Весь мир театр...

      — М-можно… — ответил радиоведущий, отворачивая голову в сторону, чтобы скрыть румянец, однако, этого не позволил падший схватив за подбородок.       Он долго смотрел на столь манящие тонкие губы, к которым неимоверно тянуло, но когда посмотрел в алые глаза то заметил маленькую тень страха и беспомощности. Короля это поразило и хотел бы узнать причину такого поведения, но решил, что сейчас это будет немного неправильно, поэтому сейчас он нежно поглаживал подбородок, немного надвисая над красноволосым, хоть это и было неимоверно сложно, учитывая его маленький рост. Вторая рука правителя стала легонько гладить ушко, заставив того немного расслабиться и часто дышать, полностью краснея. Хоть он не ожидал такой реакции, но был доволен этим зрелищем.       Две розовые бусины, что до этого были практически незаметны, затвердели, неприятно касаясь бинтов. Правитель, увидев это, лишь коварно улыбнулся, продолжая с особым удовольствием массировать ушки каннибала, который почувствовал, как второе тоже стали поглаживать. Он уже собирался сказать, чтобы тот прекратил, ведь договорились лишь узнать вкус, а это предположительно был поцелуй, ну по крайней мере тот так думал. Вдруг он ощутил на своих губах чужие немного пухлые и тёплые губы, которые вызывали массу других чувств, к сожалению половина из них была противоположна приятным. Демон чувствовал себя хорошо, но в то же время омерзительно. Возможно ему было стыдно, что тот вытворяет с ним столь вульгарные вещи, однако, ничего против не имел.       Это странно. Разве он не поклялся ещё тогда, что больше никому не позволит прикасаться, особенно целовать? Наверное это непонятное чувство, что вонзилось в его сердце тогда, когда они впервые встретились, сейчас превышало все его принципы, отдаваясь в руки Люциферу.       — Почему ты не хочешь отвечать? — спросил блондин, отстранившись от того, понимая, что тот не намерен углублять поцелуй, даже несмотря на все ласки со стороны бывшего серафима. Он посмотрел тому в глаза, который с неким шоком смотрели в ответ, что удивляло, но также заставило короля отступить, присев рядом с ним, держа за руку. Возможно он всё-таки перегнул палку.       — Я… Я… не знаю… — ответил Аластор, который неожиданно расплакался, ведь на самом деле не хотел, чтобы над ним совершали такие вещи, но почему-то понял это лишь сейчас.       — Хорошо… Прости меня… — сказал он, обняв оверлорда, который совершенно этого не ожидал. Сейчас Аластор был в лёгком шоке от действий своего друга, который значит ему явно больше, чем то слово, но признаться не мог. Но лишь эти объятия были способны отогнать все его переживания на задний план, заставляя отдаться царству сновидений и грёз. Самаэль же гладил того по спине, заметив мелкую дрожь, которая спустя некоторого времени прекратилась. Он ненавидел себя, за то, что не сдержаться, начиная сближаться слишком быстро, а не постепенно, чем случайно испугал демона. Убедившись, что он уснул от серьёзных ран и стресса, падший шумно вздохнул, понимая, что во второй причине виноват лишь он со своими желаниями, которые охватили разум в столь ненужный момент.       — Черт… Я поспешил… — сказал он, положив руку на лоб, понимая, какой серьёзный косяк допустил, раз позволил себе такую промашку. Однако, его друг в штанах, кажется ожидал совершенно другого финала, а не столь разочарующий.       Невольно Люцифер посмотрел на его спящее лицо и просто не смог перевести взгляд на что-то другое. Разве какой-то грешник даже если настолько красив может оставаться столь же очаровательным даже с покрасневшими дорожками слёз и мелкими царапинами? Бред же! Но почему-то это было возможно в этом демоне, который каждый раз влюблял в себя бывшего архангела. Он так долго смотрел на его спящее лицо, к которому боялся даже прикоснутся, случайно разбудив. Но аккуратно поглаживал алые пряди, которые были невероятно мягкие и пахли спелой клубникой, унося вслед и переживание правителя. Он даже не заметил, как показались первые лучи солнца, говорящие о наступления утра. Ему не нужно было знать время или день, ведь наедине с ним это было лишнее.       Однако, в дверь стали стучать, поэтому правитель угрюмо вздохнул, разозлившись на нарушителя его с оверлордом покоя, но после снова взглянул на спящего и весь гнев сразу куда-то улетучился, словно его не было. Аластор смотрелся сейчас настолько беззащитным и даже невинным, что падший неосознанно взял с себя слово, что не допустит, чтобы тот ещё раз пришел с такими ранами, как сегодня. Он снова невольно засмотрелся на того, подмечая новые черты его лица, пока стук не повторился, тем самым возвращая в реальность. Люцифер аккуратно переложил того со своего плеча на мягкую подушку, укрыв теплым одеялом, на что получил тихое удовлетворительное мычание. Это заставило блондина невольно улыбнуться.       — «Значит тебе всё-таки нравится, когда о тебе заботятся? … Ты часто заботишься обо мне, пытаясь всячески приободрить… Я раньше не задумывался об этом… Но в тебе есть эта удивительная черта, которая так и манит, Аластор… Что же ты со мной делаешь, даря свою заботу, такому гнусному существу, как я, который только и умеет, что обманывать тебя? Даже не знаю радоваться тому, что случайно встретил тебя, который развеял моё одиночество или нет, ведь все, кто прежде был со мной в конце концов ушли… Надеюсь ты не будешь таким же… Мой Аластор… » — думал он, присев на край кровати. Он не хотел сейчас уходить, но понимал, что обязанности короля не ждут. Собираясь уже уходить, он заметил осколки от бокала, которые так и не убрали, а также кровь демона, на что грустно посмотрел на того с перебинтованным запястьем.       Магией Самаэль сделал пододеяльник атласного оттенка, а стекло по кусочкам собрался в бокал. На последок он погладил несколько прядок волос тирана и поцеловал в лоб. Понимая насколько его действия неправильные он залился краской и поспешил покинуть комнату. Но на всякий случай наложил защитное заклинание и чтобы ни одна душа не смогла к нему зайти, как и выйти Аластору, за исключением его самого.       Выйдя из комнаты, которую закрыл максимально тихо, он увидел свою дочь. Она сейчас смотрела в пол, держа руки, словно какой-то слуга, который в чём-то провинился перед господином. Это взбесило короля, который ударил ту по рукам, поймав на себя неуверенный взгляд.       — Не смей так делать при кем-нибудь ещё, как и при мне, Шарлотта! Ты принцесса, а не какая-то там жалкая демонесса, хоть и не далеко ушла. — сказал он, пройдя в сторону гостиной. Она же молча последовала с ним, не проронив ни слова. Через несколько минут правитель открыл дверь в гостиную комнату, которая просто была напичкана символикой королевской семьи, что нет ни одной деревяшки от стола или куска от обоев, где его нет.       — Присаживайся, дорогая. Ты наверное что-то хотела в столь поздний час раз решала навестить меня сегодня, не так ли? — говорил он, присаживаясь в своё кресло, а после указал на диван, приглашая своё чадо сесть туда.       — Поздно? Уже ранее утро, отец… — ответила неуверенно та, боясь гнева своего родителя, которого не последовало. Лишь удивление застыло на его лице. Он не мог поверить, что провёл всю ночь, не смыкая глаз. Значит ли что Люцифер всю ночь смотрел на спящего Аластора, не обращая внимание ни на рассвет или глубокую ночь? Возможно. Но показывать своего шока перед дочерью не хотел, поэтому решил сменить тему.       — Правда? Я и не заметил, заполняя эти бестолковые бумаги в кабинете! — сказав это, блондин немного посмеялся в конце, положив одну руку себе на грудь.       — Ясно. — ответила принцесса, посмеявшись следом, вот только её смех был слишком наигранным, чтобы этого не заметить. И падший это просёк.       — Так почему ты решила меня проведать в столь ранее утро? — спросил он, смотря на дочь холодным взглядом, что заставило девушку чувствовать себя очень неловко.       — Ну… Я… Блин, не так… У-у меня появилась одна идея которая сможет сократить население Ада… — сказала она слишком неуверенно и скомкано, но суть её отец уловил.       — И как же? Поставить котлы, как в говориться в Библии? Или заставить их мучится, чтобы они всей душой возненавидели свою жизнь здесь? Так что же?! — говорил он восторженно, ожидая, что его дочь наконец взялась за ум и решила всё же стать достойной наследницей этого омерзительного мира.       — Нет, нет, нет! Я решила, что демоны могут искупиться в моём отеле, который у меня будет и тогда… — она говорила радостно, как её довольно грудо перебил родитель.       — Ты так и не выкинула это из головы, Шарлотта?! Сколько можно повторять, что им не сдалось твоё искупление, ведь здесь есть всё, что их грешные души пожелают! Ты не только себя выставишь позором, но и всю королевскую семью, которая вырастила такую неудачницу, как ты! — говорил Самаэль разгневанным тоном, смотря на свою дочь, как на изгоя, что ей очень не понравилось, поэтому молча встала и поспешно покинула комнату. За дверью были слышны всхлипы, который ему были просто противны, поэтому та и убежала прочь.       День был безнадёжно испорчен так и не успев начаться, поэтому и продолжать его не планировал, телепортируясь в комнату оленёнка, который всё ещё спал. Магией он переоделся в пижаму и лёг рядом с тем. Спустя несколько минут падшего обняли, заставляя почувствовать чужое тело. Устало открыв один глаз, он увидел, как радиоведущий неосознанно обнял его, мило улыбнувшись.       — «Возможно этот день не обречен на провал, несмотря на столь ужасное утро.» — подумал Люцифер, погружаясь в сонное царство, но перед этим обнял того одной рукой.