Ева за семью печатями

Взволнованное бухтение обрисовывало твердое желание туристов ознакомиться со всеми подводными опасностями и сокровищами, которые для них приготовило туристическое бюро "ФобосТурс". Даже Айтурек то и дело начинал скрипеть разнообразным оружием, тягая его туда-сюда с ужасающим металлическим звуком. Потом его переклинивало, и он начинал хватать Ласеля за лопатки и за загривок. – А что вон там, капитан? – пронзительно взмемекнул фиели с особо длинными рожками. – Это новая земля? Остров? Гора на горизонте медленно сдвигалась вправо, и Ласель с внутренним удовольствием наступил Айтуреку на ногу, рассчитав так, чтобы не напороться на лезвие. – Пока что это секрет, – хорошо поставленным голосом ответил он. – Но мы с вами обязательно дойдем и до него, чуть позже. – А там будут сувениры? – тут же заинтересовались юмми, дружно переходя в зеленоватый отлив. Особенно странно это смотрелось на розовом юмми в белую веснушку. – Еще как, – уверенно сказал Ласель. – Чудесно, чудесно! Краем глаза Ласель присматривался к болтовне на каналах, оперативно переводимой из звука в цифру. Стажеры исправно отрабатывали туристический хлеб, не затыкаясь ни на секунду и вещая разнообразные истории из жизни формирования местных океанов. Шоффре с хелизиона периодически давал в эфир короткие телеграммы вида "Обратите внимание на особый оттенок воды справа – он очень красив в это время года". Туристы на "Посланнике" дисциплинированно начинали метаться от борта к борту, стараясь разглядеть особый оттенок. Что там могли увидеть кокебу с их зрением в рентгене, Ласель не представлял, но нейролинк расшарил на всех, и кокебу переползали туда-сюда с похвальным рвением. – Ну что там, врагов не торчит? – между делом поинтересовался он у яута. – Неу-ут, – почти с завыванием отозвался Айтурек. – О чем ты? – Это у меня ответственность повышенная, – объяснил Ласель и лягнул слишком близко подобравшуюся к нему ногу, чье бедро уже почти тыкало куратора в зад. – Равномерные точки контроля. Каждые пятнадцать кор-унигесс. – Каждые пять, – фыркнул Айтурек. – В ср-редующий раз я тебя укушу. – Главное, не при всех, – промурлыкал Ласель, пальцем сдвигая курс корабля на внутреннем экране. Линия пещер на экране развернулась и поднялась, наглядно демонстрируя "старухины зубы" – череду провалов в скальном массиве, благополучно обклеенную датчиками производства биологической лаборатории Эрнандеса. Ласель с мстительным удовольствием представил, как Эрнандес ныряет в темные воды, наполненные слабым сиянием каменного ила, и, старательно пыхтя от усердия в шлем, обмазывает входы в пещеры своими наносоплями улучшенного качества. Наносопли цеплялись намертво, диффундируя в поверхность с въедливостью современной науки, и великолепно просматривались на любом мало-мальски приличном радаре. – До прибытия половинка унигесс, – объявил Ласель сразу на четыре транспорта. – Унифор просим приготовиться и проверить герметичность ваших плавсредств! Унифор кокебу, к вам отдельно, проверьте стабилизатор излучения! – Караул! – сказал длиннорогий и схватился за бока. "Кстати, шеф, а вам там нормально один нейролинк на всех шарить?" – невинно поинтересовался Вивьен. "Нормально, – уверенно ответил Ласель. – Группам я даю только по одному, а вы?" "Нормально, – уныло подтвердил стажер, видимо, отчаявшись подловить шефа. – Строго по спецификации". Кокебу попадали на пол, где закрутились и начали собираться во что-то человекоподобное. Померещилось, что между делом они успели обменяться частями самих себя, но Ласель предпочел не думать об этом слишком долго. В основном потому, что на ум сразу лезли волнительные эпизоды, в которых инопланетная хрень оставляет в чьем-нибудь укромном уголке кусочек и счастливо симбиотирует с носителем. Аж волоски на шее приподнялись. – Думаешь о хорошем, Раслоу? – осведомился яут. – Мгхм! – По тебе сразу всегда очень заметно, – вывалил еще немного ценной информации Айтурек. – Сам знаю, – буркнул Ласель и все-таки почесал покалывающую от нервного возбуждения шею. – Мы готовы! – возвестил представитель кокебу. Изумрудный оттенок в черном окрасе почти светился. Фиели решительно собрались в клин, возглавляемый толстяком. Ласель мысленно поставил себе плюс в карму за поднятие самооценки у туристов. Симбиоты оживленно закрякали, а юмми в знак готовности почти одновременно подоставали из набедренных карманов хватательно-щипательные приспособления. Каковыми, видимо, собирались грести сувениры без сна и отдыха. – Обратите внимание на схему! Ласель открыл проекцию. Каверны выросли на палубе призрачной грядой. Видно было даже течения, смешивающиеся с относительно теплыми слоями и резко делящиеся там, где начинались холодные. Слой каменного ила струился чуть ниже основных входов. Для красоты Ласель подлил в голограмму еще и мерцания, не забыв сделать это во всех спектрах. – Таки невероятная красота! – восхитился веснушчатый юмми. – Скажите, а вот те симпатичные веточки, их можно будет забрать на память? Ласель с трудом сконцентрировался на том месте, куда указывали две руки и три ложнолапки юмми, после чего разглядел там что-то довольно стремное: кальциевые отростки, щеткой бугрящиеся в верхней трети модели. – Конечно, – уверил он. – Но не забывайте о технике безопасности. Не забирайте больше, чем дает один срез, чтобы основная стена не пошла трещиной. – Таки понятно и усвоено, – согласился юмми. Кокебу меж тем успели слегка поменять внешний вид, закосив под те самые кальциевые щетки. Корабли заходили на цель по пологой дуге. Можно было спокойно рвануть напрямки, но это было не эстетично. Хуже выглядело только прямое десантирование в батискафе с гравиплатформы, доставляющей к месту тупо и прямолинейно. В туристической программе, любовно составленной Ласелем, присутствовали все элементы классического путешествия, включая целый ряд ужасающе непредвиденных тщательно запланированных событий. На пещеры у него было заначен отказ навигационного оборудования и чуть-чуть бодрящих адреналиновых блужданий в лабиринтах. Дожидающиеся своей очереди "артефакты" в месте падения челнока юмми уже должны были обрасти толстой коркой, и следующий день включал их тщательное изучение. Автоматика сама произвела нужные переключения, и "Посланник" плавно замедлил ход, пока не остановился окончательно. Система заякоривания раскинула силовые метки, нашарила спутник, и корабль встал намертво. Хелизион завис в двадцати метрах над поверхностью океана, едва слышно посвистывая. – Обязательно проверьте ваши навигаторы, – принялся раздавать указания Ласель, подтягивая капюшон на законное место. – Без навигации в пещерах находиться не рекомендуется, это сложный лабиринт, образованный движениями пород, поэтому выбраться из него будет проблематично. Фоновое излучение довольно сильное. Все проверяем, не отстаем от группы и внимательно смотрим по сторонам. Ведь мы с вами отправляемся открывать великие тайны! – Ура! – гаркнул Кависиус и так решительно натянул капюшон, что тот захлопнулся у него на носу. Юмми дружно вывалились из симбиотов и, перебирая руками, заизвивались к выходу на открытую часть палубы – Врагов здесь нет, – скептически заметил Айтурек. – Думаешь, мы что-то найдем? – Естественно. – Ласель, проходя мимо симбиота, выдернул из маленькой клешни декоративную заклепку. – Я-то точно знаю. Загадочные и ужасные тайны кропотливо размещались в пещерах каждый сезон. Изображать инопланетные технологии Ласеля тянуло редко, поскольку всегда был риск, что в твоей группе окажется кто-то с планеты, где и было произведено внушающее ужас наследие древних. А узнать в нем молотилку для рапса весьма обидно. Так что тайнами занимались стажеры, отлынивая от курса углубленной деловой этики, и создавали различные фигурки, геометрические головоломки и прочий ходовой ширпотреб, который в холодной минеральной воде быстро становился похожим на седую древность. Иногда они просто раскрашивали подводные пещеры, малюя там секретные глифы и загадочные картины поклонений высшим существам. Иногда – пользовались плодами работы биостанции и рассаживали по скальным уступам всякую странную мелочь. Год назад Роуз выдала Ласелю хемоморфных полифилет, и эти твари внезапно заполонили одну из пещер, создав в ней сумрачное царство ужасов. Выделяемая полифилетами слабокислотная жидкость еще и раскрашивала внутренности пещеры в дикие оттенки. Для группы туристов пришлось подбирать защитные костюмы более высокого класса и пасти их втрое внимательнее, чтобы никто не попался полифилетам в длинные жалящие щупальца, полные кремниевых иголок. Все прошло весьма удачно, и потом Ласель с удовольствием читал отзывы о "Трех порталах в неведомое" и получал массу злобных писем от коллег, требовавших раскрыть тайну. Единственное, что в той истории огорчало – пришлось признать, что Эрнандес принял участие в выведении паскудной каменофлоры. "Посланник" откинул трап, Ласель кивнул яуту. Айтурек опустил забрало. Под ним глухо щелкнуло, голову яута на секунду окутало облачко пара, и кокебу радостно зашипели, тоже выделяя пар. По всему телу яута прокатилась волна голографического свечения, и высокая крепкая фигура оделась в дымку силовой защиты. Кастеты замерцали синими искорками. Внутренне Ласель поежился. Их костюмы для погружений тоже смотрелись весьма легкомысленно, но это хотя бы были костюмы. Ткань, защищавшая кожу от соприкосновения с водой. Яут же полагался исключительно на батарейки, и Ласелю это не нравилось. Айтурек проверил оружие, подошел к трапу и, проигнорировав презренные ступени, прыгнул с борта. Свечкой ушел в воду, и на месте его погружения заклубилась пена. – Прошу! – Ласель жестом пригласил всех повторить беспримерный подвиг великого охотника. Фиели начали тыкать друг в друга пальчиками, кокебу зачем-то принялись суетливо менять формы, поэтому юмми оказались первыми. Ссыпались к краю трапа и попадали-покатились, отчаянно размахивая деградированными позвоночно-хвостовыми частями. Ласель на секунду задумался, каким извилистым путем шла эволюция на их родной планете, чтобы решить, что можно склеить два существа воедино, отняв у каждого из них возможность самостоятельного развития. Впрочем, симбиоты не печалились. Оглянувшись, Ласель убедился, что пара полукрабов взялась за лапки и явно занята своими крабьими философскими размышлениями. Воду симбиоты не любили. – Они же сейчас соберут все трофеи! – в ужасе вскричал толстяк и тоже ринулся к трапу. – Бей безногих! – присоединился к нему кучерявый, а остальные потопали следом горланящей массой. Кокебу панически замерцали изумрудом и попадали прямо через борт. – Хаос и безобразия разрешаю, – сам себе сказал Ласель. – Студент Шоффре, не вздумайте схватить без нас солнечный удар! – и булькнул следом. Переход под воду чем-то особым не ощущался, даже скованность движений почти успешно компенсировалась костюмом. Двумя метрами ниже поверхности костюмы вообще брали на себя многое. Например, останавливали бесконтрольные погружения и подъемы. Правда, у них явно что-то не ладилось с фиели – козлоногие дружно плавали вниз головами. Айтурек в своем индивидуальном костюме успел уйти далеко в сторону, и воду перед ним раздвигало угрожающее красное свечение такого же индивидуального навигатора. – Все в порядке? – поинтересовался Ласель. Частота передачи заперхала и заскрипела. В основном горланили фиели. Юмми уже интересовались, где же их сувениры, а от кокебу шел только треск. – Унифор кокебу, поменяйте частоту, – присоветовал Ласель. – Вы сами себя блокируете. Унифор фиели, используйте регуляторы на поясах, проще всего поменять полярность. Пожалуйста, пять кор-унигесс на акклиматизацию, и мы отправляемся. – Таки наш проводник успеет вперед нас! – расстроился юмми. В костюмах они все были на одну жопу, а по голосам Ласель их различать так и не научился. Ласель включил на прожекторе преломитель, и рассеянный конус пронзил толщу воды на добрых двадцать метров. В световой поток попали и изящно лавирующие юмми, и поплавками раскачивающиеся фиели, и окончательно позеленевшие кокебу. Чуть в отдалении светились еще два таких же кластера. – Группа, все меня слышим? – Вас слышим, шеф, вуф, – отозвался Келли. – На воздушке, – подтвердил Джорджи. – Унифор туристы, напоминаю – от групп не отбиваемся, навигаторы отслеживаем постоянно и, конечно же, наслаждаемся экскурсией! – И-и! – тоненько завизжали в ответ. – Что это там?! Ласель кувыркнулся. Внизу, изогнувшись и завалившись на "крыло", следовало что-то огромное. На его фоне великий охотник с вытащенным копьем выглядел неубедительно. – Это плоскодонник, – специальным успокаивающим тоном пояснил Ласель. – Местная форма жизни, фильтрует придонную взвесь, отделяя питательные элементы для построения собственной структуры. Видите, какой огромный? – Таки гигант! – определились юмми. – А зачем в него тыкать копьем? – снова заблеяли на канале. – Это же опасно! – Только не для плоскодонника, – подключился Джорджи. – Такую шкуру не проковырять даже буровой установкой. Но мы ценим желание великого охотника исполнить этнокультурный ритуал. "Тоска страшная, – одновременно пожаловался он в чат. – Углеродный кусок!" "Нормально все", – решительно не разделял товарищеское нытье Вивьен. "Почему молчит стажер Дежнефф? – прицепился Ласель. – Смотрите, какое кимоно уплывает! Может даже два!" Андрэ угрожающе зарычал под фырканье Келли. Айтурек кувыркался внизу, тщетно пытаясь уязвить плоскодонника. Копье соскальзывало, великого охотника сносило потоком воды. Дредлоки плескались длинными хвостами. Группа собралась в подобие клина, страдающего Альцгеймером, дезориентацией и раздолбайством. Стажеры кружили хищными силуэтами, карауля любого, кто рискнул бы вылезти за пределы безопасной зоны. В основном караулить приходилось фиели, поскольку те норовили выпасть из обоймы, причем, судя по их отчаянному барахтанью, делали это не нарочно. Ласель с удовольствием парил в теплой минеральной взвеси, именуемой водой Акватики, и раздумывал, как в старости имплантирует хорошие такие жабры с системой фильтрации и перейдет на почти полностью водный образ жизни. Тут и подходящая температура, и минералы, полезные для старческих костей, и противодействие безжалостной силе гравитации. Главное, чтобы никакие посторонние корабли не падали в его личную акваторию, гадя ионными следами поверх экологии. – Кстати, Джорджи, как там поживают пластиковые пакеты с ложечками? – вспомнил он. – Дают сигналы со дна моря? Обещают ли тотальное уничтожение всего живого? – Шутите вы все время, – с достоинством ответствовал Джорджи. – Посмотрю я, как вы будете шутить, когда такой пакетик попадет вам в воздушный фильтр. – Ну так я сразу пойму, что это ты виноват, – разъяснил Ласель.– Натравил на любимого шефа дикий необузданный пакет, место которому в биопарке. – Ой все! Ласель отечески погыгыкал, а потом переключил частоту. Плоскодонник ушел из светового поля, а вместе с ним скрылся и великий охотник. Впрочем, туда ему была и дорога. – Унифор отдыхающие! Надеюсь, все освоились, потому что если вы не освоились, то вам придется вернуться – ведь время не ждет, и мы отправляемся на поиски! – Освоились, не освоились, но почти! – испугано заголосили фиели. Юмми в качестве доказательств освоения элегантно и даже чуть презрительно исполняли фигуры изящного пилотажа. Черные веретенообразные тела кокебу стремительно рассекали воду, а из треска в наушниках при желании можно было вычленить что-то вроде согласия. Айтурек уже совсем вырвался за пределы видимости, и Ласель предпочел его игнорировать. Каким бы классным секс-партнером яут ни был, он все равно приперся на станцию мутить какие-то свои делишки, а значит автоматически попадал в поле раздражения Ласеля. Поэтому он прекрасно мог утонуть в каменных лабиринтах, и Ласель бы не почесался. К тому же всегда был запасной яут. – Направляемся по конусу излучения, унифор, – объявил он. – Обратите внимание, перед нами основной вход в систему лабиринта. Кто-нибудь может сказать, какие мотивы прослеживаются в его оформлении? Первыми затрещали кокебу, и Ласель со стоическим терпением покрутил шкалу настройки. – Хорошо, я слышу про мотивы известняка, – кивнул он, движением ног удерживая себя от перекувыркивания. – Еще? – Геометрические! – завопил кто-то из фиели. – Именно! – поддержал говорившего такой же блеющий голосок. – Очевидно, что искусственные! – Выполненные конечностями мыслящего существа! – торжествующе подытожил третий. – Все верно, – улыбнулся Ласель, с ностальгией вспоминая, как три года назад этот лабиринт выпиливали по периметру входа аж три бригады стажеров под предводительством объединившихся независимых туроператоров, к каковым Ласель с гордостью относил и себя самого. Если не считать Декардоффа, который имел гнусную привычку минимум раз в квартал интересоваться, как обстоят дела у самого независимого из своих калькугаль. – Значит ли это, что на нас напали? – встревожились юмми. – И таки есть с кого взыскать ущерб? – Честно признаться, вряд ли вы найдете живых представителей, – искренне сказал Ласель, движением корпуса разворачиваясь к цели. – Но кто знает, что мы там встретим. Прошу за мной. И помните про навигаторы. – Не терять навигаторы, – протрещал кокебу. – Совершенно верно. Ласель взмахнул руками, раздвигая густую воду, и поясной буссолинер повлек его вперед и вниз. Управляться с ним было еще сложнее, чем с авионом. На последнем можно было хотя бы сидеть, а буссолинер еще и норовил закрутить вокруг своей оси, если сразу не овладеть им со всей строгостью. Ласель видел, что стажеры с удовольствием поддаются этому движению, медленно вращаясь в воде, но сам он относился к подобным вещам крайне отрицательно. Человек рожден, чтобы гордо держать вектор. Плотность минералов разрядилась, и он позорно рухнул в область жидкой воды. Проклятье с трудом удалось удержать за зубами. – Унифор отдыхающие! Не забывайте о перепадах плотности среды! – воззвал он. – Если вам покажется, что вы падаете – вам не кажется. Но далеко вы не упадете, поэтому не волнуйтесь. Мы всегда вас выручим. – Таки бесплатно? – с искренним беспокойством уточнил кто-то из юмии. – В крайнем случае – по страховке, – влез Келли. – Другое дело! – оживились юмми. – Прекрасно! – Можете тонуть по страховке, – щедро разрешил Вивьен. – Правда, шеф? – С умеренными криками, – охотно согласился Ласель. – Группа, идем на вход! Дальше мячик вещания отправился к Джорджи, и тот с энтузиазмом затянул эпос о предполагаемом возникновении лабиринта. Опробованная десятками туроператоров версия гласила, что первые загадочные владельцы Ораж занимались экологически чистым производством на уровне морских глубин, поскольку именно оттуда проще всего было добывать уже готовые полуфабрикаты для строительства, промышленности и так далее. Само собой, как и в любом эпосе, имел место конфликт. Согласно конфликту жадные корпорации неизвестных строителей передрались за сферы влияния, и пока шло выяснение, кому достанутся самые лакомые производственные площади, было наклепано немало оружия. – В том числе чего-то вроде... проблемы, с которой мы столкнулись вечером, – деликатно закончил Джорджи. К этому времени туристический косяк втянулся под сводчатые потолки лабиринта, и люминорфы, реагирующие на внешний свет, медленно начали расцвечивать пещеру всеми красками, заботливо подобранными на биостанции. По беззвучной команде Ласеля стажеры вполсилы включили нейролинки. Остистые изогнутые хребты, шипы и лианы известняка замерцали на сколах. Далеко внизу, там, где каменная взвесь начинала складываться в тяжелое одеяло, угольями тлели заранее сброшенные низкотемпературные лампы. Ласель пошевелил ногами, приноравливаясь к неподвижной воде, и полюбовался мерцанием. – Вижу! – взвизгнул блеющий голосок. – Там внизу механизмы! – Это уже исследованная территория, – мгновенно среагировал Келли. – Здесь бывали многие тургруппы, поэтому ничего нового вы не найдете, вуф. – У-у, как светятся! – один из фиели взбрыкнул, точно хотел всплыть, и фигура стажера тут же метнулась к нему. Андрэ поймал нарушителя за ногу и строго дернул. "Не всплываем, – почти лязгнул он. – Это пещеры! Ударитесь о потолок и порвете костюм!" – Таки ужас, таки кошмар, – прошептал кто-то из юмми. Черные веретена кокебу предусмотрительно опустились пониже, и стало казаться, будто белую стайку туристов сопровождает штурмгруппа дрессированных субмарин. – Именно, – Ласель легким движением послал себе дальше по гроту. – Наши костюмы надежны, но, поверьте, всегда находится место закону подлости. Фиели проблеял что-то пристыженное, и группа, направляемая стажерами, двинулась дальше. Кордуровые костюмчики на самом деле могли выдержать очень многое, но Ласель не отказывал себе и стажерам в удовольствии припугнуть туристов. Если бы можно было нагрузить на них допотопные баллоны с дыхательными смесями, Ласель обязательно устроил бы из этого целое представление. Но, увы, современная промышленность любезно предлагала крошечные сотовые шашки фильтров-преобразователей, вытягивающих из воды компоненты для сайклородного дыхания, а в комплекте шли многочисленные комбинации с запасом прочих необходимых веществ. Пожалуй, только кокебу и в допотопные времена не нуждались бы в баллонах. Для них Ласель подобрал специальные радиаты, собирающие легкое излучение, которым полиморфы вечно фонили. Впереди ход сужался, и беспокойство туристов начало ощущаться спиной. Ласель предусмотрительно затормозил метрах в пяти от оскаленной пасти, полной "шкуродеров". В этой части пещер такого было полно. – А это таки очень опасно? – поинтересовался догнавший его юмми. Ласель всмотрелся сквозь прозрачный силиконовый щиток, но на глубине в размытом сиянии цвет кожи юмми рассмотреть не удалось. На общем канале сопели, посвистывали и потрескивали десяток сопелок и свистелок, поэтому Ласель подавил желание зловеще расхохотаться. – Опасна слепая самоуверенность, – нравоучительно сказал он. – Мы же с вами двигаемся организованной группой. После сифона будет рекреационная зона, где вы сможете ознакомиться с природой нашей удивительной системы лабиринтов и... Он запнулся и, подняв руку, несколько раз постучал по экрану навигатора. Сопение и потрескивание сразу сделалось на два тона напряженнее. Выстроившиеся вокруг Ласеля почетным парящим кругом туристы занервничали так остро, что это было видно невооруженным взглядом. – Все-е в порядке, – врастяжку уверил их Ласель. – Помехи. Идут из глубины лабиринта, видимо, там что-то до сих пор работает. – В крайнем случае, у нас есть эхолоты, – поддакнул Вивьен. – И я, как нормальный, э-э, человек, не постесняюсь их использовать. – А может быть, вернемся? – невинно предложил кто-то из фиели. – Ведь мы уже поняли, что это дело конечностей некой иной расы... – А как же тайны? – изумился Ласель. – И таки компенсация трат! – неожиданно поддержали юмми. – Мы потеряли челнок! – Вам его уже полностью компенсировали, – не преминул напомнить Ласель. – Память не компенсируешь! – возмутились юмми. – Такие воспоминания! – Такая коллекция! – Столько памятных видеолент! – Такие аромасборки! – Таки ужас! – наконец хором сошлись они. Свечение постепенно начало меркнуть, и Ласель взмахнул рукой. – Унифор! Пока не погас свет, прошу следовать за мной. Чем активнее мы движемся, тем больше освещенность. Только не забывайте посматривать вокруг, чтобы не налететь на острые камни. Туристы загомонили, опять сбиваясь в опасливую стайку. Вот теперь им точно нашлось бы, что обсудить после ужина, и о чем с упоением рассказывать родственникам, к какому бы виду, полу и так далее они ни относились. Кокебу от возбуждения начали извиваться, а Ласель заметил легкий световой отблеск за пределами сифона – значит, великий охотник уже успел отправиться туда и теперь рыскал среди хрупких сталактитов. Подкрутив люнету, Ласель увидел несколько кровяных ниточек. Мерцание зелени в насыщенной воде было почти незаметно, и только усиленная техника могла различить подобное. Видимо, яут торопился ворваться на территории прежде, чем их осквернят трусливые туристы, и поплатился. "Шкуродерами" камни назывались не зря. "Вперед, вперед, – поторапливал Андрэ, подавляя все звуки на канале группы. – Не болтаемся, словно послед, отвергнутый Верховным Рогом!" Источая нервные волны, группа просочилась в оскаленный сифон. Подсветка мигом среагировала на такое количество посетителей, и стены пещеры воссияли. За коротким тоннелем вздымались торжественные своды отполированного минерала. Из придонного каменного ила взмывали колонны, на вершинах которых возлежали обломки седой древности. Тут биостанция даже не старалась – пещера сама породила множество удивительных форм, осталось только подправить их, чтобы они превратились в части невиданного механизма. Во всяком случае, как не раз уже убеждался Ласель, именно так они выглядели для девяноста пяти процентов туристов. Возможно, кокебу могли разглядеть в них что-то свое, но судя по возбужденному клекоту юмми и пыхтению фиели – они видели именно то, на что рассчитывал Ласель и многие другие туроператоры, водившие сюда гостей Ораж. – Можно собирать, – разрешил Ласель. – Но зеленые не трогать, – тут же добавил Джорджи. – Унифор кокебу, я имею в виду спектр... Переводчик разразился треском, и Ласель аж кивнул от удовольствия. Человеку нелегко запомнить промежуточные классификации, в которых реальность описывается для ксенамичис, но туроператоры умели это делать очень хорошо и практически по памяти. – Ни одного драгоценного зеленого сияния? Таки совсем? – загоревали юмми. "Я буду за вами следить", – отдельно пригрозил Андрэ. Фиели лихорадочно блеяли, и их многоголосие иногда даже не покрывалось переводчиком. Ласель задумчиво вильнул бедрами, выравнивая своенравный буссолинер, и поставил мысленную пометку. В каком-нибудь из будущих погружений стоило отыграть такой кейс: внезапно пропавшая связь и разного происхождения существа, потерявшие возможность общаться друг с другом. Должно было получиться забавно. Черные субмарины кокебу плавными кругами пошли вниз, юмми поспешили следом, и фиели наконец спохватились. Разноцветная стайка туристов спускалась к сокровищницам лабиринтов, бултыхаясь и переворачиваясь в созданных ими же самими потоках воды. – Каменный ил не поднимать! – вынес ценное предупреждение Ласель. – Иначе видимость пропадет для всех, у кого средневолновой диапазон или локаторные системы! "Мы увидим, – протрещало голосами кокебу. – Не волнуйтесь". – А вы, унифор кокебу, следите за фильтрами, – оставил последнее слово за собой Ласель. – Они быстро забиваются в придонных областях, да и вы там застрянете, даже если разветвитесь. Берегите себя! Треск приобрел застенчивый оттенок благодарности. Чужое беспокойство вызывало у кокебу эффект, который на человеческий переводился как "побагроветь и начать смущенно заикаться". Даже строгие стремительные формы слегка подрасплылись, и в итоге к колоннам кокебу спустились мягкими валиками. Юмми уже извивались у зеленых кристаллов, буквально лаская их всеми конечностями. "Оторвет, не оторвет?" – предположил Джорджи. "Да отгрызет, даже не сомневайся", – напророчил Вивьен. "Минимум по штучке в загребущие ручки", – согласился Андрэ. "И кто из вас собрался их обыскивать?" – уточнил Ласель. "Мы!" – хором сказали все трое. "Похвально! Стажер Айнкархофф, а почему я слышу ваше молчание?" "Сдались они мне, – пробурчал Келли, любуясь когтями. – Хвосты эти их эмбриональные. Тьфу". "Вот и не тяни к ним свои волосатые лопаты, – посоветовал Джорджи. – Козопас". "Улиткофилы!" – не остался Келли в долгу. Обмениваясь ценными замечаниями о половых склонностях друг друга, стажеры тоже спускались, врубив дополнительное освещение. Конусы сверхплотного сияния беспощадно пронзали поднявшуюся каменную пыль, и многочисленные крупинки кварцевых пород замерцали особенным светом. От кварца всегда ожидалось преломление, некие радужные переливы, но этот свет был обволакивающе серым. Пепельный перламутр, мягкий и томный, словно касание чего-то потустороннего. "Опять овсянка, – заныл Вивьен. – Какая гадость!" "А ну не наезжать на силы природы! – скомандовал Ласель. – Кому не нравится, может всплыть и удариться головой о свод четыре раза". "А почему четыре?" – деловито уточнил Джорджи. "Для симметрии, – разъяснил Ласель. – Обратите внимание, что эти шлимазлы таки пихают куски породы себе в неприличные места". "Достанем", – пообещал Вивьен, и в его голосе Ласель услышал такую похабную ухмылку, что ухмыльнулся сам. – Унифор, прошу вас не тратить все время и все резервы на это месторождение. Помните, что нам с вами предстоит исследовать еще не один километр этих уникальных исторических образований! – А когда второй завтрак? – деловито осведомились из мутной каши, скрывшей величественные колонны. – Обжоры! – припечатал звонкий голос юмми. – Таки вы можете думать о духовном вместо мирского? – Камтай оператор, камтай оператор, смотрите, они зеленки тырят! – мстительно заверещал безымянный обжора. – Ничего подобного! – взвизгнул юмми. – Зеленки тырить? – страшно удивился Ласель. – Надеюсь, вы меня разыгрываете? Это очень редкие камни, их нельзя тырить! – Никто ничего не ворует, – сдавленно прохрюкали из клубящегося перламутрового облака. "Шеф, фиели тоже тырят", – доложил Джорджи. "Оставьте это Келли, – милостиво разрешил Ласель. – Каждому по склонностям его". "Шеф, а когда я получу диплом, мне можно будет вас выдрать?" – осведомился Келли. Стажеры радостно загоготали. "Выдиралка еще не отросла, – хладнокровно сообщил Ласель. – Ни опыта, ни клиентской базы". Келли разразился фырканьем, в котором натренированный кураторский слух мог разобрать многое: и что хочется поспорить, оставив за собой последнее слово, и ссыкотно навлечь гнев куратора, и еще нужно как-то показать ржущим товарищам, что отступил он лишь временно. Ласель почувствовал гордость за собственные менторские подвиги. Стажеров следовало дрессировать непрерывно и методично. А еще не мешало бы подрессировать самостоятельных путешественников, нагло занимающихся развлечением вне группы, тем самым не принося Ласелю никакого дохода. Айтурек вынырнул справа, оттуда, где на карте размечался еще один клаустрофобный лаз, в который Ласель собирался тащить туристов дальше. Вытянутая фигура, спроецированная люнетой, заскользила поперек пещеры, и Ласель чуть сдвинулся, плавно болтая ногами. – Ну и грязища! – озвучил претензию Айтурек. – Раслоу, эти жалкие ричности подняли такую грязь? В наушниках тут же гневно затрещало – кокебу сообщали, что яут сам засрал всю пещеру своим биологическим происхождением. Айтурек заворчал и, в точности как Келли, послал черных демонов куда подальше, без указания конкретных мест. Наверное, опасался существ, которые могут подкрасться сзади и нескромно прорасти сквозь тебя в одно мгновение. На пару секунд Ласель предался философским размышлениям о невероятной мощи Эа межкультурного взаимодействия, который поддерживал не просто систему перевода слов, заставляя мозги верить, что твой собеседник говорит на одном с тобой языке, но и систему перевода психики, всего образа мыслей ксенамичис. То, что люди видели как трусость фиели, жадность юмми или чопорность бачу, на самом деле было принципиально иным мировоззрением. Вероятно, настолько чужим, что осознать его с помощью лишь словаря не получилось бы. Например, общение с бачу впрямую, учитывая их отношение ко времени, было невозможно. Да и яутская прямолинейность на деле была продуктом перевода, скрывающего под собой массу непостижимых тонкостей. А уж как вся эта видовая мешанина ретранслировалась между теми же кокебу и, к примеру, мьелби... Жуть. Единственное, в чем переводчик пасовал – это в вопросах гендера: слишком многие ксенамичис либо не имели общепринятого пола, либо подло меняли его по желанию, ну или обладали разветвленной сетью половых классов и групп. – Что же великий охотник нашел в своих странствиях? – чопорно поинтересовался Ласель. – Мой камушек! – взвизгнули снизу, и клубы пыли сделались особо плотными. – Не вздумайте валить колонны! – предупреждающе скомандовал Джорджи. – Всех оставим без обеда, унифор! – Ворюга! – прорезался еще один полный негодования стон. – Что за свара? – надменно поинтересовался Айтурек. – Не свара, а охота за трофеями, – поучительно сказал Ласель. – О! Так это славная битва? – оживился Айтурек и вытащил из-за спины копье. Вид у него был такой, словно он уже собрался метать его в перламутровое облако у себя под брюхом, и Ласель протянул руку. Поймал яута за локоть и покачал головой. Айтурек дернул башкой, дредлоки всколыхнулись костром из водорослей, но копье медленно убрал. – Там жизнь, – как бы между делом сообщил он. – Это хо... ч-что? Поперхнувшись, Ласель развернулся и обеими руками схватился за диковинный прозрачный шлем яута. Повис перед ним в пустоте, болтая ногами, чтобы не унесло вниз, и мотнул головой, отключая общую связь. Прислонился собственным щитком к твердой поверхности. – Приватный канал, – скомандовал он. "Миледи" послушно интерпретировала запрос, и яут удивленно замигал, явно лишившись воплей туристов, делящих тщательно разложенные по колоннам сокровища. В некоторые из них были специально вплавлены очередные детали с биостанции. Об этом Ласель думал фоново, скорее по привычке, а мозг уже тщился переварить брошенную яутом фразу, насыщая ее все более угрожающими красками. – Какая жизнь? – Ласель попытался тряхнуть мощную голову, но вода помешала. – Можешь повторить так, чтобы у меня был точный перевод? Желтые глаза насмешливо сощурились. – Могу, о гюнешим, если ты так просишь. Жи-изнь. – Твою мать, – прошипел Ласель. Айтурек протянул обе руки и сцапал его за пояс. Охваченный паническим чувством нарушенного плана по развлечению туристов, Ласель даже забыл, что нужно немедленно пресечь все покушения на свой авторитет. Айтурек притянул его к себе, не отрывая шлема, и опрокинулся на спину. – То есть там бомбивиридисы? Что-то еще? Рожай быстрее! Ласель забыл даже о вежливых формах обращения. Какие там любезности, когда неучтенные гады, наверняка подсунутые Эрнандесом, норовят испакостить экскурсию. – Да, эти маленькие твари, – пожаловался Айтурек. – Ни малейшего величия. – А много? – с внутренним опасением поинтересовался Ласель. Экономически выгодное мероприятие грозило превратиться в безобразное бултыхание среди червячного дерьма. Светло-желтые глаза задумчиво закатились, и Айтурек на несколько мгновений принял придурковатый вид. Между делом подтягивая к себе ноги так, что Ласелю пришлось раздвигать собственные, чтобы не прогнуться в спине до опасного хруста. – Немало, – наконец величественно изрек он. – А поточнее? В штуках? – не выдержал Ласель. Сил хватило только на снижение градуса язвительности. Огромные ладони держали его под лопатки и поясницу, и он инстинктивно скрестил ноги за спиной яута, чувствуя невероятную жесткость компенсирующих пластин, поддерживающих Айтурека на глубине тридцати метров. – Многие тысячи! – уже восторженно сообщил Айтурек. – Как жалкие ричинки перед матр-риархом! Ласель чуть не плюнул в оскаленную морду, но его вовремя остановила мысль, что плевок будет размазан по его собственному щитку. И лишь во вторую очередь – мысль, что яут может так отоварить собеседника по затылку, что у того отвалится голова. – Надеюсь, ты там никого не убивал? – нервно поинтересовался Ласель. – Порой жажда обрадания отступает перед истинным веричием, – туманно отмазался Айтурек. – А... Из облака вынырнуло гибкое тело и, яростно работая хвостовым плавником, пошло к своду. В руках юмми тащил отчетливо зеленый камень. Ласель схватился за переключатель каналов. – Держите вора! – вопили во всю глотку, даже забывая взмемекивать.– Куратор, он украл зеленый камень! – Я не украл! Таки перекладывал с места на место! А вы! Всей толпой! Следом из облака вынырнули несколько фиели и устремились в погоню. – Стоять! – заревел Ласель. – Об купол головами не биться! Страховку отниму! И обед! Юмми так резко свернул, что будь он прямоходящим, у него сломалась бы спина. Вместо этого заточенное под симбиоз тулово мягко изогнулось, точно спинка червя, и юмми пошел вниз и в сторону. Фиели такого финта выполнить не сумели и яростно забултыхались, тормозя. Короткие ножки взбивали пузырьки в воде, а следы тянущейся за дайверами пыли расплывались, как ионные хвосты от орбитальных челноков. – Ай-яй-яй-ав! – радостно голосил Келли. – Как нехорошо! Унифор Мтатчи, остановитесь же, давайте разберем этот инцидент! – Всем весело, – заметил Айтурек снова прислонившись шлем в шлем. – Грядет ритуальное отрубание шеи? – Головы, – машинально поправил Ласель. – В смысле, дисциплинарное взыскание. Мечущийся на границе пылевого облака юмми пытался удрать и от всплывающих из недр разгневанных рогоносцев, и от сориентировавшихся сверху – падающих в хищных пике. – Это ошибка! – заверещал юмми. – Таки случайность! Недопонимание! Из тучи выплыли стажеры и поспешили к юмми, прежде чем остальные туристы устроили бы справедливый самосуд. Меж тем товарищи юмми не отзывались, видимо, пользуясь возможностью безнадзорно набить полости своих тел запретными сокровищами. "Шеф, если вы решили поставить рекорд по межвидовому сексу в подводных условиях, то хотя бы уединитесь", – пожурил Андрэ. "А? – Ласель вздрогнул. – Это не про то!" "А про что же? – невинно удивился стажер, в обе руки хватая проплывающих мимо фиели. – Оп!" "Это дискуссия!" "Я вот тоже люблю в позе наездника дискутировать, – поделился Келли, точно так же отлавливающий грозно блеющих фиели за хвостики. Один из них расплылся у него прямо в руках, явив подлую кокебу-сущность. – Уй! Так вот, люблю я вот так на ком-нибудь о поэзии двадцать четвертого века... Уф-вуф!" – Раслоу, кажется, беззвучные беседы зажигают огонь в твоем сердце? – промурлыкал Айтурек. Побагровев еще сильнее, Ласель обеими руками отпихнул великого охотника. Айтурек изумленно крякнул и отвалился. Ласель тоже скользнул в сторону, чувствуя острое желание содрать костюм и прилично охладиться. "Стажеры, внимание сюда, – Ласель для верности еще и пихнул Айтурека ногой. Протянутая к нему когтистая лапа впустую цапнула когтями воду. – Даю свежую сводку: дальше по курсу у нас опять ползучий фарш. Будьте готовы и немедленно выдайте мне решение, как вы преподнесете этот новый факт?" Пару секунд в наушниках звучало сосредоточенное пыхтение. "Излучение, – наконец настрочил Келли, – зловещее!" – Последовал щелчок. – Унифор фиели! Не разбегайтесь! "Мутации и эксперименты", – поддержал Джорджи. "Отлично. – Ласель удачно оттолкнулся ногой от черепа подбирающегося снизу яута и расставленными руками поймал мягко извивающуюся губку, явно скрывающую в себе кокебу. – И, Джорджи, ни слова о пластиковых ложечках". "Пакетах!" – оскорбленно возопил стажер. "Да хоть презервативах", – пропыхтел Ласель, прижимая кокетливо извивающегося кокебу. – Унифор кокебу, куда вы намылились? Кокебу перетек в форму чего-то невнятно-многоногого с длинным телом и попытался игриво обернуться вокруг Ласеля. Счетчик излучения задумчиво мигнул и приплюсовал единичку к стандартному фону. – Не дышите на меня выхлопом, – велел Ласель. – Унифор туристы! Время для сбора сокровищ вышло! Нам необходимо двигаться дальше, чтобы достичь тайн, за которыми мы сюда прибыли! Кокебу интеллигентно срыгнул в сторону минеральное колечко. Ласель только вздохнул. Полиморфы не лучшим образом разбирались в оттенках окружающей их действительности и инстинктивно пытались попробовать все на расщепление. Ходили байки, что несколько космических катастроф с их челноками произошло именно по этой причине: не разобравшись спросонья, кто-то прогрыз реакторную стену. – Но как же, как таки так? – вовсю причитали юмми. – Не вся цветовая гамма собрана! – Не хватает трех оттенков для полной коллекции! – особенно шумел кто-то из них. Ласелю удалось отпихнуть верхнюю половину кокебу, из которой теперь росли широкие оперенные усики-щупальца. – Надеюсь, зеленого в вашем списке нет? – Конечно же нет! – спешно ответил то ли коллекционер, то ли кто-то с таким же голосом. – И это таки причиняет еще больше страданий! Отловленные, усмиренные и дважды пересчитанные туристы наконец заняли места в группе, теперь еще больше напоминавшей пьяный транспортный клин. Юмми с раздавшимися боками явно клонило на стороны, и на взгляд Ласеля они слишком нервно поглядывали вниз, где медленно оседало перламутровое сияние. Вот-вот должны были выступить из клубящейся дымки разграбленные колонны. На костюмах фиели предательски налипла зеленоватая пыльца, а кокебу характерно покачивались. Очевидно, изрядно погрызли минералы, включая запрещенные. Цветовая гамма запрещенки была раз и навсегда установлена на собрании профсоюзов свободного туристического бизнеса около пятнадцати лет назад и выдолблена в скрижалях, которым следовал каждый туроператор. Зеленый – редкий, уникальный минерал, который ни в коем случае нельзя забирать из подводных лабиринтов – экспортировался шахтерским центром Раль-де-Беж все эти пятнадцать лет в количествах, достаточных, чтобы изнемогающие от трофейной жадности туристы могли тоннами стыдливо воровать его и улетать с ним на свои планеты. Иногда преступников демонстративно ловили, с шумом и треском подвергали взысканиям и выпускали очередную пару-тройку негодующих статей на главном портале Вильнёва, посвященном путешествиям по разным заповедным местам. После этого обычно на месяц-другой кражи становились крошечными и аккуратными. Затем сетевая память обнулялась, и новые толпы совершали грабительские набеги в полную силу. Под конец сезона ловить нарушителей было не модно, и Ласель решил не включать этот пункт в повестку путешествия. – Движемся далее, – объявил он и демонстративно постучал по навигатору. – Как видите, помех все больше, а это значит, что мы приближаемся к центру аномалий. Кокебу, совсем расплывшиеся было в кляксы, ответственно подтянулись. Фиели постарались занять вертикальное положение, и в наушниках поползли тревожные похрюкивания и потрескивания. – Замечательно, – резюмировал Ласель. – Никто не потерялся, все на месте? Почему унифор фиели на одного больше чем нужно? Фиели завертелись, и один из них, несуразно длинноногий, как будто сполз вниз и начал трансформироваться. – Ворюга! – заистерили рогоносящие туристы. – Хам! – Так вот кто щупал меня за охвостье! – Бей его! Совершенно потерявший все сходство с козлом кокебу поплыл в сторону, извиваясь и тщась трансформироваться во что-то похожее на юмми. – Держите унифор, – велел Ласель, – и вгоните ему успокоительного! Андрэ устремился к туристу. Остальные кокебу приняли уважительные обтекаемые формы и собрались в группу. В наушниках затрещало, извиняясь. Ласель помахал ладонью. Кокебу, эволюционировавшие в изменчивой среде, с удовольствием путешествовали по статичным мирам, и периодически их заклинивало. Если вокруг было слишком статично, они пытались мимикрировать под все предметы подряд, не говоря уже о существах других видов. Такой нервный срыв лечился инъекцией связующего раствора. Андрэ догнал расплывающееся смоляное пятно и бесцеремонно нырнул в него, выбросив вперед руки с сияющими капсулами. Треск в наушниках набрал частоту и мощь. – Вы должны профилактически принимать стабилизатор, – отмел возражения Ласель. – Тогда нам не придется делать это в походных условиях. "Опа!" По колышущейся черной массе, в которой Андрэ выглядел утопленником в нефтяной луже, промчались искристые желтые ветви. Нейронная сеть, вывернутая наизнанку, остро реагировала на стабилизатор, выдавая повышенный на пару радов фон и люминесценцию. Структура начала сворачиваться, через несколько секунд Андрэ исчез в коконе, а тот принял форму, очень схожую с человеческой. Фигура дрогнула, и из нее медленно выплыл Андрэ. Поднял руку и помахал. Усмиренный кокебу повторил его движение. Групповой треск затих, а потом робко и одиноко цвиркнуло лично за пролеченного пациента: "Извините... Слишком сильные впечатления, потеря контроля". "Вы находитесь в лучших руках, осененных благодатью, – смело заверил Андрэ. – Наше туристическое агентство готово всегда вас зафиксировать и стабилизировать". "Спасибо", – опять цвиркнул кокебу и быстро поплыл к своей группе, так и не меняя формы. Казалось, что сквозь водную толщу скользит черная дыра, принявшая удивительно человекообразный облик. Меж тем пыль осела окончательно. Ласель на глаз прикинул количество зеленых камней, оставшихся после варварского туристического набега. Как минимум одну друзу хулиганы разобрали вчистую, и еще старательно присыпали слоем пыли потолще. Если пофантазировать, можно было даже разглядеть отпечатки фиелевских ладошек с короткими, точно обрубленными пальцами, но Ласель не стал уподобляться служебной ищейке. – Не теряйте сувениры и присутствие духа, унифор, – бодро сказал он. – Мы отправляемся за грань! – Это таки опасно? – тут же заволновался особо располневший юмми, чей буссолинер помаргивал желтым, демонстрируя, что акванавт слишком тяжел по сравнению с расчетной программой. – Думаю, нам с вами и предстоит это узнать, – пообещал Ласель. – И мы конечно же будем вас охранять, – вовремя подключился Джорджи. – Главное, не расплывайтесь, унифор! – И тогда агентство "ФобосТурс" доставит вас обратно в полной сохранности, – поддакнул Вивьен. "Но это не точно", – жизнерадостно отписался на канале Андрэ. Келли молчаливо парил над фиели с таким видом, словно сейчас коршуном ринется вниз, ухватит когтями самого симпатичного козленочка и унесет в свое зловещее гнездо. Из его тяги ко всяким пушистым тварям Ласель видел как минимум одну пользу: Келли реже всех пытался пристать к куратору в темном углу. Считал его недостаточно волосатым, вероятно. Ласель медленно кувыркнулся, оценил чрезвычайно недовольную рожу маячившего внизу яута и аккуратно поплыл над ним. Черт с ними, с червяками, туристов следовало провести по маршруту, напугать, обрадовать и вернуть обратно не позднее чем к ужину. Раскрытый зев пещеры, набитой бомбивиридисами, немного напоминал ухмыляющуюся пасть. Ласель скользнул меж ее зубов и медленно поплыл над ребристой "глоткой". В наушниках многоголосо вздыхали туристы, слышались подбадривающие голоса стажеров, а фоном выступал бесконечный стрекот кокебу, ощупывающих внешний мир непрерывным излучением. Глотка постепенно расширялась, границы ее словно уходили в туман, и спустя сотню метров Ласель оказался над бездной. – О-о! – первыми дали знать о себе юмми. – Таки великая пещера! – Она слишком велика, – немедленно нашли повод испугаться фиели. – Слишком! Мы здесь потеряемся! Или наоборот! – Нас здесь целых пятеро, и еще великий визирь, – напомнил Ласель. – Конечно же, никто не потеряется. Обратите внимание... – Визирь? – изумился яут. – Охотник! Да, обратите внимание, унифор! Всего несколько дней назад мы были здесь, и ничего не предвещало, а теперь мы видим тысячи морских организмов, несомненно, привлеченных случившимся! Что же они здесь делают? Проклятые червяки действительно заполонили пространство, где обычно успешно располагалась куча механизмов с биостанции. – Питаются? – предположил шорох кокебу в наушнике. – Возможно, – подыграл Ласель. – Осталось лишь понять, чем именно. Ведь обычно здесь нет плодородных слоев. Те, кто заполнял эти пещеры, позаботились о поддержании чистоты. – Они питаются заплывшими сюда! – отчаянно замычали в стане фиели. – Павус помоги, нас аннигилируют! – Останутся рожки да ножки! – согласился еще кто-то. – Таки это опасно, – занервничали юмми. – Таки можно ли нас застраховать от пожирания? У нас премиальный пакет обслуживания, включающий форс-мажорные события любой степени сложности! – П-поздравляю, – слегка придушенно сказал Ласель, мигом представив, во сколько шестерке юмми обошелся такой пакет. – Конечно же, мы одобряем страхование, и наша задача – сделать так, чтобы оно не потребовалось. – Таки инвестиции размером с валютный рынок, – приуныл желтенький юмми, в свечении снизу сделавшийся неприятно-зеленоватым. – Зато все конечности целы, – утешил Вивьен. "Пусть ныряют и там шарятся, – скомандовал Ласель. – Не видел, чтобы червяки кусались". – Унифор туристы, – чуть неуверенно сказал Вивьен, – если вы хотите испытать неизведанное... – То погрузитесь на самое дно! – подхватил Джорджи с энтузиазмом человека, чья дипломная практика находится под угрозой. – Почувствуйте, с какими силами природы вы можете столкнуться! И что они пытаются скрыть от вас! "Это кошмар, – кратко высказался Андрэ на приватном канале группы. – Нам же потом придется их мыть!" "Учитесь работать с форс-мажорами, – отбил Ласель. – Радуйтесь, что здесь только нашествие щетинковых, а не полный обвал!" "Это как радоваться, что не убили, а только сломали ногу", – пожаловался Вивьен. Ласель выслал череду разгневанных эмотиконов. Туристы уже медленно снижались. Как обычно, возглавляли всех кокебу, справедливо считавшие себя наиболее защищенными от столкновений с опасностями, следом плыли юмми, явно подбадриваемые Келли, который, не затыкаясь, вещал заученными интонациями о великом наследии древних, что сохранилось в этой пещере. Фиели трусливо бултыхались ближе к потолку, но постепенно один за другим начинали смещаться. Айтурек снова смылся вместе с подводными течениями куда-то в сторону, и на экране отмечался как слабая точка у дальней стены. "Связь мы сегодня портить не будем, – решительно подытожил Ласель. – Достаточно им этих червяков. Сквозной проход отрабатываем как обычно, кто на этот раз будет рвать костюм?" "Я могу", – откликнулся Андрэ, видимо, уже раскаявшийся за свои жалобы. "Тогда с тебя испуганные вопли на всю частоту вещания, – резюмировал Ласель. – Кстати, жаль, что ты без халата, посмотрел бы я, как он рвется". "Плащ!" – рявкнул Андрэ. – Я вижу следы присутствия! – взволнованно завопили юмми. В сгущавшейся дымке, реявшей над подвижной массой бомбивиридисов, Ласель уже совсем перестал их различать. Маркеры на люнете он не подписывал, а голоса ретранслировались примерно одинаково. – А ме-ме-много? – тоскливо поинтересовались из группы фиели. Кажется, это был вечно линяющий. – Вам не хватит, – бодро отчитался юмми. – Но вам и не нужно! – Как не нужно? Магическое воздействие межвидового соревнования заставило фиели прийти в тонус. Белые шарики, затянутые в декоративные доспехи, резво начали опускаться, так что буссолинеры дружно засигналили возмущенным оранжевым – туристы слишком торопились. "Р-раслоу". – Что? – Ласель переключился на приватное общение с яутом. – Ты же знаешь, гюнешим, что тут сверху проходит отвод? Ласель на секунду заступорился, а потом сообразил, о чем пытается сказать яут. – Знаю, знаю. Мы туда изредка экскурсии водили. Раньше. – А почему не сейчас? – внезапно заинтересовался Айтурек. – Это ж старая система, заброшенная. – Ласель всмотрелся вниз. В кипении осадка видно было, как палочки бомбивиридисов разлетаются, словно щепа по время рубки. Туристы копали. – Насколько я помню, хотели водозабор продолжить, но экономически невыгодно по трубе такое сосать. Океан слишком тяжелый. Вроде это строили, считая плотность, как на Терре, а надо было... – Там повысилась температура, – прервал его излияния яут. – А? – Там что-то происходит, и я вижу производимое тепло. Ласель поднял голову. Медленно, точно от резкого рывка потолок мог и обвалиться. Люнета начала перебор режимов сканирования, но каждый из них заканчивался одним и тем же – слишком толстый слой. Минералы, бокситы, кальциты, рудные жилы. Все, что могли передать усилия сканера – это смутные контуры трубопровода, действительно тянущегося над пещерой. И, возможно, какое-то движение, но с таким же успехом это могли быть и артефакты системы, пытающейся смоделировать картинку для пользователя. – Подробнее можешь? – потребовал он, теперь кидая взгляд вниз. Туристы резвились с беспечностью существ, заплативших кучу денег за тур и прикрывших задницу страховкой. – Не вижу, – проворчал яут. – У меня сканеры не пробивают. – Вот и у меня тоже, – машинально поддержал беседу Ласель. – Сейсмическое, может, что-то? – Не чувствую. Ахрр! Вот! Если бы Ласель мог, то обязательно подпрыгнул бы на месте, настолько резким был возглас яута. Маркер отделился от стены и быстро двинулся в сторону самого Ласеля. – Выше! – яут дышал резко и возбужденно. – Смотр-ри, там сейчас... там... как это-оу! Яу-у! Потеря речи означала, что нужно не просто подпрыгивать, а еще и принимать срочные меры. Ласель резко погреб в сторону. Айтурек скинул ему короткий снимок с собственного экрана, и на нем трубопровод мерцал, как угли. В одном месте, над красной точкой, которая в системе яута означала Ласеля, виднелись багряные всполохи раздуваемого огня. – Еще дарьше! – приказал Айтурек. – Гюнешим, пр-рыви дар-рьше! Не раздумывая, Ласель ускорился, буссолинер включился автоматически и почти потащил его к массивному своду. – Пр-одоржа-ауй! На половину экрана вывалилась трансляция с яутской маски. Пятно теплового движения следовало за красной точкой. Ласель опять глянул вниз – туристы остались по правую руку. Он развернулся и пошел вплотную к массиву, ускользая из-под хреновой аномалии. Пятно немедленно расплескалось жилками, часть из них поползла в сторону туристов. Айтурек быстро поднимался, до Ласеля ему оставалось метров тридцать. – В стор-рону! – потребовал он. "Шеф, а куда вы там плывете? – свалилось сообщение от Джорджи. – И почему не отвечаете на наши полные тревоги за вас запросы?" "Поднимайте туристов, – скомандовал Ласель. – Отыгрываем кейс с внезапной опасностью". "Шеф, ваше настроение меняется, как ветер у побережья, – вздохнул Джорджи. – Ла-адно, сейчас начнем..." "Быстро!" "Понял", – прислал Джорджи слегка испуганный эмотикон. Ласель вильнул от стены и заскользил к центру. Размазавшееся было пятно почти сразу собралось в единое целое и потянулось за ним. – Гюнешим! – Айтурек догнал его и поплыл рядом. – Уступи место моему ср-ражению! – С кем сражаться собрался? Волосы на загривке давно встали дыбом, и Ласель пытался придумать, что он станет делать, добравшись до противоположного края свода. Вероятно, рванет обратно, пока туристов выкапывают из бомбивиридисов. – Унифор! – вещал Джорджи. – Внезапно мы получили сигнал с нашей базы! По прогнозам геомагнитной активности, ожидаются небольшие колебания! – Но мы не ощущаем предпосылок, – немедленно заскрипели кокебу. – О, поверьте нашему опыту, – уверенно ответствовал Джорджи. – Когда нам приходит сигнал, мы сразу же эвакуируемся! – Эва-вакуация? – на разные голоса заблеяли фиели. – Таки вот едва-едва мы отлома... раздобыли сувениры? – подключились юмми. – Таки прямо сейчас, – твердо сказал Джорджи. – По моей команде и согласно служебной програ... Айтурек схватил Ласеля за руку, и кровавая зелень силового щита вспухла дрожащим пузырем. Потолок пещеры взорвался. Волна расшвыряла обломки, по пузырю один за другим ударили показавшиеся невероятно огромными куски. Соскользнули, окутанные зелеными вспышками, и величественно посыпались вниз. – Стажеры! – заорал Ласель, на миг потеряв голову. – На выход! Туристов с собой! На люнете сиротливо помаргивал значок обрыва связи. Пещера грохотала и содрогалась, сквозь воду вибрация передавалась, как удары огромного, но мягкого молота. В зеленоватое сияние внезапно добавился красный оттенок, наливающийся интенсивностью с каждой секундой. Ласель вскинул голову. Муть не оседала, в замкнутой пещере должно было пройти часов сорок, чтобы взбаламученные воды очистились... Сквозь облака пыли и мелкого крошева на них смотрел глаз. На мгновение Ласелю показалось, что он свихнулся. Или, возможно, застрял в ревире и забыл настроить ограничитель, который мешает воспринимать ревир как реальность. Глаз начал приобретать более четкую форму, сделался круглым и сложносоставным, и Ласель наконец-то разглядел в нем гигантскую линзу. Оранжевую, из сверхпрочного пластигекса, скрывающую под собой огромное количество сканирующих механизмов, плотно свитых кольцами. Нет, фасетками... Глаз-окуляр дрогнул и начал разделяться на сегменты. – А-а... – сказал Ласель только чтобы услышать свой голос. – А-а, ма-ать твою! "Ресурс обнаружен, – гордо сообщила "Миледи". – Ошибка позиционирования устранена". Распадающийся глаз сделался желтым и секунду спустя превратился во множество круглых очей. Ослепительное свечение пригасло, и за этими круглыми фонарями Ласель сумел разглядеть кишение огромных гофрированных тел. Вода заструилась, словно пещера внезапно оказалась связана с рекой, и Ласель с запоздалым изумлением сообразил, что Айтурек тащит их обоих, включив буссолинер на скоростную передачу, от которой противно подмигивает сигнал перегрузки на люнете. Скопище механических змей чуть развернулось и хлынуло за ними. – Твою мать! – повторил Ласель еще с большим чувством. – Твою ма-ать! Айтурек наконец развернулся, и они начали удирать по полной программе. Ласель тоже врубил свой буссолинер на полную катушку, и мерцающая сфера защитного поля отчаянно завибрировала. – Не лопнет?! – проорал он, прижимаясь верхним краем щитка к яутскому шлему. – Нет! – дернулись в ответ ощеренные челюсти. Они падали по крутой дуге, заканчивающейся у выхода: узкий лаз в соседнюю систему начинался у самого дна. За спиной тяжело пронзали воду осколки, все еще сыплющиеся в месиво из червей и псевдодревних механизмов. И катилась бесконечная река, нащупывающая пронзительными желтыми буркалами удирающих человека и яута. Ласель неистово дергал запросами локалку, однако ни стажеры, ни туристы не отвечали. Биостанция тоже молчала. – Я не поплыву! – Ласель ткнул Айтурека в бок локтем. – Отпускай! – Не пори чушь, гюнешим! До выхода оставалось метров восемьдесят. – Отвали! Мне нельзя возвращаться без своих! – Ты что, хочешь погр-ребения здесь? Ласель схватил яута за запястье и начал отжимать пальцы один за другим. Обычным людям было не под силу преодолеть механизм защелкивания этих пальцев, но Ласель плюнул на осторожность. Айтурек разгневанно заклокотал, дернул башкой, и слабая связь между ними лопнула. Ласель рванул толстое двужильное запястье, вывернулся из хватки и мгновенно провалился сквозь защитное поле. Буссолинер потащил его вниз, яут продолжил движение в сторону, и миг спустя желтый свет, обливающий сферу сплошным потоком, развернулся. Ласель вновь оказался в световом прицеле. Мысли панически заметались, от "Миледи" прямиком в подкорку свалилось несколько сценариев, и Ласель почти без собственного участия дернулся в другую сторону. "Джорджи!" Движение воды над ним усилилось, забурлил весь пласт толщиной метров в тридцать – и свет снова сел ему на хвост. Ласель вскинул взгляд, одновременно затемняя люнету – чертовы линзы всем скопищем пялились прямо на него. Он погреб еще ниже, в дымное марево. На люнете слабо мигнуло несколько маркеров, движущихся в сторону выхода. Ласель нырнул в муть и заскользил в противоположную сторону. Связи по-прежнему не было. Превратившийся в бледно-желтое мерцание световой круг шарил над головой, и казалось, что каждое такое движение становится резче, злее и нервознее. "Келли? Вивьен?" Осколки прекратили сыпаться, пещера больше не дрожала, но движение воды, пронзаемой огромным механизмом, взбаламучивало пыль и пузыри сайклорода в чертову кашу. Ласель пронесся сквозь облако, выскочил с другой стороны и пошел вверх. Пару секунд спустя механические змеи заметили его. Еще секунду словно медлили – а потом развернулись. – Да какая же у вас длина! – простонал Ласель. – Вы что, из самого Вильнёва сюда забрались?! Трубопровод тянулся на сто восемьдесят километров, петляя и под Вильнёвом, и вдоль побережья, пока наконец не уходил в океан. Но "Димлайн" располагалась не так уж далеко, так что сюда забраться гады действительно могли прямо из города, если вдруг решили прокопаться насквозь. "Слыш-ши-шь?" – У-ух! Гофрированный хлыст толщиной с руку мелькнул у него над головой, и Ласель так резко тормознул, что буссолинер скинул на ноги массовую перегрузку. Жантюры стиснулись, предотвращая разрыв мышц, Ласель ощутил тошноту и головокружение. Очнувшийся "Сагава" заставил его дернуть переключатель и кинуться прочь мелкими суетливыми зигзагами. Человеческие мозги такую траекторию точно не сдюжили бы, но ремплесантам было чхать на органику. Повинуясь их подсказкам, Ласель взлетел к подпотолочной дыре, снова испытывая омерзительное ощущение прямо в переносице – теперь его накачивало заместителем гидравлики, чтобы кровь не закипела от перепадов давления. "Контроль ресурса", – с некоторым сомнением сообщила "Миледи". В глазах все сделалось неуловимо-голубоватым, с розовыми искрами, прыгающими по осколкам, свисающим с потолка. Вся предполагаемая дыра была забита живой лапшой, сейчас стремительно пытающейся втянуться. Желтые огни перли снизу, прочно держа Ласеля в световом перекрестье. За неизвестным хреном люнета вывалила их общее количество: тридцать четыре штуки. А потом мигнула и показала: тридцать три. Тридцать две. "Андрэ!" Ласель совершил очередной кишкодавительный кульбит и сдавленно охнул от резкой боли под лопатками. "Мокрый" костюм сделался еще мокрее, вокруг расплылись черные клубы. Он стиснул зубы и повторил рывок. Заместителей в его кровеносной системе стало уже так много, что наноциты приняли решение сбросить лишнее. Нужно было срочно удрать отсюда, чтобы никто не заметил этого безобразия. А потом стало ясно, что замечать некому – и боль из лопаток переместилась в грудь. Желтое свечение отозвалось возбужденной пульсацией. "Услышьте нас, услышьте нас!" – неожиданно проснулся "Лагранж". Ласель мысленно послал его куда подальше. Только обезумевших ремплесантов ему и не хватало. Ужасающая мысль, что никто ему не отвечает, потому что некому больше впивалась в мозг и сердце ледяными крючьями. Он изо всех сил давил ее, а вода давила его, с хрустом налегая на мышцы и кости. Количество "змей" вновь изменилось, уменьшившись на две штуки с секундным промежутком. Ласель непроизвольно втянул воздуха – и нырнул. Ниже, ниже, пока не оказался там, где все скопище делало поворот, и теперь это место медленно разгибалось, потому что окуляры поворачивались в его сторону. Еще ниже завис в своем коконе Айтурек, и наружу угрожающе торчало сияющее лезвие размером чуть ли не с самого яута. Вода кипела и пузырилась, самого Айтурека почти не было видно, но вот лезвие качнулось, описало полукруг и врезалось в матовую черную гофру. С легкостью перерубило ее, выпуская на волю клубы ядрено-желтой гидравлической смеси. Полсекунды спустя "голова" вместе с истерически мигающим окуляром проплыла мимо, устремляясь на замутненное дно. "Группа, прием!" Из придонных клубов выскользнуло черное веретено, а за ним второе. На секунду Ласель испугался, что это восстают отрубленные бошки, но затем веретена начали меняться прямо по ходу движения. Возле Ласеля оба остановились, и один из ксенамичис вытянул длинный стебель. Ласель взмахнул рукой и заскользил наверх, заставляя линзы механического монстра разворачиваться вновь. На счетчике убавилась еще парочка. Кокебу устремились за ним. Стебель дотянулся до его головы и с разгону пришлепнулся к затылку. "Куда нам эвакуироваться?" – В противоположный выход! – скомандовал Ласель. – Кто здесь еще кроме вас? "Не знаем! Нас собирали в группы, – быстро застрекотала вихляющаяся рядом черная клякса. – Мы отстали!" – Тогда вон туда! – он ткнул рукой. Достиг потолка, тормознул, вновь перегружая себя, и оттолкнулся ногами от свода, направляясь вниз. Черные крылья на мгновение раскинулись за спиной и тут же расплылись. Счетчик срубленных Айтуреком голов исправно отсчитывал числа. "Хорошо!" Кокебу отцепились и, снова собравшись в обтекаемые веретена, заскользили прочь. Ласель дернул "Миледи" и потребовал маршрут, который постоянно будет заставлять глазастых падл мотаться за ним, не опускаясь слишком низко. Похоже, механическая сволочь не понимала, что ее чекрыжат под шумок, и все, что ее интересовало – это погоня за куратором Обечаноффым. А значит, если там внизу было, кому собирать группы, он должен был выгадать для них столько времени, сколько сможет – любой ценой. Полученный маршрут Ласель напрямую затолкал в крошечный мозжечок буссолинера, плотно свел ноги и обхватил себя руками. Теперь лишь бы не поломало спину. До тех пор, пока не восстановится связь, или пока он лично не прокопает все червячные залежи, на выход Ласель пойти не мог. Гиды никогда не уходили, если что-то случалось с туристами. И не столько потому, что очень любили своих клиентов – Ласель честно сам себе признавался, что начхал бы много на кого, – но потому, что Декардофф нашел бы, как вразумить сотрудника, уронившего моральный облик и рейтинг "Серюсьи". Мнение общественности гласило, что лучше уж сдохнуть, пытаясь выручить туристов. Благо, выручать их приходилось редко, а основные любители экстрима общались с кем-то, кто и так готов сломать башку в погоне за трофеями. Например... В очередном мозгоубивающем витке Ласель поймал взглядом пузырь яутского щита. Тот уже подсдулся, но лезвие все еще воинственно блистало, и яут совершал им равномерные движения, как хороший проходчик. Слой гофры, еще один, еще один... Ласеля опять кинуло к потолку, но он успел заметить, как быстро сориентировавшаяся и дернувшаяся за ним гибкая хрень лопнула в месте уже нанесенного разреза. Желтое облако расплывалось все шире и шире, но пока еще мощностей люнеты хватало, чтобы отфильтровывать помеху. Медленно отвалилась очередная голова, и неожиданно Ласель оказался прямо под ней. – Твою мать! Маршрут так быстро перестроить не удалось бы, Ласель вытянул руки и с разгону ударился ладонями в гофру. Буссолинер подналег, таща их дальше. Голова развернулась, внутренние кольца под линзой бешено замелькали, и экран люнеты вспыхнул. – А-а! Он не успел среагировать. Глаза закрылись, но вспышка уже пронзила колбочки и палочки, и в мокрой от собственных слез тьме на сетчатке заизвивались контуры, отдаленно напоминавшие проекцию нейросети под нагрузкой. Ласель рванулся в сторону, отпихивая дрянь. Мозг пылал, словно через глаза ему вкатили дозу "щекотки", и это полыхание никак не успокаивалось. "Расход на отслеживание завершен, – внезапно сообщила "Миледи", впечатав раскаленную надпись в обход обожженных зрительных нервов. – Ресурс определен". Катастрофа в подкорке остановилась мгновенно. Сигналы проскочили по нейронам, повелевая распахнуть глаза, и Ласель просто не мог им не подчиниться. Его бросило в сторону по сложной траектории, но на этот раз за ним не последовали. Желтые линзы пялились в изломанный потолок, где Ласель только что изображал эпилептического малька. Счетчик опять уменьшился. Гофрированные змеи начали движение. Ласель ударил по кнопке отключения буссолинера, остановился так резко, что чуть позвонки не выскочили, и хотел было заорать, но не смог. Он уже видел, куда пойдет это движение, нужно было предупредить яута, но связи не было по-прежнему. Змеи гигантским снопом ползли вниз, распрямляясь, и на экране мелькнул маркер, сметенный далеко в сторону этим медленным, но неумолимым движением. "Айтуре-ек!" Механическое скопище повисло длинной лапшой во взбаламученной воде, а потом так же медленно заскользило наверх. Дыра, пробитая в потолке, втягивала металлизированное спагетти, а линзы-окуляры тускнели одна за другой, точно решили, что хватит уже высматривать мечущееся насекомое. Значок попытки восстановления связи мигал все интенсивнее, и когда все линзы уже погасли, а мутная кишка почти втянулась в пролом – связь поднялась. Хреновая, слабая, но все-таки она появилась. Ласель стиснул зубы со всей дури, чтобы не заорать на все восемь каналов, которые он использовал на Акватике. Хотелось завыть в сторону великого охотника, не расплющился ли он. С такой же неистовой силой хотелось обратиться к стажерам и убедиться, что никто из этих здоровых лбов, планирующих зарабатывать на жизнь дипломатией, не превратился в плоский блин под обломком с потолка. Только потом уже Ласеля волновали туристы. Вместо этого он терпеливо ждал, когда тварь исчезнет совсем. И даже когда она втянулась в потолок – он все еще ждал. От напряжения болели мышцы на загривке, а наноциты уже потихоньку начали впрыскивать расслабляющее. Видимо, иначе куратору Обечаноффу грозил инсульт на нервной почве. Вздрюченная "Миледи" отчаянно пыталась сканировать трубу над головой и раз за разом выдавала ошибки определения. – Температуру, кусок железа, – прошипел Ласель, с трудом разомкнув губы. – Святой Франциск, что за тупоумное кремниевое говно, ты что, не можешь проверить температуру? Фотонный след? Сдам в утиль перекупам! Угрозы не помогли. Больше Ласель терпеть был не в состоянии. – Айту... Джо... Черт! Эй! Кто меня слышит?! Вопль, транслированный на все каналы, ушел в воду, и Ласель замер, прислушиваясь. Дублированное сообщение отправлялось, отправлялось, крутился спиннер, которого Ласель уже года два не видел – и наконец отправилось. Кругом переливалась отвратительными жемчужно-зелеными оттенками глухая муть. Ласель спустился ниже и тут же остановился. Чем больше минералов, тем слабее проводимость. Вдруг он не услышит ответа из-за того, что оказался слишком низко? Но что, если он не услышит его вообще... Невыносимое желание что-то делать, пытаться кого-то спасать, пусть даже великого охотника, распирало грудь так, что дышать становилось больно. Ласель вздохнул поглубже, зажмурился и отключил трансляцию. – А-а-а-а! Собственный голос пронзительно забился в шлеме. Ласель орал, пока в горле не квакнуло, а заодно и не кончилось дыхание. Судорожно вдохнув пару раз, он распахнул глаза и с силой поморгал, сгоняя навернувшиеся от натужного вопля слезы. И увидел на люнете сообщение: "Шеф, а вы где?" "Все еще на месте, – передал он, обмирая от радости. – Что у вас?" "Вас не надо вытаскивать?" – заботливо осведомился Вивьен. "Мне надо, чтобы вы вытащили туристов и не пострадали сами!" Сердце заходилось так, что в ушах звенело. "Ну, я по плану отыграл разрыв костюма", – включился в светскую беседу Андрэ. "И мы его чинили с помощью удивительной пластификации кокебу", – поддакнул Вивьен. "Туристов не потеряли?!" "Неа!" Дальше на люнету посыпался ворох вопросов и предположения, которые вздрюченные стажеры генерировали не хуже желтой прессы. Личные переживания, комментарии о поведении туристов, хвала собственным способностям, беспокойство, не придавило ли любимого шефа насмерть, живейший интерес по поводу отсутствовавших предупреждений о тектонических колебаниях, одна теория насчет червей, подгрызших своды, и наконец слитный хор "Да что же там произошло?" Ласеля от облегчения почти мутило, а стажерам было хоть бы хны. – Чтоб я знал! – наконец рявкнул он. – Я пытаюсь найти, куда занесло великого охотника, и нет, я ничего не сломал, как бы вам этого ни хотелось! "А мы могли бы и на вас потренироваться, – вздохнул Джорджи. – Вон Келли как раз на фиели все умения оттачивает". – Что он с ними делает? – нервно поинтересовался Ласель. "Бинтует, – как будто между делом сказал Джорджи. – А к вам можно?" – Ни в коем случае, гоните их на выход и рассказывайте байки! "И какая у нас версия? Гнев богов?" – поинтересовался Андрэ. – Тектонические сдвиги, как я и говорил. А я попробую разобраться... В смысле, вытащить великого охотника и свалить отсюда. "Так вы не видели, что там произошло?" – почти застонал Вивьен. – Потолок обвалился! Откуда ж мне знать, я не геолог и не сейсмолог! "А там вроде по картам какая-то труба?" – задумчиво произнес Келли, видимо, отвлекшийся от ухаживаний за фиели. Ласель мысленно проклял его за въедливость и одновременно невольно восхитился упорством стажера в запоминании различных мелочей. – Естественно, труба, – он достиг стены и уперся в нее рукой. – И это совершенно не мешает потолку обваливаться, может даже помогает. Была труба и нет трубы. Перестали чистить, вот она и просела. "Это очень скучно, ва-ауф", – разочарованно протянул Келли. – Большинство катастроф, – Ласель вгляделся в клубящуюся тьму, – происходят по очень прозаическим причинам. Вы не представляете, сколько приходится после этого выдумывать. Ну! Поплыли отсюда в темпе фарандолы! "Поплыли", – грустно согласился стажер. Тошнота отступила. Ласель наконец-то начал различать зеленое и красное мерцание. Поспешно перескочив на канал беседы с Айтуреком, он откашлялся и изрыгнул длинную матерную фразу, построенную на обесчещивании матриархов. Затаил дыхание и прислушался, медленно спускаясь вдоль стены. Получать компенсацию в кровоток ему сейчас было совсем некстати. Приходилось медлить. – И выблядков всех сожрать сырьем! – добавил он, стискивая кулак. – Хр-рас... – А некоторых – на вертеле! – объявил Ласель, едва не поперхнувшись от облегчения. – Р-раслоу? – Вы там уснуть решили, великий охотник? – максимально обвинительным тоном поинтересовался Ласель. – Долго мне еще ждать? – Р-ричинкин сын, Р-раслоу! – Я так и думал, что ты притворяешься! Красное свечение погасло, зеленое медленно начало всплывать, и Ласель, презрев нагрузку на потрепанный организм, нырнул ему навстречу. В облаках минералов связь опять отвалилась, поэтому пришлось поторопиться. Вытянутые руки уперлись в макушку яута, Ласель толкнул его вниз и прислонился щитком к щитку. – Не всплывай! Опускаемся ниже и уходим! – Я и так опускаюсь! – Нет, у тебя контузия! – Я... может быть, – неожиданно согласился Айтурек. – Сришком много р-рубил под нагрузкой. – Да понял я, понял, я ж не обвиняю! Держись! Поймав себя на почти истерических выкриках, Ласель умолк. Протянул руку, дождался, пока яут крепко за нее ухватится, и развернулся к выходу. Айтурек дернул его к себе так, что они опять столкнулись. – Тварь мертва? Матр-риархи бы гор-рдились? – Удрала, – вздохнул Ласель, взбивая ногами еще больше пыли. Мимо печально проплывали тела червяков, облепленные погребальными саванами из минералов: налипшие на поверхностный слой щетинок, они стали для бомбивиридисов саркофагами. – Уф-ф... Печарь... – Но великий охотник срубил у гидры множество голов, – уверил Ласель. – Какая бы технология эту хрень сюда ни прокинула, ставлю правое легкое, она очень удивилась. И матриархи точно бы отметили. – Раслоу, стой! Зачем ты тащишь меня на выход? От неожиданности Ласель и впрямь притормозил. Внезапная претензия на фоне только что случившегося апокалипсиса на мгновение заблокировала у него саму способность думать. – В смысле? – наконец разродился он. – Я собер-ру тр-рофеи! Не вр-ремя бежать! Ласель открыл рот и не сказал ни слова. Тысячи фраз крутились в голове. И что яут кретин, и что он наверняка ранен, и что он не может бросить его, потому что... Ласель дернул головой. Айтурек жил на станции сам по себе. Под началом Ласеля находилась толпа туристов и четыре будущих дипломатических светила. – Хорошо, – сказал он и, борясь с собой, разжал руку. – Упадешь сракой кверху в ужасные обстоятельства – осознавай свою глупость и зови на помощь.