватило дыхание. Малфой сжал одной рукой ягодницу девушки. Она стояла, как вкопанная. — А так? — он стал поглаживать её поясницу, просунув руку под футболку. — Нет, — голос Гермионы предательски сорвался. — Тогда на кой черт он тебе сдался? — Драко посмотрел на неё колючим и холодным взглядом. Он отстранился и плюхнулся на диван. — Я всегда буду тут, рядом. Если понадобится хороший трах, Грейнджер. «А теперь заливайся краской и выходи», — Малфой ухмыльнулся. Думал она убежит, как первокурсница на свидании. Он, конечно, забыл, что её лучшая подруга — Паркинсон. — Думаю, если Уизли будет не против, мы к тебе присоединимся. Пока! — Гермиона послала ему воздушный поцелуй и, виляя бедрами, вышла из гостиной.***
29 апреля 2000 года В прошлый раз она не сделала то, что хотела. Так почему надо отказывать себе сейчас? Гермиона подалась вперёд и поцеловала Драко в щёку. Горячие губы коснулись его кожи. Тяжёлый вздох, выдыхать не хотелось. Нужно было растянуть момент, запомнить запах её маггловского парфюма, как лежат её руки на шее. Больше такого может не произойти. — Спасибо за платье. Оно правда очень красивое, — прошептала ему в ухо Гермиона и отошла, поправляя волосы. — Могу покупать тебе платья каждый день, если ты будешь делать так чаще, — он смущённо потёр затылок, словно неопытный мальчишка, покрасневший после первого поцелуя. Зачем так делать? За что она делала это с ним было неясно. Гермиона скрылась за шторкой. Принялась складывать свою прошлую одежду. — Мы берём это платье, и ещё дайте нам пакет. — Не хотите посмотреть туфли к этому платью? — блондинка опять начала кружить вокруг Малфоя. Стало тошно, когда она прислонилась к нему и невзначай коснулась своей попой его бёдра, а потом, словно извиняясь, придвинулась к лицу и захлопала ресницами. — Нет, у моей спутницы туфли вполне подходят к платью. Джинни явно обладала вкусом. Бархатные туфли на толстом высоком каблуке и платформе с открытым носом были под стать образу роковой сучки-аристократки. — Любимый, — Гермиона взяла Драко под руку, — ты расплатился? Консультант со злобой фыркнула и довольно грубо протянула Гермионе пакет. — Спасибо за покупку. Ждём вас снова, — девушка выдавила из себя улыбку. — Вряд ли я снова пойду в магазин к магглам. На Косом переулке продавцы хотя бы симпатичные, — они вышли на улицу под руку, но зайдя за угол тут же разошлись по сторонам. — Можешь не благодарить. Считай, мы квиты. — Это ты про Спасение от назойливой прислуги? Согласен, кстати, о прислуге. Нани! Через мгновение перед парой появился домовой эльф, который покорно поклонился и уставился на Малфоя. — Слушаю, хозяин. — Отнеси эти вещи в Мэнор и принеси мне любую заколку для волос из тех, что хранятся в мамином гардеробе. Эльф кивнул и испарился. — Ещё раз, что от меня требуется, Драко? Куда мы идём? — Ну я же сказал, Грейнджер. Это Аукцион. Там продают людей, — Малфой сказал это так легко, словно это было очевидной истиной, — которые в своё время продали душу. Как ты и Пэнси, понимаешь? Гермиона промолчала. Она понимала. Точно понимала. — Так, всё, не вешай нос. Давай, ты покоришь всех, — Драко взял её под руку и трансгрессировал.***
Глаза щипало от света, голова кружилась от огромного количества обращённых на девушку взглядов. Драко и Гермиона вошли в огромный светлый зал. Дамы в шикарных платьях, кавалеры в элегантных костюмах. Огромный фуршетный стол на всю комнату. Справа от входа стоял маленький оркестр. Музыканты в белоснежных костюмах играли джаз. Весьма необычный выбор музыки для светского мероприятия. — Улыбнись, — Драко пихнул Гермиону в бок, кивком указывая на пожилую пару. — Не буду грузить тебя теорией, но эти из священных двадцати восьми. Проходя мимо, Гермиона легонько кивнула и расплылась в улыбке. Кажется, пожилой даме в нежно-розовом платье понравилась любезность с её стороны. Такую процедуру пришлось проделать ещё пару раз, пока пара дефилировала по кругу. — О, мистер Малфой, какая встреча. Думал, вы не одобряете подобные вещи, — мужчина на вид лет тридцати подлетел к ним и стал рассматривать Гермиону слишком пристально. — Вы правы, я не фанат. Но вот моя спутница вынудила меня посетить сегодняшний аукцион. «Вечер побыть сукой, которой похуй на людские жизни». — Здравствуйте, я считаю, что каждый аристократ, поправка, уважающий себя аристократ, хоть раз должен посетить мероприятие такого уровня. Кстати, хочу заметить, что организовано всё просто безупречно. Вы, видимо, и правда хороши своём деле, — Грейнджер прижалась к Малфою и хихикнула, как дурочка. — Вижу, ваша спутница разбирается в подобных вещах. Ну что ж, рад был поболтать, но работа ждёт. Было приятно познакомиться, мисс... — Лестрейндж. Глаза мужчины округлились лишь на долю секунды. Он приоткрыл рот, но тут же очнулся и поцеловал протянутую руку Гермионы, а после удалился. Малфой прыснул. — Я не буду спрашивать, мисс Лестрейндж, откуда вы знаете об искусстве лести и кто учил вас манерам, но скажу, что поражён. Как ты узнала, что он организатор? — Бейджик, у него был прикреплен бейдж. Драко кивнул и отошёл от Гермионы. — Мне нужно прогуляться. Раз уж я пришёл сюда, то стоит засветиться на глазах у большего количества людей. Малфой удалился. Гермиона решила прогуляться по помещению. Надо было отвлечься от дурных мыслей. Что она скажет Пэнси при встрече? Стоит ли её обнять, или, может, извиниться? А сможет ли она говорить? Вдруг подруга сошла с ума и сначала ей придётся пройти реабилитацию в Мунго? В глазах рябило от блеска ярких цветов. Гермиона почувствовала себя принцессой на балу. Хотелось закружиться под музыку, начать вальсировать, только вот джаз совершенно не для таких танцев. Под пышной юбкой Грейнджер задёргала ногой, отбивая каблуком ритм очередной незамысловатой мелодии. Гермиона отвлеклась, забылась, но тут к ней подошёл какой-то молодой человек. Нужно было войти в образ. — Миледи, здравствуйте. Чёрт, да ну. Гермиона выдохнула. Огляделась по сторонам. Она стояла в коридоре возле туалетов, людей вроде не было. Убедившись в конспирации разговора, Гермиона бросилась на шею парню. Обвила его руками и была готова смеяться от радости, которую ей принесла эта встреча. Как же вовремя появлялся Забини. — Я тоже рад видеть тебя, крошка, но, думаю, мисс Лестрейндж, всё-таки спутница мистера Малфоя, накинься так на него, и он будет в восторге, — Грейнджер покраснела. Совсем чуть-чуть, но Забини заметил. — Или ты уже? — парень заулыбался. — Классное платье. Малфой помогал с корсетом? — снова издёвка, да пусть издевается, только не уходит. — Блейз, а ты тут... — Ты думаешь, я доверю вам такое ответственное дело? — Гермиона выгнула бровь. — Ну ладно, это же аукцион. Что, если Пэнси захочет купить кто-то ещё? Поверь мне, желающих будет много. Я буду завышать цену, а когда желающих не останется, то Драко купит её, и дело в шляпе, — мулат расплылся в улыбке, подобно Чеширскому коту. — Хорошо. Спасибо, что ты здесь, — Гермиона сжала его руку. — Кстати, те, кого ты уже поразила, скажем, в большом зале, не основной контингент. Основной же весьма необычный. Скажем, не стеснительный, без принципов, — Грейнджер всё ещё непонимающе пялилась на Забини. — Ну, чтобы вписаться, нужно будет как минимум поцеловать Малфоя. — Как минимум? Да вы издеваетесь. — Грейнджер, не бубни. Здесь собрались религиозные фанатики, понимаешь? Что ты знаешь о маггловской вере? Скажем, о православной? Эта вера — аналог, только для волшебников. Гермиона, просто эти люди более раскрепощённые, и надо им понравиться, чтобы выиграть торги. Всё ясно? Возьми буклет, почитай, а я пойду, — Блейз откланялся и ушёл. В руках Гермионы оказалась глянцевая склейка. Что-то вроде журнала, на страницах которого были все товары аукциона. На седьмой странице она нашла Пэнс в небесно-голубом платье в пол, облегающем фигуру. Она сидела в белом кожаном кресле, позировала, как настоящая модель. Пэнси хотела появиться на страницах журнала, Гермиона знала это. Мечта сбылась, только вот название было весьма специфичным. «Лоты пятого аукциона проданных душ и высококлассных рабов».***
14 марта 1996 года — Я точно говорю: мисс Слизерин стану я, — Пэнси крутилась перед зеркалом в комнате. — Я бы не был так уверен, — Малфой всегда подбодрит. — Дафна, — он протянул имя, — твой главный конкурент. — Малфой, заткнись, — тут же начала Гермиона. — У Гринграсс может и дороже платье, только вот она совершенно не умеет себя преподнести. Ходит, как какая-то кулёма сгорбленная. Забини рассмеялся, спихивая Гермиону со своего живота. — Давишь, больно, — попытался встать с кровати он, но безуспешно. — Потерпишь. Пэнс, примерь ещё раз голубое платье. Я думаю, стоит остановиться на нём, — гриффиндорка поерзала, устраиваясь поудобнее на развалившемся Забини. — Слушай, Грейнджер, я, конечно, всё понимаю, но конкурс не мисс Рейвенкло, платье должно быть зелёным, — стратег-Малфой, — и перестань скакать на Блейзе. Как же Уизел? — Слушай, Драко, в зелёном платье будет Дафна, да и ещё половина факультета, так что Пэнси идёт в голубом. Паркинсон начала переодеваться. Выходить никто не думал, что они там не видели? — А насчёт Рона, думаю, он не против, так ведь, Блейз? — Гермиона перевернулась и легла на Забини сверху, согнув коленки и нависнув над ним. — Да, однозначно да. То, о чём Уизел не узнает, ему никак не навредит, — он чмокнул Гермиону в нос, и она улеглась с ним рядом. Малфой сложил руки на груди и закинул ноги на бортик кровати. — А на мне Грейнджер так не валяется, — обиженно заявил он. — Ты не заслужил, Малфой, — мулат погладил Гермиону по голове, запуская пальцы в кудрявую шевелюру. — И как мне заслужить? Я свёл её с Уизли, этого мало? Гермиона встала с кровати и подошла к другой. Опустилась перед ней на корточки. Драко свисал с неё. Грейнджер запустила руки в волосы Малфоя, приблизила к себе и коснулась губами его губ. Всего на секунду, слизеринец, явно ожидавший продолжения, потянулся, но Гермиона отстранилась, и он грохнулся на пол. Забини и Паркинсон заржали. — Думаю, на первый раз хватит, — гриффиндорка подмигнула и подошла к подруге. — Мы очень плохо влияем на тебя, Герм. За вечер ты поцеловала трёх разных людей. Куда подевалась заучка-Грейнджер? — Панси подставила свою спину, прося о помощи застёжкой. — Такое я позволяю себе только с вами, — она застегнула молнию и повернула Пэнси на себя. Паркинсон ловко притянула к себе подругу и поцеловала её. Раздвинула пухлые губки и начала вылизывать верхнее нёбо. Паркинсон одной рукой поглаживала попу Гермионы, а другой держала её за голову, чтобы та и не думала отстраняться. Такого даже и в мыслях Грейнджер не было. Пока Гермиона поглаживала грудь, несомненно, будущей мисс Слизерина, оттягивая сквозь ткань набухшие соски, Панси сладко простонала ей в рот, а после отстранилась. Мальчики переглянулись. Им явно нравились ласки подруг, которые происходили в последнее время всё чаще, когда четверо оставались наедине. — Теперь Забини должен мне отсосать, получается, — Малфой ухмыльнулся. — У меня вообще-то тоже встал, друг, так что... Теперь уже девочки рассмеялись. Пэнси схватила с подоконника журнал и начала листать страницы. — Когда-нибудь я тоже буду на обложке глянцевого журнала, я знаю. А пока помогите выбрать туфли.***
29 апреля 2000 года Когда Гермиона снова, пусть и с большим трудом нашла Малфоя, тот уже был в окружении весьма привлекательных дам. — Прошу простить меня, но, кажется... Хотя нет, не кажется. Этот молодой человек уже занят, — она легко коснулась его щеки губами. Вейлы расхохотались и разбежались. — Ревнуешь? — Нет, просто Забини объяснил, что нужно делать, чтобы, скажем, не выделяться. — И ты готова переступить через свои принципы не в пределах комнаты Паркинсон? — Пошли уже. Он взял её под руку и повёл в зал, где и проходил сам аукцион. Первое, что бросилось в глаза, когда они переступили порог очередной комнаты, красный потолок, красные стены и красный ковролин на полу. В глазах всё рябило. Потом уже Гермиона удивилась поедающей друг друга парочке за соседним столиком. Зал представлял собой невысокую сцену и места для зрителей. Сейчас здесь стояло около двадцати круглых столиков белого цвета. Нельзя было увидеть представителей древних аристократических родов, как позже объяснил Малфой. Их приглашали лишь для поднятия уровня респектабельности мероприятия, и дальше красная зона не пропускает. Когда пара заняла свой столик, на котором были написаны имена Гермионы и Драко, на них стали поглядывать особо любопытные из разных частей зала. Или люди, не увлечённые своими партнёрами. — Мы не очень-то похожи на пару в их представлении. — Что нам с этого? Разве от их мнения что-то зависит? — Скажем, если мы им понравимся, то смысла мешать нам на торгах не будет, а если нет, — Драко рукой помахал Забини. У него на коленках уместилась вейла, которая до этого кружила вокруг Малфоя. — Ладно, и что ты предлагаешь делать? Малфой поднялся со стула и подошёл к Гермионе сзади. Он положил свои привычно холодные руки на её плечи и провёл вниз. — Расслабься, пожалуйста. С трудом, но получилось. Драко губами коснулся нежной кожи на шее Гермионы. Провел дорожку поцелуев вниз. Остановился, когда увидел, почувствовал, как кожа спутницы покрывается мурашками. Он прикусил её кожу, вдохнул запах, потом ещё раз. После перешёл к поцелуям щёк. Драко целовал виски, уголки глаз, вздёрнутый носик, лоб. Губы. Парень коснулся их и тут же отстранился, не ожидая ответа. Как же дерьмово было понимать, что он желал её до чёртиков, а она даже не хотела отвечать на поцелуй. Драко сел на стул, закинув ногу на ногу. Никому не стоит знать, что он расстроен. Хотя, скорее, опечален своей беспомощностью. Гермиона положила свою руку на его, унимая дрожь в пальцах. Они оба волновались. — Будем надеяться, что представление повлекло за собой должный результат. Представление, как низко. Они что, животные в цирке? Свет в зале потускнел, а сцену ослепили софиты. На ней появился маленький волшебник в нелепом красном костюме. — Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте! — голос, несмотря на всю комичность его образа: собранные в хвост длинные волосы, короткие ножки, красный костюм, очень большие черные лакированные туфли, был приятным, низким, завораживающим. — Все завсегдатаи наших вечеров, — он кивнул паре столиков в первых рядах, — знают, что мы начинаем со вступительных речей. Так вот. Домашние эльфы нынче не в моде, в конце концов они ведь ничем не провинились, так почему должны терпеть унижения со стороны хозяев? Но вот люди... Люди, которые по той или иной причине заключали сделки с очень темной субстанцией, люди, у которых не было выбора, раз они пошли на такое, люди, которые остались без него. Вот кто теперь прислуга высшего класса. Мы могли бы мучить их, пытать персональными изощрёнными методами, но зачем, когда этим можете заниматься вы, а мы получать неплохой доход. После смерти они всё равно вернутся к нам, — волшебник рассмеялся. — Итак, дамы и господа, мы начинаем. Гермиону передёрнуло. Это какое-то сборище чёртовых фанатиков. — Малфой. — Чшш, — она сжала его руку, — сиди и слушай. Иногда я буду поднимать руку и участвовать в торгах. От тебя требуется светить своим прекрасным личиком. Поняла? Дальше всё было как в тумане. Девушки и парни, разодетые в яркие наряды, выходили на сцену, отвешивали книксен и с застывшим, обречённым выражением лица продолжали стоять, ожидая встречи с новыми хозяевами. Забини оборачивался назад после каждого лота. Он посылал Гермионе поддерживающий взгляд. Рука Малфоя крепко сжала пальцы Грейнджер, когда из-за сцены в очередной раз прозвучало объявление лота: — Лот номер семнадцать — Пэнси Паркинсон. Статная, довольная собой и своим внешним видом она зашагала по сцене, как по подиуму. Пэнси всегда несла себя гордо, в какое бы дерьмо ни вляпывалась. Белое платье до колена, чёрные волосы, разложенные на две стороны, и фирменная улыбка. Она положила руку на пояс, оттопырила бедро и встала. Словно выискивая взглядом что-то в толпе. Или кого-то. Гермиона посмотрела на неё в упор. Как она скучала. Она даже не представляла насколько. Сейчас Гермиона была готова вскочить с места, броситься на эту сцену, схватить Пэнс и заобнимать до полусмерти. Видеть её такое расцветшей было одно удовольствие, особенно после воспоминаний o её ледяном трупе на полу. Начались оживлённые торги. Кто-то предлагал десять тысяч галлеонов, кто-то двадцать. Сошлись на цене в пятьдесят тысяч галлеонов. Малфой показательно выдохнул, а весь оставшийся вечер Забини не подавал виду, что они знакомы. Слишком уж подозрительно он слился в конце торгов, уступая столь ценный лот Драко. — Что теперь? Малфой приоткрыл тяжёлую дверь, пропуская Гермиону вперёд на улицу. Лицо обдула струя прохладного воздуха. — Её отправят в Мунго на полное обследование. Там о ней позаботятся. — Она теперь свободна? — При жизни — да, но после кончины она попадёт в так называемый ад, — Драко остановился, на улице закапал дождь. Грейнджер взглянула на него с вызовом: — Я ни за что не побегу по маггловскому Лондону под ливнем, с тобой. Но Драко уже стянул с себя пиджак и растянул его над их головами. Гермиона и Малфой бежали по каменным тротуарам, наступая в лужи, забрызгивая одежду. Они смеялись, как дети, высовывали языки, ловя капельки воды в рот. Они были свободные на короткий период своей жизни, просто бежали, просто вместе под одной «крышей». Стук в дверь. С козырька капала вода. Раздражающий звук. Дверь открыл Фред в одних штанах. «Неужели Анджелина приехала?» «Да почему чёртов Уизли. Ты провела охерительный день со мной, ну, Грейнджер». — Миона, Малфой? — Фред не сразу понял, кто стоит за Гермионой, точнее, понял то он сразу, только вот в голове это никак не укладывалось. — Зайдёте? — Чтобы я ещё у тебя дома дождь пережидал, — ухмыльнулся Драко. — Грейнджер, я свяжусь с тобой, — он вышел из-под козырька и завернул за угол. Гермиона зашла в прихожую. В пышном платье здесь было тесновато даже после заклятия расширения. — Мне, наверное, не нужно спрашивать насчёт Малфоя, — рыжий потёр затылок, а Гермиона пыталась не пялиться на его пресс. — А мне насчёт Анджелины, — она нагнулась и попыталась расстегнуть туфли. В итоге упала, но была подхвачена Уизли на лету. — Аккуратнее. — Ты поможешь мне с корсетом? — спросила Гермиона уже около своей спальни. — Да. Они зашли в комнату. Фред принялся развязывать узелки. Не так ловко, как Малфой. У него были тёплые шершавые руки, которыми он спокойно, как Гермионе казалось, без энтузиазма дотрагивался до её спины, плечей, хотя внутри у Фреда всё горело. «Что она делала с Малфоем? Откуда это платье?» Когда Фред, наконец, покончил с корсетом, платье упало вниз. Как можно было забыть поддержать его? Уизли уставился на Гермиону. На её тонкую талию, торчащие позвонки, упругие бёдра и длинные ноги. Грейнджер, не стесняясь его, подошла к шкафу и достала оттуда большую мужскую футболку, которую когда-то стащила у Блейза. Гермиона забыла про неё, про то, как она ей нравилась, но сегодня Забини напомнил. Футболка еле прикрывала попу, но Грейнджер спокойно прошлась по комнате, виляя бёдрами, а потом обернулась на Фреда. — Спокойной ночи? — Я могу остаться, а потом пожелать тебе доброго утра из постели. «Опять он со своими шуточками». — Всё, иди. Фред вышел. А Гермиона со спокойной душой... Стоп, просто спокойно легла на кровать под мягкое тёплое одеяло. Она уснула почти сразу, но перед этим подумала, что всё-таки этот выходной не испорчен, да и годовщину расставания она провела весьма удачно.***
Снова огневиски, снова компанией на вечер станет верная Нани, снова запах слишком чистого мрамора окутает его. Снова одиночество. Малфой сидел на диване в одном из залов Мэнора. В руках он крутил стакан, пристально наблюдая за тем, как жидкость в нём перетекает со стенки на стенку. Скучно. Ему было скучно, нудно, одиноко. — Мистер Малфой, — Нани снова не дала ему спокойно похандрить. Драко так хотелось зарыться в свои мысли. Начать копошить воспоминания о весёлом беззаботном детстве. О вечных стычках с гриффиндорцами, забавных посиделках в весьма необычной компании, о проказах ненавистного ему трио. Даже грустно, что жизнь не предложила ему ничего достойного взамен этих потерь. Она лишь ещё больше насмехнулась над ним, лишив его близких и любимых людей — Вы обещали Нани, что не будете больше пить. Малфой и обещания. С каких пор он стал кому-то что-то обещать, и уж тем более выполнять. Один раз Драко уже допустил такую ошибку — выполнил обещание.***
18 апреля 1998 года — Драко, ты сделаешь это. Ты поможешь мне спасти её неугомонную гриффиндорскую задницу, — Пэнси была уставшей, вымотанной и сломленной. Она стояла в своей спальне и кричала на Малфоя. — Паркинсон, да она ненавидит тебя, терпеть не может после всего того, что ты наговорила ей, — он потупил взгляд. — Я бы посмотрела на твою реакцию и поведение, если бы тебя предпочли рыжему недоумку переростку, — Пэнси хмыкнула, но узел внутри затянулся сильнее. Внутренняя рана начала кровоточить, снова. — Считай, мы с тобой чем-то похожи, — Драко уселся на кровать и зарылся руками в волосы. Он заебался. Он просто заебался, а всё из-за этой суки Грейнджер. Девчонку стоило как следует трахнуть, чтобы указать, где её место и угомонить гриффиндорское эго. — Малфой, милый, — Пэнси опустилась на колени перед ним, взглянула в его глаза, — я её люблю. Мерлин, говорю как тринадцатилетняя школьница, — девушка осеклась, даже понурила взгляд. — Говори, Пэнс, я слушаю. Какие у неё были глаза? Драко никогда не понимал, какого они цвета. То бледно-зелёные, отливают холодным серым, то цвета мха и блестят, искрятся. — Её путь... Она выбрала нелёгкую дорогу. Гермиона не может, как мы, прятаться. Она гриффиндорка, дракл её дери. Она полностью на стороне добра и ни за что не отступит, даже ради нас. Что мне остаётся? Конечно, пытаться решить её проблемы тайно и самостоятельно, — выдохнула Пэнси. — Твоя безумная тётка убила её, Малфой, — Драко неестественно выгнул спину. Вот так новости. — Так что цена за её жизнь была оплачена моей. Я лишена души, она живёт и радуется своим успехам в уничтожении крестражей. Гермиона возненавидела меня, тебя, но только это никак не заставит меня разлюбить её, никогда. Я вляпалась в дерьмо, Драко. — Она жива, всё нормально, но то, о чём ты просишь... это... Пэнси перебила, выскочила на ноги. Принялась ходить по комнате: — Да-да, знаю, но сделка, которую мы заключили, точнее, тот, с кем мы её заключили, в любой момент может захотеть заполучить меня. Я не хочу травмировать Гермиону. — Ты идиотка? Ответь! — Драко закричал. — Ты предлагаешь инсценировать свою смерть, чтобы эта тупая гриффиндорская сука... — как же Малфой возненавидел её, именно сейчас. Почему он должен расхлёбывать всю херню? — Не винила себя в твоей смерти? Это гениально тупо. Паркинсон, поздравляю, влюблённость отшибла тебе последние мозги. — Драко, скажем, это будет тем желанием, которое ты мне должен, — Пэнси натянуто улыбнулась. — Пообещай. — Обещаю, что применю к тебе заклинание, которое убьёт тебя на пару часиков, навру Грейнджер про твою крысиную смерть, а потом не буду предпринимать попыток спасти тебя или разыскать. Да ты хоть понимаешь, о чём просишь? С каких пор ты стала жертвовать собой ради других? — у Драко не было слов. Эти гриффиндорские качества (хуйня) передаются по воздуху или как? — Только ради неё. Ты пообещал, Драко. Он даже выполнил. Только вот как итог, Малфой не получил ничего, кроме двух лет одиночества и угрызений совести. С каких пор она вообще его мучает? Откуда она взялась?***
29 апреля 2000 года — Знаешь, алкоголь — это единственное, что помогает мне забыться. Просто не думать ни о чём, кроме следующей порции. — Раньше хозяин расслаблялся в ванной или с девушками, а ещё раньше, в хорошие времена... Как правильно эта коротышка мыслит. В хорошие времена, только вот когда они наступят? Недели через две, когда Паркинсон поймёт, что Драко нарушил обещание и нашёл её, и закатит истерику. Гермиона однозначно нравится этому Уизли. Ему хватило одного визита, одной встречи, чтобы это понять. Пусть живут долго и счастливо. А он продолжит гнить под лекции Нани. — ...вы любили рисовать или практиковаться в различных редких заклинаниях. «одно из которых я применил к Паркинсон». — Да, Нани, ты права. Сделай мне, пожалуйста, ванну и завтра приготовь завтрак на две персоны, думаю, у нас будет гостья. Драко зашёл в свою спальню. Огромную, холодную. Она точно не была предназначена для одного человека, но это его мало волновало. Он всегда находился здесь один, из эльфов впускал только Нани. Драко доверял только ей. Она знала его с пелёнок, Малфоя часто забавляло, когда та обращалась к нему на «вы» или называла мистером. Стирать границы, которые больше были нужны эльфийке, чем ему, он не спешил. «Дождёмся лучших времен и начнём что-либо менять. Только вот дождёмся ли?» Драко стянул с себя рубашку и глянул в зеркало. Бледная кожа, накаченный торс, торчащие вены и слегка выпирающие кости. Он смотрел на себя и мысленно сравнивал с Уизли, которого по воле судьбы ему сегодня довелось встретить. Чем он лучше? Почему она выбрала его? Рыжего недоумка. У него тоже был пресс, широкие накаченные плечи и белоснежная улыбка, правда, до ушей, но каждый чёртов раз Гермиона выбирала его. Бежала к нему, спотыкаясь о свою гордость и достоинство. И каждый раз возвращалась отвергнутой и расстроенной к Пэнси или Блейзу, которые выслушивали, поддерживали, зализывали раны. Драко тоже иногда становилось жалко Грейнджер, но на кой хер она наступала на те же грабли раз за разом. Маниакальное упорство на грани с идиотизмом. Малфой подошёл к кровати. Глаза привыкли к темноте. Его всегда поражало, как искажались цвета в полумраке. Тёплые становились холоднее, а холодные наоборот. Парадоксально. На кровати, которая расположилась посреди комнаты и занимала чуть ли не половину всего пространства, Драко заметил пакет, который Нани, видимо, перенесла сюда. Первой мыслью было убрать его с кровати, раздеться, направиться в душ, а после провести ночь с одной из своих пассий, которую он уже оповестил о своём желании встретиться. Вторая была куда более заманчивей и привлекательней. Вещи Грейнджер, ведь пахнут Грейнджер. Не так ли? Он тут же достал аккуратно сложенное платье и поднёс его к лицу. Вдохнул. Это был её запах. Тот самый, который кружил ему голову ещё в Хогвартсе. Лёгкий и ненавязчивый, как его обладательница. Может, это были духи, может, гель для душа, хотя какая разница? Драко улёгся на кровать и закрыл глаза, вдыхая этот аромат детства, чуда, которого ему так не хватало.***
3 мая 1996 года — Уйди с дороги, грязнокровка. — Заткни пасть, Малфой, — Рон привычно покраснел до ушей и сжал кулаки. — А то что, Уизел? И вообще-то я обратился, — Драко ухмыльнулся, — к Гермионе. — Да, но ты не вправе обзывать мою девушку. Гермиона стояла за спиной Рона и ничего не пыталась предпринять. Стычки давно стали необходимым условием её общения со слизнями. Привычная ненависть — никаких допросов со стороны друзей. — Нашла себе нового каблука? О чём это Малфой? Довольно странный выпад. «Знал бы ты, Уизли, что вчера Блейз делал с твоей девушкой. Ты бы взорвался от злости». Да после этих воспоминаний и сам Малфой был готов размазать Забини по стенке, впрочем как и Паркинсон. Гермиона уделяла внимание только этим двоим. Спокойно целовалась с ними, позволяла ласкать себя и даже делала это в ответ. Её поведение казалось довольно странным. Нравится один, встречается с другим, а трахают её два совершенно иных человека. Драко было бы похуй, если бы ему тоже перепадало, а нет. Гермиона его стеснялась что ли, боялась и избегала — ясно только одно, по крайней мере Забини. Она нравилась Малфою до безумия, он хотел её до дрожи в коленках, а получал только сухие бесчувственные объятия и натянутые улыбки. Они были приятелями, ну, на грани друзей. Они доверяли друг другу, но не больше. Ему было мало. — Да что ты знаешь, Малфой. Злишься, что она перестала якшаться со слизнями? Драко был готов прыснуть со смеху, но лишь показательно поправил галстук, смотря на Гермиону. Она улыбалась, понимая, что тот готовится к очередной атаке. — Ты где таких слов понабрался, Уизел? Неужели читать научился? Грейнджер закивала, мысленно добавляя один балл в пользу Драко. — Знаешь, что? Ты можешь сколько хочешь обзывать людей и строить из себя крутого, но ты никогда не полюбишь кого-то, — «ошибочка», — и не будешь любим. Пошли, Герми, — Уизли взял её за талию и увёл, оставив слизеринца в одиночку думать над его словами. Когда она проходила мимо, Драко окутал приятный запах. Цветочные нотки, может, персик. Гермиона прошла мимо, бросив на слизеринца последний извиняющийся взгляд, потом крепко и с радостью обхватила руку Рона, которую тот обвел вокруг её живота. У Драко внутри всё рухнуло. Наверное, она влюбляется в него, в этого рыжего придурка. Он милый, заботливый, готов защищать её. А что Малфой? Он просто стоит в ступоре, всё ещё окутанный этим прекрасным запахом Грейнджер.***
29 апреля 2000 года Так он и пролежал минут сорок, может, час. Драко был без сил, просто думал, а что, если… Но история не терпит «если» или сослагательного наклонения. Его история уже давно написана, и менять в ней что-либо просто глупо. Он дождётся лучших времен. В комнату впорхнула его «нынешняя вейла» и уселась на кровать. — Я вроде говорил, что сюда никому нельзя. Она вырвала его из грёз. Он был рассержен. — Прости, — вейла погладила своими пальчиками его по плечу, — но Нани сказала, что тебе грустно, и разрешила войти, — девушка поцеловала Драко в подбородок. — Не хочешь принять душ? — Только если с тобой, пупс. Блээ. Пупс. Что за слова? Как бы Драко отреагировал, если бы это сказала Грейнджер? Да он бы кончил прямо тут, здесь и сейчас. Девушка выбежала из спальни, а вслед за ней размеренным шагом вышёл Драко. Он предвкушал, как вернётся в свою спальню где-то через два часа и уснёт. Он будет спать и думать, что Грейнджер рядом, потому что всё вокруг пропитается её запахом. Это было явно лучшее окончание столь тяжёлого дня.