in spite of you

Гарри не то чтобы здорово высыпался, но в последнее время чувствовал себя лучше и начал замечать, осознавать, насколько вялым и нервным был с начала учебного года. Драко подошёл за завтраком. Гарри развернулся на скамье и установил купол тишины над ними обоими, чтобы никого не раздражать разговором – так чуть успокоились и Рон с Гермионой, уже поднявшие палочки для защиты друга. — Поттер, не знаю, какие игры ведёт мой отец, но настоятельно рекомендую тебе не принимать приглашение, — Драко скривил прямой нос. — Я не намерен терпеть тебя в своём доме ни минуты. — И тебе привет. Это не твой дом, а твоего отца, — осклабился Гарри, — поэтому придётся меня потерпеть. — Тебя не учили вставать, когда с тобой говорят? — А тебя не учили не отвлекать других от еды? — Ты уже доел, — процедил Драко. — Совсем одичал в своей грязнокровой компании? — Базар фильтруй, — после споров с Томом эти пререкания с Драко вызывали лишь веселье и лёгкость. — Чё ты на меня стрелки переводишь? — Оставь свой тюремный говор вне диалога со мной, пожалуйста. Гарри расплылся в улыбке. Как же он любил Сириуса. — Не забывай: терпеть в своём доме тебе придётся не только меня. Ещё Сириуса Блэка и Тома Гонта. На самом деле, ему больше нравилось, как звучит «Том Риддл». — Этот твой Гонт у меня уже поперёк горла. Кто он, парень твой? Подстилка-Поттер, какая мерзость. — А что, завидно? — рассмеялся Гарри. — Больше нечего сказать? Хорошо. Тогда сообщаю: я уже согласился, и моё письмо летит к твоему отцу. А может, уже долетело. Драко с глубоко оскорблённым видом фыркнул и направился прочь, а Гарри улыбнулся ему вслед и понял, что уже и забывать стал, что это такое – споры с одногодками, да ещё и не о политике, не о жизненных принципах, не о морали... — Чё он хотел? — Рон ткнул его локтём. — Получить долю унижения. Рон хохотнул. — В каком смысле? — Гермиона наклонилась, чтобы заглянуть Гарри в глаза. — Забей, — бросил он ей, встал и зашагал к выходу из Большого Зала, прочь от новой порции расспросов, завернул за угол, оказавшись в привычно пустынном коридоре, и заговорил с пустотой: — Такой прогресс. Драко ни разу не назвал меня сыном грязнокровки или типа того. Снаружи уже летал снег. Гарри видел это в окно, пока Том не загородил ему обзор. — Да он вообще, наверное, смутно представляет политику чистокровных, — хмыкнул тот, — просто повторяет ругательства за отцом. — Весёлая семейка. — Не забудь, Блэк просил с Люпином поговорить. — Да-да. А с каких пор тебе не всё равно, забуду я про его просьбу или нет? В последних письмах Сириус как бы невзначай спросил, когда будет следующий поход в Хогсмид, и так же невзначай попросил на этот раз позвать Люпина. Гарри же трясло от любопытства. На все вопросы вроде «Почему теперь ты вдруг захотел с ним увидеться?» Сириус только отшучивался, а Гарри старался ему в душу и не лезть, если не было необходимости. — Как ни прискорбно это говорить, признаю, что ситуация интересная. Люпин у меня доверия не вызывает... — Как так можно! — вставил Гарри. — ...а Блэк недоговаривает, — спокойно закончил Том. — Чего ты вопишь? — Да Люпин – святой человек, как он может тебе не нравиться? — Ты так и про Альбуса говорил. — А ты тогда привёл аргументы! — Гарри приподнял брови. — Было бы даже странно, если бы за все прожитые годы он не сделал ничего нехорошего. А с Люпином что, по-твоему? Всё ещё ненавидишь всех, к кому я испытываю симпатию? — Мир не вертится вокруг тебя и твоих симпатий, — ядовито улыбнулся Том. — Люпин нездоровый какой-то. Ты вообще помнишь, чтобы он хоть раз повышал голос? Злился? Он даже перед полнолуниями ходит блаженный. Гарри нахмурился: — Не думаю, что это достойная причина не любить его. — Возможно, ты прав, — Том беззаботно пожал плечами. — Конечно я прав, учусь у лучших, — усмехнулся Гарри и решился: — Разберись уже в своих чувствах, ладно? Поанализируй там себя. Ты же любишь. Том с видом великомученика возвёл глаза к потолку. — Лучше бы тебе поторопиться, урок вот-вот начнётся. Гарри тут же подскочил на месте и побежал в сторону гриффиндорской башни за сумкой с учебниками. Потом нёсся как ошалелый на Защиту и переступил порог прямо в секунду, когда прозвенел звонок, а сердце у него ушло в пятки: вместо Люпина над учительским столом сгорбился Снейп. — Опоздание, мистер Поттер, — даже взглядом его не удостоил, — перед ужином отработка в этом классе. Ну да, только этого не хватало для счастья. Том игнорировал его остаток дня. Чувствовать себя отлично не мешало даже осознание, что его сон далеко не здоровый. Том усыплял Гарри двумя пальцами в лоб раз в три дня, а в остальные он пытался заснуть сам и успехов пока не добился, но не отчаивался: очень уж ему нравилось думать, что всё нормализуется само собой. Зато отлично себя чувствовать мешало это нудное, монотонное, бесполезное переписывание непонятно чего в качестве отработки. Снейп его игнорировал, как и Том. Только иногда проходил мимо и шарил по шкафчикам. Руку Гарри обожгло огнём, распалило жаром – он ничего сообразить не успел, но схватился за палочку и выставил щит. Через плечо Гарри бросил взгляд на Снейпа, а потом заметил и его поднятую палочку, и всё стало ясно – жаль, не было времени мысленно поблагодарить контроль и паранойю Тома. — Сэр? — ровно переспросил Гарри, разворачиваясь на стуле. — Вы меня убить пытаетесь? Снейп сжал зубы. — Я хотел вас продиагностировать, Поттер, — так же нарочито ровно ответил тот. — Вы ведёте себя очень... необычно... начиная с первого года. — А откуда вы знаете? Это моё обычное поведение, если я так себя веду с первого курса. — Я ожидал, что у вас будет несколько... иная система ценностей. Хотел бы Гарри научиться говорить что-нибудь умное в таких ситуациях. — Истина не зависит от ожиданий. Если я буду ожидать, что полечу, когда спрыгну с обрыва, это не поможет мне и вправду взлететь, — Гарри старался не смотреть Снейпу в глаза даже мельком. — Чего вы добиваетесь, сэр? На что вы собирались меня проверять? Я не чувствую себя в безопасности, когда любой учитель может остаться со мной наедине и начать тыкать палочкой. Снейп надолго замолчал, и Гарри стало неуютно. — Кто-то ещё делал так по отношению к вам, мистер Поттер? — осторожно спросил тот. Гарри захотелось дать себе подзатыльник: похоже, его претензия прозвучала слишком двусмысленно. — Извините! — сразу замотал головой он. — Я очень нехорошо выразился, это не то, о чём вы подумали, извините. Нет. Конечно нет. Голос Тома ему в уши напевал вопросы, которые следовало бы задать. — Почему именно сегодня, сэр? Раз я веду себя необычно уже три года. Снейп снова стал собой: скривился и начал язвить. — Мистер Малфой сообщил мне интересные вещи о ваших ночных... прогулках. И вы очень кстати опоздали. При упоминании Драко у Гарри засвербило в затылке. И получается, про Тома теперь знает и Снейп... — А почему мистер Малфой поглядывал за мной посреди ночи? — Мистер Малфой, — процедил Снейп, — уже получил наказание за своё самоуправство. Он не ваша забота, следите за своим поведением. — А для него, то есть, в порядке вещей следить и за мной тоже? — вспылил Гарри. — Повторяю: он не ваша забота, — Снейп был нарочито спокоен. — А за вас вступился директор. Ему очень нравится, что нашей знаменитости закон не писан. Можете продолжать отработку. Гарри сжал зубы и вернулся к бессмысленному переписыванию. Про какую-то абстрактную диагностику, которую Снейп хотел провести, он решил не переспрашивать: вывести его из себя было теперь проще простого, а вторую отработку получить не хотелось. Ему не очень нравилась способность Тома завладевать его телом, но в такие моменты это было плюсом. И сорвало планы Снейпа! Прелестно. Гарри решил изящно отомстить Драко за крысятничество. Том заявил, что его план какой угодно, но не изящный, Гермиона посоветовала не уподобляться Малфою, а Рон сказал: «Так держать!» Последнее мнение показалось Гарри наиболее авторитетным. Это даже не месть была в общепринятом смысле: он откровенно развлекался и одновременно давал Драко почувствовать себя на его месте. В очередной раз пригодилась Карта. Гарри случайным образом выбирал время и отслеживал Драко, когда тот шёл в библиотеку, или на уроки, или в туалет, и появлялся там за пару секунд до него, чтобы начать вопить: «О Господи, Драко, хватит следить за мной! Сколько можно?!» или «Могу я побыть один хотя бы пару минут? Иди с кем-нибудь другим заигрывай! А меня твоя слежка не цепляет!» Гарри думалось, что так и с ума сойти можно. На этом его месть закончилась. А Рон предложил близнецам поприкалываться, отыграться на Драко – на это совесть Гарри что-то тихо мяукнула и тут же отключилась. И на этом он оставил Драко в покое, даже отчасти стыдясь своего поведения. Гарри заметил, что в последнее время слишком часто меняет компанию сверстников на взрослых – не то чтобы его это сильно волновало, но... казалось неправильным. Он с Люпином отстал от общей массы людей. В последний в этом году поход в Хогсмид, прямо перед каникулами, все как с цепей посрывались, вопя с энтузиазмом и расталкивая друг друга – Гарри от Люпина заразился спокойствием и чувствовал себя оттого очень старым. Том с горем пополам согласился на этот раз не ходить за ним по пятам. — Что между вами вообще происходит, если не секрет? — Гарри сначала спросил, а потом подумал. Что за бестактность. — О, Гарри, — Ремус, однако, не смутился, — если бы я знал. — А вы не знаете? — Последний раз мы виделись много лет назад, как же я могу быть в чём-то уверенным? Гарри промолчал. Изначально не стоило спрашивать о личном, тем более Люпин оставался его учителем, и отношения портить не хотелось. Сириус должен был ждать в Трёх Мётлах. Гарри навязался в сопровождающие, чтобы увести Сириуса «покупать новые линзы», если тому станет неловко или нехорошо во время разговора. Вместо приветствия Сириус поднялся, крепко обнял Гарри и заметил: — Продолжишь худеть – совсем исчезнешь. — Во-первых, я не специально, а во-вторых, на себя посмотри. Звезда помыла голову. — Не смешно. Ко мне тут... — Сириус заметил Люпина у Гарри за спиной и запнулся: — Подходили и хотели автограф. Привет, Ремус. — Сириус, — тепло улыбнулся тот. Гарри отошёл в сторону. Ремус был выше Сириуса на голову, но они оба ужасно сутулились, и Гарри согнулся за компанию. — Скроемся заклинаниями? — предложил Люпин, смотря Сириусу в глаза. — Раз ты теперь знаменитость. — Большая честь – с бывшим заключённым потрепаться, — пробубнил тот и кивнул. Гарри принял это и на свой счёт: не стал навязываться и сел за дальний столик. Том тут же возник рядом и съязвил: — Ты серьёзно собираешься просто сидеть и смотреть? — А есть другие предложения? — подошла мадам Розмерта, но Гарри не стал ничего заказывать. — Рон с Гермионой скоро придут, и если до этого момента всё будет нормально, я просто уйду. Пусть девчонки наедине посекретничают. Сириус так долго шёл к этому разговору. И вопреки своим же словам, Гарри бросал на Люпина и крёстного косые взгляды, пытался что-то расслышать, а те действительно скрылись чарами, и даже выражения лиц разглядеть было невозможно. Гарри весь извёлся. — Ну что, неймётся? — Том холодно расхохотался. — Ну давай, пошли подслушивать, давай. — Это невежливо, — Гарри нахмурился. — Я не хочу. — Правда? — Они же почувствуют вторжение в чары. — Нет, — отрезал Том. — Пора бы уже уяснить, что я всемогущ в своей неполноценности. Гарри фыркнул: — Сам хоть понял что сказал? Том бросил ему уничтожающий взгляд и показательно щёлкнул пальцами: у Гарри в ушах вдруг зазвенел чужой голос. — Я не могу, просто не могу, — Люпин свёл брови к переносице, но всё равно бережно коснулся кончиков сириусовских пальцев. — Это нездорово. Ты должен это понимать. Столько лет прошло. — И мне не легче, — тот повернул руку ладонью вверх. Гарри с Томом переглянулись. — Может, придёшь на Рождество? — попытался снова Сириус, а у Гарри сердце сжалось: настолько тот был на себя не похож. Весь какой-то бессильный и грустный. — Не стоит. — На день? Один день? Люпин опустил глаза. — Отдам тебе подарок в руки и уйду. Сириус, — голос у него был тусклый, пустой. — Тебе не будет лучше от моего присутствия. Зачем душу себе травить? Ты свободный человек, столько людей вок... — Ты не поймёшь, — перебил его Сириус. — Ты не проводил наедине со своими мыслями двенадцать лет. Том фыркнул. — Хорошо, — согласился тем временем Люпин и спрятал руки в карманы. — Люблю тебя. — И я тебя. Сириус с улыбкой закатил глаза – Ремус на это усмехнулся. Они встали и просто разошлись. Гарри медленно моргнул. — Неожиданно, — заметил он. Если теперь посмотреть на ситуацию, то всё так ясно. А как это выглядело? Выглядело именно так, как если бы они были любовниками и не знали, как себя вести после двенадцати лет порознь. Люпин – голос разума. А Сириус пронёс свои чувства через Азкабан: от шафера с широкой улыбкой на свадьбе Поттеров и выжженного пятна на фамильном древе до бывшего заключённого без чёткого прошлого и будущего. — Для него мысль об этой любви не была счастливой, — выдал Гарри, — так не исчезла и привязанность Беллатрисы. А Люпин не хочет потакать нездоровым привязанностям Сириуса. Гарри нашёл его взглядом: тот уже назаказывал и хлестал огневиски. — О, Сириус. — Не драматизируй, — сказал Том, — лучше уведи его отсюда, пока он совсем не надрался. Так он и попытался сделать. Завалился Гарри в спальню раньше всех, бумажной куклой упал на кровать, весь день бессмысленно проносившись по Хогсмиду: просил кого-нибудь прикрыть его отсутствие, пока он каким-то образом доставил бы пьяного Сириуса домой, потом догадался попросить Люпина прикрыть его, а тот разве что пальцем у виска не покрутил и сам аппарировал вместе с Сириусом. Чем бы они потом ни занимались в Блэк-хаусе, это осталось для Гарри загадкой. Но Сириус был не в лучшей форме (назвал его Джеймсом пару раз), а за порядочность Люпина тревожиться не приходилось – неподходящие условия для непристойностей. — Подъём! — рявкнул вдруг Том у Гарри над ухом, так что тот подскочил на месте. — Последний день перед каникулами, а ты прохлаждаешься. Гарри аж воздухом поперхнулся от возмущения. — А что ты предлагаешь делать? Я устал, понятно? Дай полежать спокойно хотя бы. Том его будто и не слышал: — Давай, до Выручай-комнаты и обратно. — Ты что, сдохнешь, если проявишь хоть немного понимания? — Гарри завалился обратно лицом на подушку. — Прикопался. Утром сходим, никуда она не денется. — Я не для того молча терпел твои танцы с бубном вокруг Блэка, чтобы ты теперь меня не слушался и дерзил. Гарри повернулся на спину и приподнялся на локтях. — А я и не твоя собачка, чтобы слушаться. На самом деле он был вполне в состоянии пройтись до Выручай-комнаты, но не смог устоять перед перспективой очередного обмена колкостями. И Том об этом знал. — Я просто пытаюсь быть вежливым. — Получается не очень, — сказал Гарри и окончательно сел. — Да и ты не преуспеваешь. Том подошёл и склонился над ним, как всегда одаривая взглядом сверху вниз, и проговорил: — Дать тебе пару уроков вежливости? У Гарри дыхание перехватило. Том опустил ладонь на его шею, мазал пальцами по щеке, большим пальцем до одури нежно проводил по ресницам, и Гарри думал, что сошёл с ума, раз позволил Тому так делать; он не мог не представить, как эти изящные пальцы тут же выдавят ему глаза. К шее и кончикам ушей прилила кровь – Гарри схватил Тома за руку и с её помощью поднялся на ноги. Не лучшая идея. Он оказался зажат между кроватью и Томом. Гарри вообще за каждым тактильным контактом тянулся отчаянно доверчиво, а сейчас Том первый начал: в коленях и животе было идиотски-лёгкое ощущение. — Подерзить тебе ещё? — осклабился Гарри, и Том подался вперёд, чтобы сцеловать этот оскал. В ладонях закололо. Было бесконечно стыдно, но в голове так и мелькали образы того, как чужие осторожные челюсти могут жестоко сомкнуться у него на шее; и Том, словно (словно?) услышав мысли, провёл носом ему по щеке, до челюсти и на шею – Гарри потянулся к нему всем телом, обнял за плечи. Он знал, что это нелогично, запретно в каком-то смысле, но избавиться от приятного чувства не пытался: он хотел Тома во всех смыслах, со всеми его мерзкими заморочками, хотел делить с ним вот эти нелогичные, запретные вещи. — Идём? — выдохнул Том ему в шею. — Да подожди, — Гарри усмехнулся и оставил поцелуй на чужом виске. — Тебе лишь бы момент испортить. — Ты не на сцене, чтобы волноваться об испорченных моментах, — осклабился Том и выпрямился. — Иди умойся, всё лицо красное. И пойдём. Гарри уселся на кровать и блаженно промурчал: — Отвали. — Продолжим в Выручай-комнате? — улыбнулся ему Том. — Ох, уговорил. В гостиной всё ещё было полно народу; по пути Гарри предупредил Рона, что до отбоя не вернётся. В коридоре он наткнулся на Снейпа, но никаких правил, по сути, не нарушал, поэтому вежливо поздоровался, сделал лицо кирпичом и прошёл мимо. — Хочу забрать диадему и кольцо, — начал Том уже в Выручай-комнате. — Безопаснее будет убрать их из зоны досягаемости Альбуса на время, пока... — Да-да-да, — перебил Гарри и обхватил лицо Тома ладонями. Тот не стал его за это отчитывать и подался вперёд – у Гарри всё внутри перевернулось. Дверь за ними тем временем словно сама по себе закрылась. Том отскочил тут же, бросил невербальные Гоменум Ревелио, Экспеллиармус, Петрификус Тоталус, а Гарри ничего понять даже не успел. Оказалось, Снейп зашёл за ними. Всё слышал. И видел. — Чёрт! — проорал Гарри. Парализованный Снейп лежал на полу и только яростно двигал глазами. Гарри казалось, что его жизнь кончена. — Профессор! — тупо окликнул он. — Том, верни его. Это же нападение на учителя! — Я здесь не учусь. — Ага, ты тут нелегал, а я тебя покрываю! Так и думал, что не закончу школу. Буду гнить в тюрьме. Том толкнул его в плечо и прикрикнул: — В себя приди! — он задумался, постучал пальцами по подбородку, а Гарри молча ждал приговора. — Он достаточно умён и ошивается с Альбусом. Узнает, значит, если я ему память подправлю. Но не факт... — Том завис. — Лучше не рисковать. Пусть забудет про диадему и кольцо. Как будто он просто зашёл, увидел, какими ужасами мы тут занимаемся, и ушёл. Как будто мы и ни при чём. Гарри помассировал виски. — Делай как считаешь нужным. Так Том и сделал, а Гарри уселся на ближайший стол и боялся лишний раз глаза поднять, пока память Снейпа медленно изменялась. Ну и что, что человек он премерзкий? Стыдно за наглое вторжение в чужой разум всё равно было. О Томе вообще никто не должен был знать, и как это получается, что в последнее время они только и делают, что терпят фиаско? — Это какое-то соревнование внутри школы, — скорбно вздохнул Гарри, когда Снейп с пустым выражением лица вышел из Выручай-комнаты, — кто дольше сможет за нами следить и не спалиться. Том хмыкнул: — Возможно, за нами следят прямо сейчас. Если кто-то преуспел в незаметной слежке, то мы об этом не узнаем. — Ты вообще не успокаиваешь, — Гарри поёжился. — И не собираюсь. Том навис над ним, а Гарри так и сидел на столе – и не смог отказать себе в удовольствии уткнуться лбом в чужую грудь, ища хоть немного покоя. Они благополучно забрали диадему и кольцо (просто чтобы были под рукой во время каникул), но пара эмоциональных потрясений и сырая магия не способствовали хорошему самочувствию, и в ту ночь Гарри снова совсем не спал. Ну и пусть. Аристократам в Малфой-мэноре не мешало бы посмотреть на нормальных людей: невыспавшихся, помятых, с мешками под глазами и заплетающимися ногами. А Гарри наутро как раз был образцом нормального человека. Достойный гость Малфоев.