Весь мир театр...

      Работа с бумагами и крепкий кофе временно расслабляли короля, отвлекая его от недавних событий. Он делал всё то, что ранее требовалось от него, как от правителя этого мира, но это поистине наискучнейшее занятие, от которого тянет блевать кровью. Ну за то он узнал насколько сильно его адский мир стал постепенно деградировать, что рассмешило и одновременно расстроило Люцифера, заставляя по немногу сходить с ума, находясь в этом роскошном дворце совершенно один. Прислугу он убил нескольким днями ранее, утопаясь в крови, а после пробовал на вкус кровь пропитанную грехами. Но это всё равно было не тем. Чего-то не хватало для всей полноты картины. Не хватало Аластора, который ушёл в работу, сказав, что в ближайшее время не сможет приходить на встречи.       Это расстраивало настолько сильно, что передать словами было насколько князю Ада было скучно, что даже решил заняться всей этой работой, которую обычно предпочитал не делать, скидывая на другого или просто сжигать в багровом пламени, как волосы Ала. Черт, снова его мысли заняты лишь этим демоном, который был для него самой лучшей поддержкой.       — И всё-таки ему больше пошел бы алый, чем белый. — сказал в пустоту король, который думал о радиоведущем, покоривший его сердце. Несмотря на случайность их первой встречи и несдержанность блондина, он никогда не отталкивал того и прощал его ошибки, а поступок в последнюю встречу заставлял правителя расплыться в нежной улыбке, предвкушая следующую. Они её назначили как раз после собрания оверлордов, потому что у обоих был выходной, а кто-то просто сваливает с неё, решив, что она ни столь важна, как встреча с красноволосым. Но чтобы убить время эта работа с бумажками подходит, как никогда!       Вскоре наступил тот самый день, где сильнейшие соберутся у круглого стола, обсуждая дела финансов или заговор против падшего, которому на это плевать, ведь больше его интересовал следующий день, где он будет вместе с Аластором. Остальное было незначимым, даже этот гадкий аромат смешанных духов и всякой болтовни по сторонам, не мог заставить падшего отвлечься. Он сидел на своём почётном месте, ожидая пока все оверлорды соберутся, хотя на сборы у них ещё есть 5 минут. И тут он вспомнил про последнего в рейтинге сильнейших, который очень не предсказуемый и неординарный по слухам. Королю это показалось интересным наконец узнать, кто это, поэтому наверное только это почти потухшее любопытство заставило отвлечься от мыслей завтрашнего дня.       Дверцы неожиданно открылись, впуская свежий воздух, а с ними и новых личностей, которые немного опоздали, чем другие, но не обессудь. Они заходили по одному, представляясь, пока Самаэль не увидел знакомые оленьи уши и сероватое лицо, которое не спутает ни с каким-нибудь другим. На лице царя застыл шок с удивлением, хоть и улыбка так и оставалась на устах, словно живя своей жизнью.       Бордовый фрак с алыми полосами по горизонтали, обхватывал изящную талию оверлорда, напоминающую больше девчачью. Алая рубашка с чёрным крестом, выделяла его грудь, вселяя лишь больше шарма. На правой стороне сиял алый монокль в чёрной оправе, одна из рук держала трость, где наверху был расположен микрофон старого образца. Штаны, словно от этого костюма, обхватывали упругие ягодицы, заставляя короля немного покраснеть, засматриваясь на столь шикарный вид, но после колен они более свободны с алыми манжетами. Руки облачены в черные перчатки, где костяшки и верхнюю часть пальцев были окрашены в алый. Чёрные туфли отдавали легким блеском, словно их только что купили.       Короткие волосы цвета граната были подстрижены под каре, а на концах они предательски чернеют, словно испачкались в какой-то грязи, но для блондина это было далеко не так. Привычные и столь родные уши смотрели в разные стороны, реагируя на любой источник звука. Их взгляды наконец встретились, заставив замереть последнего, молча уставившись друг на друга.       Король разглядел, что привычные веки сейчас намного темнее, чем при всех их встречах. На лице улыбка, которая совершенно ничего говорит, скрывая бушующие эмоции, увидев знакомую фигуру среди сильнейших, но всячески старались это не проявлять. Глаза цвета крови смотрели на короля удивлённо, со страхом и отчаянием, словно его загнали в ловушку, о которой он не знал и даже предположить не мог.       Ещё никогда Аластор не испытывал такой сильной пощечины со стороны судьбы. Перед ним сидит его друг Фален, но его представили королём. Шок радиоведущий убрать так и не смог, хоть улыбка так и продолжала оставаться на устах, но глаза стали стремительно намокать. Хотелось кричать, рвать и метать, проклиная, что решил ничего не узнавать о своём друге, но решил, что это должен рассказать тот сам, если пожелает. В кошачьих глазах холод, пронизывающий до костей. Он совершенно не узнавал своего единственного друга Фалена. Но всё же решил сделать поклон, пытаясь хоть как-то вернуть самообладание, несмотря насколько это сейчас было трудно и почти невозможно. Хотелось не медля ни секунды покинуть это зал собраний, к чёртовой матери, но, к сожалению не мог, ведь репутация и честь решала всё за него.       У обоих застрял ком, мешающий что-либо сказать или закричать, убежав куда глаза глядят. Однако оленеподобный демон не может сейчас себе позволить стоять, как столб, тем самым давая повод испортить себе репутацию и потеряв всякое уважение к своей персоне. Ну нет, неважно кто перед ним он не может позволить, чтобы кто-то посмел заподозрить что-то неладное. Да и не очень хотелось чтобы страх сковывавший весь Ад полетел к чертям из-за этого приятного, но столь обжигающего чувства в груди, мешающий нормально дышать. Он не мог выкинуть из головы, что много раз столь беззаботно разговаривал с Его Величеством. Это была большая ошибка, особенно предложение начать дружбу. Это была его главная ошибка, которая может стоить жизни, ну так думал только Ал. Не поднимая своей головы, серийный убийца Нового Орлеана, проклинал тот день, когда впервые встретился с блондином. Откуда же он мог знать, что тот алкаш, который в последствии стал незаменимым другом и очень важным демоном в его жизни мог оказаться владыкой Ада?       Несмотря на бушующие эмоции и мыслей, которые огромным потоком проникали в голову демона, строя много догадок и предположений, на лице не проявлялось с ровным счетом ничего, что было удивительно для падшего. Правда спустя пару минут заметил, как эта маска безразличия стала давать трещину. А демон, отдавав своё предпочтение и уважение, гордо выпрямил спину, показывая, что совершенно никак не смущает встреча с таким существом, как падший, что сидит напротив него, который прибывал в лёгком шоке. Хотя Люцифера почти невозможно было прочитать по эмоциям, которые накрыли волной, увидев здесь Ала.       — Позвольте представиться, Ваше Величество, меня зовут Аластор, но грешники часто кличат Радио-Демоном. — сказав это, он присел на свободное кресло, облокотившись об спинку кресла смотрел на свои перчатки, словно видит их в первый раз. Он чувствовал, как его поедают янтарные глаза.       Впервые тиран не знал, что говорить, поэтому решил хранить молчание, что благо не заметили остальные, начиная говорить о своих интригах, а через несколько минут официально началось собрание, где все стали сдавать отчеты Его Величеству, коротко рассказывая о их состоянии. Среди этих отчётов был и отчёт Радио-Демона, который довольно коротко, но по факту рассказал про свою территорию и отдал документы тому, стараясь не пересекаться взглядом и почти не касаться рук. Последнее, к сожалению, не вышло и король заметил мелкую дрожь, что привлекло внимание к оверлорду, заставив посмотреть своим «привычным» взглядом. Этот взгляд заставил Аластора, проклянуть всё, включая то, что решил пробить себе путь в лестнице сильнейших тогда.       Все оставшееся время собрания они практически не разговаривали, одаривая друг друга лишь взглядами, которые говорили намного больше, чем какие-то слова. Они не могли ожидать, что так открыто и беззаботно общались, храня такие друг от друга секреты, но в глубине души понимали, почему не могли поступить иначе. Вскоре собрание закончилось и все пошли к своим территориям, чтобы посеять новый хаос с геноцидами, или направиться в сторону своего дома, чтобы подумать обо всём, что произошло за этот вечер, мимолётно замечая странное поведение одного оверлорда и падшего, но списывали лишь на свою усталость.       В это же время они всё ещё находились в том помещении, сидя напротив друг друга, удобно усевшись. Аластор закинул свои ноги на стол, полностью облокотившись на спинку удобного кресла и смотрел в потолок. Люцифер же сидел, закинув одну ногу на другую и сложив руки домиком, где разместилась его голова. Он не понимал почему этот демон, к которому питает свои чувства уже как полгода сидел здесь, говоря, что является оверлордом и не каким-то не неизвестным, а тем самым, кого падший так отчаянно пытался обнаружить, но было бестолку.       Молчание длилось вечно, что даже новые слуги не осмеивались помешать двум сильнейшим существам проводить своё время в раздумиях, изредка встречаясь взглядами. Оба были в немом шоке, узнав, кем его собеседник, является в политики. Особенно было плохо Аластору, который так пренебрежительно общался с королевской персоной, которая за это может убить, казнить или сделать ещё чего-то похуже, что даже думать было страшно. Сердце забилось чуть сильнее, а дыхание стало немного частым, чувствуя нехватку. Однако, вопреки страху старался сохранять улыбку на своём лице, несмотря на глаза, где стала собираться влага, но что-то мешало слезам скатится по щеке. Радиоведущий не может теперь показывать эту слабость тому, думая, что король возможно будет использовать для своей выгоды. Но одна всё-таки скатилась с щеки каннибала.        Это была вовсе не слёза опасения за свою жизнь или что-то в этом роде, скорее из-за предательства самого ближнего друга, которому уже успел поведать несколько секретов. Демону было больно осознавать, что король это и есть его друг. Мокрые дорожек становилось с каждой секундой лишь больше, впитываясь в волосы, словно прятались. За столько лет существования в этой гиене оверлорд забыл одно важное для себя правило: «Не доверяй никому» и сам же втоптал его в грязь. Блондин, заметив тихое шмыганье со стороны собеседника, поспешно встал с места, подходя к тому. Он плакал, как малое дитя, которое жестоко обманули, но эмоции держал при себе, ведь эту слабость никто не должен был увидеть. Но король видел это не раз, став исключением из всех правил этого каннибала.       Присев тому на колени, Самаэль посмотрел в его кровавые очи, которые с неким страхом смотрели в ответ. Он аккуратно коснулся мокрой щеки, вытирая её плавными движениями пальцев, и с сожалением посмотрел на своего опонента, который замер, словно ожидая предсмертный приговор. Это было именно то, чего так опасался бывший архангел. Его страх перед ним.        — Аластор, — позвал он его, зная, что тот ещё в полном замешательстве, — прости. Мне следовало рассказать это намного раньше, но не мог. Я не хочу быть в одиночестве из-за своего высокого статуса, поэтому и умолчал об этом, думая, что ты, узнав про это, будешь относится, как и все… — говорил король, но после замолк, пытаясь привести в чувства шокированного правдой друга, почувствовав на себе взгляд сквозь длинную челку, он продолжил, — Я знаю, что поступил неправильно и то, что ты обращался со мной неподобающе, но твоей вины в этом нет, поверь. Фактически я виноват, что не рассказал тебе… Да я и подумать не мог, что ты и есть тот самый жестокий Радио-Демон!       — Вы меня не убьёте за все выходки, слова и действия?.. — просил он, посмотрев на владыку, как на друга, перед которым сильно провинился. Это не понравилось тому, поэтому немного потрепал по голове, словно пытался этим взбодрить.       — Нет, конечно! Ты мой самый близкий и незаменимый друг, которого я очень люблю! — сказал правитель, крепко обняв тирана, чем удивил своего собеседника.       — Эм… Да…вы мне тоже не безразличны. — сказал Аластор, обняв в ответ.       Маска спала перед ним, в кого демон был влюблён, но не сказал это на прямую. Однако был очень счастлив, что больше не один, как и его любимый, который наконец-то нашёл то, чего так долго искал. Любовь, поглощающая власть с титулами, делающие их незначительными, воздвигала первыми лишь чувства друг к другу. Это чувство заставило их сердца биться в такт, погружаясь постепенно в романтическую атмосферу, если бы не заурчавший живот Ала, который после этого сильно покраснел.       Люцифер снял с себя бабочку, бросив небрежно на пол, и, расстегнув рубашку на несколько пуговиц, оголяя свою кожу, пошло посмотрел на грешника, который очень сильно хотел испить крови, вель являлся тем ещё гурманом в испитие крови, не только животных, но и грешников. Однако, кровь падшего наверняка будет тем ещё деликатесом, поэтому демон с замиранием ожидал, когда тот позволит прокусить столь хрупкую на первый вид шею своими острыми клыками. Самаэль же, словно читая того насквозь, специально делал всё медленно: соблазнительно снимая черные перчатки, скрывающие белоснежные, как первый выпавший снег в лесу, руки, где ногти были предельно острыми и чёрными. Аластор, как завороженный, наблюдал за действиями блондина, особенно, когда очередь дошла и до него, хотя хотелось укусить. Сильно хотелось. Впервые он наверное за всю свою загробную жизнь был настолько голодным.       Бабочка радиоведущего была сорвана, валялась неподалеку от другой, и, расстегнув рубашку, скрывающее тело тирана, правитель стал нежно целовать его шею. Послышался тихий стон, наполненный наслаждением и легкой нотой негодования. Люцифер поднялся с шеи, посматривая на немного неряшливый вид своего собеседника, который был немного возбуждён, судя по стояку, упирающего об его яйца, вызывая массу удовольствия. Сколько раз он представлял себе такую картину. Сколько они пленяли падшего в грёзах, но с явью это было несравнимо.       — Я и не думал, что такой асексуал, как ты, способен так мило стонать~ — сказал он, укусив того за мягкое ушко, вызвав стон, который был намного громче предыдущего.       — Разве мы не торопим события, Фален, или я должен называть вас, Ваше Величество, Люцифер Магне? — спросил грешник, часто дыша, ведь никогда не получал столько смешанных чувств, как сейчас, но не видел в этом ничего плохого. Он одурманен правителем, он пьянён его красотой без вина, и как же было сложно скрывать эти чувства перед ним. Хотя демон даже не знал, что они означают, пока не понял, что Люцифер испытывает то же самое.       — Возможно, мы и торопим события, но я не имею ничего против и попрошу меня называть просто Люци. Но если хочешь то можем и прекратить? — спросил Самаэль, но его вопрос не услышали, каннибал вонзил свои клыки в его бледную кожу, тем самым вырывая из усть приглушенный стон от неожиданности, боли и нахлынувшего наслаждения. Всё-таки Радио-Демон никогда не был из числа терпеливых.       — Приятного аппетита, Ал, но мог бы и предупредить. — усмехнулся падший, став мять ушки, вызывая у того немного дрожи по всему телу и сбитое дыхание.       — В следующий раз, Ваше Величество. — сказал он, сделав второй укус, который был немного больнее, чем предыдущий, заставляя короля вскрикнуть и застонать одновременно.       — Кушать подано, Аластор. — маняще оскалившись, сказал падший, которого тут же расположили в центре стола, а тиран надвис над ним, улыбаясь так, что Люцифер впервые не смог прочитать.       — Я люблю тебя. — признался наконец красноволосый, поцеловав того в губы, позволяя королю лидировать.       Все страхи и волнения ушли также, как и неожиданно пришли, словно их не было вообще. Погрузившись в обстановку похоти и разврата, они отдались своим ощущениям, которые сдерживали многое время, боясь показать друг другу или сказать. Аластора перевернули на спину, тем самым возвышая короля, но оленёнок не был особо против, позволяя тому всё. В этих крепких руках каннибал ощущал себя в безопасности, но в открытую он это не скажет, боясь надменного смеха своего любимого, который уже вовсю исцеловал его шею, оставляя много засосов и укусов, словно мстя за свои два, но это лишь немного рассмешило тирана.       — Знаешь, а всё-таки был прав, думая, что алый тебе пойдёт больше, чем белый. Однако, сейчас эти тряпки нам к ничему. — сказал правитель, расстёгивая пуговицы алой рубашки до конца вместе с фраком, которые в последствии оказались на полу, как и белоснежный плащ с жилеткой.       У этого тирана тело действительно напоминает женское, ни грама мышц или жира всё в меру, а талия и вовсе заставляет задуматься о его поле, если бы не выпирающий из штанов половой орган, который немного намок. Падший одной рукой расстегнул ширинку, вызволяя того малыша на свободу, который далеко не был маленьким. А спустя пару минут стал посасывать нежно-розоватые соски, которые так и манили к себе.       Аластор находился со всеми новыми ощущениями и чувствами, что накрыли с новой волной, заставляя разум окончательно свалить в отпуск, ведь он здесь излишен. Но также решил помочь королю, хоть и не знал как, пока не увидел, как в штанах блондина выделялся внушительный бугорок и, расстегнув ширинку и немного оттянув трусы, стал медленно надрачивать, словив от владыки вопросительный взгляд. Но вскоре тот продолжил играться с сосками, немного прикусывая, чем заставлял демона краснеть от своих страстных стонов, ненадолго сжимая чужой член в руках, чем приносил небывалое наслаждение бывшему серафиму.

Чем же закончится этот вечер?