Милагро

Чану стоит в стороне, пытаясь скрыть интерес. Под вечер Милагро пошёл на кухню с детьми. Там они узнали о личном охраннике своего папы, но не сказать, что он им сразу понравился, они лишь аккуратно поздоровались с ним и отошли в сторону. Пока Эдин рассказывает Биэку про прожорливых воинов, которых надо скоро накормить, Бонхва тянет рукав ханбока своего папы. — Что такое? — тихо спрашивает Чимин, продолжая мыть яблоки для будущего пирога. — Мне не нравиться тот дядя. Он страшный… Бонхва щурится, говоря шёпотом, чтобы не дай Бог его не услышал тот самый «злой мужчина». На это Чимин лишь улыбается и целует сына в макушку. — Всё хорошо, тебе не стоит его бояться, — Чимин сам понимает, что оскал его охранника действительно пугает, и за день знакомства он не увидел спокойное или улыбающееся лицо альфы. Но мы же все разные, поэтому Пак не придаёт этому большого значения. Полтора часа Хэ наблюдает за тем, как непринуждённо Милагро общается с нижестоящими по статусу людьми, не забывая смотреть за детьми. Это так странно. Обычно они все зазнаются, как только золотая ложка оказывается у них во рту, но Чимин ведёт себя на равных, и между ними нет огромной стены, которую так часто выстраивает знать. Минхо постоянно наблюдает за папой, восхищаясь его добротой, но и просить его внимания он тоже не забывает. Бонхва усердно лепит разные фигурки из теста, Эдин готовит сытную еду, а Биэк помогает всем подряд. Вся атмосфера с непринуждёнными разговорами заставляет темноволосого альфу расслабиться. — Чану, вы хотите есть? Мы собираемся перекусить, — Чимин раскладывает все печенья по тарелками, пока Эдин накрывает небольшой стол на ужин. — Нет, спасибо. Чимин в упор смотрит на альфу, слыша, как в небольшой кухне раздаётся урчание живота, словно его желудочный сок разъедает организм изнутри. С лица Хэ не изменился, всё так же продолжил стоять на своём месте, хотя живот только что скрутило от боли. Бонхва тихо посмеялся, осознавая, что его папа точно накормит своего охранника. — Садитесь, — Чимин указывает ладонью на скамейку, как бы приглашая того. Чану немного взвешивает все «за» и «против», но всё же решает подойти. Первый шаг за два часа очень оживляющий, будто вместе с ним всё тело резко проснулось, а запах еды, которым он дышал всё это время вызывает очередное урчание. Перед ним стоит тарелка и вилка, и стол накрыт вкусной, только что приготовленной едой. Словно его ждали. Будто это место действительно для него. Такое тёплое ощущение внутри он не чувствовал уже давно. Наверное с тех пор, как его родителей убили и он остался один. За эти двадцать лет его никто не звал к большому столу, чтобы поужинать. Даже та старуха, у которой он проживал свои подростковые годы, не обедала за столом. Просто потому, что она допоздна работала, а перекусы были на ходу, так же, как и у мальчишки. Это сладкое чувство семейного или дружеского застолья для кого-то обыденное, но не для Хэ. Ощущение, будто он не в своей тарелке, но это всё мешается с приятными ощущениями его важности в этом обществе. — О! — Чимин замечает отсутствие пальца на руке альфы, но после решает не выносить это в свет, поэтому просто продолжает есть. Всё-таки, то может поставить его в трудное положение. — Нет, ничего. Чану ел молча, слушая интересные разговоры Эдина и Чимина. Они самые разговорчивые. В представлениях королевского ужина была тишина, напряжённость из-за которой кусок в горло не лез и огромный длинный стол. Но здесь полная противоположность. Милагро не строит из себя «принца» и спокойно ведёт беседу с простыми людьми, так же как и дети — спокойно отвечают и смеются от забавных историй дяди Эдина. Атмосфера, как в обычной сельской семье, где все друг друга ценят и радуются тому, что у них есть. Чану понадобится много времени, чтобы привыкнуть к такой правде о Милагро.

***

— Ну как день с новым охранником? — Чонгук целует Пака в макушку, пока тот сидит на его коленях. Дети спят, так как стрелка часов уже давно зашла за двенадцать ночи, а Милагро сидит в кабинете своего супруга, восстанавливая свой ежедневный запас нахождения альфы рядом. — Он хороший, но мне пока непривычно, что кто-то ходит за мной каждую минуту, — Чимин утыкается носиком в мощную шею, пропуская через лёгкие в кровь аромат алкоголя. Эти действия очень сильно дразнят Чонгука, но тот не подаёт вида, продолжая писать от руки письмо с приказом для чинов. — Тебе и не надо привыкать к нему. Можешь не обращать на него внимания. — А разговоры? — Ты не обязан разговаривать с ним. Если он докучает тебя этим, я отрежу ему язык. Милагро не сильно бьёт альфу по плечу за такие мысли и ложится обратно. Чонгук к ночи устал, но присутствие Чимина лечит его изнутри. То, как они обнимаются и дарят друг другу маленькие обжигающие поцелуи, это всё так важно в данный момент. Эти маленькие ручки, которые прижимаются сильнее, его бархатная кожа, которая сравнима с лепестками розы, как же этого не хватало. Им обоим не хватало тепла друг друга. Им просто надо быть рядом. — Милый… — М, — Чонгук немного напрягается от томного шёпота над ухом, но всё равно продолжает писать, хотя перо вот-вот и сломается от напряжения в его руках. Чимин молчит некоторое время, продумывая в голове разные варианты просьбы, но почему-то ни один не звучит как-то прилично. «Возьми меня.» «Я хочу секса.» «Можешь разложить меня на этом столе?» Это всё звучит очень пошло! — Хочу, — зарываясь куда-то в район ключицы и шеи бубнит Пак. — Чего хочешь? Спать? Сейчас малыш, я допишу и пойдём, — Чон начал чёркать пером ещё быстрее, попутно с этим прижимая другой рукой омегу. — Нет… Хочу… — подняв голову, он берёт в ладошки его лицо и, сжимая щёки, в упор смотря в омут чёрных глаз. — Того… На лице альфы читается немой вопрос, всё-таки намёки омег всегда останутся загадкой человечества. Можно же просто сказать прямо, чтобы Демон не ломал себе голову. — Это чего? — Этого, — рука Чимина ложится на член Чонгука, немного сжимая его через плотную ткать штанов. От неожиданности, всё тело Короля пробрало дрожью, а мышцы вытянулись струной. — Малыш… — гортанно рычит альфа, пока маленькие ручки продолжают возбуждать его член. Не вытерпев, он разворачивает омегу так, чтобы тот хорошенько уселся на его коленях. Поцелуй не заставил долго ждать, и в ту же минуту запах алкоголя и вишни встретились вместе на губах и смешались в прекрасный аромат. — Ты до сих пор не можешь сказать «Я хочу секса»? — Король кусает пухлые губы, оттягивая их и пробуя заново с новым, голодным желанием. — Ты же говорил такое слово как «кончить», а «секс» не можешь? Как же возбуждающе звучат эти слова от Чонгука. Его глубокий и охрипший голос лучшее, что слышал Пак. Щёки омеги покраснели от резкой смены обстановки, но он только рад этому. Из-за занятости они не могли насладиться друг другом вдоволь, а сейчас есть та самая возможность. — Я заставлю сказать тебя эти слова. — Буду рад этому, — Чимин ухмыляется, позволяя азарту разлиться по венам Демона. Развязав ханбок, Чон кусает маленькое плечо, заставляя омегу сжимать его волосы на затылке сильнее. И как обычно, он не может остановиться. Плечи, ключицы, шея и спина со шрамами — это его личный фетиш. То, что он готов рассматривать всю свою жизнь. Плечи, шея и ключицы всегда усыпаны его укусами и засосами, показывая, что Пак Чимин принадлежит только ему. Спина — потому что все те шрамы напоминают ему о том, какую боль он причинил ему в прошлом. Каждый раз, смотря на них, он вспоминает все те издевательства и испытания, которые он дарил розоволосому. Это всё напоминание о том, что он обязан давать Паку всё, что он захочет, делать всё, что тот пожелает и всегда прислушиваться к его словам, даже если он никогда в прошлом этого не делал. Он будет прогинать свои принципы под Чимина, затыкая своего властвующего зверя, и жить только ради него, ведь Милагро смог полюбить его, подарив всё, даже то, о чём он и мечтать не мог. — Чонгук-и… Хватит, — охрипшие нотки долетают до сознание Чона, и будто пробуждаясь ото сна, тот смотрит более ясным взором на искусанную и покрытую засосами кожу. Как всегда увлёкся. — Прости, — Чонгук нежно чмокает каждую метку. — Как это снять? — немного раздражённо спрашивает омега, пытаясь понять как снимается верх военного костюма. От этих безрезультатных попыток Король смеётся, помогая отстегнуть нужные лямки. — Я хочу быстрее… Чимин тянет на себя Демона и целует его пьянящие губы, попутно доставая руки из рукавов ханбока. Королю нравится эта настырность. — Как скажешь, — прошло меньше минуты, но Чонгук уже успел их раздеть догола и уложить Пака на стол, продолжая мять руками его бёдра. — Ты же хотел этого? — Чонгук смотрит на нескрытую довольную улыбку Милагро. — Я совру, если скажу, что нет. — Тогда приступим к самому главному, — мягкие губы со вкусом алкоголя осыпают поцелуями всё тело омеги. Они плотно прижимаются друг к другу, боясь упустить хотя бы один момент из этой ночи. Дойдя до члена, Чон немного ухмыльнулся, начиная трогать его руками, от чего Чимин застонал. — Ах… Что ты… — Тш…воспитательный процесс, — Демон начинает сосать и надрачивать маленький член, слушая, сводящие с ума стоны сверху. Это так непривычно, ведь за всю жизнь оральные ласки не задерживались в их интимной жизни. И поскольку Чимин не приемлет такого, максимум, что могло произойти, это лёгкие ласки со стороны Чона. Милагро же после одного неудачного раза отказался это делать, да и Чонгук не стал настаивать. Но альфа явно знает в этом толк, потому что вся кровь внутри загорелась огнём, как спичка, стоило только прикоснуться к головке члена. Сколько это продолжалось? Просто невыносимо. Чимин дрожит от того, что не может кончить, ведь Чон не даёт прикоснуться к себе. Он полностью управляет им, не давая возможности наконец расслабиться, ведь всё интересное только начинается. — Чонгук…ну ты же сам хочешь…а-ах… — Не начну, пока не скажешь «Секс» как минимум пять раз. — Извращенец, — кусая ладонь, шепчет Чимин, чувствуя как ноги на плечах Чона ещё больше пропускают дрожь, а пальчики нервно сжимаются. — Это мы знаем. Но ты тоже не святой. — Как ты можешь говорить о религии, пока мы занимаемся…этим… — Ты же знаешь, я неверующий, — выпустив полностью член изо рта, тот смотрит в глаза омеге. — Ты пока ни разу не сказал «секс». Понятно, что Демон даже не подумает начать. Такие игры пробуждают в нём огромный интерес, и самое главное в этом, чтобы он вышел победителем и получил желаемое. — Секс. — Умница, — член опять начали сосать, специально задевая уздечку языком. — Это был один раз. — Секс. — В разных контекстах, — прерываясь на разговор, Чон всё же продолжает радоваться, что наконец-то сможет войти в Чимина и ощутить его узость. — Я хочу… с тобой секса… — Я люблю секс… Чонгук хлопнул по попе омеги. — С тобой. Так-то лучше. — Прямо сейчас…я очень хочу грубого секса с тобой… Что может быть лучше для Чона? Верно. Только сам Чимин. Но эти слова, произнесённые его омегой, уж слишком интимные и вызывающие. Такое может слышать только он. От ожидания, капельки слёз уже собрались в уголках глаз омеги. Король сразу же смахнул их пальцами и привстал, замечая как Пак сглатывает слюну от увиденного большого члена. — Для вас всё, что угодно, Ваше Высочество, — загнав член в Чимина, тот не даёт даже привыкнуть к размеру, начиная сразу размашисто двигаться. Он заходит до конца, по самые яйца, а руками исследует всё вишнёвое тело. Милагро стонет громко, не жалея голоса, и совершенно не думая о том, что за дверью охранники прекрасно это слышат. Это не важно, пусть хоть весь мир услышит. Чонгук останавливается на розовых сосках, начиная играться с ними. Так приятно, что в голове только это наслаждение, которое взрывается и рассыпается на мелкие звёздочки. — Попрыгаешь пару минут для папочки, — Демон берёт на руки Чимина и садится обратно в своё кресло. У Пака стекает слюнка по подбородку, все волосы растрёпаны, а глаза такие тёмные, с похотью внутри. Картина, которая написана только для Короля. Начиная двигаться, Чимин чувствует боль в коленях, от чего жмуриться, но Чонгук сразу подхватывает его за бёдра, помогая. — Пару минут и я поменяю позу. Король видит этот дискомфорт омеги, но он сам устал, спина уже ноет, от вечного напряжения в течении дня. Но даже так, ему плевать на свою боль, главное чувства Милагро, именно поэтому он делает всю работу сам. Пак лёгкий и поднимать его не составляет труда, в отличии от его блядских стонов, которыми он мажет прямо возле уха. Эти громкие вздохи и его подрагивание заставили Чонгука кончить раньше времени. — Гуки… — розоволосый смотрит жалобно, чуть ли не плача, от чего у альфы всё сердце обливается кровью. — Не волнуйся, малыш, у нас ещё вся ночь впереди.

***

Утром Чану встречает Милагро возле покоев. Сумки омеги уже забрали служащие, а сам омега выходит под ручку с Бонхва, держа одной правой наследника Тарока. Хэ хмурится, потому что он думал, что в комнате находится и Король, а оказывается, что это от Милагро пахнет алкоголем за километр. Отвратно. Нос непроизвольно морщится, ведь это отталкивающий феромон доминирующего альфы. Король точно постарался на славу. — Я готов. Хэ, детки немного шумные и резвые, особенно, когда мы едем к дедушке, присматривай за ними, пожалуйста, — и так всегда. Пак больше заботится о детях и их безопасности. Вот она настоящая родительская любовь. — Вам не будет холодно? — Чану взирает на простой ханбок, без какой-либо накидки сверху. — А, да, подождите меня с дядей Хэ, — Чимин отдаёт на руки Бонхва маленького альфу и бежит обратно взять вещь потеплее. Из-за хлопот с детьми напрочь забываешь о себе. Сегодня они едут домой к Чимину. Это небольшая поездка всей семьёй, перед огромным отъездом в Грецию. Сегодня Пак наконец-то увидит своих родных людей, спустя несколько месяцев. Чонгук уже идёт наверх, встретить трёх своих любимых человечков, но замечает только двух. — А где же наш Милагро? — заметив, что они не одни, Чонгук сдерживается и не говорит «маленький папочка». Взяв на руки Минхо, он смотрит на омегу с вишнёвыми волосами. — За тёплой накидкой пошёл, Ваше Величество. — Я не у тебя спрашивал. — Прошу прощения, — Чану чувствует этот испепеляющий взгляд, именно поэтому он смотрит в одну точку на стене. — Я тут! — бежит Чимин, попутно надевая теплую кофту. По его виду сразу понятно, что он очень сильно взволнован, а всё это потому, что скоро он выйдет за стены дворца, увидит близких и поедет в такую долгожданную Грецию. Но эта поездка чуть позже. — Едем? — Да, — Чонгук пошёл вперёд, а сзади за ручку идут две омеги. Хэ идёт за ними на расстоянии пяти метров. Он достаточно заинтересован в том, чтобы поехать куда-нибудь, и увидеть что-то новое, кроме стен дворца. Может ему удастся ночью подцепить омегу и потрахаться в отеле. Ну или на улице. Вообще всё равно, главное снять напряжение от этой тяжёлой работы. Поездка обещает быть весёлой.