Милагро

***

Дорога займёт три часа. Ехать придётся долго, потому что Чонгук купил для семьи Чимина новые дома, в более благоприятном и безопасном месте. Тарок уже давно перестал быть преступной страной, но кражи и убийства иногда всё же происходят, поэтому Король решил обезопасить родных Милагро. Для Итэка — папы Чимина, он купил отдельный дом в благодарность, что родили и воспитали его омегу. Для Джеха был построен отдельный бар, который пользуется огромной популярностью, а всё потому, что в нём до сих пор показывают представления. Хосок, Тэхён и Адор живут вместе с Джеха, на верхнем этаже. Но даже так, Король не забыл отблагодарить и Хосока, который так отважно защищал Пака. У альфы тоже есть свой дом, подаренный самим Демоном, но он больше всего предпочитает проводить время в баре папы, как в былые времена. Спустя пять лет, боль и обиды полностью отпустили и они приняли Короля Тарока, как хорошего человека, которому можно доверить розоволосого омегу. — Па, а ты станцуешь? — в карете сидят дети вместе с папой, и Бонхва не сдерживается от такого интригующего вопроса. Омега помнит, как он рассказывал ему о его безудержном прошлом. Эти рассказы были очень вдохновляющими. — Думаю да, можем даже вместе станцевать для посетителей. У омеги глаза загорелись восторгом от такого заявления. — Правда? — ребенок резко подскакивает и пищит. — Да, покажем им, — смеётся Пак. — Всё хорошо? — стучится в окно охранник, который услышал громкие писки. — Да, — Чимин улыбается, ведь воины хорошо выполняют свои обязанности. Они действительно чутко реагирует на любые происшествия. Ближе к вечеру они заехали в нужный город, где уже во всю их ждёт семья. — Дедушка! — Минхо рвётся с рук Чимина, как только они вышли с кареты. Джеха умиляется со своего внука и забирает его на руки, освобождая Пака от тяжести. — Мой маленький альфа так подрос! Ты так хорошо стал говорить! — старик усыпает детское личико поцелуями, слыша в ответ смех. — Привет, папа, — Чимин подходит к Джеха и обнимается с ним. Так странно, Джеха не является кровным отцом Чимина и Хосока, но он их воспитал и подарил любовь, а это важнее чем просто подарить жизнь. — Привет, — он также обнимает Адора, который с годами только краше. — Здравствуйте, — Чонгук уже подошёл с Бонхва к ним. — Привет, мои дорогие, — Джеха целует Бонхва в щёку, а Короля обнимает, как своего сына. К счастью, за столько времени все приняли Чона, как члена своей семьи. — Итэк подойдёт попозже, у него работа. — А где Хосок и Тэхён? — Чимин понимает, что его настоящий папа работает, поэтому подождёт его. На самом деле, он не обязан был искать работу, всё-таки у него уже возраст… Но на этом настоял сам Итэк, мол: «Я не буду сидеть целыми днями в четырёх стенах». — Они…ну… — Адор немного мнётся с ответом. — Я тебе сколько раз повторял, что я не хочу видеть эту плитку у нас в доме! Она портит настроение на весь день! Кто вообще придумал оранжевый?! — в направлении к бару по тропе идёт пара, где омега с огромным животом, говоря, что тот беременный, а альфа тащит с собой пакеты с едой, придерживая за руку своего супруга. — Милый, я поменяю её, как только появится время. Ты же знаешь, что бар отнимает много сил, и сегодня должны приехать… — Чимин! — Тэхён не даёт договорить своему мужу и сразу бежит на заторможенного омегу, который кажется пребывает в диком шоке. — Ты что…беременный? — розоволосый обнимает своего лучшего друга, но его большой живот упирается прямо в него. — Я скоро должен родить, — не без восторга отвечает Тэ. — Поэтому ты так мучаешь меня? — сзади подходит Хосок, здороваясь со всеми. — Ещё одно слово и будешь спать на пороге, — Ким покосился на альфу, прищурив глаза, от чего все засмеялись. Они дома.

***

Чимин очень долго разговаривал с Тэхёном и Адором. Им втроём надо было выговориться. Пока маленький папочка отдыхает душой, сидя за барной стойкой со своими друзьями, Чонгук следит и играет с детьми, которые в свою очередь разрываются между дедушкой и отцом. Бар закрыт на этот день, что не могло не радовать приезжих, ведь так они полностью могут погрузиться в общение, не отвлекаясь на посторонних. — Па, — Бонхва оказывается рядом с Милагро. — Что такое? — Мы станцуем для посетителей? — Мы обязательно это сделаем, — детские обиженные глаза очень сильно расстраивают Пака, но зрители на данный момент неуместны, ведь они приехали отдохнуть с семьёй. — Только чуть попозже. Время придёт. Чимин целует в лоб своего сына, прося внутри себя прощения за ложные надежды, которые он дал. — Что такое? — Чонгук кладёт ладонь на плечо Милагро, наблюдая за обиженным сыном. — Мы хотели станцевать перед зрителями, но надо отложить это к более подходящему моменту. У Чонгука взгляд нечитаемый, даже нельзя предугадать что за эмоции у него сейчас внутри, да и Чимин сильно занят своим маленьким чадом, чтобы искать ответ. Чон сильно напряжён, ведь если люди будут смотреть на них, то будут не только умиляющие взгляды от такой картины. Некоторые альфы могут посмотреть на Чимина в другом плане, и это мысль раздражает его. Через час все уже сидели за самым большим столом в баре и рассказывали весёлые истории. Джеха и Хосок отлично готовят, особенно с помощью поваров. — Я помню, когда Чимину было примерно шестнадцать, он пришёл с прогулки с друзьями и заплакал, — начал Хосок, вспоминая тот жалкий и потрёпанный вид омеги. — Я спросил что случилось, и почему у него разбита губа. — Нееет! Не рассказывай! Это моё тёмное прошлое, — Чимину неловко, да так сильно, что он стал умолять с набитым ртом. — Оооо, рассказывай! Эта история потрясна! — Адор с восхищением пьёт уже третий стакан вина, ожидая ту ностальгию по прошлому. — Он ответил, что какой-то омега начал приставать к его другу, который ему нравился. Хотя клялся, что дороже меня у него никого нет. В итоге он так сильно заревновал того альфу, что развязал драку с тем омежкой, — все начали смеяться, а Чонгук ухмыльнулся, потому что это поведение вовсе не похоже на Пака. — Ну он перешёл черту! — По рассказам твоих друзей, ты его вынес с ноги, — во весь голос ржёт Хосок. — Вау! А я думал ты вообще не дрался в прошлом! — Тэхён прикрывает рот от смеха и восторга. — Я дрался с ним минут пять пока нас не разняли, — уже более спокойно, с весёлой улыбкой от ностальгии продолжает Милагро. Даже небольшая гордость разыгралась внутри. — А плакал почему? — спрашивает Бонхва, пока его маленькие ручки снимают ненавистную кожуру с ножки курочки. — Он сказал, что тот альфа жёстко отшил его, ведь по итогу ему нравился тот омега, с которым он дрался, — Хосок отмахивается, мол, это глупость, но в тот вечер он клялся себе, что найдёт того «друга» и изобьёт его за столь грубое отношение к его вишнёвому омеге. Сразу, как стемнело, за пятнадцать минут детей уложили спать, а взрослые вернулись за застолье. — А как ты опозорился перед омегой, которую клеил за барной стойкой? — раньше Паку было неприятно, но сейчас у них обоих есть вторые половинки, поэтому эта ситуация стала лишь смешным воспоминанием. — Да! Я тоже это помню. Боже, как же мы ржали с этого. Потом ещё год напоминали о том случае! — именно Адор тогда был вместе с Паком, пока их брат так «умело» общался со слабым полом. — Что?! — Тэхён сразу прикрикивает и бьёт супруга по плечу. — Он облажался! — сразу же продолжает Чимин, как бы не довело до неизбежного. — Его план провалился сразу же как вместо: «Будешь наш фирменный кекс?», он сказал: «Будешь наш фирменный секс?». Надо было видеть взгляд того парня! Все начали громко смеяться, а вот Чонгук в шоке глянул на своего Милагро. Он только что, совершенно без зазрения совести, в обществе людей, спокойно бросил слово «секс»? А как сказать Чонгуку прямо, он стесняется и прячет свой маленький носик в его шеи? Немного завидно. Чимин замечает, что Чану так и стоит в стороне уже который час, не сдвинувшись с места. Его практически не видно в том тёмном углу. — Чану, можешь присесть с нами, — у Пака голос пьяный, вино не на шутку разыгралось в его теле. Хэ стоит также тихо, не реагируя на брошенное приглашение. — Нет. Чонгук грозно зыркает на омегу, а все остальные резко притихли от тихого рычания Короля Тарока. — Почему нет? — глазки у Пака заплыли и он совершенно не слышит того упрёка от мужа. — Он тоже хочет кушать. — Это его работа, — губы альфы немного кривятся от противостояния омеги. И не сказать, что ревность не кольнула в груди. Чонгук бы продолжил спор, но понимает, что это дохлый номер в данной ситуации. — Ну что ж, — встаёт Джеха, — Уже поздно, наверное надо ложиться спать. Думаю Итэк опять задержался на работе и придёт завтра с утра. Тэхён и Хосок также встают из-за стола и направляются на верхний этаж, оставляя пару наедине. — Ты не хочешь пойти спать? — Чонгук наблюдает за тем, как Чимин тянется к бокалу недопитого вина и закускам. — Да нет, — легко отвечает тот. Посторонние глаза мешают Демону, и он решает продолжить разговор в их комнате, там, где можно вдоволь наговориться. — Так ты не пойдёшь? — Не-а, ноги не держат, — пьяно смеётся Чимин. Тяжело выдохнув, Чон поднимается и закидывает Милагро на плечо, идя в направлении лестницы. — Мне нравится эта игра, но думаю, меня стошнит так, — Пак сжимает рот руками, а Чонгук всё же останавливается и садит его на спину. — Поехали, пони! — розоволосый опять смеётся, будто не он, только что хотел оставить на спине альфы остатки своего ужина. — Это был твой хитрый план? — чувствуя, как омега вцепился в его длинные волосы пальцами, ухмыляется Король. — Ты это так быстро понял? — Маленький проказник, — поднимаясь по лестнице, Чонгук придумывает в голове план наказания, но сейчас он умело играет, будто ни в чём не бывало, и они сейчас "действительно" придут и лягут спать. Только внутри, Чон уже настроился на кое-что более интересное.

***

— Ч...Чон… — пытаясь заглушит громкие стоны, Чимин сильнее сжимает ладонями простынь и утыкается лицом в подушку, пока сзади прижимается Гук и гортанно стонет на ухо. — Втяни живот, хочу понять насколько глубоко в тебе мой член, — просьба плохо доходит до Пака, но он покорно выполняет, ведь его наказывают. — Чувствуешь? Он очень глубоко, — Чонгук проводит ладонью по животу, ощущая выпуклую поверхность. Пак сразу начинает плакать от неприятных ощущений, боясь, что тот проткнет его. — Смотри, чуть ниже пупка, так мило. Чонгук опять и опять проводит одной ладонью по животу омеги, пока другой крепко переплетает пальцы с маленькой ладошкой. Розоволосый стонет в подушку, чтобы никто не услышал, а также вытирает слёзы об неё. — Я больше так не буду… — Как «так»? — Хамить тебе… — Ты мне не хамил. — Совершать неверные поступки? — Нет. — Тогда… Я не знаю… Ахх.. — Ну как же, — Чон шепчет на ухо, облизывая ракушку и прикусывая мочку. — Подпускать близко к себе других альф. — Я так не буду… Чимин готов сказать всё, что угодно, лишь бы наконец-то расслабить мышцы живота. — Хорошо, — крепкая рука обхватила маленький член и начала быстро двигать от основания к головке, от чего омега громче застонал. — Тише. Семья может услышать. — Я скоро… — Давай, — ещё пару толчков и движений, как Пак кончает на белые простыни, развратно высунув язык. — Ты как собачка, — положив палец в рот Чимина, Чон шипит от этой сладкой картины, которая была мимолётной, но всё же отлично отпечаталась в его памяти. — Поработаешь ротиком? От этих обжигающих слов внизу всё сразу стягивается очередным узлом. Алкоголь так и не вышел за это время со слабого тела омеги, но он отчётливо понимает что это означает. Король сам меняет их местами и в темноте разглядывает пьяные шоколадные глазки. — Боишься? — альфа ухмыляется, всем своим видом бросая вызов. Чимин выглядит очень растерянно, когда большой член оказывается возле его лица. Чонгук до беспредела сексуален, когда так смотрит на него, оперевшись спиной о стенку кровати. — Конечно, нет, — Чимин не хочет проигрывать, ведь его берут на слабо, а проигрыш недопустим. Он аккуратно облизывает головку, сразу беря в рот на половину. Маленькие пальчики охватывают основание, помогая рту. Чонгук постепенно сходит с ума. Пухлые губы на головке члена смотрится очень возбуждающе, его ярый язычок, который облизывает ствол, как будто эта самая вкусная конфета, так и заставляет закусить губу от просящего стона. — Спрячь клыки, малыш, — как только Пак заглатывает глубже его зубы случайно задевают чувствительную кожу. Чонгук запускает руку в розовые волосы, давя на макушку сильнее, от чего в глазах омеги собираются слёзки. Темп становиться быстрее, а Милагро даже не остановил процесс, справляясь при этом потрясно. Это так алкоголь повлиял? Даже через нехватку воздуха он принимает член просто шикарно, стараясь для своего альфы. Чонгук просто не может терпеть и кончает прямо на лицо вишнёвому омеге. Он открывает рот от удивления и зажмуривается, чтобы ничего не попало в глаза. Пак чувствует, как тёплая ладонь гладит его голову, задевая ухо пальцами. На коже лица сперма постепенно стекает ниже, а два влюблённых взгляда не могут оторваться друг от друга. Паку понравилось, и он бы повторил ещё раз это. Может делать это чаще? — Эта самая развратная и одновременно милая картина, которую я видел в своей жизни. Чимин улыбается вместе с Чонгуком, как полные дураки, но они так счастливы, что нашли друг друга, поэтому, остальное так неважно.

***

Чану выходит из бара, как только пара людей скрылась на втором этаже. Значит именно сейчас наступило его время и может распоряжаться им, как захочет. А он хочет омегу. Просто выпустить пар. Именно поэтому его ноги держат путь в более оживлённое место, где молодёжь отрывается во всю. Мысли у него весьма запутанные. Он не забыл про уговор с Хичолем, но с другой стороны, он уже привык к тому невинному и доброму образу Милагро, что просто не хочется приносить ему боль. Как бы сказать… Человеческая жалость? Сочувствие? Да, именно так. Просто не хочется рушить это счастье, благодаря которому, кстати, в Тароке хороший правитель. Если подумать, процветание и спокойная жизнь в империи только благодаря Чимину. Это он подарил любовь и заботу Демону, растопив его сердце. И Хэ понимает, что ему предстоит узнать ещё очень многое об омеге. Но именно сейчас, он просто не хочет думать о будущем, пока наверняка не разберётся в сущности Милагро.

***

— А это как? — Чимин крутиться с ханбоком в руках возле детей, Биэка и Чану. Последнего, кстати, притащили в комнату не по своей воле. — Служащие соберут вам нужные наряды, вам не надо беспокоится об этом, — Биэк тяжело выдыхает, осматривая беспорядок вокруг. — Нет и ещё раз нет. Я еду в Грецию, и я просто обязан показать там те наряды, в которых буду чувствовать себя наилучшим образом, — Пак не выбирает слишком яркие и броские наряды, потому что знает, что греки ценят простоту, как и он сам. Украшения, подаренные Чонгуком, тоже останутся здесь. Самая главная подвеска в виде слезы всегда на нём и это главное. Шёлковый шарф, который ему один день назад подарил Итэк, он тоже берёт с собой. — Надо выбирать максимально тонкую одежду, ведь там очень жарко. Я уже детям выбрал, — Чимин кидает взгляд на кровать, где лежат нужные детские вещи. — Хэ, ты тоже не одевайся так тепло. Там очень жарко по сравнению с нашей погодой, — Пак смотрит на совершенно спокойного альфу. — Хорошо, Ваше Высочество. — Вот это! Минхо, как тебе? По-моему идеально подходит к твоему синему ханбоку, — омега держит тонкую накидку такого же цвета и с восторгом представляет, как они мило будут смотреться вместе. — Да, красиво, — Минхо даёт своё одобрение, параллельно играя в игрушки. — Тогда берём, — вещь сразу оказывается в нужной стороне, а Чимин уже бежит к следующему варианту, когда в комнату заходит Король в сопровождении двух воинов. Охрана остаётся за дверью, а сам Чон смотрит на стоящего в их общей комнате левого альфу. Да, подставить альфу рядом с Милагро это уже вызов, но Демон сам пошёл на это, ради его безопасности. Хэ понимает без слов и сразу же удаляется. — Биэк, можешь… — Да, конечно, Ваше Величество. — В общем, — Чонгук подходит к Паку и целует его в висок, радуясь внутри, что тот так счастлив поездке. Детей тоже не обделили знаком внимания в виде чмока. — Только не расстраивайся, но дети должны будут остаться тут. — Что? — плечи розоволосого сразу опустились. — Это очень опасно. Во-первых, они не перенесут эту поездку, она займёт не менее трёх-четырёх дней в одну сторону. Может больше. Во-вторых, это может грозить их безопасности, мы, в конце концов, едем в чужую страну, а там, нам никто не даст гарантии на защиту Бонхва с Минхо. Чимину очень грустно от этой новости. И даже не из-за того, что они не увидят другую страну, особенно такую красивую, как Греция, обиднее, что они расстанутся на неделю или больше. Его дети, как воздух для омеги, он даже день не может представить без смеха Бонхва или тихони Минхо. — Может… Я тогда тоже останусь? — Ты мечтал об этом последний год. Я хочу сделать тебя счастливым, — Чонгук держит Пака за руку, не упоминая о том, что это также считается дурным тоном, когда Король приезжает без своего омеги. Так как, такой поступок рассматривается, как недоверие и попытку скрыть его родных от опасности, даже там, где её нет. — Тогда, мы можем ехать очень быстро? — Боюсь, лошади не выдержат такой нагрузки, но я сделаю всё возможное, чтобы мы вернулись быстрее, — Король целует своего Милагро в лоб, слыша, как дети жалобно выдыхают от огорчения. — В следующий раз мы посетим все вместе лучшие столицы мира, я обещаю вам.