Pov. Айзава.
Утро началось с того, что меня навернули… со стола? Кто меня свалил с него? Эми? Что за жесть? Что происходит? Где я вообще? Что за максимально лютая дичь с самого пробуждения? Голова гудела. Эми что-то орала. Коты окружили и тоже орали, из чего я сделал вывод, что это была моя квартира. Но каким раком меня в неё закинуло, причём на стол, да ещё и с Мисс Шуткой — понятия не имею. Перед глазами пелена, вялость по всему телу, черепушка трещит, настроение — говно, нихрена не помню. Короче, здорово я налакался. Блять. Меня ещё не уволили из UA? — Стёрка, подъем! Вам с Миком ещё к бабульке надо успеть! Ты прикинь! У Ямады остался знатный фингал! Это ж надо по пьяни к Кровавому Королю лезть! Нихрена не понятно, но в простонародье такое называют «полный пиздец». Эми ушла с моего поля зрения. Я попробовал приподняться и понял, что на мне не было гипсов. В руках заныло, но вполне терпимо. Исцеляющая Девчонка за это кастрирует. Носил белые оковы только из-за неё. Должно быть, по-пьяни, было здорово от них избавляться. Жаль, что скоро вновь их присобачат. Рукам всё ещё нужен покой. Месяц покоя. Я думаю, мне проще остаться без рук, чем продолжать терпеть это издевательство. Ни поешь, ни напишешь, ни оденешься, ни, даже, ширинку в момент нужды не расстегнёшь. Я не знаю, что станет с моими руками, если я продолжу ходить без гипсов, но без этого кошмара чувствую себя куда лучше. Может сегодня не заходить к Исцеляющей Девчонке? Лекарство от запоя и в аптеке можно купить. — Блюй в туалет, Ямада! Да в туалет, Старатель тебя побери!!! Прекрасно. Тут ещё и Хизаши. Блюет. Итак, Шутка, Хизаши, кто там ещё? Может из моего шкафа сейчас Всемогущий в трусах выпадет? Одни проблемы. В ванне занято. Времени нет. Помыться не успею. А мне надо помыться, потому что нажрался.***
В академии меня с Миком встретила Каяма. Если миссией Эми было разбудить наши перепившие туши, то Полночи выпала участь замести следы ночного разгула. Надо мной она колдовала недолго. Дала «волшебную» таблеточку, ополаскиватель и велела идти к Исцеляющей Девчонке. К которой я не пошёл. Но за таблеточку был чертовски благодарен. Голова после неё начала более-менее соображать. Ходить в академии без гипсов оказалось напряжно. То и дело смотрел по сторонам, надеясь, что из угла не выйдет одна бодрая старушка. Мне совершенно не хотелось вновь забинтовываться. Будто свободы лишают. Побунтарю против бабульки. Впрочем, какая ей разница? Мое здоровье. Все то и дело интересовались, где моя «возлюбленная» экипировка. Особенно мой класс. Но я их быстро заткнул, отчитав за поздние разгулы по академии. Потом попробовал написать новую тему на доске. Мел выпал из ослабленных пальцев. Херовая хватка. Мышцы ещё не восстановились. Всё же бабка знает своё дело и её медицинские указания — это не пустой треп. — Учитель Айзава, поберегите себя, керу. — жалостливо смотрит на меня Цую. Что может быть хуже жалости от собственных учеников? Радовало, что я не увидел на их лицах отвращения. Если бы не меры Каямы, то от класса бы не укрылось, чем я занимался этой ночью. Как хорошо, что я не морочусь над своей внешностью. Что просто так — алкаш, что с бодуна — алкаш. Пожизненный алкаш. Неплохая стратегия. Эти глупцы не поймут. Волнует теперь, разве что, как у них проведёт английский главная звезда вчерашнего загула. После урока пользуюсь свободой рук и всецело отдаюсь компьютеру. Процесс шёл намного быстрее. Не те хождения по мукам, что были вчера и позавчера (когда меня только выписали). Но я слишком увлёкся и проморгал тот момент, когда начался обеденный перерыв. К одной наглой женщине накопилось слишком много вопросов. До конца обеденного перерыва осталось десять минут, а потом у меня урок с третьегодками. Я не могу проворонить её. Надеятся на то, что она тут целый день торчит — глупо. Надо поймать эту дуру и поговорить с ней на чистую. Ибо я не собираюсь ради неё рушить свои планы и идти куда-то вечером. «Ты безотказный». В руках появляется энергия и я с силой сжимаю кулаки. Почему её слова пробуждают во мне столько негативных эмоций? — Шота? — у входа в столовку сталкиваюсь с Каямой. — Ты же раньше здесь не ел. И где твои гипсы? — хмурится Немури. — У меня нет времени на разговоры. — бросаю в ответ и вхожу в столовую. У витрин толпятся студенты. Тот, кто их обслуживал, был совершенно другим человеком. Возрастной мужчина. Её нет? Как это понимать? Может её заняли чем-то другим? Начинаю рассматривать другие места в помещении, в надежде заметить светлую макушку и колкий взгляд синих глаз. — Ты кого ищешь? — голос Полночи отрывает меня от поисков дерзкой нахалки. Может сказать ей? Времени в обрез. Скоро начнётся занятие. Не факт, но Каяма может знать о здешних работниках. Она заводит знакомства в любых кругах. — Тут девушка работает. Хотару зовут. У меня к ней есть разговор. Не знаешь где её найти? — интересуюсь я. — Хотару? Так вот какие девушки тебя привлекают? — лукаво блеснула глазками Немури. Привлекают? Ещё бы она меня не привлекала, такие сцены устраивать. Что ж, послушаю, что о ней скажет Каяма. — Она милашка. — Милашка? Серьёзно? — Дети её просто обожают! Добрейшей души человек! — Добрейшей души? А мы точно об одном и том же человеке говорим? — Но сегодня она не явилась на работу. Никто не знает где она, что с ней. Не могут дозвониться. Вот оно что. Не явилась. Выходит, она не оставила мне выбора, кроме как прийти в тот сад, в семь вечера. Очевидно же, что этот «добрейшей души человек» ставит мне свои условия. Как же она задрала… — Я так удивилась. — продолжила говорить Каяма. — Каждый день тут работала, суетилась на кухне, шутила с нашими студентами, а тут, бац, и нет. Хотя стоп… — вдруг замолкла героиня, переводя на меня недобрый взгляд. — Раз ты сюда пришёл к ней, то может ли это значить, что… — Что? — настораживаюсь я. — Она же из-за тебя сегодня не пришла, верно? — коварно ухмыляется Полночь. — Ах ты негодник! Может расскажешь, чем обидел эту невинную овечку? Во взгляде женщины начинают плясать черти. Я пожалел, что спросил именно её про это оборзевшее исчадие Ада из столовки. Как бы оно не было, рассказывать о моих проблемах с местными психами я не собираюсь. Это личное. — Спасибо за информацию. Мне пора. — иду к выходу. — Стой-стой-стой! Так не пойдёт! Я не отстану, пока не узнаю что между вами произошло! Это надо было так проебаться? Теперь в моей жизни стало на один геморрой больше.***
Полночь не стала молчать. Полночь пошла и раструбила всем. Обосраться и не встать, какая новость: у Стёрки появилась женщина. С большим трудом, но мне удалось заверить коллег, что всё это полная бредятина, и проблемы на моём личном фронте их никаким боком не касаются. На это ушёл весь день. Всё из-за того, что многое указывало на связь между мной и Хотару. И я не мог это отрицать. Да, связь есть. Но какая — это уже не ваше дело. Новость разошлась по всему UA. Студенты бросали на меня заинтересованные взгляды, коллеги доставали расспросами. Я резко стал эпицентром всеобщего внимания. Спасибо, Каяма. Неделю с тобой разговаривать не буду. В довершение всего, меня словила Исцеляющая Девчонка и снова загипсовала. С руганью и ворчанием, она пошла на некоторые уступки моей прихоти: не стала обматывать лицо и в гипсах проделала отверстия для кистей. Я мог двигать плечевыми суставами и кистями, но остальная часть рук должна быть в неподвижном состоянии. А также таблетки по расписанию. Иначе клизму вставит. Ну, и на том спасибо. Времени было половина седьмого. Я всё думал: идти, не идти? С одной стороны, интересно, что за мутанты обитают в голове синеглазой девушки; с другой — оно мне надо? Тем более, на улице дождь. Конкретный такой дождь, с ветром. Сезон дождей. У меня зонта нет. Покупать ради одной встречи? Ради встречи с вампиром, которому так и не терпится высосать из меня последние нервы. Я же безотказный. Как это бесит. Зачем мне снова это выслушивать? Кто она такая? Почему так хочет, чтобы я её вспомнил? Сдаюсь. Мне надо знать. Слишком много вопросов терзавших и без того уставший мозг. А я ненавижу вопросы и загадки. Они не оставляют в покое. Стою в саду, под чёрным зонтом, как полный идиот. Вокруг никого. Кто будет по парку разгуливать в ливень? Мимо проходило пару человек, и только. Когда на часах показывает 19:20, уже собрался уходить. Но что-то екнуло внутри. Она не явилась на работу, сейчас опаздывает. Не случилось ли чего? Я не знаю почему, но от этого внутри растёт беспокойство. Сильное. Мне не плевать. Тем более, если с ней что-то произошло, то как раз после нашего разговора. После разговора, во время которого я увидел необъяснимые сходства её и Ширакумо. После разговора, в котором она отчаянно пыталась пробудить во мне память о ней. Но у неё не получилось. Я не вспомнил… Идиотка. Что она с собой сделала? И почему мне стало так невыносимо тревожно? Я в любом случае ничего не смогу сделать. У меня даже её номера нет. Только эта встреча, на которую она опаздывает как 20 минут. Внезапно на дороге появляется рука. Я не успел переварить в голове, как такое возможно, как рядом с этой рукой появляется ещё одна рука. Эти руки торчали из земли, подобно растениям, и махали мне в знак приветствия. Это причуда. Довольно необычная. Кисти выросших из земли рук изогнулись и указали в направлении детской площадки, где можно было увидеть белый силуэт. Я молча направился в этом направлении. По мере приближения можно было лучше разглядеть ту личность, что тусуется на детской площадке среди ливня. Без зонта, в белой сорочке, сидит ко мне спиной и раскачивается на детских качельках. Правая рука забинтована, там видны кровавые пятна. Голова тоже в бинтах. На ногах белые тапочки. Одноразовые. Белая сорочка прилипла к бледной коже, сливаясь с пепельными волосами, и делая этот образ совершенно неординарным. Она казалась чем-то недоступным. Качелька скрипела и девушка напевала какую-то грустную песню себе под нос. Я застыл, не в силах что-либо сказать. В голове не укладывалась увиденная картина. Я знал, что Хотару с прибабахом, но чтоб с таким? Откуда она сбежала? Вся перебинтованная. Что могло случится с головой человека, чтоб ему стало настолько насрать на себя? Она, тем временем, поворачивает в мою сторону голову, и, прожигая своими глубокими глазами, насмешливо поёт: — Я же сказала, что ты придёшь. Устало прикрываю глаза. Я знал на что шёл. Молча к ней подхожу и накрываю своей чёрной курткой. Вручаю ей свой зонт. Тоже без лишних слов. Потому что на это больно смотреть. В сердце ноет. Она усмехается. Будто знала, что я так поступлю. Сниму с себя всё, лишь бы не видеть как её прозрачная фигура тает под дождём. Обхватывает мокрой, мертвенно-бледной ладонью чёрную ручку зонта. Мне подумалось, что она была мертвецом.