***
— Завтра приезжает семья Короля Валлы, ты рад? Хваёнг тоже будет, — Чимин помогает покрепче завязать пояс на одежде Бонхва и ухмыляется на резко покрасневшие щёки омеги. — Фу, лучше бы он остался дома. — Это ещё почему? — Он противный. И вечно раздражает меня, — поправляя свои вишнёвые волосы омега сам начинает завязывать пояс ханбока, скрывая своё смущение. С самого детства они язвили друг другу, и никто из них не может вспомнить кто это начал. — Мне кажется, в будущем ваши отношения станут лучше. — Лутьсе, — с другого угла комнаты донёсся маленький писк Минхо, говоря о том, что ему нужен папа. — Ты такой милый, — Пак берёт на руки маленького наследника Тарока и обнимает его крепче, от чего тот мило визжит. Каждый раз, когда они вместе, между ними образуется невидимая связь, словно барьер, который никто не сможет разрушить и смотря на них появляется чувство чего-то волшебного и неземного. — А нам обязательно идти на этот ужин? Там же будет много незнакомых дядей, — у Бонхва вообще нет желания идти туда, но обязанности надо выполнять. Так его учил отец. — Ты не будешь там долго. Тебе надо ложиться спать, поэтому ты посидишь там один час и я отведу тебя обратно, — Чимин целует на прощание Минхо, и встречает Биэка, который будет следить за маленьким альфой, во время отсутствия родителей. — Уже уходите? — Биэк забирает на руки принца и осматривает наряды двух омег. Они словно две феи, которые спустились, чтобы подарить чувство изысканности и настоящей красоты омег. На Бонхва молочный, с золотой прошивкой ханбок с красивым атласным поясом красного цвета. Его вишнёвые волосы уложены в красивые кудряшки, а на шее висит золотое колье. Чимин одет в бордовый ханбок, у которого достаточно глубокий вырез, открывающий вид на острые ключицы. Тонкую шею обрамляет золотое, тяжёлое колье, показывая богатство Короля Тарока. В длинных серьгах видны красные камни, а по сумме все украшения стоят как несколько зданий в столице. Розовые волосы выпрямлены и уложены на бок, создавая пробор. Служащие постарались на славу. — Да, мы уже опаздываем, — Чимин подходит быстро к столу, достаёт из него помаду, подаренную Демоном когда-то давно и намазав ей пухлые губы, идёт обратно. — Вы очень красивы… — Спасибо Биэк, — Чимин улыбнулся, а в сердце мужчины уже разлилось тепло. — Бонхва, пойдём.***
В помещение, полное высших чинов заходит омега с запахом вишни и маленький принц, который от нервов сжимает ладонь папы. — Прошу прощения за наше опоздание, — голос Чимина сладкий, околдовывающий с ног до головы, а его смущение приковывает к себе внимание всех присутствующих, не позволяя оторвать взгляда. Каждый раз Милагро привлекает к себе внимание незнакомцев, и каждый раз Чонгук рычит на это. Чимин незамедлительно подошёл к месту, где сидит Чонгук, а Бонхва сел рядом с папой. Демон сразу заметил внешний вид своего омеги, и он потрясающий. Этот красный, почти бордовый цвет разливает в альфе огонь, а руки так и чешутся дотронуться до него. — Это ваш сын? — один мужчина, который немного полноват в щеках и теле задаёт вопрос. — Его зовут Бонхва, — низким баритоном отвечает Чонгук, пока скептическим взглядом обводит покрасневшие щёки Милагро. Пак прекрасно знает, что он должен молчать на таких приёмов, ведь в таких разговорах принимают участие только альфы, да и желание болтать с этими мужчинами у него нет. — А вас как зовут? — по более массивному наряду и головному убору было понятно, что напротив сидит Король, слова которого переводит другой человек, сидящий справа от него. Это Король, но вот какой именно страны, Чимин может только предположить. Политикой он не интересовался так сильно, как романами и открытыми достижениями человечества. Чимин нервно смотрит на Демона, который в свою очередь не подаёт никаких признаков агрессии. — Пак Чимин, — никто не видит, но омега чувствует себя очень неловко. Спустя несколько лет он научился играть свою «роль» на таких мероприятиях. Спину держит ровно, плечи назад, а голова ни разу не опускалась, говоря о том, что он хорошо воспитан с детства, что на самом деле не так. — А почему фамилия ваша? Вы же вроде первый омега Тарока, — дождавшись перевода от другого мужчины, Милагро немного улыбнулся. — У нас нет такой традиции. — Тем не менее, вы очень красивы. — Спасибо. За время этого небольшого разговора Король Чон молча ел мясо, сильно сжимая золотые столовые приборы. Прошло много времени со знакомства с Чимином, и за всё это время Чонгук не перестал его ревновать, как думает омега. Демон просто хорошо это скрывал, после чего вытрахивал ночью супруга. Королю уже за тридцать, а Пак как раз в рассвете сил, что не может уйти от взглядов других альф. — Предлагаю начать разговор о важном, — Чон через силу выдавливает еле заметную улыбку, прекрывая свою злость спокойной маской. — Да, — Король немного откашливается, пока другие, неизвестные гости Чимину поднимают свои взгляды. — Я, как Король Греции, открыто заявляю, что искренне надеюсь на наш будущий союз. Переводчик делает своё дело, в то время как Милагро внимательно слушает иностранный язык, который так зацепил его слух. Омега даже не замечает, как неотрывно вникает в каждую букву, произнесённую Королём. — Рад такому проявлению инициативы. Я так же заинтересован в братском договоре с Грецией. Греция. Чимин только сейчас начал сопоставлять этот пазл. Всё в гостях так и кричало, что они греки, но в силу того, что Пак не изучал историю, он не смог этого понять. Белые наряды очень искусно выглядят, особенно на красивых, ухоженных, спортивных телах. Весь длительный разговор Милагро не мог оторваться от гостей, продолжая разглядывать их образ, внешность, поведение, разговорный язык. Всё это так сильно завораживало омегу, что тот не заметил как пролетел час. — Па… — маленькая ручка потянула за рукав ханбока вниз, обращая внимания Милагро, как и этот тихий, замученный детский голос. — Я хочу спать… — А, да. Прости милый, я потерял счёт времени. Чимин так же отвечает шёпотом, после чего в первый раз за это время переводит взгляд на Чонгука. — Я отведу Бонхва спать, — это Милагро сказал тихо, только для мужа, после чего обратился к гостям. — Нам надо покинуть вас на некоторое время. — До свидания, — встав, Бонхва делает поклон в знак почтения и за руку вместе с папой выходит из помещения, пропитанного запахом еды и альф.***
Спустя пол часа Чимин тихо закрывает дверь, оставив с детьми Биэка и собирается идти обратно, как чувствует сзади запах терпкого алкоголя. Не успев повернуться, крепкие руки ударили об дверь, прямо возле маленьких плеч омеги, от чего тот дёрнулся. — Мы закончили, можешь не торопиться, — Чон отвечает на немые вопросы Пака, не замечая как показывает клыки, которые в свою очередь режут губы. — Уже? — в глазах у омеги есть толика разочарования, что раздражает Короля. — Да. — Тогда пойдём спать, — Чимин нагинается и ловко обходит руки, направляясь в сторону покоев, но его останавливает крепкая хватка на запястье. — Сегодня ночью мы не будем спать. Демон тащит за собой Милагро, которому достаточно сложно так быстро идти в таком тяжёлом одеянии. Сзади Король слышит сбитый голос, и чувствует, что омега несколько раз споткнулся об длинный подол ханбока. Резко остановившись, он поднял того на руки, под неожиданный визг и молча пошёл дальше. — Я нутром чувствую, что ты злишься. — Нет. — Да. — Нет. — Да. Чонгук замирает и смотрит в глаза напротив, которые для него как вся жизнь и может даже больше. Чимин перемещает одну ладонь на щёку Чонгука, где покоится шрам после очередной войны. Шрам был глубокий и занимает половину скулы, но для омеги он всё так же прекрасен, несмотря на все незначительные недостатки. — Может и да, — шепчет Чон, ощущая как злость постепенно отступает, потому что Чимин действует как наркотик, лекарство, которое может успокоить его агрессию. — Мне просто понравилась их культура и внешний вид, — голос у Милагро как мёд, забирающийся в подсознание и забирающий всё внимание только на себя. — Поэтому ни разу не посмотрел на меня? — Не веди себя как ребёнок. Я смотрел на них, потому что они сильно отличаются от нас, и мне было интересно узнать о них побольше, — Пак складывает руки на груди и демонстративно отворачивается, даже не стараясь встать на ноги. — Я не могу злиться, когда ты так делаешь, ты же знаешь, — надутые пухлые губы, большой вырез, оголяющий острые ключицы, так и манят альфу. Не теряя ни минуты Чон быстро пошёл в купальню, под вопросительный взгляд омеги. — А спать? — Мы не будем сегодня спать. Я же говорил. Слуги начинают суетиться, увидев рядом Короля. Королевские ванны всегда готовы в ночное время, но никто не ждал столь резкого появления, особенно с Милагро на руках. — Вышли все! — Рявкнув на всех тех, кто сейчас пытался разложить в правильном порядке масла, мыло и полотенца, Король чувствует как от неожиданности Чимин сжал маленькие кулачки у него на плечах. — Прости, — как только все удалились с помещения, Демон целует Пака в макушку, жалея, что повысил рядом с ним голос. — Что мы будем делать? — беспокойно спрашивает Чимин, пока альфа, усадив того на лавочку, развязывает бордовый ханбок, в котором уже жарко в столь душном помещении. — Трахаться. Долго и жёстко. Сбитое дыхание Чимина и эти блядские, открытые, пухлые губы, разжигают огонь в Чонгуке. Завязок слишком много, и в нетерпении Король просто рвет их, снимая не нужную ткань с хрупких плеч. Большие ладони сжали грудь Пака, играя с резко вставшими бусинками. — Ах… Чонгук… — как только альфа припал губами к нежной коже, он услышал протяжные стоны, которые отдавались эхом в купальне. Чонгук сидит между ног омеги и играется с его грудью, пока тот дрожит от удовольствия и закатывает глаза. Демону очень нравится такой милый Милагро, который полностью в его руках. Шею омеги закрывает массивное украшение, что очень сильно бесит альфу, ведь клыки безумно чешутся прокусить молочную кожу. — Не рви его! — Чимин замечает, что большие ладони уже хотят сорвать золотую драгоценность. — Мне же будет больно. — Тебе и так будет больно, — рычит Демон, наблюдая за каждым плавным движением Милагро, пока тот снимает украшение с шеи. Это выглядит так восхитительно, что не передать словами. Взгляд Пака очень возбуждающий, пока он смотрит на сжимающие его талию ладони, а его нервные вдохи заставляют кровь стыть в жилах. Как только шея освобождается от оков, Демон в ту же секунду прокусывает её, гортанно дыша в кожу с запахом спелой вишни. Выпустив в кровь присваивающие феромоны, альфа приступает вылизывать укус, прямо как собака не зажившую рану. Вытерев пальцами слёзы с пухлых щёчек, он принялся целовать губы, покусывая их в уголках. Как только омега перестал всхлипывать, он развернул его, заставляя лечь животом на скамью, пока сам быстро справлялся со своей одеждой. В попытках побыстрее закончить с этим и прикоснуться к Чимину, Король порвал остатки ханбока и швырнул его подальше. — Ты слишком нетерпелив, — в бреду усмехается Пак, когда с него стягивают тяжёлые остатки одежды. Кажется, что альфе мешало всё, что закрывало молочную кожу. — Напомни мне это, когда у тебя будет течка. Чонгук ненавидел чувство любви, оно разъедало его грудь и сердце, заставляя ныть от боли, что омега не принимает его, но сейчас он готов полностью утонуть в спектрах эмоций, направленных только в сторону Чимина. — Я буду грубым, прости. Насадив Милагро на свой член, он незамедлительно начитает быстро двигаться, забыв, что маленькому чуду надо время, чтобы привыкнуть. То, как Пак выгибается в пояснице, его маленькая талия и мягкая попа, всё это искусство для Чонгука. Всё это он хочет видеть и трогать каждый день, ощущать и наслаждаться. Его тонкие и протяжные стоны, как награда для Демона, а то, как он толкается на встречу лучше любых подвигов. Подняв омегу за талию, совсем не напрягаясь, будто тот весит как одна ягода, кладёт спиной на плитку. — Гукиии, — это слово будит в Короле зверя, из-за чего альфа начинает сильнее вбиваться в Милагро. Так мило он никогда его не называл, и это так необычно и прекрасно, что хочется услышать заново, ощутить тот разряд тока, который в миг прошёлся по его телу. — Скажи ещё раз. — Н-нет, — Пак сам не понимает как сказал это сладкое до тошноты слово, и повторять он это не будет. — Скажи. Эта тень, которая упала на лицо альфы, заставляет съежиться всё тело, а член внутри перестал двигаться, из-за чего омега заскулил, прося ласки. Это напряжение между ними, когда Чонгук смотрит как волк, а Чимин сведя брови от желания уже готов сломаться под этим взором. — Гу…ки. — отвернув голову к стенке тихо, совсем неуловимо, произносит Пак. — Умница, — схватив за тонкие лодыжки стройных ног, Король продолжает движение, пока омега кусает ладонь от удовольствия, заламывая тонкие брови. Дыхание катастрофически не хватает, от чего грудь Милагро поднимается слишком часто. — Холодно… Спина замёрзла на голой плитке, и даже пар не до конца согревает. Два тела уже покрылись испариной и капельками пота, но никто из них не хочет останавливаться, поэтому Чонгук приподнял Пака, и не выходя из него понёс своё сокровище в горячие ванны. — Сможешь двигаться? — Чонгук смотрит на неловкие попытки скакать на коленях, которые венчаются крахом. — Н-не могу… — Демон понимает, что ноги у Чимина, как и тело совсем без сил, поэтому берёт всё в свои руки. Омега как кукла, которую Король держит и управляет как захочет, от чего наслаждается ещё больше. Маленькие пальчики сжимают плечи альфы, а ногти царапают кожу, но это только заставляет хотеть его больше. Из-за плотности воды движения даются тяжело, поэтому в основном Чонгук контролирует процесс, а Чимин только старается схватить как можно больше воздуха. — Подожди, — Пак падает головой на плечо Короля и дышит так часто и протяжно, будто он бежал без остановки три часа. Большие ладони гладят маленькую спину, пытаясь успокоить, но весь этот вид не может убрать возбуждение альфы. — Продолжим, — подождав всего минуту, Демон продолжает начатое, даже когда Чимин лежит на его плече, крепко обнимая и тихо постанывая. Чонгук от узости, и от того как сильно Милагро сжимает его внутри, ускоряет темп, пока в купальне вода от волн выходит за бортики. Король уже на пределе, как и Милагро, как будто пошёл обратный отсчёт до настоящего взрыва. Чон кончил в воду успевая выйти из омеги, а тот обесиленно сопит на накаченном теле альфы. — Малыш? В ответ тишина, и сами действия не показывают, что Чимин в сознании. Подняв голову Демон замечает покрасневшее лицо с закрытыми глазами и немного приоткрытым ртом. — Чёрт… — шипит Чон, вылезая из ванны с омегой на руках. В мышцах приятная истома от оргазма, но в сердце скребутся кошки, напоминая, что надо было дать ему время отдохнуть, но он совсем забыл, что это чудо слабее его в три раза. Вытерев лишнюю влагу с тел, Король идёт к выходу, где стоят слуги. — Одежду для двоих. — Да, Ваше Величество, — поклонившись, слуга побежал выполнять приказ, а Чонгук вернулся к завёрнутому в полотенце спящему Чимину. В надежде дать немного свежего воздуха, он оставил дверь открытой. «Прости…я перестарался.» В голове Чон уже сто раз извинился перед Паком, но этого всё равно мало. Каждый его проступок в сторону омеги очень сильно волнует, из-за чего альфа ходит на нервах целый день. Прощения он не умел просить, но для Чимина научился. И его «Прости» может звучать только для него.• Продолжение следует •