Принц с пятачком

      Колдун велел отвести игреневого жеребца к остальным лошадям, пока он поговорит с Золотым Клинком. И Рил повиновался, а Десам подошел почти вплотную к имперцу, с любопытством его разглядывая. Мужчина выпрямился, вскинул подбородок и заложил за пояс, к которому был подвешен традиционный клинок «роф», большие пальцы рук. Поза получилась вызывающая. Чародей кивнул на левую руку мужчины, где не хватало безымянного пальца.       – Вижу, Вы позаботились о том, чтобы временно отвести беду от графа, Лусен Велан. Но долго водить за нос Алую ведьму не получится. Она найдет другого убийцу.       – Я брал пример с Вас, господин де Самм. Именно Ваш поступок подсказал мне способ. И я смогу защитить Сегрила от любой беды.       – Увы, господин Велан. Кроме клинка есть еще и яд, а враг – не обязательно мужчина. Надеюсь, перстень при Вас?       – Да, – Лусен запустил руку за пазуху и вытащил подвешенное на цепочке кольцо с большим рубином. В свете костра камень полыхнул алым. – Я не решился от него избавиться.       – И правильно сделали, – похвалил колдун. – Благодаря тому, что перстень при Вас, Рейнильда до сих пор не знает, что Вы выскользнули из ее тенет.       – Рейнильда?       – Наверняка она известна Вам под другим именем, – пояснил маг. – Но при рождении ее назвали именно так.       – Вы знаете ее истинное имя? – удивился Золотой Клинок.       – Как и она – мое, – загадочно улыбнулся Десам. – Но довольно разговоров, – он бросил взгляд на небо. – Скоро полночь. Пора.       – Что я должен делать? – спросил Велан.       Его вопрос повторил и подошедший Сегрил.       – Вы молча стоите и ни во что не вмешиваетесь. Главная роль здесь у меня, два помощника, – он кивнул на Альвина и Маэлина, – есть. Но вы тоже можете пригодиться, если эти двое вдруг в последний момент струсят. Тогда умереть за герцога придется Вам. Готовы?       Сегрил, не раздумывая, кивнул.       – Нет, медок, – ступил вперед Лусен. – Я пойду вместо тебя.       Десам одобрительно хлопнул его по плечу.       – Отлично. Четыре – это гораздо убедительнее, чем один или даже два. Но, думаю, ваше самопожертвование не понадобится.       – Вам для обряда нужна жертва? – догадался Рил.       – Совершенно верно, причем жертва осознанная и добровольная.       – Истинная любовь! – охнул д’Эвре.       – Я уже говорил сегодня, что Вы очень проницательны, граф, – слегка поклонился Десам.       – Почему Альвин и Маэлин? Выберите меня!       – Вы, в некотором роде, лицо заинтересованное. Как и господин Велан. Фалькор, благодаря своей хромоте, тоже не слишком убедителен, хотя в заинтересованности его не упрекнешь. А вот де Парс – идеален. Поэтому вы – запасные. Оставайтесь здесь, молчите и не двигаетесь с места, пока я не подам знак, иначе все испортите. А Вы, Велан, снимите кольцо, положите к своим ногам и больше его не касайтесь.       Убедившись, что Лусен выполнил его указание, Десам подошел к стоящим поодаль Маэлину и Альвину. Ему пришлось применить немного магии, чтобы предыдущий разговор не достиг их ушей. Колдун повторил для ротвийца и даретийца ту же инструкцию: с места не сходить и молчать, пока он не подаст знак. «Ангелочек» нашел руку Альвина и стиснул его ладонь, но внешне постарался сохранить спокойствие, лишь медленно кивнул. Фалькор повторил его жест.       Десам придирчиво оглядел все вокруг, затем каким-то хитрым способом пошевелил пальцами перед грудью и пробормотал несколько слов. От небольшого костра, который он зажег в начале, в обе стороны побежала огненная дорожка, образуя на площадке кольцо, разомкнутое к обрыву. Огонь взметнулся, превращаясь в живую огненную стену, за которой остались лошади и лес. В пределах огненного кольца все ярко осветилось, и стало видно большой плоский камень, поросший мхом, лежащий в центре площадки. Картиан по-прежнему неподвижно стоял напротив него, Маэлин и Альвин оказались справа, а Золотой Клинок и д’Эвре слева, образуя вершины практически правильного квадрата.       Чародей достал из кармана уже знакомую Сегрилу черную коробочку и извлек из нее перстень, такой же, как тот, что сейчас лежал у ног Велана. Он положил его на камень в небольшую четырехугольную ямку, затем разрезал запястье черным ножом, которым в башне разрезал Рилу палец, и щедро полил своей кровью кольцо. Затем он воткнул нож в землю возле самого камня, бормоча вполголоса заклинания, и начертил вокруг него линию, замкнув ее в том же месте, где начал. В этой точке он оставил нож и отошел туда, где пересекались воображаемые диагонали квадрата. В этой позиции он оказался равноудален от всех его вершин.       Десам поднял руки над головой и четыре раза выкрикнул: «Рейнильда Рошар!». Сегрил вздрогнул от понимания: он призывал Алую ведьму.       И та не замедлила явиться. Над камнем взметнулись клубы багрового дыма, а когда они рассеялись, там стояла красивая женщина с красными волосами, зло оглядываясь вокруг.       – Тетушка! Алдита! – одновременно испуганно выдохнули Маэлин и Альвин, узнав знакомые черты, но вспомнили о наказе колдуна и поспешили умолкнуть.       Сегрил также узнал ведьму, но промолчал, кусая губы. Он решил про себя, что пока не будет вмешиваться и посмотрит, куда дело повернет. Судя по тому, как напрягся рядом Лусен, он тоже не остался равнодушным к появлению чародейки.       – Зачем ты звал меня, Теобальд? – голос Алой ведьмы напоминал рычание тигрицы. – И собрал здесь всех этих... – ее глаза на мгновение прищурились, остановившись на Картиане. – А... де Майвиль! И что ты хочешь этим сказать?       Она еще раз обвела глазами присутствующих и торжествующе улыбнулась при взгляде на Велана. А затем попыталась спуститься с камня, шагнув вперед, но словно натолкнулась на невидимую стену. Ведьма зашипела и забормотала заклинание, сплетая пальцы, но не сдвинулась с места. После нескольких неудачных попыток, она топнула ногой и вспыхнула от гнева в буквальном смысле: на ладонях и в волосах заплясали язычки пламени.       – Чтоб ты не увидел Милости Четверых! Древнее святилище и заклятие на крови. Умно, де Самм, умно. Ты поймал меня в ловушку. И что дальше?       – А дальше ты снимешь проклятье с де Майвилей, – спокойно ответил колдун.       – С чего бы? – фыркнула ведьма.       – Здесь есть те, кто готовы умереть за него.       Женщина расхохоталась так, как будто ничего смешнее в своей жизни не слышала.       – Неужто?       – Смотри сама, – маг повел рукой в сторону Альвина и Маэлина.       – Пусть подойдут, – скривила губы ведьма.       Де Парс и Фалькор почувствовали, что к камню их потянула неведомая сила.       – Нет, они останутся на месте, – по-прежнему спокойно возразил де Самм и ее действие тут же прекратилось.       – Что ты наобещал этим двум малолетним идиотам? – еще больше рассердилась колдунья.       – Лишь то, что они спасут любимого человека, – на лбу мага вздулись жилы. Было видно, что спокойствие дается ему с трудом.       Темные пылающие глаза ведьмы впились сперва в Альвина, затем в Маэлина. Ее взгляд словно острое лезвие проникал в самую глубину души. «Ангелочек» почувствовал, что еще немного – и лишится чувств. Наверное, это понял и ротвиец. Он сильно сжал ладонь юноши в своей руке, напоминая – ты не один, держись. И в тело Маэлина будто влилась новая сила. Он гордо выпрямился под убийственным взглядом Алой ведьмы. Чародейка зло фыркнула и посмотрела на де Самма.       – Ладно, Теобальт. Попробуй меня убедить, – с ленивым презрением произнесла она.       Колдун повернулся к де Парсу и Фалькору.       – Настал ваш час. Видите этот обрыв? Вам нужно лишь шагнуть во тьму.       Альвин сжал зубы и кивнул, делая шаг вперед. Маэлин, не выпуская его руку, последовал за своим другом и любовником.       – Глупцы! Там острые камни. Вы не умрете сразу, будете мучиться несколько часов, но никто вас не спасет, – попыталась остановить их ведьма, но добровольные жертвы ее не слушали.       Они остановились на самом краю обрыва. В лицо дул ледяной ветер, будто желая проникнуть внутрь и заморозить сердце. Казалось, что внизу клубится непроглядная тьма, более опасная, чем бездна, в которой ждет посмертие грешников. Оба обернулись, чтобы в последний раз взглянуть на любимых. И Сегрил не выдержал. Он бросился вперед с криком: «Стойте! Это должен сделать я!».       – Еще один сумасшедший! – воскликнула взбешенная ведьма. – Велан, убей их всех!       Золотой Клинок ядовито усмехнулся в ответ и покачал головой.       – Повинуйся мне, – страшным голосом закричала чародейка, взмахивая руками, по которым зазмеились молнии.       Но Велан продолжал насмешливо глядеть в ответ и демонстративно скрестил на груди руки. Ведьма увидела, что на его левой руке не хватает пальца, а зачарованный перстень мигнул алым из-под ног имперца. Она дико взвыла, вновь пытаясь пробиться через кольцо защиты, созданное де Саммом, но безуспешно.       – Чтоб тебе не видеть дня, Теобальт! Это ты его заставил!       – Вовсе нет, госпожа, – возразил Лусен. – Я сам так решил.       В этот момент Сегрил почти добежал до того места, где стояли Альвин и Маэлин. Он даже услышал, как Фалькор, глядя ему в глаза, тихо произнес «Прощай!». В следующее мгновение оба юноши качнулись назад и край обрыва опустел.       Д’Эвре отчаянно закричал, пытаясь в броске ухватить Альвина за одежду, но только рухнул у самого края пропасти. Руки схватили лишь пустоту. Рил вглядывался во тьму внизу и с надеждой прислушивался, но бездна хранила ледяное молчание. Внезапно чьи-то сильные руки потянули его вверх, помогая подняться, и рядом прозвучал хорошо знакомый голос Велана.       – Похоже, теперь наша очередь, медок.       Теперь они, также как предыдущая пара, стояли на краю, глядя на Картиана, де Самма и ведьму. Золотой клинок слегка приобнял Сегрила за плечи. Ледяной ветер из провала за спиной пробирал до костей. Герцог по-прежнему не двигался, но его лицо отражало муку. Если бы мог, он бы оттащил всех этих глупцов от пропасти. Ведьма хмурилась, но в ее лице злоба сменилась чем-то более мягким. Казалось, она удивлена.       – Тебе нужны еще доказательства, Рейни? – почти нежно спросил колдун.       – Это неправда, – ответила Алая ведьма обиженным голосом. – Ты все подстроил.       – Ты же знаешь, что нет, – возразил ей чародей ласково.       – Нет! – колдунья почти плакала. – Нет! Этого не может быть! Ее не существует!       Она закрыла лицо руками и опустилась на камень. Грозная еще несколько минут назад великая чародейка теперь выглядела как человек, чья вера в незыблемость своих убеждений потерпела неожиданный крах.       Де Самм подошел к ней, опустился рядом и обнял.       – Она существует, Рейни. И я тебя люблю. Уже триста лет.       Алая ведьма всхлипнула и обняла его в ответ, уткнувшись в плечо.       – Я дура, Тео, да?       Колдун поцеловал ее в макушку и еще крепче прижал к себе.       – Ты поплачь, станет легче. Не бойся, я тебя никогда не предам и никуда не отпущу.       – Обещаешь?       – Обещаю.       И они скрылись в клубах багрово-серого дыма.