Неделю спустя
Чану сидит на крыльце возле дома врача и вертит какой-то палочкой возле белого пса, а тот только и рад поиграть с новым хозяином. Хэ познакомился с этим дворнягой почти сразу, как оставил жизнь Чимина в руках врача. Хэ тогда долго стоял на улице и обдумывал всё до мелочей, как вдруг к нему привязался Биби. Так его назвал Милагро. Пёс сильно полюбил омегу, и каждый день просится зайти в дом и увидеть его. Чимин жив, он проснулся на третий день после операции. Омега выглядит не очень, как и чувствует себя. Произошло очень многое, ведь как понял Чану, греки ненавидят Короля Тарока также сильно, как и Милагро. Именно поэтому Чану наблюдает ежеминутно за входом, чтобы никто не увидел розоволосого. Побыв пару раз на маленьком базаре, он понял, что все они агрессивно настроены против Милагро, потому что из-за него начались все беды. Правителя в Греции нет, промышленность встала на мёртвую точку, и каждый день есть огромная опасность, что на них нападут другие страны. Чану вдоволь наслушался отвратительных слов в сторону ни в чём не виноватого Пака, но защищать его не имеет смысла в данной ситуации. Эта деревня, как единственное укрытие для них, и они просто не могут уехать, пока Чимину не станет легче. Врач прекрасно знал, кого он оперировал, но на вопрос Хэ: «Почему он взялся за работу?», мужчина, не задумываясь, ответил: «Каким бы скупым я не был, всё же я дал клятву Гиппократа». Хэ благодарен ему за то, что он спас омегу, и также за то, что он их не выгнал. Сейчас Чану может спокойно заботиться о Чимине и тихо ждать, когда же Король приедет в эту чёртову деревню. Но есть доля сомнения, ведь он просто не сможет обследовать такие места. Греки уже говорили, что не раз давали отпор войскам, и чтобы не опуститься совсем в пропасть в глазах других они уезжали. Жертв не было, потому что Чонгук понимает, если они начнут убивать сопротивляющихся людей, другие страны объявят мировой конфликт с Тароком. И тогда его семья не будет жить под мирным небом. — Милагро, я принёс суп, — Чану с самого утра ходил взять его любимое блюдо. Последний золотой браслет он отдал старушке, которая согласилась готовить им еду за такую плату. — Спасибо, — Чимин привстаёт на постели и чешет за ушком Биби, который радостно запрыгнул на койку. Пока что омега не может ходить, но уже намного легче. — Скоро надо будет уезжать. Нам надо брать курс на Тарок. Пересечём границу Греции, и дальше будет легче. Я верну вас, — Хэ садится рядом на стул и открывает завёрнутую в пакет банку с супом. Старушка готовит его отменно. — Да, я уже чувствую себя лучше. Чимин врёт и это видно. Может физически его отпустила дикая боль, но душевно он страдает слишком сильно. Чану никогда не видел более разбитого человека перед собой. В его вечно живых и весёлых глазах нет прошлого огонька, пусть он и пытается показать, что всё в порядке. — Тогда завтра поедем. — Как думаешь… Чонгук меня вообще ищет? — сколько боли и отчаяния было в этом голосе. Каждый день он всё больше и больше умирает внутри от разлуки с детьми и Чонгуком. Каждое утро он думает, что именно сегодня альфа найдёт его и засыпает со слезами перед сном, от того, что этого не случилось. — Ищет, просто это сложно. Дайте ему время. — Да, я, наверное, слишком много прошу. Он и так старается изо всех сил, — Чимин ложится обратно, отворачиваясь лицом к стенке. Он очень сильно не хочет быть обузой, потому что и так ничего полезного не делает. — Я уверен, что вы скоро встретитесь. Чану ни разу не говорил, что на самом деле произошло с омегой. Правда, что он потерял ребенка, ещё сильнее ударит по слабому сердцу, поэтому он врёт, что это было воспаление органов, а Пак и не спрашивал дальше. Врач молчит из принципа, потому что сам видит, как плохо омеге. — Всё хорошо? Я знаю, что ты плохо спишь по ночам. Можешь отдохнуть, я пока не буду спать, — Чимин кивает на маленький диван рядом, на котором обычно спит Чану. Альфа действительно не спит ночью, охраняя помещения на случай, если что-то произойдет. — Я в порядке, Ваше Высочество. Чану так же врёт. Он тоже устал и очень сильно. Каждый день жить в страхе сложно, особенно когда ты знаешь, что будет ждать тебя в будущем. Как только Чон найдёт их, охранника посадят в тюрьму и вечные пытки до конца жизни ему обеспечены. Но не это его страшит. Если такое произойдёт, то он примет это как должное, ведь это из-за него Пак так сильно пострадал. Страшно то, что Пак не протянет много без своего альфы и хороших медиков. И по итогу, все его усилия будут напрасны, и Милагро покинет этот мир, забрав с собой всё самое светлое и прекрасное. Чонгук не сможет без Чимина. Король сойдёт с ума, если рядом не будет вишнёвого запаха, и весь мир опустится в бездну. Он, как и раньше будет искать утешения в бесконечных войнах, и многие государства забудут, что такое спокойная жизнь. — Что с пальцем? Всегда хотел спросить, — Пак переводит тему, потому что знает, что Хэ не заставить лечь спать. — Отрубили за кражу. Я был тогда мал, поэтому пожалели. Чимин понимает, что значит это «пожалели». Раньше, до появления Милагро, в Тароке отрубали руки за воровство. — Я тоже хотел украсть еды или лекарств для своего папы, но струсил. Мне было страшно от мысли, что останусь безруким. — «Хотел украсть»? — Да, я же очень бедно жил, но у меня хотя бы была крыша над головой. Из-за вечных войн в Тароке, мой отец погиб на войне, а деньги в семью приносил только он. Ты тоже, наверное, помнишь то время, тогда был огромный упадок производства и промышленности в стране. Никого не брали на работу, и мы не стали исключением. Чану немного в шоке, потому что всё время думал, что Пак — омега из гарема. А, оказывается, его жизнь была примерно как и у остальных. — На базаре, когда я хотел украсть, я встретил уличных танцоров. Кажется, это была судьба. Конечно, они меня не взяли, — Чимин даже пустил смешок, вспоминая каким он тогда был нелепым неумехой. — Но Хосок помог мне и дал надежду на светлое будущее. И я освоил некоторые движения. Практикуясь каждый день, я действительно стал хорошим танцором, так моя жизнь и изменилась. — Тогда как вы смогли попасть в гарем? Чимин немного зажал губу от плохих воспоминаний. Тот день и вправду разделил его жизнь на две части. — Я жил в баре со своей второй семьёй. Их ты знаешь. А Чонгук приехал к нам за своими помощниками…потом… — Если сложно говорить, то не заставляйте себя. — Да уж, прошло так много лет, а я всё равно не могу рассказать об этом. — Как бы там не было, я не буду вас осуждать. — Братья не хотели меня отдавать, и по итогу бар был усыпан трупами воинов и простых жителей. Они сильно покалечили моих братьев, и я не мог уйти, поэтому вмешался. Я убил одного альфу, защищая родного человека. Наверное, поэтому я так хорошо тебя понимаю. По силе и количеству они выигрывали, поэтому нас забрали. Не такой правды Хэ ожидал от Милагро. Никто в Тароке не знает, что тот убивал в прошлом или то, что ему пришлось пережить до момента появления Хосока. Чимин как и все намного более приземленный и обычный человек. Из него делают бога, но сам он такой же человек со своими шрамами на душе. — Я убивал за деньги. Потому что другого выхода выжить в Тароке не было… — Они тут! Проверьте все комнаты! Милагро должен быть тут! — с первого этажа кричат простые граждане, от чего Биби стал громко лаять. Они узнали о Милагро. — Что такое? — Чимину сразу стало страшно от того, что снизу начался погром, а Чану стал быстро собирать вещи и одевать Пака теплее. — Главное не волнуйтесь. Хэ сажает Милагро на свою спину, слыша над ухом стон боли. Он знает, что шрамы не затянулись так хорошо, как хотелось бы, но им надо срочно уходить. — Выходите через второй вход на заднем дворе, — в комнате показался врач, который пальцем показывает на выход прямо по небольшому коридору. Биби не стал кидаться на него, а лишь побежал на выход, чтобы посмотреть, нет ли там никого. — Спасибо вам большое. Мы останемся на Севере. В лесах. Пожалуйста, запомните. Север. Чану говорит это в надежде, что Король всё же сможет сюда добраться. — Я запомню. Кивнув головой, Хэ выбегает с Милагро и Биби из дома. Заметив их лошадь, он аккуратно садит на неё Чимина и залазит сам. Прямо сейчас он держит курс в лес.***
В тот же вечер Чон Чонгук доехал до этой деревни. Они едут спокойно, смотря по сторонам, пытаясь хоть как-то уловить взглядом розовую макушку. Все жители встали напротив своих домов, недоброжелательно пожирая взглядом Короля и его войска. — Пошли вон отсюда! — крикнул какой-то мужчина из толпы. — Из-за вас все беды! — Изверги! — Сдохните! Чонгук уже можно сказать привык к этой агрессии со стороны греков, и она вполне оправдана. Но. Чон уже исчерпал всё своё терпение. Осталось совсем ничего, и, кажется, только тронь его, и злость выйдет огромным чёрным облаком наружу. Он хранит всю эту ненависть внутри, потому что иначе, Чимина найти будет сложнее. В этой ситуации злость будет только противником. Во всей этой толпе, рядом с небольшой лечебницей стоял старик с брошью на груди. Брошью в виде феникса, которая хорошо блестит в ночных огнях. Чонгук затаил дыхание. Это первая зацепка. — Всем стоять. Чонгук слазит с Амадло и идёт в маленькое здание, куда только что зашёл тот самый мужчина. В помещении пахнет медикаментами и чистым постельным бельём. — Север. Лес, — Чон не успел задать вопрос, как этот врач дал ответ. — Второй этаж. Чонгук слышит, как сзади него встали другие воины, но, не обращая ни на что внимания, он рванул к лестнице. Чем ближе он бежал, тем чётче становился запах вишни. Запах его омеги тут, в одной из комнат. Простыня и кровать сильно пахнет вишней, из-за которой спирает дыхание. Его малыш был тут. С Чану. Его запах тоже присутствует тут. Внутри всё так резко отпустило от осознания, что Чимин был тут, и альфа может учуять его. Но потом всё так же стянулось, ведь это лечебница, а, значит, кому-то из них нужна была помощь. И не дай Аид эта помощь нужна была Милагро. Хочется просто утонуть в запахе родного человека, но здравый разум понимает, что сам Чимин всё ещё не с ним. — Выдвигаемся в лес, быстро. Амадло скачет что есть силы, потому что он сам понял, что скоро они найдут розоволосого. Чонгук, как и воины на пределе, а мысль, что скоро эти бесконечные поиски закончатся, только разжигает их силу заново. Чон сильно грезит снова обнять своё чудо, почувствовать тепло от этого маленького тела. Ощутить то самое спокойствие, когда рядом с тобой твой близкий и самый любимый человек.***
— Дядя Биэк, скажите честно, с папой ведь случилось что-то плохое? — Бонхва потребовалось много времени, чтобы не плакать, а стойко и серьёзно задать этот вопрос. Уже такое долгое время взрослые молчат и не рассказывают детям о произошедшем. Хотя они оба понимают, что что-то случилось с их любимым папой. — Нет, вам не следует переживать, — Биэк крепко обнимает омегу, и смотрит на очень хмурого Минхо. — С папой…произошла беда, — Минхо это чувствует прекрасно, даже лучше Бонхва. — Всё с ним хорошо, он же с отцом. Вы же ему доверяете? — Биэк не хочет врать, но понимает, что это необходимо. Дети и так какой день уже ходят темнее тучи. Все во дворце волнуются за Милагро, а всё потому что от него зависит их будущее в прямом смысле. Если омега погибнет, и Король вернётся один, то Тарок погрузится во тьму. Все в полной мере ощутят гнев и разрывающее одиночество Короля. Чонгук просто не сможет пережить потерю своего омеги, который дарил ему счастье каждый день. Он живёт этим чудом и так просто расстаться с ним он не сможет. — Да… Дети отвечают с грустью, потому что они сильно тоскуют по родителям, а дядя Юхо только и говорит, что они скоро вернутся, проводя всё своё время разъезжая по столице в поисках кого-то. Это очень странно, ведь раньше он проводил хоть немного времени с ними, а потом каждый раз в разъездах. Чхве ищет тех самых уродов, которые замешаны в исчезновении Милагро. Альфа не покладая рук пытается решить эту проблему, надеясь что скоро они оба вернутся живыми обратно домой.***
Чимин тихо сидит возле дерева, обнимая свои ноги, иногда поглаживая мирно спящего Биби рядом. Эта поза приносит меньше дискомфорта, чем какие-либо другие. Взгляд у него разбитый и совсем пустой, что не может уйти от Чану. — Скоро это закончится, — Хэ хоть как-то старается подбодрить того, но омега словно не обращает даже внимания на брошенные слова. — Знаешь… Я уже начинаю постепенно искать плюсы в том, чтобы прожить свою жизнь в скитаниях. — И сколько вы нашли плюсов? — Ноль. Хэ закусывает губу, продолжая молча разделывать зайца для их ужина. На вопросы Пака «Что случилось?» И «Почему люди так кинулись на нас?» альфа не отвечал. Просто бросил сухое «Не знаю» и перевёл тему. Здесь они уже сидят долго, но даже эти деревья успели стать Чимину чем-то родным. Будто только благодаря им, он чувствует себя защищённым. — Я хочу умереть, если моя жизнь будет без моей семьи, — Чимин сжимает в руке подвеску в виде слезы и смотрит в небо, чувствуя как по щеке скатывается одна горячая слеза. Чонгук говорил, что также смотрит на небо, когда скучает по нему. Интересно, смотрит ли он сейчас? Было бы здорово опять взглянуть на него, и ощутить, как ты тонешь в этом чёрном омуте глаз. — Что только любовь не делает с людьми. — Разве ты никогда не любил? Любой человек когда-нибудь отдавал другим больше, чем забирал себе. И всё это из-за чувства любви к ним. — Любовь — это одержимость. Я не хочу привязываться до беспамятства к человеку. Когда ты теряешь его, эта боль невыносима. Мир и природа слишком жестоко поступили, сделав нас смертными. Именно поэтому одному быть проще. Чану пихает палкой дрова в костре, а Чимин, подперев рукой подбородок, всматривается в играющие огоньки, чувствуя внутри себя огромную ноющую бездну, от нехватки родных рядом. — Тогда… Почему ты стал убивать? — Мы живём в мире, где людей не волнует-умеешь ты что-то или нет. Если ты родился в богатой семье, у тебя есть простой путь в светлое будущее. Мы с тобой были не в тех списках избранных, и тут два варианта, повезёт или нет. Мне не повезло, и меня не брали на работу, ведь мне было тринадцать, а за спиной у меня не было даже бедных родителей или хоть какой-то крыши над головой. У многих людей просто не остаётся выбора. — Но выход есть всегда. — Именно поэтому я решил стать охранником Милагро. — Ты жалеешь, что делал это? — Раньше, я думал, что нет. Сейчас я понимаю…это самый тяжёлый груз на моих плечах, который я отнесу в могилу. Надеюсь, я буду гореть в аду ещё долго. Хотя даже так я не почувствую ту боль, которую испытывали родственники людей, которых я убил, — у Хэ очень грустное лицо и его голос не выражает ничего, кроме дикого сожаления. — Ты же говорил, что не веришь в Бога. Какой тогда ад? — Бог позволил нам ощутить все самое жестокое, что мы можем представить, и я уверен, что это не предел. В будущем люд поведает что-то ужаснее, чем чума, голод или нищета. И я более чем уверен, что найдутся придурки, которые продолжат верить в силу Божью. А что нам сделал Аид? Не припомню, чтобы из-за него человечество страдало. Я не хочу быть тем слепым верующим, который готов кричать о существовании Бога, не видя его ни разу. Я и в Аида не верю, но поклоняться Богу это полный абсурд. — Почему? — Ты его видел? — Чану смотрит на задумавшегося омегу. — В том-то и дело, что его никто не видел. Всех придуманных существ ни разу не видели. Только сказки и блеф, написанный кем-то в библии. Я верю в более материальные вещи, только так я могу полностью полагаться на свои силы. Примерно также считает население в Тароке. Они не верят в чудо. Стоит только полагаться на свои силы и это скажет тебе любой граждан этой империи. — А как же чудо? — Оно существует. Я бы хотел в это верить. Людей действительно порой что-то оберегает от опасности. Я думаю, что просто их время умирать не пришло, наверное, поэтому… Чану тяжело выдыхает, пытаясь как можно ровнее прожарить мясо для Милагро. В это время Пак думает о том, что Чонгук тоже не верил во всех выдуманных мифологических существ и богов. «Смерть — это освобождение наших грешных душ.» Именно так он говорил. Может он прав? Что если мы действительно пришли сюда за какой-то целью, проживая бездонное количество трудностей? Возможно, Бог действительно просто утешение для отчаявшихся людей? — Как думаешь, сколько нам осталось? — Хотел бы я верить, что вечность. Но думаю, если мы будем питаться дичью, то сможем продержаться достаточно времени. Темноволосый передаёт палочку с поджаренным мясом омеге и садится рядом, начиная трапезу. Биби сразу просыпается и просит себе тоже кусочек. Их беседы были не частыми, но очень искренними, и с каждым разом они узнавали друг друга лучше. Чимин всегда спрашивал, почему на «Вы»? Но Хэ уже считает, что не имеет права обращаться к Милагро без уважения. — Без зазрения совести могу сказать, что вы лучший человек из всех, которых я поведал в своей жизни, — между едой говорит Хэ. — Но ведь не бывает людей без изъянов. — Да… Возможно я просто буду продолжать верить в вас, как в человека, который проживёт достойно все испытания и оставит свой след в истории. — А ты? Хэ лишь слабо ухмыльнулся. — Буду наблюдать за вами свыше, и оберегать вместе с вашими братьями. Чимин опять глотает слёзы от осознания, что если всё-таки Чонгук найдёт его, то Чану погибнет и этого не избежать. Как бы там не было, но терять этого человека не хотелось бы. Это первый личный охранник в его жизни, с которым он отлично ладит и с которым они прожили немало бед. Почему всё сложилось именно так? Эта ситуация не принесла никому той самой долгожданной «выгоды».***
Чимин просыпается от гавканья Биби и неугомонной лошади, которая громко ржёт и встаёт на дыбы. — Что такое? — Пак испуганно смотрит за бегающим из стороны в сторону Чану. Взяв меч, он начал громко кричать и махать оружием, чтобы напугать что-то или кого-то. В темноте плохо что видно, особенно там, где свет от костра плохо доходит. Из той стороны, куда лает Биби, и кричит Чану, издаётся дикий рык от животного. Чуть выйдя вперёд, дикий медведь показал себя во всей красе. Чимин резко покрылся холодным потом. Это дикий медведь, который явно не настроен дружелюбно. Запах еды и тепла привлёк его, от чего тот показывает свою пасть с клыками. — Чану, что мне делать?! — Чимин хочет хоть как-то помочь, но на самом деле страшно так, что даже кончики пальцев не двигаются, а встать просто нет сил. — Сидите там же! — Хэ сильно орёт, потому что знает, как шум пугает медведей. Сердце вот-вот и выпрыгнет от ужаса, что их прямо сейчас может разорвать в клочья безжалостное огромное животное. Вдалеке слышится громкий топот копыт, что придаёт ещё больше волнения. Медведь тоже их услышал и уже прячет свои клыки, скрываясь в тайнах ночи. Топот с каждой секундой становится громче, от чего Биби продолжает лаять, в надежде, что дикие животные испугаются. — Кто это? — Не знаю. Чану встал близко к Чимину, чтобы чуть что, защитить омегу, но из покровов ночи показалась не опасность, а спасение. Амадло и Чонгук вместе со своими воинами стоят напротив двух испуганный людей. Они искали пропавших даже ночью, и, услышав шум где-то далеко, помчались на него, в надежде, что это поможет им закончить поиски. Чонгук смотрит за спину Хэ, замечая там совсем измученного и испуганного Чимина, который так же, как и альфа не может оторвать взгляд.