Lost in the Darkness.

На пляжах было всё спокойно. Тот же лёгкий холодный прибой, камни, чаща леса в отдалении. Нововведение составляли присутствие трёх лежащих волчьих трупа, и Лисса, а точнее, её отсутствие. Положив свою ношу на диван, Данте оглядывал непривычную для себя обстановку столь занятного дома. Его взгляд не был сейчас ленивым или с хитрым прищуром. Он с интересом смотрел вокруг себя своими голубыми глазами, полузакрытыми белой чёлкой. Чистота и аккуратность тут, кажется, были настолько осязаемы, что их можно было потрогать. И учитывая то, что хозяйка этих владений жила в основном на улице, близ воды, это было весьма странно. Ни одной лишней детали интерьера, если не сказать, даже некоторая нехватка таковых. Никаких особых украшательств и мишуры - всё нужное и по делу. И всё же была некоторая экзотичность в такой строгой обстановке: сочетание чёрного и зелёного на покрывале кресла; белого и чёрного на коротко ворсистом ковре; белого и зелёного на шторах, закрывавших собою окна - всё это производило странное впечатление. Особенно выделялись два предмета: винтовая лестница в правом отдалённом углу зала, ведущая на второй этаж, и большой кожаный чёрный диван. Если приглядеться, то любовь к коже легко просматривалась в этом декоре. Например, кусок шоколадного цвета кожи застлал собою столик около кресла. Аналогичный кусок лежал на входе в помещение, вместо коврика близ двери. А вот никаких лампочек или люстры не было и в помине, как и дверей в другие комнаты. Вместо них - арки. Арка на кухню, арка в коридор. Из коридора тоже несколько арок - в ванную и туалетную комнаты. Хотя две последние, пожалуй, были завешены шторами. Чёрными, и разумеется, кожаными. Неординарные дизайнерские решения наполняли собой этот дом на фоне выбеленных стен, однако смотрелись так же гармонично, как и рыжие волосы с зелёным, цвета летней флоры, купальником владелицы. Конечно, всё это привлекло бы больше внимание охотника, если бы не огромная плазма на стене. - Круто! - только и смог сказать он, усаживаясь в кресло перед этим недосягаемым для него ранее чудом. Кресло приятно опустилось под весом севшего полу демона, и тот лениво потянулся, закидывая ноги на столик, одновременно с этим неясным ловким движением носка сапог сталкивая пульт от местного чуда электроники себе в руки. Звуки от телевизора заполнили собой тишину, и чёткая цветная картинка тут же безраздельно завладела внимательным, не без удовольствия, взглядом посетителя. На часах минутная стрелка показывала без пятнадцати четыре дня, когда с дивана донеслось прерывистое дыхание Алиссы, которое до этих пор было едва заметным. Данте отвлёкся от просмотра боевика и посмотрел на свою, до недавних пор, жертву. Ровно до этого момента он думал о фильме и в перерывах рекламы о доме, либо о чём-то ещё. Самая забавная из мыслей заключалась в том, что увидев этот особняк, Пэтти наверняка бы отказалась жить в Devil May Cry, который отвоёвывала у мышей с крысами, и попросилась бы переехать к тёте Алиссе, на что Данте ни за что в жизни (разве только за избавление от долга перед Леди) не дал бы согласия. Помимо этого некая жалость от ускользавшего за убийство гонорара так же не давала покоя. Этих денег хватило бы на все жизненно необходимые для агентства вещи: холодильник клубничного мороженого и такую же огромную плазму, вкупе с "абонементом" на ежедневный заказ пиццы из местной кафешки. Последняя вещь была особенно полезна, ведь не пришлось бы платить этому наглому пареньку за её доставку. Можно подумать, будто Данте за это когда-нибудь платил. Более того, осталось бы и на частичное погашение долга, который по подсчетам Леди неминуемо рос, приближаясь просто к космическому. И в промежутках между фильмом эти мысли неторопливо и последовательно крутились у охотника в голове. Но вот теперь, услышав вздох с дивана, Данте отвлёкся. Все размышления, в сравнении с мыслями о Рыжей, как звал он её про себя, теряли всякую свою значимость. Данте поднялся с кресла и попробовал пульс. Теперь он был гораздо более отчётливый, и это сказано мягко. Он был бешеный. Температура тела, которая раньше была где-то в пределах нуля градусов, подскочила к пятидесяти, насколько можно было судить по прикосновению к шее. Данте сощурился, гадая, что же за чертовщина происходила с девушкой. После недолгих и бесплодных попыток понять это, он выключил телевизор и пододвинув кресло к дивану, занял пост. Он думал о ней. Думал непоследовательно, прерывчато, цепляясь за разные факты, известные об этой "странной дамочке", и снова возвращался к тому, на чём прерывался. Совсем не так мирно и спокойно, как пару минут назад. Начни он это излагать вслух, связного рассказа не получилось бы. Дебри, в которых увяз, сам не желая того, охотник, давали лишь больше вопросов, чем ответов. А источник этих ответов лежал без сознания, и судя по всему, не собирался в ближайшее время приходить в себя. Это вызывало у Данте некоторое раздражённое нетерпение. И если отчего было нетерпение, вообразить можно, то раздражение не поддавалось никаким разумным доводам о своём появлении. "Чёртов странный день." - подытожил для себя сын Спарды, найдя в этом объяснение своему состоянию. Объяснение, очевидно, было сфабриковано, причём бездарно и наспех, и никак не угомонило рой мыслей в голове. Он по-прежнему ощущал это раздражение, некоторое любопытство и что-то ещё. Третья величина была связана непосредственно с состоянием Алиссы. Каждый раз, стоило ей только выдохнуть иначе, или дёрнуть кончиком пальца, или хотя бы просто зажмурить веки, как взгляд охотника ловил это и останавливался на лице. Словно ему было не всё равно на факт, когда она проснётся. Словно ему было не всё равно на то, что она чувствовала сейчас, и словно он ждал её пробуждения. Конечно, это был совершенный бред, чтобы ему не было не всё равно, и он знал это. Но насколько бред? И разве мог он знать тогда, что это первая битва, которая им уже заведомо проиграна? Навряд-ли.