***
Класс был залит чёрным зельем, от которого вверх поднимались тошнотворные чёрные пары. Капли крови маленькими точками светились на вытемненном полу. Снейп брезгливо сморщил нос и взмахом палочки убрал все следы жутких мучений проклятой. В глаза бросилась открытая книжка, так же заляпанная алой жижей. Снейп приподнял учебник и хотел было закрыть его, как вдруг обложка резко начала меняться. Чёрный фон багровел, наливаясь кровью. Капли соединялись в буквы, буквы — в слова, слова в фразу. Мужчине тут же вспомнились те буквы на той книге. Странная и неразборчивая фраза на тёмном артефакте. Те алые блики, от которых сердце наполнялось безграничным ужасом, а мозг приковывал взгляд. На этот раз слова были предельно понятны. «Годрикова Впадина», — гласила надпись. Снейп, точно вытирая пыль, провёл по обложке, и буквы исчезли. Всё встало на свои места, ясность появилась в тёмном тоннеле этого приключения. Через час громкий хлопок аппарации разрезал тишину на пустынной улице Годриковой Впадины.***
Сгущалась тьма. Небо горело чёрными красками позднего заката. Зажигались крохотные звёзды, дырками опаляя голубое небо. Дом стоял в отдалении от всех, зияя битыми окнами. Венки, тёплые слова, чары, навек защищающие это место от сующих свой любопытный нос магглов — всё это было уже не нужно. Трупам всё равно, что для них делают живые. На то они и трупы. Заклинания снялись в один взмах. Заскрипела дверь, опаляя сердце похоронным маршем скрипки. Под ногами захрустели осколки стекла. На потолке, сером и безжизненном, как и всё в этом доме, качались полуразбитые лампы. «Люмос» осветил пустое помещение. Воспоминание захлестнуло рассудок Снейпа. Врезалось в его шаткое сознание, заполняя мысли безграничным ужасом. Остекленевшие зелёные глаза. Безвольно упавшие белые руки. Рыжие волосы, взлохмаченные и сбитые. И выражение лица, одухотворённое и безжизненное одновременно. Где-то в глубине души появился крик, дикий и отчаянный. Слёзы опалили глаза, но Снейп отбросил все мысли. Он здесь по делу. Книжный шкаф с сотней книг мёртвой грудой стоял у стены. Заскрипела дверца, и в нос ударил запах заплесневевшей бумаги. Старость и сырость пахнули в лицо. Удивительно, что столь ценные вещи, как книги, стояли здесь, совершенно не тронутые никакими заклинаниями. Оставленные на произвол судьбы, гнить здесь до конца времён. Но то, что нужно Снейпу, не сгниёт никогда. Начались поиски. Манящие чары, которые первыми полетели в ход, упали на пол, это так не работало. Тут нужно было действовать самому. Потекли минуты, слипаясь друг с другом. Поиски, длинные, но безрезультатные, начали выводить Снейпа из себя. Ни-че-го. Он злобно отошёл от шкафа и начал было подниматься наверх. Скрип лестницы сзади него заставил мужчину прекратить это занятие. Всё самое страшное всегда творится за спиной. Всегда опасаешься тех ужасов, которые таятся за плечом. Всегда чувствуешь чьё-то присутствие и чьё-то холодное дыхание в затылок, когда тебе жутко. Но становится ещё страшнее, когда эти ужасы становятся реальностью. Когда кто-то легонько трогает тебя за плечо в пустом доме. Когда слышишь за спиной скрип, разворачиваешься и видишь монстра. Когда фантазии, ведомые ужасом неизвестного, становятся реальностью. Вот тогда и становится жутко. Медленно, точно манекен, Снейп начал поворачиваться. Палочка уже пульсировала у него в руках. Вдох. Выдох. За спиной никого не оказалось. Но Снейп был слишком умён, чтобы повестись на такое. И «Гоменум Ревелио» доказал его сомнения. Сначала медленно, а потом, набирая скорость, точно Хогвартс-экспресс, он кидал взгляды на того, кто, помимо него, оказался в этом брошенном доме. А точнее на ту. Разбросанные по плечам чёрные кудри. Глаза, обычно горящие безумным светом, сейчас смотрели с неприкрытой усмешкой. Кровь из прокушенной губы, похоже, ей тоже было страшно. Но Снейп был готов к её появлению. Более того, он его ждал. — Здравствуй, Беллатриса, — с ухмылкой протянул Снейп, глядя на стоящую рядом ведьму.***
«Как же тяжело дышать…» Гермиона открыла слипшиеся глаза. Она лежала в огромной белой комнате с высокими стенами. Чистота и свет лучились со всех сторон, и девушка подумала, что попала на Небеса. «Но разве мёртвые чувствуют боль?» Чесался шрам. Дико. Безумно. Гермиона начала с силой тереть изувеченную кожу, но тут же застонала от боли, стерев верхний слой покрова. Лучше не стало. Чтобы как-то отвлечь себя от этого зуда, девушка оглядела комнату. На тумбочке лежал конверт. Девушка отлично знала, что это необычное письмо. Это «кричалка». Рон частенько получал такие за время своего обучения. Непослушные руки сами развязали ленточку. Раздался голос, бесстрастный и безэмоциональный. Так мог говорить только один человек. «Мисс Грейнджер, — Гермиона будто бы видела своего преподавателя по Зельеварению, — если вы сейчас это слышите, вашей жизни пока что больше ничего не угрожает. Но будьте осторожны и пейте тоник, — голос стал громче на несколько децибел. — Ваша халатность может Вас убить. К сожалению, у меня есть более важные дела, нежели наблюдать за вами. Вы сами виноваты. В следующий раз я, возможно, не смогу Вас спасти. Сейчас Вы под наблюдением домовых эльфов, в Мунго, Вам не помогут. Если Вы чего-то захотите, позовите их. Я в скором времени приду справиться о Вашем здоровье». Голос монотонно выдавал все эти предложения, но Гермиона кожей почувствовала волнение Профессора. Похоже, дело было серьёзно. Слишком серьёзно. Горячие волны благодарности прошли по её коже. Девушка была, действительно, признательна своему Профессору. Он помогал ей выживать. Спасал от гибели. Поддерживал её здоровье. Может быть, Северус Снейп не спрашивал каждые десять минут, как она себя чувствует, как это делали Гарри и Рон. Чего кривить душой, он вообще это не спрашивал. Но он исправно вливал тоник в ослабленный организм. И проводил уроки, чтобы больше наблюдать за проклятой. Гермиона почувствовала, как в её душе что-то взрывается, а потом склеивается, ломая и переиначивая систему. Она ещё не поняла, что сейчас произошло. Не поняла, куда может завести эта бессознательная благодарность. Более того, она даже не задумалась, что это было. Но эйфория от пробуждения. От того, что она живая. Что та странная женщина с голубой кожей исчезла. И что её кома была кончена. Полностью захлестнула её. И она упала на подушку, широко улыбаясь. Её губы сами собой начали складываться в слова благодарности Снейпу. «Спасибо Профессор», — без устали шептала она. А перед глазами стояло его лицо. Лицо её спасителя.***
— Я ждал тебя, Беллатриса, — ехидно отозвался Снейп женщине. Она ухмыльнулась и протянула руку. В её белых пальцах краснели буквы чёрной книги. Той, которая ему нужна. Но лицо бесовки светилось злой улыбкой. Торжество неприкрыто горело мрачным огнём в глазах Пожирательницы. — Тебе нужна эта книга, Северус-с? — шипение чертовки могло свести с ума. — Да, Беллатриса. Пора вскрывать карты. Тут никого, — Снейп знал, что делает. Её лицо мигом преобразилось. Глаза сощурились и удовлетворённо расслабились. Казалось, будто она знает потаённый смысл его слов. Женщина подошла совсем близко, касаясь его груди своими кудрями, и вгляделась ему в лицо. Рывок рукой — и книга оказалась у Снейпа. Женщина склонилась над ухом Пожирателя и шепотом, который, наверняка, сводил с ума многих мужчин, спросила: — Как дела у нашей подопытной? — Проклятие живёт в ней, Беллатриса, — Снейп был доволен. — Помочь тебе с окклюменцией? Глаза Пожирательницы вспыхнули болью. Она, наверняка, понимала, что они оба затевают. И ей было стыдно за это. Но даже Беллатриса, та, кого долго считали безумной, обрела разум и прозрела. Тёмный Лорд вёл всех в беспросветную тьму, где Азкабан покажется уютной спальней. Жизнь, которая в любой момент может начаться, пугала даже суровую и безумную Беллатрису. Книга, о которой она уже давно узнала, стала чем-то вроде огарка свечи, который сможет вытащить её из этого коридора тьмы. А Снейп стал верным путеводителем по лабиринту кошмаров. Грязнокровка же, которую Беллатриса перестала ненавидеть, так как чертовка стала полезной, была отличным тестером мощного проклятия. А само проклятие стало тестером того грандиозного плана, который мог в будущем перевернуть эту действительность и привести к свету. Или хотя бы к полумраку. Других выходов не было. Она не знала, какие цели преследует Снейп. Он ни о чём её не просил. Она сама пришла. Сама поняла необходимость всего этого. Самым сложным было нахождение чёртовой книги. Она знала, что в ней. Она много слышала о чёртовых страницах, пахнущих железом. Но, увы, она знала только про Трансмогрифианскую пытку. И в идеале применила её на Гермионе. У плана было много подводных камней. Но они оба справились с этим. Они оба хотели чего-то лучшего. И пока у них получалось.