POV. Автор-псих.
Ястреб нервно переминался с ноги на ногу, чувствуя, что с каждой минутой его все больше выворачивает от омерзения, давит тяжестью со всех направлений. Несмотря на то, что доканавшая неуравновешенность практически достигла пика, он даже не пытался закурить — сама мысль о сигаретах почему-то казалась отвратительной. Всё полетело к ебеням. Из-за него. Перед глазами прокручивался дикий срыв Хотару. Она вопила, кричала, скулила, проникала своим горем в каждую его клеточку. Она сносила мебель и билась об твёрдые стены; впивалась в волосы, царапая голову до кровавых капель; кусала губы белоснежными зубами, смешивая их с багровой краской. В опустошенных глазах были дикость и отчаянье. Ястребу стало страшно. Он честно пытался прервать её безумный припадок, но та даже от одного его приближения шарахалась, сносила всё на своём пути, и убегала в другой конец комнаты. Она заперлась в шкафу. Лютый ужас сковывал её до дрожи, от одного взгляда в сторону героя. Что-то пошло не так. Она и раньше была не в себе, но сейчас это переросло в совершено другую стадию. Шугалась от любого его слова, сильнее забиваясь в дальний угол шкафа. Округлившиеся от ужаса глаза блестели из темноты тесного пространства. Ни слова не проронила, боясь его, подобно самой смерти. Безумие и ужас доводили девушку всё сильнее и сильнее. Кейго сделал непоправимое. Он окончательно затушил тот внутренний огонёк, благодаря которому Хотару ещё питала какие-то надежды к окружающим. Он стал первой ступенью к её полному слому. А завершил этот слом Айзава, к которому она питала нежные чувства. Её возлюбленный, окончательно разочаровавшиеся в ней. Молча врезавший ей звонкую пощечину и с грохотом захлопнувший за собой дверь, под леденящий смех отчаявшейся девушки. Ястреба колотило от всей этой ситуации, где начальным звеном стал именно он. Это бы могло закончится не так трагично, если бы он не потакал своим звериным прихотям. Если бы не налакался, как последняя скотина. Если бы просто не трогал. Не впускал в свой дом, зная, что под градусом он сам себе отчёта не даёт. Айзава бы просто забрал её из этой блевотской обители, и всё. И так бы было лучше. Потому, что она действительно его любила. Ястреб не сомневался. Сейчас, после случившегося, сложно предположить, что именно испытывает эта девушка к Айзаве, к Кейго и к людям, в целом. Одно Ястреб чётко осознал — перед ним стояла недоступная преграда. Хотару огородилась от него окончательно. Герой сжимал в своём кармане паспорт, где были проставлены все необходимые печати. Только имеет ли этот паспорт теперь значение? Продолжит ли она стремиться к своей единственной мечте? Или для неё всё кончилось? Когда она ещё была в его квартире, то пыталась схватить трясущимися руками испорченный документ, где чёрной краской были пропечатаны кресты на её жизнь. Наверное, ещё не всё потеряно. Иначе зачем она пыталась схватить этот документ? Ястреб забрал её паспорт. Сказал, чтобы днём была в аэропорту. Что там всё отдадут. Новый документ, кучу билетов, вещи, деньги… всё, что угодно. Лишь бы снова поверила. Хотя бы в мир. Хотару сбежала. Отчаянная, безумная, дикая, разбитая. Сбежала в общество, которому теперь ни ёты не верила. Ястреб послал за ней людей из своего агенства. Иначе это может плохо закончится. Когда документ был сделан, билеты куплены, вместе с вещами и другими необходимыми ресурсами, для путешествия, следовало выполнить последний, самый важный нюанс, благодаря которому ещё можно было вернуть девушке душевное равновесие. Вернуть ей человека, которого она потеряла. А потеряла она этого человека из-за него, Ястреба. Эта вина целиком и полностью лежала на Таками. Поэтому он должен лично поговорить со стирающим героем. Если тот, конечно, станет слушать такую гниду, как он… — Вон отсюда. — раздаётся из приоткрытой двери, которая тут же захлопывается перед носом блондина. — Открой! Это важно! — Ястреб с силой ударяет по закрытой преграде. — Ты… Ты не забыл, что должен мне за своё спасение, стирающий?! Как правило, рычаги давления могут пробить любые преграды. Ястреб, бывало, прибегал к таким хитростям. В данной истории этот ход полностью себя оправдал. Дверь резко открывается, являя перед ним взбешённого хозяина обители. — Что тебе надо? — звучит с угрозой. Глядит с невскрываемым намерением набросится, подобно льву на трусливое травоядное. Хватает Ястреба за ворот и с силой зашвыривает в свою квартиру, захлопывая за ним дверь. — Быстро! Крылатый герой обессилено опускает голову, так и продолжая сидеть перед брюнетом на полу. — Хотару рехнулась. — сразу переходит к проблеме Таками. — Я не знаю, что с ней делать. — Ублюдок… Где она?! — с отвращением выплевывает Шота. — Будет в аэропорту, днём… Наверное. — неуверенно добавляет Ястреб. Даже в этом гарантии не было никакой. — Передайте ей паспорт. Кейго протягивает из кармана документ девушки, из которого вываливается множество билетов. — Почему не выяснил куда именно она хочет? — злобно цедит Айзава, усаживаясь на корточки и ища среди упавших билетов какой-то определенный. — Она не говорила куда именно хочет. Просто хотела увидеть мир. — тихо произносит Таками. Неужели её привлекал какой-то конкретный край на этой ссаной планете? — Она хотела увидеть Антарктику. — говорит Айзава, засовывая в её документ только один билет, и оставляя другие на полу, в общей куче. Ястреб горестно усмехается. Его тут же выталкивают за дверь. Он и правда рядом не стоял с этим человеком. С тем, кто знал Хотару до таких мелочей. С тем, кто готов задушить свою гордыню и ринуться к этой женщине только заслышав её имя. А ей и правда не помешало бы слетать в Антарктику. Туда, где нет людей-предателей. Где холодно и загадочно. Идеальное место для потерявшей себя девушки.***
Хотару трясло. Находится в обществе становилось просто невыносимо. Казалось, что каждый готов набросится, избить, изнасиловать, обсмеять, задушить… Раньше такого не было. Как-то… держалась. Хотя понимала, что слишком многое перетерпела из-за безразличия и зверства людей. Герои не спасали. Полиция и суд — наплевали. Зэки из тюрьмы просто отрывались, без всяких задних мыслей. Райнер отравил весь её организм. Когда появилась мало-мальская надежда на кого-то, её снова разбивают до мельчайших атомов. И в глазах Айзавы, к которому зародилась сильная вера и трепет, — сплошное разочарование и омерзение. К ней. Но за что? Почему она создана для одного омерзения, разочарования, бесконечного отчаянья, горя и потерь? Почему общество вечно на ней отрывается? Почему её так ненавидят? Почему хотят лишить всего? Почему они бьют в самое нутро, втаптывают в грязь, издеваются, срываются на ней, видят перед собой ничтожный мусор? Почему никто не понимает, что она тоже живая? Почему не воспринимают, как человека? Почему она не такая, как все? Почему они считают, что на ней можно отрываться, а на других нельзя? Почему вся агрессия вечно перепадает ей? Почему ей нельзя жить, а им можно? А может дело не в ней, а в них? Монстры… Монстры, монстры, монстры!!! Дьяволы в людских обличиях! Страшно. Хочется улететь. Не хочется умирать здесь. Тут страшно. Тут люди. Надо куда-то далеко-далеко. Тихо умереть среди природы. Лишь бы не среди людей. Они даже её смерть превратят во что-то кошмарное. Девушка пряталась за капюшоном, забившись в самых дальних углах транспорта. Стоило кому-то подойти на близкое расстояние, как она тут же перебегала в другой конец вагона. Надо добраться до аэропорта. Надо улететь отсюда. Прочь, прочь, прочь… Ненавистный, плотно населенный остров, где одни демоны-лицемеры. Где каждый готов на ней сорваться, за одно лишь её существование. Не смотрите. Не подходите. Не говорите. Страшно! Оказаться среди очереди в терминал — было сродни каторге. Люди окружали со всех сторон. Они дышали в спину, возвышались спереди, гремели своими чемоданами по бокам. Девушку трясло от ужаса. Она была в среди опасности. Видя на себе недоуменные взгляды «монстров», Хотару пыталась найти безлюдный уголок, среди этого потока, чтобы перестать дрожать. Но его всё равно предстояло пережить, этот ссаный поток. Чтобы хоть как-то осилить эту паническую атаку, она уставилась на свои ноги, и так прошла через людскую очередь. Оказавшись в просторах аэропорта, беловолосая начала лихорадочно искать укромный уголок. Таких мест почти не было. Однако, Кояма заприметила одно тихое местечко, возле огромной колонны. Девушка направилась туда. — Стой. — кто-то её останавливает за локоть.