***
— Какого черта ты творишь? — наехала я на Ти-Дога. Мы стояли вдали от всех. Я отвела его практически сразу после того, как он сказал эту глупость про Мерла. Сверчки своими ночными серенадами давили на мозг. Я достала сигарету дрожащими руками и закурила. Ти-Дог отпрянул от меня, не желая дышать дымом. Я усмехнулась. — А что мне оставалось делать? — ответил тот. — Я не хочу брать грех на душу, даже за такого козла, как он. Разве тебе не совестно? — Совестно! — честно призналась я. — Но уж лучше я пострадаю от мук совести, чем умру в пылу праведного возмездия! — Как ты можешь так говорить? — ахнул Ти-Дог. — Как вообще можно быть такой эгоистичной стервой?! Он же тоже человек. — Это выживание, чувак, — хмыкнула я. — Помнишь, как Дарвин говорил? — Да-да, выживает сильнейший… — Нет, он говорил: «Выживает самый приспособленный», — поправила я. — Будь это, как ты сказал, то половина здесь присутствующих давно была бы мертва, включая меня, разумеется, — парень нахмурился. — Как я могу так говорить? Не совестно ли мне? А какая разница? Я просто пытаюсь выжить. — Ты этим себя или меня успокаиваешь? — колко высказался Ти-Дог. Он яростно выдохнул и поплелся в сторону лагеря, не желая продолжать разговор. Я поджала губы. Ветер трепал верхушки безмятежно шатающихся деревьев. Люди уже погасили свои костры, только волокна дыма поднимались к небу, напоминая о присутствии живых. Я смотрела на реку и слушала, как течение несет ее воды вдаль, а на их место приходят новые. Казалось, какой бы ад не разворачивался у людей, природа все равно оказывалась сильнее: в отличие от людских, её правила всегда оставались неизменны. Выживает приспособленный. Но Ти-Дог был прав. Как бы я не цитировала Дарвина, приходилось мириться с последствиями выживания. Самым страшным оставался вопрос «а стоит ли оно того?». Стоит ли мое выживание жизней стольких людей, погибших от моей руки, или жизни Мерла? Такое существование было мне противно. Мне было тошно от ощущения, что я не заслуживаю жизни, что жива я, бывшая наркоманка, мать-кукушка, от которой отреклась вся ее семья, а не сотни тысяч людей, которые жили ради достойных целей. А я лишь пыталась выжить. Всегда. Но я не хотела становиться такой. Я мечтала стать сильным человеком, который будет смотреть вперед с уверенностью, прекрасно осознавая, что со всем справится. Но нет. Я стала той, кем движет один единственный интерес, — когда же я, наконец, сломаюсь? Так, хватит с меня самобичевания. Усталость плохо на меня влияет. По крайней мере, сейчас здесь Рик. Он не даст случиться чему-то несправедливому. Я вернулась в нашу палатку и укуталась в плед. С утра меня подняла Эми. Она бесцеремонно ворвалась в мою палатку. — Проснись и пой! — воскликнула она, впуская солнечный свет ко мне. — Мы с Андреа собрались на рыбалку. На лодке поедем! Ты с нами? — И подарить твоей сестре чудесную возможность меня утопить? — Я перевернулась на живот и залезла под плед. — Нет уж! — Да сколько можно спать? — шипела девушка, пытаясь стянуть с меня плед. Не дождется! У меня железная хватка. Ну, когда дело касается сна. — Кэрол уже почти всю одежду перестирала! — Не моя проблема, что она вообще не спит, — пыхтела я. Эми прочувствовала момент и рывком стянула с меня покрывало. Я застонала от резкого обилия света. — У вас там все домохозяйки Атланты собрались! Вам что, рук мало? — Нет, но Андреа меня убьет, если я вернусь без тебя, и ты снова начнешь отлынивать, — я, заметив, как девушка отвлеклась, потихоньку начала перетягивать плед на себя, но та быстро спалила мою аферу, выхватив его и буквально отрезав мои шансы на нормальный сон. — Вставай. Быстро! — Ты еще хуже моей сестры, — пробубнила я, но решила подчиниться. Утренняя прохлада заставила меня продрогнуть. Я скрестила руки на груди и пошла к воде, умыться. Я перебирала все известные мне ругательства, каждое из которых поразительно подходили чертовой Андреа. Как вдруг я почувствовала лбом препятствие и пошатнулась. Передо мной стоял Шейн с не менее суровым видом. — Доброе утро, — кисло сказал он, бросив короткий взгляд мне за спину. Я обернулась и увидела Лори, о чем-то безмятежно беседовавшую с Кэрол. — Оно было таким, — хмыкнула я. — А потом я проснулась. — Та же история, — пробурчал тот. — Ну ничего, — я закадычно положила руку ему на плечо. — Скоро тебе не придется просыпаться так рано, да и вообще обязанностей поубавится. — Это еще почему? — не понял Шейн. Я ухмыльнулась. — Как это «почему»? — саркастично ахнула я. — В городе ведь новый шериф. Лучшее, что можно сделать в плохое утро — испортить его другому. Впрочем, правило бумеранга работает даже в апокалипсис. Я поняла это, когда увидела, какую гору одежды приготовила мне Кэрол для стирки. Сладкое злорадство сразу же с кислой отдушиной переросло в досаду. — Но Эми сказала, что ты почти все постирала! — возмутилась я. — Так ведь здесь совсем немного! — улыбнулась женщина. — Это же так…просто, чтобы расслабиться. — Мне кажется, у нас разные представления о том, что такое расслабляться, — истерично заметила я. Я попыталась взять все шмотки в руки, но их было слишком много, поэтому они попросту вываливались на каждом шагу. Раздраженно вздыхая и не упуская ни малейшей возможности высказать все, что думаю об этих гребанных «женских» обязанностях, я принялась поднимать с земли упавшее. — Эй, помочь, пока ты всех здесь не прокляла? — услышала я голос Ти-Дога, который, не дождавшись моего согласия, приступил к помощи. — Слушай, я наговорил вчера… — Да брось, — отмахнулась я, насколько это было возможно с грудой белья на руках. — Я тоже хороша была. Давай просто забудем. Он улыбнулся, и я вдруг услышала странный шум за спиной. Я обернулась и увидела, как несколько мужчин возятся вокруг спортивной машины, которую угнал для отвлечения внимания ходячих Гленн. Сам парень же стоял с по-настоящему скорбным видом, обреченно наблюдая за уже полюбившимся автомобилем. — Что происходит? — поинтересовалась я у Ти-Дога. — В условиях конца света эта тачка бесполезна, — отвечал тот. — Зато фургон Дейла — нет. А ему нужен генератор. — О боже, бедный Гленн, — искренне посочувствовала я. — Первая любовь всегда несчастна. — Можешь отправить ему милую открытку, когда откроются магазины, — усмехнулся Ти-Дог, и я прыснула. Он помог мне донести вещи до воды и даже начал стирать вместе со мной. Получалось у него, конечно, хуже даже, чем у меня, но мне все равно была приятна помощь. Да и работа идет быстрее. — Да твою ж мать! — выругался Ти-Дог. — Знаешь, я начинаю понимать тех домохозяек, которые поубивали своих мужей из-за пятна от пива, пролитого ими на ковер. Я только минут пятнадцать этим занимаюсь, а у меня уже мозоли! — Видел бы ты, какой вагон одежды перестирала Кэрол, так вообще бы молчал, — пробубнила я. Мы с ним обернулись в ее сторону. Она гладила вещи старым и, должно быть, тяжеленным чугунным утюгом. Рядом с ней и правда была целая гора шмоток. Вдруг Кэрол подняла взгляд и заметила нас. Она приветливо помахала нам рукой, и мы криво улыбнулись ей в ответ. — Она вообще устает? — тихо спросил меня Ти-Дог. — Не думаю, что она знает такое слово, — усмехнулась я. Вскоре я потеряла счет времени. Мой помощник мурлыкал себе под нос какую-то знакомую старую мелодию, периодически пританцовывая, а я же сосредоточенно отдалась своему занятию. Дэрила не было уже очень долго. До этого он часто уходил, но чтобы так надолго — ни разу. Это было, скорее, в духе его братца. Меня начинало одолевать беспокойство. И хоть я прекрасно знала, что Дэрил — один из немногих людей, кто способен выжить в любых условиях, — это не отменяло тревоги, дурного предчувствия, которое все нарастало и нарастало. — Полегче, Эбби, — раздалось над ухом. — Ты сейчас дыру протрешь, и бедняге Гленну придется попрощаться не только с тачкой, но и с джинсами. Рик невинно улыбался, но я лишь рассеяно поглядела на него, и его улыбка сменилась встревоженным взглядом. Боль обожгла костяшки пальцев, и я осмотрела их. Они были в крови. Я отбросила чертовы джинсы, которые тоже окрасились красным, и подняла кисти, наблюдая, как ручейки крови стекают по запястьям. Красиво, но больно. Руки дрожали от чрезмерных усилий. — Что тебе штаны сделали? — ошарашенно спросил Ти-Дог. Вдруг в ушах зазвенел пронзительный детский крик. Это был голос Карла. Рик мгновенно сорвался с места и побежал в сторону леса. Мы с Ти-Догом быстро переглянулись и рванули за ним, забыв про белье и выхватив по пути пистолеты. Я попыталась поднять его, но пальцы жутко сводило. Они пульсировали. Решив не рисковать, я засунула оружие обратно. На помощь к мальчику рвануло еще несколько мужчин, некоторые из которых были вооружены принесенным нами оружием, некоторые — битами, но, конечно же, быстрее всех оказалась Лори, которая срывающимся голосом звала сына. Я невольно прикусила губу. Мы выбежали за пределы лагеря, и увидели Карла с Софией, со всех ног несущихся к нам навстречу. Я облегченно выдохнула, упав на колени. Лори поймала мальчика в свои объятия, но тот сразу же оторвался от нее, что-то бессвязно выкрикивая и указывая вглубь леса. Мужчины, разумеется, особо не задумываясь, рванули по указанному направлению. Да что ж им неймется? Даже дети поняли, что нужно бежать. Но нет, нужно как обычно подставлять задницу! Я устало взвыла и рванула за ними. Черт бы побрал мое любопытство. Сначала я ничего не увидела, но судя по напряженной боевой стойке Рика и округлившимся глазам Гленна, я поняла, что что-то не так. Я встала между ними и, наконец, смогла получше разглядеть объект всеобщей паники. Это был ходячий, жадно ссутулившийся над бездыханным телом оленя и обдирающий мясо с его костей. Я невольно отвела взгляд. К людской крови я привыкла, но вот к страданиям животных…они были невинны. Я вновь посмотрела на бедного оленя, и на секунду мне показалось, что в его пустых глазах что-то мелькнуло. Это была последняя искра жизни перед окончательным походом в неизвестность. И даже в этом мгновении бедное животное проявило ошеломившую меня осознанность, волю к жизни и надежду выкарабкаться, хоть выхода объективно и не было. Олень был обречен. Холодный взгляд его обжигал меня изнутри, с горьким сожалением заставляя вспоминать последнюю секунду его короткой жизни. Но самое страшное было то, что я узнала этот взгляд. Я видела его в зеркале на протяжении долгих лет. Это существо напомнило мне, где я бы могла оказаться, если бы сдалась и продолжила жить, как раньше, — на его месте. Наркотики, алкоголь и тот проклятый образ жизни сожрали бы меня точно так же, как и ходячий оленя. Словно услышав мои мысли, мертвец медленно повернулся и дико уставился на нас. На меня. Сердце болезненно сжалось от этого не выражающего абсолютно ничего, кроме сумасшедшего голода, взгляда. Он поднялся и двинулся в мою сторону. Я попятилась. Но затем я увидела, как Рик рванул на него, загородив меня. Все окружили мертвеца и принялись одичало бить, чем придется и как получится. Не в силах пошевелиться, я лишь тупо наблюдала за картиной. Но вскоре Дейл, смекнув, что простые удары на него не действуют, рубанул лопатой по шее ходячего. Его голова смачно рухнула на землю, а тело вовсе перестало шевелиться. — Это первый ублюдок здесь, — заметил старик. — Они никогда не заходили так далеко в горы. — Я видела их в лесу, — вспомнила я. — Вчера прикончила парочку. Их и правда становится больше. — Может, они нас… чувствуют? — испуганно подал голос Гленн. — Или в городах у них кончается еда, — мрачно ответил, насколько я знаю, Джим. От этих слов по плечам побежали мурашки. Джим был в лагере с самого начала. Я с ним особо не пересекалась, и теперь прекрасно понимаю, почему. Вдруг я услышала шелест веток за кустами. Я неосознанно схватила Рика за запястье, настороженно вглядываясь в темноту леса, некоторые места которого всегда оставались таковыми независимо от времени суток. Все приготовились защищаться. Рик аккуратно выбрался из моей, оказывается, мёртвой хватки, судя по красным следам, оставшимся на его коже, и благородно встал передо мной. Сначала из тьмы показался арбалет, а затем и его владелец. Что-то внутри радостно дрогнуло, и я облегченно выдохнула, узнав его. — Сукин сын! — яростно выругался Дэрил, словно не заметив наставленного на него оружия. Вот уж чьим нервам можно было позавидовать. — Это мой олень! Посмотрите, он его всего обглодал! Гнев Диксона возрастал с геометрической прогрессией, и вскоре он уже свирепо пинал труп мертвеца, выплескивая на него свою злость. Давно я его таким не видела. — Успокойся, сынок, это не поможет, — дружелюбно высказался Дейл. Зря. Дэрил исподлобья глянул на него и двинулся в его сторону. Даже мне стало не по себе от такого взгляда, хотя он даже не был мне адресован. Конечно же, я понимала, что сейчас начнется. Как бы Дэрил не был мил со мной, в обществе он бомба замедленного действия, готовая взорваться от лишнего взгляда в свою сторону. Он уже было открыл рот, чтобы ответить ему что-то типично диксоновское, острое и обидное, но я резко вышла из-за спины Рика и встала перед ним. Диксон не ожидал этого. Его взгляд, еще недавно пышущий гневным пламенем, резко притупился. Он посмотрел вниз и нахмурился. Я проследила за его взглядом и поняла, что он разглядывает мои стертые в кровь ладони, и быстро спрятала их за спиной. Тот недовольно уставился мне в глаза. — Может, отложим истерики на более подходящее время и попытаемся вести себя как взрослые люди? — предложила я. — Истерики?! — грозно взвыл Диксон. — Знаешь, сколько километров я выслеживал этого оленя? Я хотел пригнать его в лагерь и приготовить нам оленины! — Он вернулся обратно к трупу животного и осмотрел его. — Как думаете можно срезать эти обглоданные части? Я впервые видела такое волнение в глазах у Дэрила. Даже когда моя жизнь висела на волоске, в его глазах не появлялось такое беспокойство и отчаяние. Это обижало. Но я понимала, почему он так разозлился из-за этого гребанного оленя. Он, возможно, впервые решил от чистого сердца сделать что-то хорошее для группы, но все рухнуло в финале. Что ж, для нас обоих несчастное животное стало символом чего-то значимого. К сожалению Дэрила, никто не стал рисковать и пробовать это мясо. Но он быстро нашелся, не желая отступать, и воодушевленно потряс веревками на шее с привязанными на них трупами белок. — Можно их потушить, — мужчина случайно задел отрубленную голову, отчего глаза мертвеца вновь загорелись голодом. Я услышала неровный вздох Эми сзади, отчего Дэрил презрительно фыркнул. — Да что с вами такое? Какого черта?! Во лбу у ходячего уже красовалась стрела. Мертвец издал предсмертный хрип и затих. Дэрил равнодушно вытащил стрелу и направился в сторону лагеря. Мы быстро переглянулись с Риком. Я тревожно прикусила губу, прекрасно осознавая, что сейчас начнется. Мы бросились вслед за ним. Дэрил заявился в лагерь, пробудив всеобщую тревогу. Слухи о пропаже и вероятной кончине Мерла разлетелись быстро. Даже слишком быстро. Именно поэтому сейчас все настороженно наблюдали за резковатой походкой Дэрила, безмятежно звавшего Мерла, чтобы тот помог ему потушить белок. Рик, явно не особо осознающий, на что идет, окликнул его. Я хлопнула по лбу ладонью, нервно выдохнув. — Дэрил, нам надо поговорить с тобой, — заявил Шейн, обогнав Граймса и не дав ему подставиться под удар. — О Мерле. Диксон раздраженно обернулся на него, но, заметив встревоженное выражение обоих, напряженно сжал челюсти. Он вопросительно глянул на меня, и я, не сдержавшись, отвела взгляд. — В Атланте…возникла проблема, — туманно начал шериф. Дэрил долго сверлил его взглядом, после чего случайно бросил взгляд на людей и заметил, что все со страхом смотрят на него. — Он мертв? — после долгого молчания глухо спросил он. — Мы не знаем, — честно признался тот. — Он мертв или нет?! Я должна вступиться. Я уже даже рот открыла, чтобы признаться, но склизкое чувство внутри заставило меня закрыть его обратно. Его реакция пронеслась у меня перед глазами, как вся жизнь у умирающего человека. Гнев Дэрила усиливался в моем воображении, с каждой секундой нарастая все больше. Но самым страшным было то, что я могу его потерять — его, единственного человека, кто оставался рядом, какой бы стервой я ни была. И каким бы козлом ни был он. Да, может, Дэрил и не самый простой и добродушный человек, но годы жизни на самом дне научили меня ценить верность и надежность больше, чем обаятельную улыбку и вежливую речь. — Это нелегко сказать, но я скажу, — сказал вдруг Рик, выйдя вперед. Я с разинутым ртом посмотрела на него. Лучше подставить лоб под дуло пистолета, чем попасться под горячую руку кому-то из Диксонов. Тем временем Рик прямо пытался обрисовать Дэрилу ситуацию, однако что-то мне подсказывало, что тот перестал слушать после слов: «Я приковал его наручниками на крыше». Он кипятился все больше и больше, разве что пар не шел из ушей. Будь на его месте Шейн или кто-то ещё такой же бесячий, я бы стащила у Кэрол остатки ее совершенных блинчиков и обрадовалась тому, что день становится все лучше и лучше. Но, как назло, это был Рик. Идеальный день, мать вашу. У всех, кроме меня, разумеется. Ну, и у Диксонов. Но терпение у Дэрила было далеко не бесконечное, поэтому он порывисто скинул веревку с белками в сторону и набросился на Граймса. Шейн не остался в стороне и с реакцией опытного квотербэка налетел на Диксона и сбил с ног. Я только ахнуть и успела. Краем глаза я заметила движение слева, со стороны леса. Обернувшись, я увидела Ти-Дога, который остался в лесу, чтобы разобраться с трупом ходячего, а сейчас, закончив и вернувшись к лагерю, с медленным осознанием взирающего на Диксона. Казалось бы, куда уж хуже? А вот сюда. Я отчаянно выдохнула, пытаясь подать ему знак, чтобы тот не вмешивался, но тому было плевать. — Эй, у него нож! — заорал Ти-Дог, сразу же помчавшийся к нам. Я перевела взгляд на Дэрила и увидела, что он достал с пояса карманный нож. Его лицо исказилось от злобы и ненависти, и я поняла, что Рику конец. Из-за меня. Я рванула вперед и встала перед Граймсом, попытавшись оттолкнуть Дэрила, но промахнулась. Было поздно. Дэрил уже яростно замахнулся на него. Красная пелена сделала его взгляд ожесточенным и одновременно с этим стеклянным. Но Диксон внезапно понял, кто стоит перед ним, однако уже не смог остановиться. Поздно. Скулу словно обожгло, и я почувствовала, как горячая жидкость стекает по щеке. Я неуверенно коснулась ее и посмотрела на ладонь. Кровь. Дэрил сконфуженно застыл на месте. По его испуганным глазам было видно, что он отчаянно пытается переварить случившееся. Скула принялась пульсировать. Рана была совсем неглубокая, но даже несмотря на это мне стоило бы переживать, однако на душе царило удивительное спокойствие. Это будто отрезвило меня. Успокоило. Переживания о том, что сказать Дэрилу о его брате, в момент улетучились. Я была готова во всем признаться. — Он не виноват, — сказала я, серьезно посмотрев на него. Дэрил перевел взгляд мне за спину и скривился. — Не лезь, Эбби, — коротко отвечал он. Мужчина хотел обойти меня, но я снова встала перед ним, преградив путь. Диксон холодно глянул на меня. — Осторожно. А то мне начинает казаться, будто ты решила, что можешь помыкать мной. Сделаешь это еще раз — не думай, что смазливая мордашка меня остановит. Я нервно сглотнула, опустив взгляд. Диксон был прав. Иногда я и правда забываю, что он куда сложнее, чем кажется. — Дэрил, я… Здесь уж Диксон не выдержал и пихнул меня в сторону, собираясь наброситься на Рика. Не ожидав этого, я пошатнулась и еле удержалась на ногах. Впрочем, самоконтроля теперь не хватило и Рику с Шейном, которые моментально схватили его, а последний вообще скрутил в удушающем захвате. Я возмущенно ахнула. Очень неприятный прием. Я пару раз оказывалась в таком положении, когда слишком буйно реагировала на попытку обыска. Наркотики они искали, как же. Только не по карманам шманали, а под юбкой. Хотя и Дэрил в водопаде самых отборных ругательств и проклятий не забыл упомянуть незаконность захвата. Он отчаянно пытался вырваться, несмотря даже на железную хватку такого качка, как Шейн. Я лишь закусила губу, опасаясь что-либо предпринимать. Выпустить Дэрила сейчас было опаснее, чем спустить с цепи бешеную собаку. Но и просто смотреть на это было тяжело, поэтому я отвернулась. Ти-Дог стоял возле меня с максимально суровым видом. Я покивала ему головой, предупреждая о том, чтобы не вмешивался, но тот лишь слепо перевел взгляд на обездвиженного Диксона. Осознав, что за спиной не слышится криков, я посмотрела в ту сторону. Рик что-то тихо говорил Дэрилу, и тот под давлением успокоился, после чего Шейн резко выпустил его. Может, самое время признаться? — Я сделал это не просто из прихоти, — объяснял Граймс. Диксон сурово понурил взгляд. — Твой брат не умеет работать и уживаться с другими. Я нервно сжала кулаки. Собравшись с духом, я открыла рот: — Рик не виноват. Голос прозвучал, как издалека. Говорила я, но не узнавала себя. Рик смотрел в мою сторону, однако, как-то мимо. Тогда-то до меня и дошло: это сказала не я. Это были слова Ти-Дога. Я испуганно взглянула на него, но тот словно не замечал меня. Зачем он это делает? Я понимала, когда он сказал об этом один раз, возможно и второй, но сейчас… Ти-Дог просто подставляется под удар. — Ключ был у меня, — продолжал он. — Я уронил его в водосток. Тогда-то он и посмотрел на меня. Я испугалась этого взгляда. Я ожидала, что он будет обреченным, жестким или хотя бы обвиняющим, но нет. В его глазах я видела абсолютную осознанность. Ти-Дог сказал это не из чувства долга, не из жалости, а потому, что по каким-то неведомым причинам решил, что так будет правильно. Дэрил поднялся на ноги. Наши взгляды ненадолго встретились, и я почувствовала, как щека снова начала пульсировать. — Если ты думал, что от этого мне полегчает, то ты ошибся, — с еле сдерживаемой яростью процедил Дэрил. — Может, полегчает от того, что я замотал дверь на крышу цепью? — продолжал Ти-Дог. Диксон с подозрением глянул на него. Я, закусив губу, посмотрела на Рика, и его взгляд мне очень не понравился. В нем читались две вещи: слабоумие и отвага. Ну пиздец.***
Пока Рик с Шейном выясняли отношения, как пожилая пара, я напряженно наблюдала, как Дэрил не менее тревожно чистит стрелы и кусает губы. Я хотела подойти к нему и сказать хоть что-то, однако ноги словно приросли к земле, и я не могла даже сдвинуться с места. Изредка Диксон поднимал взгляд на конфликт копов, презрительно фыркая каждый раз, когда Шейн утверждал, что Мерл не стоит таких жертв. Возможно, это и правда странный денек, потому что я уже в который раз за сегодня мысленно соглашалась с его доводами. Я знала, что Мерл жив. Чувствовала. Что бы между нами не происходило, но я всегда ощущала какую-то необъяснимую связь, словно сама судьба пометила нас своей нитью. И если он жив, если они спасут его, то я прекрасно понимала, по чью душу Мерл Диксон придет в первую очередь. — Может, выскажешься уже? — услышала я сварливый голос Дэрила. Я непонимающе взглянула на него. — Ты уже минут десять пялишься. Десять? Серьезно? Да уж, в искусстве выпадать из реальности я совершенствуюсь все больше с каждым днем. Лучше бы это происходило в навыке не попадать впросак, но увы. — Я просто… — слова опережали мысли, и я очень боялась сболтнуть лишнего, хотя еще недавно была готова все высказать. Моменты благородства, к счастью или сожалению, у меня проходили быстрее, чем менялось настроение, и потому я довольно быстро вернулась к привычному малодушию, в который раз спасающего мою задницу. Это в какой-то степени грело мою грешную душонку, но слабенький голос совести все равно не затыкался, мать его. — Мне жаль, что так получилось. Правда. — Ты здесь не причём, — равнодушно отвечал Дэрил. Я поджала губы. Он вдруг с некоторой иронией посмотрел на меня, удивившись внезапному молчанию, но, видимо, осознав, что меня это не успокоило, смягчился. — Я тебя не виню, слышишь? — Диксон опустил взгляд на мою скулу, и я на автомате прикоснулась к ней. Обожгло. Он виновато отвернулся. Я подошла к нему и встала рядом. Дэрил немного дернулся на автомате. — Я могу поехать с вами, — предложила я. Естественно, не только из-за банального сочувствия, но и из-за того, что только в этом случае я могу быть наготове постоянно, чтобы выкручиваться или, если приспичит, спрятаться за широкую спину Диксона-младшего, который героически меня спасет. Что-нибудь да придумаю. — Нет, — отрезал Дэрил. Я хотела возмутиться, но он продолжил. — У тебя все руки стерты. Ты даже защитить себя не сможешь, а я не хочу потерять еще и тебя. Кажется, он и сам не понял, что только что сказал. Я еле сдержала челюсть, которая без моих усилий точно эффектно рухнула бы на землю. Но вскоре до него дошло, и он, немного покраснев, вернулся к своему занятию. Если раньше я думала, что меня мучает совесть, то сейчас я поняла, что сильно заблуждалась. Она проснулась сейчас. Дэрил заботится обо мне, беспокоится обо мне, а я хотела прикончить его брата, да еще и задницу свою прикрывать успеваю. Ти-Дог был прав насчет меня. Мерзкое сковывающее чувство заполонило легкие, и если бы оно обладало цветом, то определенно имело бы грязно-зеленый оттенок. Цвет болота. Я еще раз взглянула на Диксона, с чересчур увлеченным видом протирающего арбалет, и улыбнулась. Единственное, что я могла сделать для Дэрила, — это принять то, что готовит мне судьба. И если Мерл все же вернется и убьет меня, то это хотя бы будет справедливо. Как и то, если он вернется без конечности. Какой позор, Рассел. Где твое чувство самосохранения? Очнись! — Ладно, — согласилась я с Дэрилом, прокляв очередной приступ ебаного мужества. Диксон недоверчиво глянул на меня. — «Ладно»? — переспросил он. — А как же крики, истерики, кулаки? — Не сегодня, — усмехнулась я. — День и так дерьмовый. Зачем делать его еще хуже? — Мне казалось, у вас тут все круто, — хмыкнул Дэрил. — Вон все счастливые какие. Еще бы, не у них же брата как больную собаку бросили. Я не сдержалась и обняла его со спины. Диксон, что удивительно, даже не предпринимал попыток вырваться. — Он жив, Дэрил, — сказала я, пытаясь скрыть тревогу в голосе. — Я чувствую. Нужно что-то покруче апокалипсиса, чтобы прикончить этого козла. Дэрил быстро усмехнулся. Он несколько отодвинул меня и развернулся, чтобы посмотреть мне в глаза. — Прости за это, — сказал он, аккуратно коснувшись щеки. — Я не хотел… — Я сама подставилась, — отмахнулась я, якобы это ничего не значило, ощущая, как напрягаются челюсти. Дэрил с опаской поднял взгляд, и мы встретились глазами. Я знала, что он не поверил. От его внимательных глаз опытного охотника вряд ли скроется правда. В тот момент я видела не его, а пугающий образ его брата. Однако Дэрил промолчал. Я поцеловала его, как в последний раз, понимая, что он на самом деле может быть последним. Дэрил принимал поцелуй осторожно, нерешительно, и потому я быстро отстранилась, но это ему тоже не понравилось. Он резко притянул меня к себе и поцеловал так, что мне оставалось только подчиняться. — Вау! — восхитилась я, когда у нас кончился воздух, и мы вынуждены были прерваться. — Если каждый прощальный поцелуй будет таким, то сваливай, пожалуйста, почаще. Дэрил улыбнулся, закусив нижнюю губу. Он направился к грузовику, на котором они с Риком, Ти-Догом и Гленном рассчитывали поехать в Атланту. Вдруг меня хлопнули по плечу, и я испуганно обернулась. — Эй, все будет хорошо, — ободряюще сказал Ти-Дог. — У меня или у Мерла? — горестно усмехнулась я. — У…обоих? — замешкался тот. — У нас так не бывает.***
К вечеру день растерял свой идеальный потенциал. Все пошло совсем наперекосяк, когда Эд поднял руку на бедную, ни в чем неповинную Кэрол. Во время стирки этому мудаку не понравилось, как с ним разговаривали другие девочки, и потому он попытался увести свою жену подальше от них. Андреа вмешалась, а тот от ярости ударил по своей любимой игрушке — Кэрол. Быстро подоспевший Шейн сумел его же способами проучить Эда. Он набил ему морду так, что живого места не осталось. Сначала мне показалось, что его на это побудила резко пробудившаяся жажда справедливости, однако потом я заметила плавно удаляющийся силуэт Лори чуть западнее от нас и поняла, что дело здесь не только в мести. Шейну нужно было на ком-то сорвать злость из-за внепланового возвращения напарника, разрушившего их с Лори и Карлом идиллию. Хорошо хоть, что не на мне, а то я уж больно часто на это напрашивалась. Впрочем, от Атланты до лагеря недалеко. Может, к вечеру не только от моего лица, но и от меня в целом ничего не останется после возмездия Мерла. Но сейчас я не думала об этом. Мне нужно было помочь Кэрол. — Сильно болит? — спросила я, когда женщина в очередной раз поморщилась от попавшей в рану перекиси. Я старалась действовать как можно мягче и аккуратнее, однако этого было недостаточно — основной удар пришелся на область, примыкающую слева к губам, а это одна из самых чувствительных зон на лице. Ладно, хоть с зубами осталась! Мы сидели внутри их палатки, а Эд тихо скулил рядом. Он лежал на спине, и поэтому я могла разглядеть до мельчайших подробностей его вздувшуюся рожу, местами синюю, местами в кровоподтеках. Я намеренно в первую очередь занялась Кэрол — хотела, чтобы он подольше страдал. Возможно, кто-то мог посчитать, что Шейн перешел черту, но не я. Он заслужил. — Просто неприятно, — честно призналась женщина. Она украдкой глянула на мужа и вздохнула. Я закатила глаза. — Да не умрет твой Эд, — пропыхтела я. — С тобой закончу и к нему приступлю, — я на секунду затормозила и хитро улыбнулась. — Или все-таки не стоит? Хочешь знать мое мнение — пусть помучается, ему полезно. — Я вообще-то вас слышу! — прохрипел Эд, закашлявшись. — Да? — Я разочарованно вздохнула. — Жалко. Видимо, Шейн плохо старался. Надо будет попросить его закончить работу, если ты еще не усвоил урок. Мужчина недовольно пробурчал что-то себе под нос, однако продолжать дискуссию не стал. Но я больше не могла тянуть и приступила к его изуродованному лицу. Я выдавила обильное количество на кусочек ваты и стала небрежно размазывать по его лицу. Эд недовольно шипел, а Кэрол ему в такт ритмично охала. С ним все получилось быстрее, и я, не получив желаемого удовлетворения от его мучений, разочарованно хмыкнула и покинула палатку. Но не успела я передохнуть, как Дейл с встревоженным взглядом взял меня за предплечье и потянул куда-то: — Там Джим…копал…много копал…походу, удар подхватил! — Чего? — я ничего не понимала, но, зная Дейла, он не стал бы так переживать по пустякам. — Джим! — раздраженно отвечал старик. — Он что-то вбил себе в голову и чуть ли не всю землю перерыл на холме, — Дейл растерянно указал в сторону леса. — Похоже, тепловой удар. Я нахмурилась и поспешила за ним. На этот раз ему не пришлось меня тащить. Пройдя мимо Лори с Карлом и Софией, которые, судя по их скучающим лицам, занимались ничем иным, как уроками. Женщина упрямо продолжала верить, что скоро мир станет прежним, и потому продолжала заниматься их обучением. Я считала это наивным и еле сдержала усмешку. Куда полезней сейчас были навыки пользования ножом или пистолетом, а не решения задач по математике. В конце концов, справиться с отставанием в школе куда проще, чем выжить в толпе мертвых ублюдков. Джим затравленно смотрел на землю из-под козырька кепки, недвижимо усевшись у дерева. Приглядевшись, я поняла, что он связан. Отлично, буйный пациент! Только этого мне для счастья не хватает. Однако он словно не замечал моего приближения, пока я не дотронулась до него. В пустом взгляде зажглась искра жизни, и Джим сонно посмотрел на меня. Я осмотрела его. Кожа не побледнела, даже слегка покраснела от загара. Лоб обычной температуры. Одежда целая, без крови. Видимых признаков ни укуса, ни теплового удара нет. — Ну что, мистер крот, спать хочешь? — спросила я, на что тот отрицательно покивал головой. — Головная боль? Слабость? Головокружение? — Джим задумчиво приоткрыл рот и вновь помотал головой. — Рвота? Понос? — Н-нет! — смущенно отвечал мужчина. — Даже не знаю, — пробурчала я. — Хотя один диагноз есть, — Дейл заинтересованно наклонился к нам. — Он ебанулся. — Эбби! — возмутился старик. — Ну, а какого черта ты копал? — обратилась я к Джиму. Тот рассеяно поднял взгляд. — Н-не помню, — ответил мужчина. — Мне что-то снилось… там был Рик и… — его взгляд вдруг помрачнел. — Не помню. Повисла неловкая пауза. — Что ж, спасибо, что подтверждаешь диагноз. — Ну что, сказал что-нибудь? — раздался сзади голос Шейна. Он пристально следил за каждым движением, за каждым вздохом Джима, готовый в случае чего вырубить мужчину. Джим поджал губы и отвел взгляд. — Молчит наш Нострадамус, — хмыкнула я. — Временное помутнение. Перевозбудился из-за снов, скоро пройдет. Шейна удовлетворил мой ответ. Он кивнул и направился в сторону Карла и Лори. Та, заметив его приближение, устало закатила глаза. Шейн словно не замечал ее отношения, что-то с улыбкой ей сказав, однако женщина ответила ему, и улыбка сползла с его лица. Это меня насторожило. В последнее время наш шериф по весьма понятным причинам был крайне импульсивен и несговорчив. Новых вспышек неадекватности я не хотела. Я знала, что мое присутствие повлияет на них, как сдерживающий фактор, потому встала и собиралась подойти к ним, но вдруг Джим тихо окликнул меня. Я раздраженно глянула на него: — Чего? — Эбби, ты… — он еще что-то промямлил, но я не расслышала. По его выражению лица я поняла, что он слишком вымотан, чтоб сказать громче, и потому мне пришлось наклониться к нему. — Будь осторожнее, Эбби, — повторил Джим. — Потому что сегодня ты умрешь.***
Я медленно засунула ключ в замочную скважину и осторожно открыла дверь. Алые рассветные лучи тут же ворвались внутрь, минуя меня и образовав черную тень от моего силуэта. Я на цыпочках шагнула в прихожую и как можно тише закрыла дверь. Замок еле слышно щелкнул, и я выдохнула, принявшись снимать любимые босоножки на шпильках, чтобы не разбудить их цокотом родителей. Кроме того, дома всегда было предельно чисто из-за маминой помешанности на уборке, так что свежие следы на полу были бы для нее как улика для закаленного опытом детектива. Впрочем, от этого всегда были плюсы. Благодаря маминой, так сказать, одержимости, дома всегда было аккуратно и уютно. Ну, если не считать мою комнату, вечно пребывающую в творческом беспорядке или, как его называет мама, «ужасном сраче». Она перестала выносить мне мозг по поводу этого только тогда, когда в семье появились проблемы посерьезней, вроде байкера-наркомана, с которым спит ее дочь, так что сейчас беспорядок в моей комнате — на последнем месте в ее заботах. Все спальни находились на втором этаже, поэтому я на цыпочках двинулась к лестнице, минуя гостиную. Вдруг свет в ней зажегся, и я очумело вздрогнула. — Надо же, картина маслом! — услышала я голос отца. — Возвращение блудной дочери. Он стоял, прислонившись плечом к арке, разделяющей гостиную и прихожую. Отец, как обычно, растянул губы в своей обаятельной идеально белой улыбке, однако глаза его далеко не смеялись. Он еле сдерживался, чтобы не разораться. — Доброе утро, пап, — улыбнулась я, как ни в чем не бывало. — А я вот…мусор решила выбросить. — Неужели? — саркастично спросил отец. — Что ж он тогда на байке уехал, а не в помойке лежит? Я пожала плечами, нагло улыбнувшись ему. Я не собиралась отчитываться перед ним. Если бы я это сделала, то показала бы, что уязвима перед ним, а он только этого и ждал. И потому его еле сдерживаемая ярость из-за того, что я не ведусь, была для меня, как бальзам на душу. — Ну и где ты была всю ночь, пока твоя мать глаз не могла сомкнуть из-за переживаний за твою жизнь? — все с той же холодной улыбкой продолжал он. — Что-то я ее здесь не вижу, — в той же манере промурлыкала я. — Видимо, все же сомкнуть получилось. На этот раз улыбка сошла с его лица, и мне стало жутко. Однако я не подала вида и продолжила с самым невинным выражением лица наблюдать за ним. Отец приблизился ко мне, гневно сверля меня взглядом. На этот раз я не выдержала давление и опустила взгляд. — Долго это будет продолжаться? — проговорил он сквозь зубы. — Если ты хотела что-то мне доказать, то ты уже это сделала. Твоя мать ни в чем не виновата, хватит над ней издеваться. — И это ты мне говоришь? — не поверила своим ушам я. — Серьезно? Ты? — Эбигейл… — Когда ты бросишь её с нами и уйдешь к какой-нибудь соседке, залетевшей от тебя, буду ли я иметь право сказать то же самое? — Голос предательски дрогнул. Я хотела ранить его этими словами, но почему-то ощутила этот удар сама. На этот раз он улыбнулся. Но по-другому. По-доброму. Как в детстве, когда он учил меня кататься на велосипеде. Я постоянно контролировала, чтобы он был рядом, потому что очень боялась упасть, если он уберет руки. Если он уйдет. Все прошло, когда я узнала о его блядской натуре. Я больше не могла ему доверять. Я даже хотела, чтобы он поскорее ушел, потому что чем быстрее это случится, тем менее болезненным это будет. — Так вот оно что, — сказал отец. — А я-то все годы беспощадной войны в этом доме полагал, что ты просто мстишь за мать. Но, оказывается, дело совсем в другом, — он подошел еще ближе, разрушая последнюю часть того пространства, что было перед нами. Отец положил руку мне на плечо, и я невольно оттаяла. Мне так захотелось обнять его, как когда-то давно, когда я еще не знала, что он вытворяет за спиной матери, но глубокая обида, засевшая внутри, не позволила мне это сделать. У большинства людей память работает определенным образом: мозг со временем просто стирает потенциально травмирующую ситуацию, оставляя хорошее, что потом превращается в чувство сладкой ностальгии. Именно поэтому люди так скучают по местам или людям, в прошлом имевших для них особое значение, хотя в те времена им могло быть далеко не так радужно, как рисует память. Однако со мной это не прокатывало. Я помнила все. Каждую его любовницу, каждое отвратительное слово, сказанное в разгар ссоры, каждый жест и каждый упрек. Все эти воспоминания просто гасили те прекрасные отношения дочери и отца, что были между нами. — Ты не боишься, что я брошу твою мать. Ты боишься, что я брошу тебя, верно? — произнес он, и внутри словно кипятком окатили. — Это даже смешно, Эбби, — отец даже нашел в себе силы тихо посмеяться. — Разве ты не знаешь, как я к тебе отношусь? Разве не я был с тобой, когда ты пошла в школу? Разве не я помогал тебе с домашним знанием, хотя прекрасно знал, что ты и сама можешь справиться? Разве не я присутствовал на каждом матче с твоим участием? — Я почувствовала, как на глазах наворачиваются слезы. — Разве я бы, мать твою, делал это, не будь ты мне дорога? Ты же мне как дочь. — Как дочь, — хрипло повторила я. — Но не дочь. Он поджал губы. Улыбка вновь сошла с его лица, и я, наконец, смогла улыбнуться ему, несмотря на так не вовремя покатившиеся слезы. Его взгляд омрачился. Отец отвернулся от меня и оперся на тумбу кулаком. Я не стала продолжать этот бессмысленный диалог и направилась к себе в спальню. Спать оставалось всего пару часов, поэтому я просто рухнула на кровать, даже не раздеваясь и не смывая макияж. Безжалостный будильник совершенно не хотел со мной церемониться, прозвонив ровно в семь тридцать. Казалось, я только прикрыла глаза, прошла минута, и вот мне снова пора вставать. — Может, похуй? — пробубнила я, лениво хлопнув по механизму, который напоследок раздраженно пискнул и заткнулся. То-то же. — Пропуском больше, пропуском меньше… Что в глобальном масштабе изменится, если я посплю еще пару часиков? Разве кто-то умрет? — Ты умрешь от рук миссис Грин в страшных муках, если сейчас же встанешь, — Эмили стояла в дверях и укоризненно глядела на меня. Я что, рассуждала вслух? — Хватит бубнить, поднимайся давай. Я уже устала прикрывать твою задницу. Эмили, разумеется, уже была собрана. Ее светлые волосы были уложены в высокий хвост без единого петуха. Это нежно-розовое платье до колен с белоснежным кардиганом, вычищенные до блеска туфли и приторно-милая нитка жемчуга — все в ней было идеально, что даже тошнило. — Что бы я без тебя делала, любимая сестренка, — я не упустила возможности съязвить. Она грозно посмотрела на меня. — Полегче, Эмили. Обычно после таких взглядов на меня никто не остается…неотраханным. — Фу, — поморщилась сестра, и я довольно улыбнулась, когда она покинула мою комнату. Но она была права. Вылететь из школы за пропуски — такая себе перспектива. Я вздохнула и резко вскочила на ноги, из-за чего закружилась голова. Похмелье, отходосы…я уже их не различала. Наспех приняв душ и подправив макияж, я накинула на себя первое, что выпало из еле закрытого из-за бардака шкафа, скинула вещи со стола в сумку и спустилась на первый этаж, где меня уже ждали отец и Эмили. Сестра раздраженно смотрела на меня. Видимо, мы опаздываем. Как обидно. Отец же с усмешкой наблюдал, как я намеренно медленно надевала босоножки. — Ты можешь побыстрее? — рявкнула она на меня. Я кокетливо подмигнула ей, из-за чего Эмили покраснела и вышла на улицу. — Может, тебе помочь? — саркастично поинтересовался отец. — А то ведь похмелье в шестнадцать — жуткая хрень. — Спасибо, справлюсь, — в тон ему ответила я. Медлить уже было бессмысленно, поэтому я, печально вздохнув, вышла вместе с ним из дома, и мы сели в машину. Надев наушники, я начала планировать сегодняшний день. Из напряженного сегодня только математика, поэтому я особо не парилась. Зато предстоящая тренировка по черлидингу вызывала рвотный рефлекс. Как бы я не хотела в любом вопросе вставать в оппозицию к отцу, но в одном он был прав: похмелье — это ад. Особенно учитывая то, что большинство людей сталкивается с ним примерно в возрасте двадцати пяти лет, но из-за перенятых у Мерла пристрастий я оказалась ранней пташкой в этом деле. Закинувшись таблетками от головной боли, мы с Эмили вошли в школу. Мередит, поджидавшая меня у входа, хваткой орла вцепилась мне в руку и потащила в туалет. Я послала сестре, ошарашенно наблюдающей за нами, воздушный поцелуй. Та закатила глаза и нервной походкой отправилась в сторону кабинета истории. — Что случилось? — обеспокоенно спросила я у подруги, когда мы оказались внутри. Туалет был для нас с мисс Граймс оплотом сплетен, тайн и переговоров. Именно там проводились все важные дискуссии и принимались судьбоносные решения, в частности о том, стоит ли определенный урок нашего времени. К слову, чаще всего не стоил. Но в этот раз все было иначе. Волосы у Мередит были взъерошены, а глаза безумно смотрели на меня. Губы девушки дрожали: было похоже, что она вот-вот расплачется. — У нас с Билли…кое-что произошло, — сказала Мередит. — И я не знаю, что делать, — я растерянно глянула на нее, и она, горестно вздохнув, продолжила. — Вчера мы с Билли сидели у него, и, в общем, все как-то понеслось… — То есть вы… — я широко улыбнулась. — И почему такой грустный вид? Сегодня пойдем праздновать! — Да тише ты! — шикнула она на меня, испуганно оглянувшись. — Только…все прошло не так гладко. — В смысле? — не поняла я. — В самый ответственный момент презерватив порвался, — дрожащим голосом произнесла Мередит, не выдержав и расплакавшись. — Что мне теперь делать? А вдруг я… — Эй, отставить истерику! — мягко скомандовала я, обняв девушку. — У нас с Мерлом миллион раз такое было! И посмотри: я все еще стройна и могу уделать Уилсон своим сальто, — Мередит улыбнулась. — А теперь давай подумаем. Какой у тебя день цикла? — Ну… — задумалась девушка. — Где-то середина. Это плохо? Я промолчала. Плохо? Хуже некуда! Залететь спокойно можно в любой день, а уж в овуляцию…тем более такой здоровой и молодой девушке, как Мередит, которая болела последний раз, наверное, еще в начальной школе. Но я не стала высказывать ей своих сомнений. Не хватало еще новых приступов паники. — Сколько часов прошло? — спросила я. — Не знаю, вчера вечером было. — Отлично, время есть, — выдохнула я. — Говори Билли, чтоб летел в аптеку за экстренной, раз он так облажался. В первые два дня больше шансов, что пронесет. — Что это? — Это волшебная таблеточка, которая спасает от таких ситуаций, — объяснила я. — И пусть твой Билли не медлит, иначе будет иметь дело со мной. — Спасибо, — чуть успокоившись, сказала Граймс. — Мне легче. Откуда ты вообще столько знаешь? — Все знать — это мое хобби, — улыбнулась я. — Когда ты не самая умная, способная или красивая, приходится приспосабливаться под окружающий мир. И если ты знаешь всякие…хм…штуки, то сделать это куда проще.***
Предупреждение Джима звучало как грозное предзнаменование в моей голове. Мысль о возвращении Мерла все больше приживалась внутри, занимая место уже не просто страшных предположений, а неоспоримого факта. Каждые пять минут я перепроверяла наличие пистолета за поясом, чтобы суметь спастись от бывшего возлюбленного. Но еще больший ужас у меня вызывала мысль, малейшее подозрение, что защищаться придется от Дэрила. Чувства к нему, так невинно и прекрасно зарождающиеся, сейчас превратились в веревку и мыло. Я ощущала на физическом уровне, что с приездом Дэрила табуретка перевернется. Вдруг меня подозвала Эми. Она напряженно оглядывалась, словно боясь привлечь внимание, и что-то прятала за спиной. — Что случилось? — спросила я, но девушка шикнула на меня, призывая разговаривать тише. — Тут такое дело, — шепотом начала она, заговорщически улыбнувшись. — Я достала одну штуку… — Эми торжественно достала из-за спины какую-то бутылку с золотистой жидкостью. — Та-даа! — Твою мать, это что, ром?! — ахнула я, выхватив бутылку. На потрепанной этикетке я радостно отметила надпись «BACARDI» и улыбнулась. — Где ты его достала?! — Да тише ты! — зашипела на меня девушка. — Если Андреа заметит — отберет, — я послушно вернула ей бутылку, и она быстро спрятала ее под футболкой. — У Моралеса выпросила. Последняя была, можно сказать, от сердца оторвала. Но как мне можно отказать, у меня же завтра день рождения, — я виновато посмотрела на нее — как я могла не узнать про такое? — Да не парься, просто выпей со мной. Не хочу в одного, как алкашка какая-то. — Ты обратилась к правильному человеку, подруга, — я с нежностью приобняла ее. — Эми… — осторожно начала я. — Спасибо. — Что предложила выпить? — усмехнулась девушка. — Всегда рада собутыльнику! — Что хорошо ко мне относишься, — поправила я. — Я знаю, я не самый хороший человек… — Эбби, перестань, — отмахнулась Эми. — Нет, правда, — серьезно сказала я, и девушка перестала улыбаться, заглянув мне в глаза. — Ты — моя вторая подруга в жизни. Первой была Мередит, сестра Рика. — Оу, — только и смогла выговорить Эми. — Она, наверное, самый добрый человек, которого я знала, — улыбнулась я. — Мы были ближе, чем сестры, — воспоминания о наших непринужденных разговорах, ночевках с обсуждением последних сплетен о каком-нибудь расставании Бритни Спирс и Джастина Тимберлейка возникли передо мной как наяву. — Рик сказал, что она давно умерла, еще до всего этого. Мы долго не общались, и я даже не узнала об этом. — Ты не виновата, — тихо сказала Эми. — Нет, виновата, — отвечала я. — Я не должна была уезжать и оставлять ее. Она была слишком наивной. Мир проглотил ее, прожевал и выплюнул, — я проглотила ком в горле и судорожно вздохнула. — Но сейчас все иначе. Чтобы не случилось, я не дам тебя в обиду. Ты не умрешь. Эми долго смотрела на меня, определенно что-то обдумывая. Но вдруг она улыбнулась. — Спасибо, конечно, но мне и Андреа хватает, — сказала девушка. Я сделала вид, что обиделась, но Эми вновь показала мне ром, и я растаяла. К вечеру все снова собрались вокруг костра, разумеется, кроме обиженного Эда. Женщины пожарили несколько рыбин, пойманных Андреа и Эми днем, и сварили рис. Пока Дейл накладывал всем еду из огромной кастрюли, больше похожей на ведьмовской котел. Мы с Эми тайком открыли бутылочку золотистого и разлили по кружкам вместо чая. Заговорщически чокнувшись, мы начали потихоньку пробовать напиток. Пряная горечь наполнила горло, заставив поморщиться, но оставив после себя карамельное послевкусие. Я посмотрела на подругу, наблюдая за ее абсолютно идентичной реакцией, и захихикала. Постепенно вечер становился все более веселым, а люди вокруг — симпатичнее. Даже старческие разговоры Дейла казались такими насущими и наполненными глубоким смыслом. Я немного прослезилась. Андреа бросала на меня с ее сестрой, заметно повеселевших, странные подозрительные взгляды, но молчала. Оно и к лучшему. В отличие от остальных, эта женщина даже под ромом не становилась приятнее. Когда бутылка была выпита примерно наполовину, я почувствовала, каким наполненным стал мочевым пузырь. Я пыталась постоянно менять позу, в которой сидела, чтобы не так хотелось, но терпеть было уже невмоготу. — Эми, — тихо шепнула я девушке на ухо, — я хочу в туалет. — Ты разрешения у меня спрашиваешь? — хихикнула Эми. — Сходи со мной! — попросила я. — А самой никак? — Эми окинула взглядом еще недоеденную рыбу. — А если я шататься начну? — сказала я. — Андреа нас быстро раскусит, она и так пялится на нас постоянно. Хочешь выслушать очередную нотацию? Подержишь меня хотя бы, чтоб не упала по пути. Взвесив все за и против, что отчетливо прослеживалось по периодически сменяющемуся выражению ее лица, девушка поднялась вместе со мной, и мы направились к фургону Дейла. Я зря переживала насчет себя. Идти ровно у меня, насколько я представляла это, получалось неплохо. В отличие от Эми. У нее космонавты конкретно Землю расшатали, судя по ее далеко не модельной походке. — Знаешь, я тоже захотела, — заявила девушка, громко икнув. — А я раньше, поэтому первая я, — забила место я. — Ну, а я сильнее! — парировала Эми. — Откуда ты знаешь? — спросила я. Девушка явно пыталась придумать аргумент, но получалось плохо. — Ладно, давай на камень-ножницы-бумага. Эми протянула шатающийся кулак. Навык пьяного мастера позволил ей победить в первый раз, но моя холодная логика помогла мне одержать победу во второй. На третий раз я почувствовала, что внутри все закипает. Сдерживаться становилось все тяжелее. Кулак двигался все медленнее, но вдруг я увидела, как Эми показывает заветные ножницы, и я молнией рванула в туалет в фургоне, сбив хлебный нож, валяющийся на самом краю тумбы. — Осторожнее, пьянь! — крикнула девушка. — И давай быстрее! — Да сейчас! — фыркнула я на нее. — Только здесь туалетная бумага кончилась. Я с облегчением вышла из кабинки и пошла к выходу. Эми в ожидании стучала ноготками по железной двери фургона. — Ну наконец-то! — увидев меня, воскликнула девушка. — А то я уж… Краем глаза я заметила какое-то странное движение за Эми и прежде, чем я успела что-то понять, раздался жуткий крик. Я пошатнулась, пытаясь собраться, и снова взглянула на подругу. То, что я увидела, заставило меня протрезветь в ту же секунду. Ее укусили. Кровь рекой стекала по её запястью. Внутри что-то тяжело рухнуло, отдавшись глухим шумом в уши. Я вспомнила про уроненный нож, схватила его с пола и кинулась с ним на ходячего. Череп его хрустнул, и ненасытный голод в глазах мертвеца потух окончательно. Девушка упала за моей спиной и застонала. Я дернула нож обратно, но он не поддавался. Застрял. — Эми, ты как?! — заорала я вдруг затихшей Эми. — Эми! Она опять закричала. Я обернулась на нее. Она смотрела на меня безумным, сумасшедшим взглядом, а над ней сгорбился очередной ходячий, впившись гнилыми зубами в ее шею. В душе все оборвалось. Мне показалось, что меня железной волной сбил поезд. Душа словно покинула тело. Я лишь слепо наблюдала, как мертвец откусил кусок шеи от моей подруги. В тот момент вместо души в мое тело вернулось что-то другое — темное, демоническое. Я ощутила пылающую, всепоглощающую и всеобъемлющую ярость, клином вонзившуюся в сердце. Я совершенно забыла про нож и со всей силы пнула ходячего по голове. Удар, и мертвец безвольно рухнул на землю, зашипев. Неуемная ярость во мне жаждала превратить эту черепушку в ничто. Я стала крушить ее ногой. И еще раз. И еще, и еще, пока от нее не осталась каша из слизи и осколков черепа. Пустота в сознании прервалась надрывным криком Андреа, бросившейся к сестре, и я хмуро глянула на нее и на то, что происходило за ней. А происходил вокруг сущий ад. Ходячие заполонили весь лагерь. Запах крови и гнили витал повсюду, заставляя осознать, что все по-настоящему, что это не сон. Мертвые знакомые лица и их пустые глаза сводили с ума. Где-то мелькали еще живые люди, чем попало пытающиеся отбиться и выжить. А в самом центре эпицентра я увидела Лори, прижавшую к себе испуганного сына, и сама не представляющая, что делать. Сама она пряталась за спиной Шейна. Он достал ружье и с холодным гневом отстреливал приближающихся мертвецов, но их становилось все больше и больше. Я вернулась за ножом и одним рывком выхватила его. Я впервые за этот день не ощущала опасности за свою жизнь. Ходячие тянули ко мне свои посеревшие руки, но они были лишь препятствием. Рубить голову по центру я не стала. Нож застревал. Я рубила поперечным движением. Удар шел легко и свободно, словно я всю жизнь занималась только этим. Мертвецы падали за моей спиной, но я даже не обращала на это внимания, пробивая путь к Лори и Карлу. Я не могу позволить, чтобы и с ними что-то случилось. Как с Эми. Сердце сжалось, но я выбросила эту мысль из головы. Сейчас не время. Сейчас просто не время. — Что делать? — заорала я им. Лори испуганно глянула на меня, еще сильнее прижав к себе сына. Шейн, нахмурившись, быстро окинул меня взглядом. Он снова выстрелил по мертвецу, и меня как оглушило. Мужчина пытался вывести женщину с ребенком за пределы лагеря. — Убивай всех ублюдков, которых видишь, — только и сказал Шейн. И я делала это. Люди пытались убраться с открытой зоны, но не я. Если бы меня укусили, я бы, наверное, даже не заметила. Густая черная кровь мертвецов не успевала засыхать на ноже — к ней добавлялась новая. Но со временем я начинала замечать, что число ходячих растет с геометрической прогрессией. Откуда они вообще поперли? Отовсюду раздавались крики людей. Они становились все громче и громче. Мне казалось, вот-вот и моя голова расколется на части. Очередной мертвец приблизился ко мне, и я замахнулась, чтоб ударить его, однако что-то потянуло меня за ногу. Я упала. Ходячий навалился на меня, и, судя по рычанию, со стороны ноги от меня пытался оторвать кусочек и второй. Я с воем скинула с себя первого, рывком поднявшись в позу сидя и, когда пасть первого оказалась буквально в паре сантиметров от моей ноги, рубанула ублюдка по черепу. Конечно же, в самый ответственный момент нож застрял, а первый уже тянул ко мне свои пакли. Я отползла от него на приличное расстояние и поднялась на ноги. Тот попытался сделать то же самое, но я подбежала к нему и со всей силы пнула по челюсти, и тот рухнул на землю. Я не дала ему подняться. Пинала его и топтала, пока его голова не превратилась в то же, во что и голова ублюдка, укусившего Эми. Я обернулась, чтобы оценить ситуацию и замерла. Живых не было. Только мертвые. Я была одна среди толпы пожирающих моих знакомых ходячих. «Будь осторожнее, Эбби. Потому что сегодня ты умрешь» Что делать? Что, блять, мне теперь делать?! «Эми…спасибо» Руки затряслись. Только сейчас я вспомнила об утренних мозолях. Я почувствовала, как кровь замерзает в жилах. Сердце словно остановилось на мгновение. «Где мой сын?! ДАЙТЕ МНЕ МОЕГО МАЛЬЧИКА!» И я двинулась к ним. Мне было плевать на боль в руках. Я была готова порубить каждого, как вдруг из-за моей спины прозвенел выстрел. Мне показалось? Мне точно показалось. Я продолжила наступать, но выстрел прогремел вновь и вновь. Я оглянулась. Мимо меня прошел кто-то в шляпе шерифа. Это же Рик! А если здесь Рик… Дэрил… Дэрил прошел мимо меня, и я почувствовала, как моя душа вернулась в родную обитель. Он жив. Боже, он жив! От сердца отлегло. Дэрил бросил на меня беглый взгляд, словно увидел во мне кого-то другого, но потом в его глазах я увидела осознание, и он осмотрел меня, быстро проверив, все ли со мной в порядке. — Какого черта ты творишь?! — заорал он. — Доставай пистолет и стреляй! Я обомлела. У меня был пистолет? У меня был пистолет! Я дрожащими руками достала его, и дело пошло куда быстрее. Краем взгляда я отметила, что вернулись они полным составом. Гленн с Ти-Догом тоже были с пушками и отстреливали ходячих, пробиваясь к фургону. Я обернулась в поисках Мерла, но не нашла его. Я сильно сжала челюсть. Попадать ножом в голову было хоть и опаснее, но куда проще, чем из пистолета. Если Рик убивал ходячего с одного-двух выстрелов, то мне приходилось тратить впустую пуль пять, как минимум. Ходячих становилось все меньше, и вскоре Рик прикончил последнего. Я не убирала пистолет. На всякий случай. Никогда я еще не видела такое побоище. Трупы лежали буквально в кучах. Все вокруг окрасилось кровью. Я вспомнила мамин потрепанный Ветхий Завет, где она так любила делать пометки. «И была кровь по всей земле Египетской». Вдруг у фургона я увидела фигуру Лори и Карла, которые, рыдая, бросились к Рику. Все, у кого было оружие, бродили по территории лагеря и проверяли, все ли ходячие окончательно мертвы. Я не делала этого. Я почему-то чувствовала, что больше смертей не будет. Пока что. Вдруг я вспомнила про Эми, и по сердцу будто провели наждачкой. Я поплелась к тому месту, где к ней подбежала Андреа. Может, мне показалось? Мне приснилось, мне ведь точно приснилось. Но это был не сон. Андреа сидела у тела сестры, которая уже даже не плакала, только стонала, невидящими глазами смотря на нее. Не в силах больше удерживать пистолет, я выронила его из рук. Меня затрясло. Я ведь только ей пообещала! Я ведь так хотела уберечь ее… но это еще больше убивало меня. Вдруг девушка повернула голову и нашла меня взглядом. Она что-то попыталась сказать, но ей было слишком больно, а я даже подойти к ней не могла. Меня сковало. Я просто не верила, что это взаправду. Но я взяла себя в руки и направилась к ней. Я же все-таки врач. Может, есть еще надежда? Я плюхнулась на колени перед ней. Андреа с надеждой взглянула на меня. — Надо…перевязать, — я стянула с себя рюкзак и достала перекись и бинты. Плеснув в рану антисептик, я обмотала ей шею, стараясь быть как можно аккуратнее. На белоснежной марле показался красный след. Я приложила руки, что остановить кровь. Эми тяжело дышала. — Потерпи, все будет хорошо… Она слабо прикоснулась ладонью к щеке Андреа и улыбнулась из последних сил. Вдруг ее глаза закатились, лицо расслабилось, и рука безжизненно рухнула на землю. — Нет…нет-нет-нет! — Я начала делать массаж сердца. — Эбби… — услышала я голос Рика за спиной. — Она жива, я почти остановила кровь! — отмахнулась я от него. — Эбби! — Он положил руку мне на плечо, и я взглянула на него, а потом на подругу. Она мертва, она, блять, мертва! Эти мысли просто обрушились на меня. Я посмотрела на свои ладони. Кровь Эми еще стекала с моих рук, и меня затрясло. Я не смогла… С ужасом я скинула руку Рика с плеча и отползла от Эми. Встав на ноги, я еще раз взглянула на ее бледное лицо. Сердце бешено стучало внутри. Если бы она пошла в туалет первой, на ее месте могла быть я. Она могла спастись. Я бы точно отбилась, а она бы спаслась. Как я могла пойти первая? Я должна была предвидеть, я должна была… В легких словно застрял комок. Я пыталась выдохнуть его, но не получалось, и вскоре я начала задыхаться. Кислорода категорически не хватало. Я отвернулась от Эми в надежде, что очередной приступ пройдет. И тут я столкнулась взглядом с Дэрилом. Он с опаской смотрел на меня. Я хотела позвать на помощь, но не могла банально вдохнуть, не то, чтобы что-то сказать. Дэрил видел это. Он резко подлетел ко мне и прижал к себе, успокаивающе погладив по спине. Легкие наполнились кислородом, и я смогла, наконец, наладить дыхание. Но вместе с этим хлынули слезы. Я не смогла сдерживаться. — Я ведь обещала ей, — вырвалось у меня. — Я обещала, что она не умрет. Я обещала, я обещала, я обещала! — Эй! — вскрикнул Дэрил, жестко отстранив от себя и встряхнув. — Приди в себя! — Она мертва, Дэрил! — Мне хотелось кричать, крушить, но силы покинули меня, и ноги подкосились. Диксон не дал мне упасть, прижав к себе. Я слышала, как Шейн что-то сказал Дэрилу, и тот куда-то повел меня. Мне не хотелось о чем-то думать, что-то анализировать, я просто шла, куда вели. Точнее, тащили. Мы оказались у реки. Я упала на колени, взглянув на себя в воду и ужаснувшись, потому что не узнала себя. Из отражения на меня смотрело чудовище, на чьем лице, нет, даже морде, не было даже точки, не забрызганной кровью. Волосы слиплись в темно-красные сосульки. Кем я стала? В кого я превращаюсь? Я уже не знала, что за человек смотрит на меня из отражения. Я потеряла саму себя. Это был не человек. Это было чудовище. И на мгновение мне показалось, что оно улыбнулось.