Подарок судьбы

— Глория! Это голос знаком ей до боли, и блондинка на миг застывает, качая головой. Элайдже Майклсону нечего делать на парковке рядом с ее офисом, и все же именно его она видит, резко обернувшись, и на миг ей становится нечем дышать. Майклсон выглядит слишком непривычно — вместо сшитого на заказ делового костюма на нем рваные джинсы, футболка и кожаная куртка, легкая щетина и взлохмаченные волосы предают ему слегка безумный вид, и Глория щурит голубые глаза, не сводя с него озадаченного взгляда. — Что-то случилось? — спрашивает она вместо приветствия, но Элайджа явно не настроен на разговоры. — Садись в машину! — приказывает он, кивая в сторону своего авто, и Глория закатывает глаза. Характер у Майклсона, привыкшего рулить любой ситуацией, не смотря на новый облик, остается прежним. — Нет, я хочу домой, — возражает она, на что Элайджа лишь качает головой. — У меня другие планы. От его слов и уверенного тона, Глория изумленно застывает, и, видя выражение ее лица, приставленный отцом водитель медленно идет в их сторону, но прежде чем он успевает приблизиться, Элайджа стискивает ее локоть и миг спустя она оказывается в его машине, которая со свистом колес срывается с места. — Ты спятил! Что ты творишь! — кричит Глория, пытаясь открыть дверцу, но та предсказуемо заблокирована. — Пристегнись, будем ехать быстро, — не обращая внимания на ее возмущение, отзывается Майклсон, глядя в зеркало заднего вида, — Блейк не зря платит деньги охране, твой водитель хорошо водит, но я вожу лучше. А это тебе не пригодиться. Глория и охнуть не успевает, как ее сумочка оказывается за окном, оставляя блондинку без связи с внешним миром, чего Элайджа кажется и добивается. — Теперь ты полностью в моей власти, — говорит он, на миг отрывая взгляд от дороги, и поворачиваясь в ее сторону, — еще не страшно? — Останови машину, придурок! — шипит Глория, щуря глаза, но Майклсон лишь усмехается. — Как грубо, мисс Спенсер, а говорила, что любишь меня, что готова принять меня с моим прошлым. Кстати о прошлом, хочешь узнать, как мы убили родителей, а потом взорвали дом? Я тебе расскажу все в деталях. — Не думаю, что… Но Элайджа не позволяет ей возразить, начиная свой рассказ и к тому моменту, когда он заканчивает лицо Глории совсем мокрое от слез. — Куда ты меня везешь? — устало спрашивает она, опустив голову. — В одно уединенное место, — медленно отвечает Майклсон, — о нем никто не знает и никто нас там не найдет. Конечно, когда-то это случится, но не думаю, что скоро. Вот мы и приехали. Подняв голову, Глория видит маленький сруб, одиноко стоящий на берегу озера, когда Элайджа останавливается рядом с ним, глуша авто. — Конечная, выходи, я открою дом, — говорит он слегка грубовато, прежде чем выйти из машины, но Глория не спешит последовать его примеру. Непонимание ситуации достигает своего апогея, но… — Идиот, — только и может выдохнуть она, когда опустив взгляд, видит в замке зажигания ключи. Она может сбежать сию секунду, вырваться из плена обезумевшего любовника, но Глория лишь качает головой, пряча улыбку. Элайджу Майклсона именуют по-разному, но уж точно, не у кого и мысли не возникнет назвать его дураком. А только дурак может «забыть» ключи в авто после озвученных угроз, и Глорию медленно накрывает понимание того, что все случившееся лишь специально разыгранный спектакль. Майклсон проверяет ее, специально пугая, и оставляет путь к отступлению, но он нужен Глории меньше всего. Она переводит взгляд на Элайджу, стоящего к ней спиной. Слишком долго он возится с замком, словно ожидая ее решения, и Глория принимает его. На самом деле, для этого ей требуется ровно секунда. — Господин похититель, вам помочь? Очень медленно Майклсон разворачивается в ее сторону, и в его темных глазах блондинка видит те же чувства, что испытывает сама — удивление, радость, облегчение.  — Ты не уехала, — констатирует Элайджа, слегка щурясь, на что Глория лишь дует губки, окидывая его нарочито строгим взглядом. — Я обязательно уеду, если окажется, что в этом доме нет еды, — отвечает она, прежде чем, потеснив любовника, переступить порог, и Глория готова поклясться, что слышит за спиной тихий смех. Их привычная игра, помешанная на борьбе за лидерство, страсти и бесконечных провокациях начинается, и ее предвкушение накрывает блондинку с головой. Майклсон очень хороший игрок. Но у нее теперь тоже есть козыри. Глория проходит вперед, оказываясь в небольшой комнате, где помимо камина, небольшого буфета и стола, практически все место занимает кровать, усыпанная лепестками роз. Она прикусывает губу, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не засмеяться. Ее властный возлюбленный и романтика вещи несовместимые, но когда дело касается их двоих то мало что идет по плану, и Глория прячет счастливую улыбку, прежде чем перевести на Майклсона (о, она все еще продолжает играть свою роль) насмешливый взгляд. — А ты оптимист. Все-таки надеялся, что я останусь? Она ждет ответного остроумия, колкой шутки или хотя бы фирменного ледяного взора, всего-чего угодно, но только не того, что происходит дальше. Пару секунд Элайджа просто смотрит на нее, прежде чем с его губ срываются слова: — Надеялся. Мечтал. Прости меня за все. Майклсону совершенно плевать на любые игры, и искренность его признаний ударяет Глорию током, вновь заставляя прикусить губу — на этот раз, чтобы сдержать слезы, которые туманят глаза. Очевидно именно по этой причине, ей кажется, что Элайджа опускается перед ней на одно колено. То, что она видит, просто не может быть правдой, и Глория несколько раз моргает, пока зрение не становиться четким, и тогда она застывает, понимая, что ей не померещилось. Майклсон стоит перед ней на коленях, держа в руках бархатный футляр, и не хватает только того, чтобы он сказал… — Выходи за меня.