Подарок судьбы

После встречи с любовницей настроение Элайджи предсказуемо не улучшилось, и лишь культивируемый годами самоконтроль не позволил ему сорваться в банке на клерках, что в очередной раз отыскали несоответствия в инвестиционном договоре, заключенном со Спенсором. При упоминании о новом партнере перед глазами Майклсона невольно возникло лицо его дочери, и бизнесмен едва удержался от ругательства. Хотя ему и не хотелось этого признавать, но именно Глория была причиной и его злости и того, что ему не удалось погасить эту саму злость с Кетрин, которой удалось вывести его из себя всего парой неосторожных фраз. Прежде Элайджа весьма сдержанно относился к капризам любовницы и ее попыткам перевести их отношения на более серьезный уровень, сейчас же, казалось, любой мелочи было достаточно для того, чтобы ярость накрывала его все новыми и новыми волнами. И все из-за белокурой выскочки, что переигрывала его раз за разом, даже если Майклсону казалось что у него на руках все козыри. Глория Спенсор явно играла крапленой картой. Лишь огромным усилием воли, Элайдже удалось отбросить мысли о дерзкой блондинке, и сосредоточится на условиях инвестиционного договора, которые не устраивали финансистов. Компания Майклсонов была давним и уважаемым клиентом, и общими усилиями им удалось прийти к консенсусу, согласовав правки, устроившие всех, но переговоры сильно затянулись. К тому моменту, когда Элайджа покинул банк, чтобы отправиться в офис, где была назначена встреча с мисс Спенсер, часы показывали уже половину двенадцатого, и Майклсон не сомневался, что его опоздание не останется незамеченным, мысленно готовясь к едким замечаниям блондиночки, которая определенно не упустила бы подобной возможности. Однако, к удивлению Элайджи, в приемной его кабинета царило веселье. Девичий смех не смолк и тогда, когда Майклсон прошел в кабинет — поначалу его просто не заметили. Покрасневшая от смеха Ребекка сидела в его кресле напротив Глории, лицо которой украшала широкая улыбка, и Элайджа на миг залюбовался девушками. Смех сестры, который он слышал в последнее время так редко, был словно бальзам для его уставшей души, а Глорию он и вовсе никогда не видел такой искренней и непосредственной. Однако, иллюзия длилась совсем недолго — заметившая его появление блондинка окинула Майклсона колючим взглядом. — Прошу прощения за опоздание, — сказал бизнесмен, прежде чем Глория успела прокомментировать его позднее появление. — Не переживай, дорогой, — беззаботно отозвалась Ребекка, подарив брату задорную улыбку, — Глория не скучала. В ответ на слова подруги та сдержанно кивнула, приветствуя партнера, но от Элайджи не скрылось легкое движение ее идеальных бровок, когда маленькая стервочка будто невзначай взглянула на часы. Майклсон с трудом подавил в себе желание закатить глаза, поражаясь способности Глории выражать свое пренебрежение не используя даже слов, но в этот миг его внимание привлекла Ребекка, с лица которой исчезла улыбка, сменяясь маской отвращения. — А она что здесь делает? В ее голосе звучало неприкрытое презрение, и Элайджа, проследив за взглядом сестры, повернулся к двери, на миг застыв от неожиданности — Кетрин Пирс собственной персоной стояла на пороге его кабинета, сияя очаровательной улыбкой.  — Милый, я не вовремя? — невинно проговорила она, слегка потупившись, — мы с тобой утром не… договорили, и я решила… закончить здесь. В кабинете воцарилась полная тишина, и взгляды всех присутствующих сосредоточились на Кэтрин. Ребекка скривила губы, в глазах Глории интерес смещался с удивлением и легким непониманием, а Элайджу накрыла очередная волна ярости. Только в этот раз сдерживаться он не собирался. Грубо подхватив Кетрин под локоть он, не говоря ни слова, вывел ее из кабинета, и миновав приемную, убедившись, что в фойе нет ни души, грубо толкнул любовницу к стене. — Что ты здесь делаешь? — холодно процедил он, буравя слегка раскрасневшееся лицо Пирс злым взглядом. — Я лишь подумала, что ты хочешь… — Подумала? — вскинул бровь Майклсон, пренебрежительно усмехнувшись, — совсем не похоже. Жаль, я считал тебя умнее, Кэтрин. Похоже, пора ставить точку в нашем… сотрудничестве. — Но Элайджа, я… Янтарные глаза расширились от испуга, в миг наполнившись слезами, но на бизнесмена, которому было отлично известно, какой хорошей актрисой была его любовница, это не подействовало. — Я все сказал, — отрезал он, не желая слушать объяснения, — апартаменты оплачены до конца месяца. А теперь — уходи. От его холодных слов Кетрин онемела, так и застыв с широко распахнутыми глазами на ошеломленном лице, и воспользовавшись этим, Элайджа, резко развернувшись, поспешил в кабинет, где ему еще предстояло объяснить произошедшее не только сестре. За те секунды, что он потратил, прежде чем оказаться в собственном кабинете, Майклсон почти невольно успел сравнить Кетрин и Глорию, уж слишком большой контраст между ними. Одна — с белокурыми волосами, голубыми глазами и минимумом косметики, выглядела почти невинной, но не менее привлекательной, в противовес второй — с укладкой и ярким вечерним макияжем в утренние часы, в обтягивающем топе, выставляя напоказ красивую грудь, для характеристики которой, казалось, подходило лишь слово — вульгарная. Когда же он успел стать тем, кто предпочитает доступность? Эта неожиданная мысль еще больше разозлила Элайджу, но вместе с гневом он ощутил еще и досаду, злость — на самого себя, за то, что допустил эту встречу и на Глорию, которая провожала его и Кетрин насмешливым взглядом. И он нисколько не удивился тому, что, оказавшись в кабинете, увидел все то же выражение в голубых глазах. — Прощу прощения, — быстро проговорил Майклсон, прежде чем Глория успела задать вопросы, — теперь нам никто не помешает, и мы можем заняться работой. Что на повестке дня? Услышав слова брата, Ребекка поднялась на ноги. — Пожалуй, мне пора, — проговорила она, окинув Элайджу коротким взглядом, — поговорим дома, дорогой. Приятно было увидеть тебя, подруга. Блондинки обменялись поцелуями, и Ребекка поспешила к выходу, оставляя Элайджу наедине с Глорией.