Подарок судьбы

После разговора с Ребеккой проходит несколько дней, Рождество все ближе, а Элайджа так и не в силах решить, что он будет делать. Слова сестры вновь и вновь звучат в его ушах, и Майклсон не может не признать, что она права, но жить в бесконечной лжи, скрывать то, что скрывать нельзя оказывается гораздо тяжелее, чем бороться с постоянным страхом разрушить всю свою жизнь правдой. Элайджа не боится одиночества, за долгие годы жизни он успел смириться с ним, закрылся от мира, эмоций, людей, спрятавшись за маской цинизма. И его все устраивало. Ровно до того мига, пока в его жизни не появилась Глория. Ее любовь, открытость, энергия — полностью изменили прежнего, скупого на эмоции Элайджу, он словно заново научился дышать, видеть, замечать яркие краски вокруг себя, и эта новая жизнь слишком похожа на сказку, которую Майклсон так боится разрушить. Глория много рассказывает о своем детстве, и Элайджа, слушая наполненные счастьем и любовью истории, каждый раз замирает, зная, что ему ответить на подобное нечем. За все время он лишь пару раз вспоминает о детских забавах с братом и сестрой, даже не упоминания родителей, и на его счастье Глория никогда не касается темы их смерти. Лишь глядя на огромный портрет Эстер, украшающий стену в гостиной, отмечает, что их мама была очень красивой. Элайджа не может не видеть немой вопрос в глазах девушки, который она не задаёт — почему их доме нет ни единой фотографии отца. В эти моменты Майклсон мысленно благодарит родителей Глории за ее воспитание. Но он знает, что долго так продолжаться не сможет. Его белокурая возлюбленная слишком умна для того, чтобы не понять, что за всем эти молчанием, его поступками и характером стоят события, так сильно повлиявшие не Элайджу. А еще Майклсон слишком хорошо понимает, что не смотря на обещания сестре он не сможет солгать Глории задай та, прямой вопрос. Конечно, этого не происходит. Глория лишь наблюдает за ним, ждет, что он сам пойдет на откровенность, но Элайдже от этого не легче. Все чаще он ощущает уколы совести, что никак не может решиться возлюбленной о важной тайне, которая изменила его жизнь. Каждый раз он находит причину и откладывает этот трудный разговор. После откровенных слов Ребекки эта задача становиться еще сложнее. В слишком разных семьях они выросли, слишком большая разница между отношениями среди членов их семей, чтобы понять это Элайдже даже не нужно дожидаться Рождества, приглашение на которое он получил от Блейка Спенсора лично. Майклсон просто видит, как отец смотрит на свою дочь, как гордится ей, и как бережет ее. Он почти ждет угроз по поводу того, что станет с ним, вздумай он причинить Глории боль, но Спенсор ограничивается лишь рукопожатием и пристальным взглядом. В этот момент Элайджа понимает еще одну вещь — Блейк не просто любит свою дочь. Он ее уважает. Предпразничная суета сковывает Новый Орлеан пробками, но впервые за много лет это не раздражает Элайджу. Он с лёгкой улыбкой наблюдает за украшенными домами и витринами магазинов, вспоминая, как пару дней назад Глория купила пол сотни красивых ёлочных шаров, радуясь покупке, как ребенок. Майклон и сам спешит в ювелирный магазин, покупая для любимой неброский, но очень дорогой кулон с крупным бриллиантом в белом золоте, который так похож на новогодний шарик. Он не сомневается в том, что Глории его подарок придется по вкусу, как и в том, что он прекрасно будет смотреться на ее груди. Особенно если будет единственной вещью на ее прекрасном теле. В канун праздника город накрывает морозная дымка, за которой следует снегопад. Снег очень редкое явление для теплого климата Нового Орлеана, но это Рождество становится исключением, добавляя сказочности, заставляет верить в чудеса. И Элайдже хочется этого. Ведь ему нужно именно чудо. Перед вечеринкой в их особняке стоит небывалое оживление. Ребекка и Клаус соревнуются друг с другом в выборе нарядов и красочных масок, радуясь словно дети, и Элайджа только посмеивается над ними, не скрывая впрочем счастливой улыбки. Слишком давно они все не были в подобном настроении, забыв о том, что Рождество — это семейный праздник. Сам Элайджа ограничивается привычным костюмом, но стоит им оказаться на пороге дома Спенсоров, Глория, окинув его веселым взглядом, сменяет черный платок в нагрудном кармане его пиджака на искрящийся серебристый — в тон своему платью, и набрасывает на шею пушистую мишуру того же цвета. — Тебе не кажется, что это лишнее? — вскидывает бровь Майклсон, глядя на серебристое украшение, — я теперь похож на елку. — Тогда на кого же похожа я? — смеется в ответ Глория, и крутиться перед ним в своем сияющей платье, от блеска которого и правда немного режет глаза. — Или тебе не нравиться? — подозрительно спрашивает она, остановившись. — Нравится, — качает головой Элайджа, не в силах сдержать улыбку, — ты очень красивая сегодня. А к твоему наряду у меня есть небольшое дополнение. Майклсон достает из кармана черную бархатную коробочку и гостиную наполняет полный восторга девичий крик, когда Глория открывает ее, видя его подарок. — Он просто прекрасен, — шепчет она Элайдже на ухо, повиснув у него на шее, — я так люблю тебя! — И я тебя, — отвечает ей Майклсон, и голубые глаза наполняются счастьем. — Если ты не против, свой подарок я подарю немного позже, — говорит Глория, не отрывая от любимого дразнящего взгляда, — он у меня в спальне. Темные глаза напротив расширяются, начиная темнеть и блондинка широко улыбается, довольна произведенным эффектом. — А сейчас идем в столовую, — продолжает она, не дожидаясь пока Элайджа подберет слова для ответа, — пора тебя официально представить моей семье. Так они и делают.