С уважением

Когда воздуха в легких перестало хватать, я осознала, что не дышу. Фолиант, толщиной с расширенное издание Истории Хогвартса, а может и больше, лежал передо мной на столе. Касаться его казалось не самой разумной затеей, ведь не совсем понятно, какого подвоха ожидать от экземпляра из личной библиотеки Малфоев. Стоило ли перестраховаться и проверить книгу заклинанием на безопасность? Отбросив страх и первую волну непонимания, я открыла Историю Магии на первой главе. Ветхие страницы пожелтели, кое-где, на краях, были заломы и трещины — бумага отдавала дань времени. Удивительное издание! В углу листа тускнела запись с датой написания — 1750 год. В глазах немного потемнело от волнения. Возможно нужно поблагодарить Малфоя за оказанную честь? Хотя с чего бы ему вообще посылать мне что-то подобное. Я осторожно отодвинулась от стола, стараясь все так же не дышать на книгу, и достала из верхнего ящика комода, что стоял за моей спиной, пергамент. Задумавшись на миг о том, нужны ли мне подробности, я, не так аккуратно, как могла бы, решила все же поинтересоваться у Малфоя, к чему все это было. Малфой, Мне крайне приятна твоя непоколебимая вера в мою любовь к книгам, в которой, к слову, ты ни на грамм не ошибся. История Магии просто удивительна. Даже сама мысль, что она лежит на расстоянии вытянутой руки, опьяняет. Спасибо! И все же, я не совсем понимаю. Ты хочешь, чтобы я изучила что-то конкретное? Если это так, пожалуйста, дай знать, чтобы поиски нужной информации не растянулись на все лето. С уважением, Гермиона Грейнджер. P.S. проклятия? У тебя точно все в порядке? Отправив сову, я тщательно помыла руки с мылом, вычищая даже несуществующую грязь из-под ногтей. Гарри сейчас точно бы рассмеялся от такой скрупулезной подготовки, а Рон бы просто покачал головой. Несколько сотен страниц, на которых собрана мудрость веков: исследования, заклинания, описание попыток создания новых заклятий. Осторожно, не прикасаясь к чернилам, я читала одну страницу за другой. До тех пор, пока Малфой не уточнит, что именно необходимо найти, я хотела успеть объять как можно больше информации. Время неумолимо летело, голова начинала болеть от того, как много я успела прочитать, делая краткие заметки в своих черновиках. Стук в окно отвлек меня. Убрав чернильницу подальше от книги, я впустила взъерошенную птицу. Грейнджер, Твоя проницательность означает лишь то, что тебе никогда ничего не дарили просто так, без корыстного подтекста. Неужели гриффиндорцы ничего не знают о манерах? К сожалению, в этот раз мне действительно нужна твоя помощь необходимо твое умение быстро вникать в задачу и находить решение. Не уверен, что могу рассказать что-то конкретное, но удели особое внимание главе 9. Если найдешь что-то интересное, то сообщи. У меня физически не хватает времени проштудировать всю литературу, в которой есть теоретическое упоминание моей проблемы. С уважением, Драко Малфой. Спустя два часа передо мной лежал подробный конспект девятой главы. Изучив материал вдоль и поперек, я сделала вывод, что Малфой интересовался древним проклятием, которое под силу наложить только опытному магу. Информации категорически не хватало. Я явно что-то упускала или, что хуже, уперлась в стену в поисках своеобразной Атлантиды. Малфой, Отправляю свои черновики, но, что-то подсказывает мне, что этого недостаточно для того, чтобы решить твою проблему. С уважением, Гермиона Грейнджер. Отлеветировав письменные принадлежности в комод, очистив руки от чернил и убрав все со стола, я решила, что нет ничего лучше, чем перерыв на чай. К своим девятнадцати годам я смогла признать в себе две странные привычки, помимо жажды знаний, это, скорее, образ жизни. Первая привычка заключалась в постоянном кусании пальцев: возле ногтей, заусенцы. Это было настолько же отвратительно в жизни, насколько звучало в мыслях. Бабушка часто говорила мне, что ни один хоть сколько-то приличный джентльмен не обратит своего внимания на юную леди с искусанными ногтями. Однако то количество погибших нервных клеток за прошедшие семь лет вполне себе могло быть в два, а то и в три раза больше, если бы не это пристрастие успокаивать себя таким образом. И вторая привычка, скорее передававшаяся по наследству, это чашки. И несмотря на то, что мои родители сами привозили интересные чайные пары из своих путешествий, в серванте хранились и те, что передавались из поколения в поколение. Однажды, когда я пригласила Рона отметить сочельник с моей семьей, он позволил себе высказаться о том, как это собирательство глупо. Хвала Мерлину, его такта хватило для того, чтобы сказать это мне лично, а не при родителях. И вот я поставила перед собой аккуратную чашку песочного цвета с изображением маленьких божьих коровок. Вдохнув аромат мяты и мелиссы, я заставила себя выкинуть из головы мысли о Малфое, его книге, проблемах и неудавшейся прогулке. Интересно, о чем этот Адам только думал? Однако мои воспоминания о том, как он срывал уроки арифметики были прерваны. Тук. Тук. Тук. Во входную дверь несмело постучали. Рука потянулась к заднему карману, инстинктивно проверяя наличие там палочки. Я спешно встала из-за стола, задев его коленом так, что ваза с сорванными утром садовыми цветами заметно пошатнулась. Тук. Тук. — Клянусь, Адам, если ты пришел извиниться, то напрасно тратишь свое время, — я открыла дверь, ожидая увидеть там что угодно и извиняющегося юношу. Но мое негодование резко прервалось. — Трудности в раю, Грейнджер? — начищенные до блеска ботинки Малфоя стояли на пороге дома в маггловском районе Лондона. Сюр. — Малфой? — я огляделась по сторонам, переживая, что кто-нибудь из соседей мог заметить внезапное появление человека посреди дороги, ведь вряд ли он прибыл сюда на такси. — Грейнджер? — он ответил мне в той же интонации, приподняв бровь. Я отошла в сторону, пропуская его вперед и, осмотрев еще раз улицу на наличие людей, закрыла за собой дверь. — Как ты здесь оказался? Молодой человек с неизменно бледной кожей и светлыми волосами восседал на краю моего дивана в моей гостиной моего дома. Уму непостижимо. Я даже ущипнула себя за руку, пока Малфой разглядывал корзину с фруктами, стоящую на журнальном столике перед ним. — Услышал, что вечерние прогулки способствуют нормализации сна. — Очень смешно. Поля мэнора были недостаточно зелёными для тебя в этот день? — моя язвительность выходила из-под контроля от абсурдности и нервозности ситуации, и с этим нужно было что-то делать. — Чаю? — Да, благодарю. То ли он дал мне избежать неловкости, согласившись на предложение, то ли вежливость оказалась сильнее, но это позволило мне повернуться к Малфою спиной и, закусив кожу возле большого пальца левой руки, выругаться про себя. Чайник еще не успел остыть и, решив не уточнять о вкусовых предпочтениях, налила в обычную белую чашку точно такой же чай, как и себе пару минут назад. Глубоко вдохнув, я пригласила Малфоя на кухню, предварительно смахнув несколько лепестков, упавших с цветов. — Так что же привело тебя сюда? Вряд ли ты просто шел мимо, — я сделала глоток, тщательно скрывая дрожь в руках. Скажи мне кто, что летним вечером в моем доме будет чаепитие в компании конкретно этого слизеринца, я бы рассмеялась. И вот теперь, первое июня, и напротив меня сидит он, рассматривая, кажется, каждую вещь вокруг. — Малфой? Пользуясь секундами, пока его зрение было сосредоточено на стенах и люстре, я разглядывала самого юношу. Его лицо осунулось в сравнении с тем, что было на пятом или шестом курсе учебы, однако выглядел он значительно лучше, чем две недели назад на слушании в Визенгамоте. На нем была белая рубашка, заправленная в иссиня черные брюки, рукава закатаны до локтей, а верхняя пуговица была расстегнута. Волосы на голове хаотично разметались, словно он попал в штормовой ветер. Он сфокусировал взгляд на мне, будто заставляя себя оторваться от созерцания кухонных шкафов. Его губы были поджаты, а лоб нахмурен. Весь вид говорил о том, что вечерний визит не был спланирован заранее. — Твои черновики. Я изучил их. Неплохо, — он сделал глоток и, замерев на долю секунды, продолжил. — Однако все это было в общих чертах, никакой конкретики, хоть и рядом с тем, что я ищу. Вот я и подумал, что, вероятно, мне стоит внести ясность в эту ситуацию. Неплохой чай, Грейнджер. Восемь ритмичных ударов заставили нас обоих замереть. Большие настенные часы — подарок родителям от одного из постоянных клиентов — известили о времени. Однако и я, и Малфой напряглись. Мое поведение было предсказуемым для меня, клянусь Мерлином, я грозилась снять этот спорный предмет интерьера каждый час вот уже три недели. — Я слушаю тебя. — Моя мать больна. В этом виновато существо, оставившее метку на твоей груди, — взгляд Драко достаточно быстро, чтобы остаться в рамках приличия, опустился ниже моего подбородка. — Я ищу способ излечить ее, и ты, кажется, нашла доказательство того, что это возможно. Моя рука замерла на весу вместе с чашкой. — Что именно ты хочешь от меня, Малфой? Исследовать библиотеку на предмет наличия контрзакляться? Я даже не уверена, что в запретных секциях будет что-то подходящее. — Поэтому, если ты не возражаешь, я предоставлю тебе доступ к книгам мэнора. И, зная, что ты вряд ли захочешь ступать на наши земли, готов доставлять тебе их и, одновременно с этим, помогать в поисках, на твоей территории, — он сделал еще один глоток. — Если ты согласна мне помочь. — Есть ли какое-либо «но»? — сознание отказывалось акцентироваться на важных вопросах в данной ситуации. — Об этом никто не должен знать. Ни о том, что ты ищешь, ни о том, что я буду здесь.