***
— Северус… — Дамблдор удивлённо смотрел на него из-за стёкол очков. Нельзя было сказать, что отражали глаза великого волшебника. Нельзя было сказать, о чём он думает. Нельзя было сказать, что он чувствует. Ничего нельзя было сделать. Снейп спокойно смотрел на него. Ему казалось, что Дамблдор начнёт на него злиться. Ругать его за столь безответственные действия, как нерадивого ученика. Но что он, собственно, сделал? Просмотрел воспоминания. Откуда он мог знать, что это выльется в смерть? — Да, директор? — Снейп остановил свой мысленный поток этим вопросом. — Книга исчезла, — Северус никак не ожидал такого поворота диалога. Но, эмоции, точнее, что от них осталось, были подавлены и убиты. — Да, Питер очнулся уже без неё. — Нам нужно найти её. Во что бы то ни стало, нам нужно помочь мисс Грейнджер. Снейп внутренне скривился. Опять чёртова Грейнджер. Такими темпами она станет популярнее Поттера. Мужчина уже чувствовал, что проникается безотчётной ненавистью к этой девушке. «А куда ты подевал жалость?» «Заткнись». «Я твоя совесть. Девчонка не заслуживает твоей ненависти». — Да, директор, — Снейп прервал размышления с самим собой и вышел из кабинета, сразу же аппарировав.***
Потянулась вереница ярких летних дней. Гермиона с лёгкостью забывала о своём проклятии, и лишь Снейп с каменным лицом и антидотом в руках возвращал её в реальность. Она несколько раз пыталась заговорить с ним, но тот обрывал её жалкие попытки, аргументируя это большим количеством работы. Рон и Джинни, а также вскоре приехавший Гарри, почти всегда были рядом, и девушка полностью отдалась веселью со своими друзьями. Конечно, вечерами они собирались втроём и обсуждали серьёзные тёмные темы, но это не мешало ей наслаждаться их непринуждённым общением днём. Гарри не сразу заметил лёгкий холодок между Гермионой и Роном. А последний его вообще не замечал. Девушку это очень злило. Чувства, похожие на ребячью влюблённость, жгли ей сердце, затмевали разум. Гермиона никогда ни к кому не испытывала даже слабых намёков на симпатию, и судьба решила устроить ей сюрприз, заставив полюбить тупоголового и бесчувственного юношу. И девушка ненавидела эти интриги свыше, стараясь засунуть чувства на самое дно своей глубокой души. И, конечно же, это вообще не получалось.***
Стрелою пролетел июнь, принося в воздух сладкие июльские дни. Гермиона, в отличие от парней, не сетовала на рутину, а вот Гарри и Рон были недовольны отсутствием приключений. Девушка кляла их шило в одном месте и злилась на их безрассудство. Однажды вечером парни хотели куда-нибудь улизнуть, но были пойманы за уши Профессором Снейпом, принёсшим тоник Гермионе. Они, похоже, не имели никакого плана и даже представить не могли, что будут пойманы. Даже мантию-невидимку не набросили. Снейп прошипел им нравоучительную лекцию и ужасно довольный собой пошёл в комнату Гермионы, которая в момент геройства друзей читала книгу. Заметив более-менее довольный взгляд зельевара, она решила с ним поговорить. Холодное стекло пузырька с тоником лишь укрепило это решение. — Сэр, а из чего вы это варите? — спросила Гермиона, всей душой надеясь поговорить с мрачным Профессором и добиться расположения всех учителей в школе. То, что она была предметом обожания всех учителей, кроме Снейпа, ужасно задевало её. Она была лучшей на курсе по его предмету. Амбиции, надежды, чаяния, желание показать себя — всё это кипело в её молодой крови, и Гермиона направляла это в самое полезное и интересное для неё русло — учёбу. В тайне она ненавидела в себе это странное честолюбие, уже сейчас была равнодушна к славе, которая иногда плотными лучами обнимала её. Чем старше Гермиона становилась, тем больше она хотела учиться только ради учёбы, ради себя. Экзамены и будущая жизнь казались ей какими-то туманными событиями, о которых она вспоминала лишь по утрам, возвращаясь от ужасов ночных кошмаров к ужасам жестокой действительности. Ласковые улыбки профессоров делали Гермиону по-настоящему счастливой, мотивировали стараться и дальше. Лишь мрачное лицо Снейпа над лучшим в классе зельем Гермионы заставляло её корить себя и злиться. Она хотела угодить всем и каждому: тщательно и осмысленно писала каждое эссе, с упоением выполняла домашние задания, серьёзно относилась к работе на уроке. С первых дней в Хогвартсе она поняла, что влюбилась в зельеварение. Ей безумно нравилось готовить разноцветные зелья, добавлять разнообразные ингредиенты в кипящий котёл, учить конспекты, где каждое слово интереснее другого. Её голубая мечта была не просто стать лучшей на курсе, а добиться одобрения или похвалы учителя. Но злой вид Снейпа красил в чёрный её разноцветные амбиции. Сейчас, когда она видела его каждый вечер, честолюбивое желание воспряло в её душе, заставляя идти на такие поступки. — Когда вы вернётесь в Хогвартс, я научу вас готовить это зелье, — словно смакуя каждое слово, произнёс Снейп. Он был доволен тем, что отругал самого Поттера и думал, что пара ответов этой всезнайке не испортят его благодушное настроение. — Но почему не сейчас? — Здесь нет подходящих условий хранения. Что Вы чувствуете, когда пьёте зелье? — Оно очень сладкое, обычно все сильные противоядия имеют приторность во вкусе. Так же оно очень холодное, вы храните его в камере со льдом? — Всё верно, мисс Грейнджер, — голос Снейпа был холоден, как лёд в той самой камере, он начинал раздражаться от её всезнайства. — Но почему мы не можем наколдовать свою камеру со льдом? — Это сильный антидот, мисс Грейнджер. Для него нужен особый лёд, а не наколдованный, — терпение лопалось, как сосуды при Трансмогрифианской пытке. — А почему вы не можете отсыпать чуть-чуть мне? — Потому что и камеры у вас тоже нет. «Толково размышляет», — прошипел внутренний голос, который был тут же послан к Гриндевальду на поминки. — Сэр, а это противоядие может встретиться на ЖАБА? — сейчас даже внутренний голос (какого чёрта он вернулся) подтвердил тупость этого вопроса. — Вы когда-нибудь слышали о Трансмогрифианской пытке на уроках? Видели ли вы описание этого проклятия в книгах? — издевательски спросил Снейп. — Получается, эта пытка настолько редкая, что о противоядии знают лишь немногие? «Дошло». — Именно так, мисс Грейнджер. Снейп уже собрался уходить, разговоры с глупой школьницей порядком достали его, и он мечтал лишь о том, чтобы улечься на кровать и почитать. Книги в последнее время начали приносить сплошное разочарование, ведь ту, нужную, с красными буковками на обложке, он не нашёл. У него даже идей не было, где она может находиться. Северус вспомнил магловскую поговорку: «Искать иголку в стоге сена», которая очень хорошо характеризовала его состояние. — Сэр, а вы не могли бы рассказать о… Результатах СОВ в этом году? — размышления Снейпа прервались, уступая место ярости. «Хоть мир перевернётся, а Грейнджер будет интересоваться только своими оценками». «Несносная заучка». — Даже если я их знаю, я вам не скажу, — отрывисто и злобно сказал Снейп, с мрачным удовольствием наблюдая, как её лицо стремительно покраснело, и интерес в глазах сменился смущением. — Сэр… А можно Вас попросить? «Нельзя». — Я Вас слушаю, — равнодушно кивнул Снейп. — Вы получили степень в двадцать один год. Это очень необычно для волшебного мира, Ваш талант… «Она решила его подкупить лестью?» — Не выйдет, мисс Грейнджер. Перестаньте заискивать. Вам не идёт лесть. — Сэр, вы не так меня поняли, — лицо Гермионы сияло алым, словно небо на закате. — Я бы хотела улучшить свои знания по зельеварению, это предмет, который я бы хотела изучать более углублённо. «Наглая выскочка». — То есть вы хотите, чтобы я стал вашим репетитором? Это смешно, — с наслаждением ответил Снейп, ему нравилось видеть разочарование и подавленность в глазах учеников. Ему нравилось узнавать, что чьи-то самоуверенные надежды и чаяния разбиваются о высокую стену ужасов этой действительности. Нравилось осознавать, что разрушенные планы возвращают глупых зазнаек с небес на землю. Снейп крутанулся на каблуках и вышел из комнаты, оставляя Гермиону, донельзя униженную и расстроенную, наедине со своими мыслями. Но голос рассудка, а точнее понимание того, что это отличная возможность сблизиться с этой заучкой взяло вверх. Волан-де-Морт не простит мне игнорирование его приказа. Нужно пересилить себя и пообщаться с Грейнджер. Последняя перспектива рвотным рефлексом отзывалась в желудке Снейпа. Он вздохнул глубоко и спокойно, и зашёл обратно в комнату, испугав поникшую Гермиону. — Завтра в полдень я приду с тоником. После испития вы отправитесь в Хогвартс, где пройдёт ваше первое занятие. И Снейп вышел из комнаты, не видя, в какой довольной улыбке расплывается лицо девушки. Один — ноль в пользу Гриффиндорской выскочки. Внутренний голос был прав: он действительно стал слишком мягкотелым.