С уважением

Когда я училась в начальной школе, будучи совершенно обычным ребенком, мне было сложно заводить друзей. Они не понимали моего пристрастия к чтению, к учебе. Стремление к познанию нового не было обыденным для девочки восьми лет. Только к концу первого года обучения в Хогвартсе я обрела кого-то, с кем могла обсудить что угодно без косых взглядов. Когда Гарри и Рон были заняты своими делами или обсуждением квиддича, я с радостью делилась открытиями по Травологии с Невиллом. Не было ситуаций, чтобы я чувствовала себя одинокой. До последнего времени. Война разделила всех. Живых с погибшими. Сторонников войны с их оппозицией. Друзей, родных. Всех. Все, при этом, старались двигаться дальше, как умели. Мои мальчики больше не были только моими. Гарри проводил с Джинни все свое свободное время. Молли Уизли как могла загружала их делами, чтобы те как можно меньше оставались наедине, но это не мешало им перекидываться улыбками из разных частей кухни или сбегать вечером в сад, собирая урожай для ужина. У них были они сами. Рон. Его желание быть кем-то, кем угодно, а не просто одним из Уизли, сделало его отчужденным. Конечно, сейчас он отдыхал с семьей, помогал отцу и братьям, оберегал их всех. Но он хотел двигаться дальше. Практически сразу после того, как была окончена война, но пепел еще не успел осесть в душах людей, он заявил, что планирует открыть свой центр по изучению магических существ, что-то схожее с тем, что делал Чарли, но не ограничиваясь драконами. И совершенно точно исключая пауков. У него была работа. Я же занималась своим домом, своей семьей. В отличии от магических семей, моя пострадала меньшим образом. Венделл и Моника Уилкинс жили в Австралии, в небольшом городке на побережье. Я прилетела к ним первым рейсом, на который смогла достать билет. И были попытки вернуть им память, были разговоры, словно мы не знакомы, чтобы понять их эмоциональное состояние. Но еще больше было сложностей, из-за которых воссоединение семьи Грейнджеров временно оказалось невозможным. И вот теперь есть я, небольшой дом в пригороде Лондона и размеренная жизнь без плана на будущее. Точнее он был, но пока горизонт планирования ограничивался возвращением в школу. Это было чем-то понятным и разумеющимся. Чем-то стабильным. Я сидела за обеденным столом, держа в руках письмо Малфоя. Идея общаться таким образом не казалась мне странной. В романах, которые я читала на каникулах, герои часто выражали свои чувства и переживания в письмах, словно так было проще сказать все, что на душе. Да и волшебные семьи чаще использовали данный способ общения, не имея, в большинстве своем, представления о современных методах. Возможно поэтому Малфою легче сказать мне что-то без презрительного взгляда или тона. Абстрактная я, абстрактное общение знакомых людей. Однако отвечать ему в этот раз я не стала. Да и нечего было писать. А гонять сову ради трех строчек с бессмысленным посланием, которое, вероятнее всего, приведет все общение в тупик, я не хотела. Решительно поднявшись, я решила навести порядок в саду. Мама всегда говорила, что земля забирает печаль. И пусть это казалось невозможным, попытаться стоило. Да и не хотелось терять ту красоту, которую старательно поддерживал отец, подравнивая газон каждые пару дней. Занять руки делом — таков был мой план на этот вечер. — Прошу прощения, — я замерла на месте, услышав голос за своей спиной. Тело реагировало по-своему: сократив мышцы до небольшой судороги в ногах, оно было готово бежать, словно почувствовав опасность. ― Я напугал вас, простите. Я обернулась, стараясь сделать свои движения плавными, а не дергаными. Передо мной стоял молодой человек, выше меня, кажется, на полторы головы. Его темные волосы небрежными завитками спадали на лоб, одна рука была в кармане бежевых брюк, а вторая поправляла футболку, словно он пытался скрыть свою нервозность. ― Я могу вам чем-то помочь? ― сняв перчатки, я изобразила самую дружелюбную улыбку, вытирая пыльные руки о край фланелевой рубашки. Это просто человек, я не должна бояться каждого, кто решит заговорить со мной. ― Нет. Да. Я хотел, ― парень запустил пятерню в свою шевелюру, подбирая слова. ― Мне показалось, что мы знакомы. Меня зовут Адам. Адам Солун. ― Очень приятно, меня зовут Гермиона Грейнджер. Возможно мы ходили в одну школу? ― я прищурилась, изучая его. Голубые глаза, пропорциональное лицо, кажется, Джинни характеризовала таких парней как «идеальный недалекий сосед». ― Да, точно, Гермиона. Мы учились в одном классе, ― он усмехнулся. ― Ты была странной всезнайкой. ― Отличные воспоминания, Адам. Так я могу тебе чем-то помочь? У меня еще есть работа. Я сделала шаг в сторону, открыв его взору клумбу, которой занималась минутами ранее. На его лице отразилось непонимание, смущение и странная решительность. Он оглядел меня с ног до головы, явно прикидывая, насколько я хороша. А может быть он просто оценивал степень ущерба одежде от земли. ― Я подумал, может мы сходим куда-нибудь? Выпьем кофе. Если ты свободна. Прикрыв глаза, я старательно искала причину для вежливого отказа. Но разве не мне требуется компания? Только этим утром я радовалась клочку бумаги с посланием, наслаждаясь каплей общения. ― Так ты свободна? ― Да. Да, Адам. Было бы неплохо выпить кофе. Он еще несколько секунд улыбался, глядя мне в глаза, а затем, неуклюже попрощавшись, попытавшись пожать мне руку, но явно испугавшись за свою чистоту, ушел. На это я лишь вздохнула. Итак, хорошо, мы договорились встретиться завтра в парке, возле единственной небольшой кофейни, чтобы, взяв напиток с собой, прогуляться вокруг пруда. Эти мысли немного меня взбодрили, заставив отложить ландшафтные работы возле крыльца и отправить саму себя в ванну, чтобы привести в порядок волосы и выбрать одежду для завтрашней прогулки. Кажется мне необходимо вспомнить о том, что я девушка. В мои мысли непрошено ворвался Рон. Однажды мы дошли с ним до разговора о том, что произошло возле Тайной комнаты. И пока он пытался выдавить из себя что-то про выброс адреналина и пролетающую перед глазами жизнь, я держалась из последних сил, уговаривая свое сердце не разрываться. В конце концов Рон был не так далеко от истины, по крайней мере со своего угла обзора. Он не был влюблен несколько лет в свою подругу-зубрилку. В этом некого винить. Где-то между примеркой легкого платья из льна цвета хаки и голубого хлопкового комбинезона на белую футболку, мою голову посетил вопрос, что бы я выбрала для прогулки с Малфоем, если бы так случилось. Усмехнувшись самой себе, я вернула вешалку с платьем обратно в шкаф, остановившись на хлопковом варианте. Малфой. На четвертом курсе, глядя на то, как однокурсники приглашают на Святочный бал моих соседок, я задумалась о традициях волшебных семей. Молодые люди присылали свитки с приглашением, в которых галантными фразами узнавали, будет ли девушка сопровождать их в качестве спутницы. На старших курсах, немного загодя перед тем, как школьную форму сменили походные джинсы, я видела ухаживания со стороны юношей. Небольшие подарки, аккуратные прикосновения, все это напоминало сюжеты книг Остин и очаровывало меня в неменьшей степени, чем девушек, на которых было направлено внимание. Ухаживал ли Малфой за кем-нибудь в школе? Не могу представить себе слизеринца, ждущего даму сердца с букетом милых полевых цветов. Кажется, он бы выбрал что-то более помпезное. Рука дрогнула в сторону письменного стола, а взгляд зацепился за перо и пергамент, но Малфой четко дал понять, что это болтовня бессмысленна. Ведь так? Утром, я подумаю об этом утром. Едва моя голова коснулась подушки, едва глаза закрылись под тяжестью усталости, я услышала трель будильника и ощутила тепло солнечных лучей. Что-то внутри меня чувствовало, что день будет хорошим. По крайней мере погода располагала к прогулке. Умывшись и оценив, сколько осталось времени до встречи с Адамом, я позволила себе неспешно позавтракать. Выбрав сегодня голубую чашку с белым блюдцем, по краям которых были прорисованы маленькие зеленые лепестки, я налила себе чай. Жребий пал на черный чай с бергамотом. На небольшой тарелке возле дымящегося напитка лежали нарезанные фрукты и несколько крекеров. Отец не оценил бы мой выбор, обозвав это завтраком постоянного клиента дантиста. Позволив себе насладиться вкусом спелых мягких абрикосов, я вновь взглянула на часы. Оставалось около двадцати минут до встречи с Адамом и только сейчас я задумалась, что даже не знаю о чем с ним говорить. Как начинать диалог, если не имеешь представления о том, кто перед тобой. За столько лет отсутствия маггловского быта в моей жизни, я перестала ориентироваться в том, что сейчас позволительно и приемлемо обсуждать. Кажется, поддержать светскую беседу в компании Минервы Макгонагалл было бы легче, чем участвовать в разговоре с обычным молодым человеком. Отлеветировав посуду в раковину и применив очищающее заклинание, я пригладила волосы и оперлась на край кухонной тумбы, ожидая назначенного времени — идти было не так далеко, а приходить первой не хотелось, хотя и опаздывать я не любила. Адам Солун стоял возле входа в кофейню, поглядывая на часы на его левой руке. Я махнула ему, когда он поднял голову. Адам тут же поправил свои волосы, улыбнувшись мне. ― Привет, ― он вновь протянул мне руку и, схватив за мою ладонь, потряс ее. ― Думал, что ты не придешь. ― Разве для этого был повод? Здравствуй, ― я указала взглядом на дверь в заведение и, пропустив молодого человека вперед, растерла кисть руки, которую только что слишком крепко сжали. Адам приветливо улыбнулся девушке за стойкой и заказал себе напиток, уточнив, что хочет взять его с собой. Расплатившись, он повернулся ко мне, как бы пропуская вперед, чтобы и я сделала свой заказ. Остановившись на обычном капучино, я огляделась вокруг. Вот пожилая пара что-то тихо обсуждает за столиком возле окна, рядом с ними девушка, сидя одна, читала книгу. А вот Адам, подперев рукой подбородок, облокотившись на стойку, болтал о чем-то с девушкой, которая явно наслаждалась беседой, забыв о кофе. Глубоко вздохнув, я выкинула из головы любые мысли о том, что эта прогулка могла быть чем-то большим, чем простая прогулка незнакомых друг другу людей. Что ж, я хотя бы попробовала выйти из зоны комфорта. Можно без зазрения совести вернуться в нее обратно. ― Адам, ― я вполголоса окликнула парня, пытаясь привлечь его внимание. ― Мне нужно идти, извини, пожалуйста, что так вышло. Непредвиденные обстоятельства. ― Но мы только пришли, ― он бегло оглядел заведение и, вернувшись к изначальному объекту своего внимания, лишь махнул мне рукой. ― Увидимся в другой раз. По праву этот день можно было внести в список самых бестолковых. И это могло быть действительно так, если бы не огромная птица, пролетевшая над моей головой. Насколько мне известно в Англии не встречаются такие крупные особи. Но ведь существует вероятность, что она почтовая? Ускорив свой шаг, я направилась домой, нервно покусывая губы и надеясь, что чутье меня не подвело. Большой филин сидел в тени лавочки возле крыльца моего дома. К его лапе был привязан свиток и небольшой мешочек. Отвязав все, я погладила костяшками пальцем клюв птицы, в глубине души надеясь, что она не станет меня кусать. Зайдя в дом, я положила перед собой письмо и мешочек, в котором лежало что-то миниатюрное. Печать на бумаге с гербом семьи Малфой. Внутри что-то встрепенулось. Отложив пергамент, я развязала тесьму на ткани и достала небольшую книгу. Она была размером с мизинец, вероятно, уменьшена для удобства перемещения. ― Энгоргио, ― направив палочку на нее, я наблюдала за тем, как книга возвращается в первоначальный вид, увеличившись в размере. ― История Магии? Малфой, ты прислал мне учебное пособие? Не став тянуть с прочтением письма, я развернула пергамент. Грейнджер, Видимо, ты решила последовать моему совету и перестать терзать почтовых сов своими письмами. Сегодня я разбирал залежи в нашей библиотеке и наткнулся на один интересный экземпляр. Решил, что тебе было бы интересно взглянуть. Если ты не занята рассылкой благодарностей всем семьям из справочника с перечнем магических семей, то взгляни на нее. Это История Магии. Ей три сотни лет. Будь осторожна. Интересно твое мнение о разделе с проклятиями. Кажется, у тебя на них пунктик. С уважением, Драко Малфой.