Подарок судьбы

Шампанское искрится в тонкой бокале, когда Глория делает очередной глоток, не скрывая счастливой улыбки, и Элайджа не может оторвать взгляда от ее губ, лица, белокурых локонов сияющих волос. Она красива настолько, что режет глаза, и хотя Майклсону и кажется, что он успел привыкнуть к тому, как хороша его возлюбленная, сегодня она особенно прекрасна. Элайдже хочется думать, что Глория светиться от счастья. О того, что он рядом с ней. О того, что любит его. Глория смеется, сжимает его ладонь своими тонкими пальцами, и Майклсон чувствует, как его сердце каждый раз начинает биться сильнее, когда она смотрит на него, и в глубине голубых глаз он видит то, что уже не надеялся ощутить. За столом царит веселье, Клаус и Ребекка наперебой рассказывают истории, от которых чета Спенсоров не перестают смеяться, и только Элайджа не слышит ничего, кроме голоса Глории, которая сейчас так близка, что у него перехватывает дыхание. От того, что он может потерять ее. Внимательный взгляд Блейка Спенсора, который он то и дело ловит на себе, после того, как Глория объявила семье о том, что они встречаются, настроение предсказуемо не улучшает. Он не хочет думать об этом, не хочет разрушать окружающую его сказку сейчас, но растягивать губы в улыбке становиться все сложнее, особенно когда Глория доверчиво льнет к нему, склоняя голову на мужское плечо. Она верит ему. И Майклсон знает, что не имеет права пользоваться этим, но он молчит, лишь продляя агонию, пока блондинка не замечает его скованность. — С тобой все хорошо? — шепчет она ему на ухо, слегка склоняя голову, — мне кажется, ты немного напряжен. Это ведь не из-за папы? Глория хитро улыбается, не сводя с лица Элайджи своих невозможных глаз, и тот лишь коротко качает головой, возвращая ей улыбку. — Тогда в чем дело? — продолжает она, подозрительно оглядывая возлюбленного, — не нравиться угощение? — Все отлично, — отвечает ей Майклсон, боясь огорчить девушку, — я просто… — Знаешь, я, кажется, поняла, — щурит глаза Глория, прикусывая губу, — ты ждешь моего подарка. Думаю, сейчас для него самое время. Идем. — Уверена, что это удобно? — с сомнением произносит Элайджа, скосив взгляд на Блейка Спенсора, который кажется и не видит того, что дочь поднялась на ноги. — Конечно, — решительно говорит Глория, протягивая ему руку, — никто и не заметит нашего отсутствия. Мы ведь ненадолго. Последнюю фразу она произносит с хитрой улыбкой, и Майклсону на миг кажется, будто она специально провоцирует его, но в следующую же секунду Глория смотрит на него совершенно невинно. — Ну же, идем, — нетерпеливо тянет она, и Элайджа встает, сжимая ее тонкие пальцы. Их уход и правда остается незамеченным — сидящие за столом слишком увлечены беседой, и Майклсон вздыхает с облегчением. Когда они с Глорией остаются наедине Элайджа чувствует себя свободнее. Блондинка идет впереди, утягивая его вперед, в полумрак широкого коридора, и Майклсон следует за ней, не задавая вопросов, пока они не останавливаются у ее спальни. Глория распахивает дверь, с улыбкой тянет Элайджу за собой, и они оказываются в уютной комнате, освещенной лишь пламенем камина. Майклсон проходит вперед, стараясь не смотреть на огромную кровать, явно доминирующую в спальне, пока блондинка стоит у резного комода, пытаясь отыскать свой подарок. Наконец, в ее руках оказывается нарядная коробочка, и Глория возвращается к Майклсону, протягивая ее ему. — Надеюсь, тебе понравится, — прикусывает губу она, наблюдая за тем, как Элайджа распаковывает подарок, которым оказываются изящные запонки с гравировкой. Только вместо своих инициалов, Майклсон видит причудливо перекрещенные буквы «Э» и «Г». — Хочу, чтобы все видели, что мы вместе, — немного смущенно говорит Глория, словно поясняя необычную надпись, и Элайджа поднимает на нее глаза, отвлекаясь от подарка. — Я тоже этого хочу, — глухо выдыхает он, не сводя с девушки напряженного взгляда, — спасибо. Это чудесный подарок. Я люблю тебя, Глория. На миг в спальне воцаряется тишина, и Майклсон замирает, любуясь не сводящей с него счастливых глаз возлюбленной, и слова будто сами срываются с языка. — Мне нужно сказать тебе кое-что, я… Но Глория не дает ему договорить, вихрем оказываясь рядом, и обвивая тонкими руками мужскую шею. — Уверена, любой разговор может подождать, — шепчет она ему в губы, прежде чем они сливаются в поцелуе. — Глория, прошу… — пытается было остановить ее Элайджа, но блондинка только качает головой, поднимая на него затуманенные глаза. — Я хочу тебя, — просто говорит она, облизывая раскрасневшиеся губы, — сейчас. И все становится неважно. Элайджа сам тянет ее на себя, целуя, и Глория только теснее прижимается к нему, перебирая темные волосы. Она выгибается в его руках, стараясь быть как можно ближе, и Майклсон сильнее стискивает тонкую талию, прежде чем его пальцы поднимаются выше, в поисках застежки платья. — У нас нет на это времени, — шепчет блондинка, на миг отрываясь от его губ. — Хочу видеть тебя, — отвечает ей Элайджа, и, расстегнув молнию, тянет серебристое платье вниз, пока оно не оказывается на полу. Оставшиеся на блондинке трусики он срывает одним сильным движением, и Глория смеется, отступая от него на шаг, позволяя любоваться собой. Майклсон жадно изучает ее тело — нежную бледную кожу, мерцающую от всполохов огня, изящные плечи, налитые груди, крутой изгиб бедер, и Глория шумно выдыхает, когда его взгляд опускается ниже, касаясь гладкого низа ее живота. — А ты не хочешь раздеться? — шепчет она, облизывая губы. — А вот на это у нас точно нет времени, — отзывается Элайджа, и толкает ее к постели, заставляя опуститься на спину. Белокурые волосы рассыпаются красивыми волнами, и Глория выгибает спину, шире разводя бедра, когда Майклсон опускается на нее, так и оставшись в костюме. От этого контраста ее возбуждение лишь возрастает, и когда плотная ткань его брюк касается повлажневшей промежности, Глория до боли прикусывает губу, чтобы сдержать стон. — Ну же, — задыхаясь, шепчет она, шире расставляя ноги, — Элайджа, прошу… Но Майклсон словно ее не слышит. Он покрывает поцелуями девичью шею, медленно спускаясь ниже, к ключицам, пока Глория мечется под ним, изнемогая от желания, которое только усиливается от каждого соприкосновения его костюма с ее нежной кожей. Элайджа намеренно медлит, наслаждаясь ее томлением, и блондинка не выдерживает — она тянет его ладонь к низу своего живота, словно показывая, чего хочет, и Майклсон едва сдерживает рык, когда его пальцы касаются влажных лепестков ее плоти. — Я так хочу тебя, — стонет Глория подаваясь навстречу, и Элайджа мягко разводит нежные складки кожи, касаясь ее клитора. Блондинка прикрывает глаза, отчаянно борясь с криком, который готов сорваться с ее губ, пока Майклсон продолжает свою откровенную пытку, дразня ее ритмичными поглаживаниями, которые от чередует с покусыванием набухших от возбуждения сосков. Глория дрожит, выгибается всем телом, и почти готова кончить, когда он неожиданно останавливается. — Думаю, нам пора, — произносит он спокойным тоном, сопровождая свои слова дьявольской улыбкой, от которой Глория мгновенно приходит в ярость. — Кажется, мы договаривались с тобой по поводу игр, — тянет она, не сводя с него обжигающего взгляда. — Мы в доме твоих родителей, — склоняет голову Элайджа, приподнимаясь на локтях, и не отводя о раскрасневшейся от возбуждения девушки почерневших глаз. Его тон все еще остается спокойным, но пальцы вновь приходят в движение, и Глория глотает ртом воздух, когда два из них оказываются в ней, медленно толкаясь в пылающее лоно. — Я убью тебя, если ты немедленно меня не трахнешь, Майклсон, — шипит блондинка, и ее руки устремляются к ширинке мужских брюк, расстегнув которую она сжимает в ладони каменный член. — Хочешь, чтобы я был сверху? — уточняет Элайджа, продолжая провокацию, на что Глория только щурит глаза, и резким движением переворачивает его на спину, мгновенно оседлав мужские бедра. — Сверху буду я, — говорит она, облизывая пересохшие губки, и медленно опускается на его член, направляя его ладонью. Майклсон стискивает зубы, не отрывая глаз от картины единения их тел, и резко подается вперед, заполняя тесное лоно до конца, а Глория сильнее разводит бедра, позволяя ему войти как можно глубже. Элайджа опускает ладони на ее груди, и блондинка начинает двигаться, резко насаживаясь на его член. Ее темп возрастает с каждой секундой, и Майклсон вторит движениям возлюбленной, не забывая покручивать напряженные соски. От этой грубоватой ласки Глорию совсем ведет, и она сама не понимает, как наслаждение обрушивается на нее лавиной, заставляя остановиться. Видя это, Элайджа перехватывает инициативу, и, перевернув ее на спину, пошире разводит бедра, продолжая вбиваться в дрожащую это экстаза блондинку, пока сам не достигает своего пика, следуя за возлюбленной. Несколько минут они просто лежат, пытаясь выровнять дыхание, прежде чем в спальне воцаряется тишина, и Глория, перевернувшись на бок, с интересом смотрит на Элайджу, который судорожно пытается привести в порядок свою одежду, что получается у него с большим трудом. — Глория, нам нужно идти, — говорит он, наконец, расправив складки на пиджаке, и блондинка только закатывает глаза, лениво потягиваясь. — А в чем же мне идти? — невинно интересуется она, — не напомнишь где мои трусики? Или может обойтись без них? От ее слов Майклсон замирает, и медленно повернувшись в сторону Глории, проходится по ее телу обжигающим взглядом, словно представляя эту картину, отчего на губах у блондинки начинает играть довольная улыбка. — А мне казалось, мы все обсудили насчет игр? — щурит почерневшие от желания глаза Элайджа, на что Глория невинно отвечает: — Думаю, у нас как раз осталось время на еще одну партию. В столовой они оказываются в аккурат к десерту.