Принц с пятачком

      Маэлин разглядывал дружные всходы овса и радовался. Кажется, в этом году будет неплохой урожай. Управляющий размахивал руками и с энтузиазмом вещал о всхожести гороха и репы. Но слугу, который галопом несся по дороге, он заметил первым и привлек внимание хозяина.       – Что случилось? – встревоженно спросил де Парс, когда запыхавшийся мальчишка приблизился на расстояние, приемлемое для разговора.       – Там гость приехал. Ва-ажный!       – Кто такой? – насторожился Маэлин.       С наступлением весны военные действия, слава Четверым, не возобновились, но Ротвия не спешила ни подписывать мирный договор, ни отводить свои войска от границы. Поэтому даретийцы в приграничных районах были всегда начеку.       – Знать не знаю, господин. Представился давним знакомым вашей милости, но имя не назвал. Сказал, что вы в его замке гостили, теперь он к вам, значится, в гости.       – А как выглядит? – терялся в догадках де Парс.       – Старый такой, седой, с бородой, а одна нога короче другой. К сапогу целая скамейка прикреплена и на палку опирается.       Маэлин вытаращил глаза. Единственного человека с ногами разной длины, которого он знал, звали Альвин Фалькор. Он был не намного старше «ангелочка» и никак не седой. К тому же, ротвиец на даретийской территории? Как он его нашел и что ему нужно?       Теряясь в догадках, Маэлин пришпорил рыжего мерина, на котором объезжал поля, и поспешил к дому. Посыльный резвой рысью двинулся за ним следом. В гостиной на диване действительно расположился седовласый господин с пышной бородой и тростью, но глаза у этого старика были молодые, быстрые и лицо без единой морщинки.       – Вы ли это, Альвин? – ахнул де Парс.       – Узнали? – улыбнулся ротвиец.       – Но что Вы тут делаете, да еще и в таком виде?       – Как Вы сами понимаете, мне не очень-то с руки покидать замок и отправляться в столь дальний путь. Так что привести меня к Вам могло только дело величайшей важности. Где мы можем побеседовать в приватной обстановке?       – О, простите! Вы верно устали с дороги и голодны? – вспомнил о гостеприимстве Маэлин.       – Это успеется, – отмахнулся гость.       – Тогда пожалуйте в кабинет, – пригласил ротвийца хозяин.       Альвин тяжело поднялся, опираясь на трость, и похромал вслед за де Парсом.       – Вы уверены, что здесь нас никто не подслушает? – спросил он, когда двери кабинета за ними закрылись.       – Абсолютно, – заверил его Маэлин. – Как Вы сами могли видеть, двери здесь двойные. А стены обшиты сперва войлоком, а затем дубовыми панелями. Такие меры предосторожности принял еще мой дед.       – Он был заговорщиком или промышлял контрабандой? – хмыкнул Альвин.       – Нет, – улыбнулся даретиец, – поговаривают, он любил молоденьких горничных, а бабушка была ревнива.       И они оба расхохотались.       – В первую очередь, – уже серьезным тоном произнес ротвиец, отсмеявшись, – прошу Вас сохранить мое инкогнито. Поверьте, покинуть Рош было весьма непросто. Пришлось прибегнуть к такому маскараду, – он подергал себя за бороду, – благо после комедиантов этого добра осталось много. Дядюшка и тетушка наверняка меня усиленно ищут, ведь я – единственный наследник. Поэтому прошу звать меня барон де Сарт, Альвин де Сарт. Ну, и, разумеется, никому не говорить, что я – ротвиец. Как бы не были преданы Ваши слуги, лучше им этого не знать.       Маэлин согласился с такими доводами и пообещал не выдавать секрет гостя.       – Что же Вас ко мне привело? – сгорая от любопытства, спросил он после этого.       – Прежде ответьте мне на вопрос: что для Вас значит герцог де Майвиль?       – Вы же знаете: я люблю его. Почему спрашиваете? Картиану что-то угрожает? – заволновался даретиец.       – На что Вы готовы ради него? – продолжал спрашивать Альвин, пристально глядя в лицо де Парса.       – Что с ним? – побледнел Маэлин. – Говорите же!       – Прежде ответьте на мой вопрос.       – Я на что угодно ради него готов! – воскликнул хозяин дома, бросаясь к гостю и хватая его за отвороты камзола. – Что с ним? Говорите!       – Успокойтесь, – отстранил его руки Альвин. – Давайте присядем. В двух словах это не объяснишь.       Маэлин с тревогой следил, как ротвиец опускается в одно из кресел и сам присел на самый краешек другого.       – Да говорите же, не томите!       – Помните, в моем замке Вы искали способ снять проклятье с герцога в старинных книгах?       – Конечно! Вы нашли? – обрадовался Маэлин.       – Да, я отыскал способ. И он довольно прост.       – Что нужно делать? – де Парс подался вперед, с волнением ловя каждое слово.       – Просто кто-то должен взять проклятие на себя.       – Я готов! – воскликнул даретиец. – Как это сделать?       – Нет, Маэлин, проклятье на себя возьму я.       – При чем здесь Вы? – вскочил на ноги де Парс. – Ведь это я люблю герцога!       – Маэлин, Вы молоды и красивы. А главное – здоровы. Вы – единственный наследник имени де Парс...       – А Вы – единственный наследник Рошаров!       – Тише! – прикрикнул на него Фалькор. – Вы же обещали! Не называйте моего настоящего имени.       – Хорошо, простите. Но все же это я должен...       – Маэлин, подумайте сами. Я – несчастный калека. Если моя никчемная жизнь может спасти двух таких замечательных людей...       – Не говорите глупостей, Альвин. Ведь это МОЕГО герцога превратят в ужасное животное. Я не могу этого допустить!       – Стать кабаном в замке Рош – не так уж и плохо. Дядюшка будет со мной носиться как с редкой драгоценностью.       – Альвин, прекратите!       – Я уже все решил.       – Я настаиваю!       – Маэлин, я имею на это не меньше прав, чем Вы. Ведь если в ближайшее время мы ничего не предпримем, Сегрил умрет. До второго совершеннолетия де Майвиля еще несколько лет, а вот у д’Эвре уже нет времени.       – Ладно, – сдался блондин. – Зачем же Вам тогда понадобился я? – в его голосе слышалась обида.       – Без Вашей помощи мне не обойтись, – покачал головой ротвиец. – В книге, где я нашел способ избавления от проклятья, вернее его снятия путем добровольного переноса, ничего не сказано о том, как это сделать. Ведь просто сказать: я добровольно готов принять проклятие Алой ведьмы вместо Катриана де Майвиля, наверное, не достаточно. Нужно провести какой-то обряд.       – Думаю, да, – согласился Маэлин. – Увы, у меня нет таких познаний, да и библиотеки, равной Вашей, нет.       – Я на это и не рассчитывал, – усмехнулся Фалькор. – Можно было поискать в моей библиотеке, но это слишком долго, да и нет никакой уверенности, что описание нужного обряда найдется. А если и найдется, то не факт, что я смогу провести его самостоятельно.       – Скорее всего, для этого нужно быть колдуном. И, возможно, понадобятся какие-нибудь магические предметы или зелье, – снова согласился Маэлин.       – Поэтому я и попытался разыскать колдуна, который мог бы помочь.       – И Вы его нашли? – де Парс снова вскочил с кресла, куда двумя минутами ранее опустился.       – Вернее, он сам меня нашел.       – Как это? – удивился блондин.       – Думаю, будет лучше, если он сам все объяснит. У Вас здесь найдется зеркало? Можно совсем небольшое.       – Почему же небольшое? – хмыкнул де Парс. – Есть и весьма немаленькое.       С этими словами он встал и приблизился к стене, нажал на один из резных завитков панели, и она бесшумно отъехала в сторону, открывая небольшой альков с кушеткой, одна из стен которого состояла из зеркал.       – А Ваш дед действительно был затейником! – хохотнул Альвин, извлекая из кармана камзола плоскую деревянную коробочку. В ней лежала зеленая свеча и маленький мешочек из шелка. – Свечу надо зажечь и поставить перед зеркалом. Поможете?       Маэлин быстро выполнил его просьбу, заменив в одном из подсвечников обычную свечу на поданную, и высек искру кресалом. Зажженную свечу установили на пол перед зеркальной стеной, вокруг нее ротвиец насыпал из мешочка голубой порошок и тростью начертил на нем некий символ. Де Парс следил за ним с любопытством.       Отражение огонька свечи в зеркале вдруг начало расти и приобретать вид человеческой фигуры. Маэлин охнул, когда за хрупкой прозрачной преградой стекла перед ним предстал незнакомый темноволосый мужчина.       – Приветствую вас, господа, – изобразил он намек на поклон. – Рад, что вы все же решились.       – Кто вы такой? – голос хозяина кабинета слегка дрожал, а лицо заметно побледнело.       – Мое имя – Десам. Не стоит бояться. Ничего плохого я Вам, молодой человек, не сделаю. Напротив, хочу помочь.       – Почему Вы собрались нам помогать? – Маэлин боялся колдунов и не верил, что они делают что-либо просто из добрых побуждений.       – Я много лет ждал этого момента и следил за замком Рош. Как только Альвин стал искать того, кто бы ему помог, я сразу явился на зов. Видите ли, с Алой ведьмой у меня серьезные разногласия.       – Вы ее враг?       – Скажем, я ее противник в одном давнем споре. И с вашей помощью надеюсь выиграть этот спор. Если вы готовы мне довериться.       Маэлин и Альвин переглянулись.       – Что от нас требуется?       – Решимость умереть за своих любимых, – испытующе прищурился Десам. – Готовы ли вы, Маэлин де Парс и Альвин Фалькор, отдать жизнь ради избавления от проклятия и сохранения жизни герцога Картиана де Майвиля и Первого графа Даретии Сегрила д’Эвре?       – Готовы! – хором произнесли оба молодых человека.       – Клянетесь Милостью Четверых?       – Клянемся! – без колебаний последовал ответ.       – Тогда до встречи в Касан-Рае, – произнес колдун. Стекло подернулось рябью, заволокло туманом, и через миг он исчез.       – Почему в Касан-Рае? – недоуменно переспросил Фалькор.       – Потому, что де Майвиль сейчас там, – вздохнул Маэлин. – А для обряда, наверное, требуется его присутствие.       – Что он делает в империи?       – Картиан стал дорри принца-наследника империи Валорина. Разве Вы не слышали?       Альвин печально покачал головой.       – Новости в Рошар приходят редко. А если и приходят, мне их зачастую не удосуживаются сообщить. А Сегрил? Он тоже там?       – Там, куда же он без герцога, – уверенно ответил де Парс. – Или герцог без него.       – Тогда нам предстоит дальняя дорога в Касан-Рай, – вздохнул ротвиец. – И чем быстрее мы туда отправимся, тем лучше.