Правило семи

Летнее солнце — ранняя пташка, стремится скорее осветить каждый уголок города, выжигая сумрак ночи и распугивая все кошмары. Вместе со светилом, встают и люди. Кто-то проводит эти жаркие деньки на пляже, прогуливаясь вдоль мягкого песочного пляжа, а кто-то как Чондэ, вынужден пахать днем и ночью. Но это является его полностью осознанным выбором. Из года в год, он всё чаще удивляет своих коллег отказом от оплачиваемого отпуска. Будильник Кима, приятной мелодией сообщал о том, что на часах ровно 6 утра. Чондэ не встает сразу, предпочитая сладко потянуться и полежать ещё какое-то время, обдумывая множество вещей, а также составляя условный список сегодняшних дел. Наконец, распланировав в почти проснувшейся голове этот день, он буквально выпрыгнул из постели, опуская ступни в мягкий ворс ковра с вышивкой-пожеланием «хорошего дня». Его пижама за время сна расстегнулась на пару пуговиц и немного съехала с одного плеча. Но это совершенно его не волновало. Небольшая квартирка Чондэ находилась на 7 этаже, поэтому, в летнее время, спальня наполнялась мягкими солнечными лучиками, проскользнувшими меж белоснежный тюль и плотные небесного цвета шторы. С еще не остывшей до конца постели Кима свисало одеяло, а простынь и вовсе в некоторых местах сбилась, но картина быстро меняется, потому что Чен аккуратными движениями все поправляет и накрывает это всё гладким на ощупь покрывалом. На стене на небольшом расстоянии от бортика кровати висит ловец снов, довольно внушительных размеров, с кучей переплетений и украшений. Прикроватная тумбочка, со свежими полевыми цветами в стеклянной высокой вазе, тихо поскрипывала при открытии ящиков, а маленький настольный торшер, по другую сторону кровати, на импровизированном столике в виде стопки книг. Чену нравились свежие голубоватые оттенки, поэтому он также позволил им проникнуть в свой гардероб. После того, как он проверил все стыки покрывала, берет со стула свое махровое полотенце и бредет, поглаживая свой затылок, в ванную комнату. Прямо по пятам слышится тихий шорох лапок пушистого серого кота, который как и хозяин, был вынужден проснуться. Кухня находилась по пути в ванную комнату, поэтому от души положив еды питомцу и почесав следом того за ухом, он все-таки отправляется на встречу к теплым струям воды в душе. Чондэ всегда пьет кофе с молоком, чтобы окончательно сбросить оковы сна, а кот, после своего завтрака, вальяжно расположился на коленях хозяина, довольно помуркивая от мягких прикосновений к своей шерстке. Так, под эту приятную ушам мелодию, Ким и проводит остаток его свободного времени, потому что через сорок с чем-то минут, ему нужно быть в больнице, чтобы наконец принять нуждающихся в помощи людей.

***

Размашистая и легкая походка Кима не могла ни привлекать внимание других людей. Зайдя в отделение больницы, Чен как всегда весело здоровался с каждым коллегой по пути, одаривая яркой улыбкой. Здесь он известен своей добродушностью, которая заставляет всех находящихся рядом, улыбнуться в ответ. Кажется, будто каждая старушка, приходящая со своими многочисленными недугами, просто в восторге от такого молодого человека в белом халате. Ни одна из этих пожилых леди, не отказалась бы, чтобы именно такой муж был у их внучки. И эти лестные замечания всегда доходили до ушей молодого доктора Кима, заставляя щеки покрыться небольшим розоватым румянцем. Его просторный врачебный кабинет находился на третьем этаже, поэтому преодолев различные коридоры, не забыв по пути зайти за некоторыми документами, он добрался до рабочего места. Стены кабинета были выкрашены в бежевый цвет, а пол, как, собственно, и дверь, уже скрипели от постоянных посещений. Чен смотрит на часы, чтобы рассчитать, сколько у него есть времени до приема первого пациента, после чего спокойно вписывает необходимую информацию в различные журналы. Подоконник большого окна, с потемневшими и потертыми местами шторами, был заполнен коробками с личными медицинскими картами и различными папками, как и деревянный стол, скромно стоящий напротив. Вдоль этого самого подоконника стояла мягкая зеленая кушетка, на которой обычно и располагались больные. А все, что только требовалось доктору, в виде градусников и медицинских шпателей, стояло на отдельном металлическом столике. Важной частью в кабинете является довольно староватый компьютер, который при включении устало тарахтел. Около входа стояла вешалка из металла, окрашенная темной краской, для верхней одежды, но в летнее время года она обычно пустовала. Первым пациентом Кима на сегодня была девятилетняя девочка, которая совсем не вовремя простудилась, и уже неделю проводила свои каникулы лежа в постели, пока её друзья во всю покоряли детские площадки и пляжи, строя песочные замки. Деликатно расспросив о всех недугах малышки у её мамы, он осмотрел её горло и послушал маленькое сердце, которое неугомонно билось в ритме румбы. В связи с сильной любовью к маленьким озорникам, у Кима в нижнем ящике стола была припрятана хрустальная шкатулочка, которую он время от времени наполнял различными сладостями, не забывая и сам иногда их есть. И вот, написав в карте все симптомы и свои собственные выводы, он выудил из шкатулки шоколадную конфету в яркой золотистой обертке. Поблагодарив, девочка пообещала, что к следующему приему обязательно выздоровеет. От яркой улыбки девочки, мирно выходившей из кабинета за ручку с мамой, у Чена в душе расцветали самые красивые цветы. Медсестры в больнице, это отдельная тема для Чондэ. Каждая из них так и норовит флиртовать, накручивая локоны волос на тонкие пальчики и розовея от нахождения Кима в поле их зрения. Чен лишь тактично отмалчивается каждый раз, как очередная симпатичная молодая медсестра просит его номер телефона. Сегодня он особенно холодно относился к таким действиям со стороны девушек, так как его мысли занимала вставшая ребром проблема в виде подготовки к предстоящей миссии. Преимущественно, его пугала и очень озадачивала собственная сила, так как управлять ею — сложнее некуда. Поэтому, терпеливо дождавшись обеденного перерыва и приняв последнего на этот промежуток времени пациента, он заперся в кабинете. Плюхнувшись обратно в свое кресло, он попытался привести мысли в порядок, понимая, что ещё чуть-чуть и его мозг просто взорвется, словно вулкан. — Вдох-выдох, Чондэ, всё нормально, ты же не будешь один на миссии! Тем более, что ещё есть время! — тихо и настойчиво повторял себе Ким, после чего его взгляд медленно перешел к скальпелю, мирно лежавшему на железном столике. Взяв его в руки, Чен сделал небольшой надрез на ладони, тихо шикнув от неприятной боли. При первом появлении его силы, тогда на кухне, Чондэ даже не смог понять, что произошло, а на последующих тренировках не мог использовать способность по полной. Сухо предлагал попробовать тоже самое с водой, но как он не старался — ничего не вышло. Поэтому Чен сделал упор на физические составляющие их с ребятами тренировок, решив, что способность может и подождать. Только вот, подождать до какого времени? Каждый раз, приходя домой, Чондэ думал лишь о том, как безопасно практиковать его способность, но в ответ получал ничего. Сегодня утром, его что-то переклинило, и он твердо решил, что время пришло! Густая капля крови не успела скатиться с ладони, как её тут же подхватил Чен, мягко подняв в воздух над указательным пальцем. «И что дальше делать?» — брови Чондэ сошлись у переносицы, а губы напряженно сжались. Как по наитию, Ким шевелил пальцами, словно играл на невидимом инструменте, а алые капли, радостно танцевали, собираясь в одну большую переливающуюся гущу. Сосуды в висках лихорадочно отбивали пульс, но у Кима так и не получилось придать этой бесформенной кляксе форму. Но он не сдавался до тех пор, пока в ушах не начало звенеть, после чего вернул кровь обратно в рану каким-то рваным движением руки. Приложив вату к порезу и устало развалившись на кресле, он перевел хмурый взгляд на стол: стопка карт разного размера и цвета, несколько лежащих важных документов и рамки с фотографиями, на которых собрался маленький слой пыли. На первой фотографии счастливый Чондэ держит своего кота в маленькой новогодней шапочке. На следующей он с коллегами, а в руках держит какой-то сертификат. Последняя фотография отличалась от остальных, так как рамка не выглядела новой, а наоборот, в некоторых местах стерлась и поцарапалась. На ней, мужчина средних лет в белоснежном халате, крепко держит на руках улыбчивого мальчика. Слева от них стояла красивая женщина, которая заботливо поправляла воротничок малыша. — Папа, — одними лишь губами произнес Чен. Его пальцы коснулись сначала рамки, легко смахивая пыль, а затем к лицу мужчины. Он знает, что отец сказал бы ему в такой ситуации: «не сдавайся!», «пробуй снова и снова!». — Я знаю, что нельзя сдаваться, но как мне действовать? Я потерян, — продолжал он тихий диалог сам с собой. Глубоко вздохнув, он на пару минут прикрыл глаза, но видимо сегодня ему не дадут побыть наедине с собой подольше, потому что в дверь твердо постучались. За дверью стоял его коллега. Белый халат расстегнут, а каштановые волосы слегка взлохмачены. Густые брови мужчины были изогнуты дугой, губа прикушена, а во взгляде таилась тревога. — Что случилось, Сэм? — Чен вышел из кабинета и снова его закрыл на ключ, уже окончательно находясь во внимании коллеги, в руках которого находилось несколько желтых папок из отделения скорой. — Нам нужна помощь в отделении скорой, пойдем, я по дороге расскажу! — после своих слов он быстро развернулся на пятках и полубегом направился к служебным лифтам. — Несколько минут назад нам поступило сообщение, что к нам везут половину пострадавших в аварии, на сколько мне известно их будет то ли 10, то ли меньше, но раны слишком серьезные, а ты опытный врач! — лифт тихо опустился на первый этаж и открыл двери, выпуская двух врачей в следующий коридор. Добежав до отделения и толкнув тяжелые двери, перед Чондэ предстала картина, которую он хотел бы больше никогда не видеть: множество пострадавших, которые взвывают от боли или те, кого уже увозят в операционную. Скорбящие родственники на кушетках и полнейшая суета. Глухой удар и темнота, а после темноты туман. Сплошной, густой и в нём истошный крик, который сменяется на жуткое пищание где-то рядом. Глаза открываются несколько раз в каком-то промежутке времени. Вот, отец рядом и темнота. Больница и больше отца нет. Разговоры, плач и снова темнота. Так маленький Чондэ пролежал несколько дней без сознания в отделении реанимации. Авария унесла много жизней, в том числе и жизнь его отца, который в тот вечер обещал сыну съездить на пляж в выходные. Но теперь, рядом стоящая мама в слезах и повторяющая всего несколько слов «не оставляй меня». — Доктор Чен! Пожалуйста! 5 койка! — из темного прошлого его выдернул голос женщины-коллеги, которая уже осматривала пациента с 3 койки. Чондэ резко двинулся к пострадавшему и поверхностно осмотрел, чтобы понять дальнейший план действий. — Мужчина, 45 лет, он ехал в машине, которая попала под влияние аварии, — доложил Сэм, который тут же оказался рядом. Мужчина и правда пострадал несколько меньше, чем другие поступившие. У него был открытый перелом голени и кровь в районе черепа. — Нам нужно МРТ черепа, чтобы исключить сотрясение и внутреннее кровоизлияние. У него открытый перелом голени, нам нужна операционная! — Уже громче крикнул Ким, обращая на себя внимание. После этого пострадавшего увезли, а Чен остался, чтобы помочь остальным. После часа кошмара наяву, Чондэ наконец смог вернуться в свой кабинет. Оказалось, что всё это время, телефон Кима мирно лежал на столе, поэтому тот не удивился, увидев на экране несколько пропущенных звонков. Немного отдышавшись, он всё же решается перезвонить. Короткие гудки и встревоженный и такой родной голос отвечает на звонок: — Чондэ! Почему ты не отвечал мне? Знаешь, как я волновалась?! — легкая улыбка проступила на лице Кима. — Мой телефон был в кабинете, прости, — в голосе Чена и правда была доля сожаления, но больше всего он выражал нежность и усталость. — Как ты? Я видела репортаж по телевизору… — голос девушки смягчился и стал несколько тише, будто она старается не потревожить то, что по-настоящему творилось в душе Кима. — Не беспокойся, Сара, я в порядке, — после недолгого молчания ответил Чондэ. Он не врал. Его состояние сейчас было больше спокойным, чем тревожным. Да, возможно, настоящее чувство тревоги придет к нему ночью, когда воспаленный на воспоминания мозг, снова начнет показывать кошмары того дня. Сара, самая замечательная, по мнению Чондэ, девушка на этой планете, после его мамы. Она та, что дарит нежность и покой Киму, когда ему это по-настоящему требуется. Её беспокойство за него греет душу и лечит любые раны. Знать, что кто-то на столько сильно любит тебя, самое лучшее на свете чувство. Попрощавшись с Сарой, Ким наконец начал собираться домой, после такого тяжелого дня. Дома его ждет теплая кружка чая, уютная постель и его любимый четвероногий друг, который всю ночь, будет избавлять хозяина от любых ужасающих мыслей своим присутствием.