аффилиация.

футболка мокрая, потому что сегодня у юон и киена была большая ванна. и конечно же без жертв не обошлось. если мальчик искупался вполне мирно, позволяя тщательно намылить свои волосы и спокойно играя с пластмассовым кораблем, то его сестра устроила морской бой. точнее сказать, водяное побоище. в конце она миленько улыбнулась и сказала, что лиса может взять любую ее одежду, на что няня тактично отказалась. по личным причинам. после купания двойняшки поиграли немного с мягкими игрушками в махровых халатах и улеглись спать. сегодняшний день измотал их. лиса работает с ними почти месяц, и ее все полностью устраивает. раз в неделю ей приходится брать одноразовые заказы как дежурной, а в остальном она полностью предоставлена киену и юон. сейчас, когда они мирно спят в своих кроватках, укутанные в одеяла и пледы, манобан может немного поработать над своей курсовой работой. госпожа ким придёт примерно часа через полтора, потому что сегодня понедельник, и у неё собрание, и нет, лиса вовсе не специально запоминала, просто прилипло когда-то. она села на кухне, потому что это единственный большой стол, который она видела в этом доме. девушка сделала себе чай и забралась с ногами на стул, скептично оценивая свою работу. это лишь второй эскиз, поэтому все это ей придётся перечерчивать вновь и не один раз. также это творческая работа, и ей нужно добавить несколько человек и других атрибутов улиц. может быть, фонари или скамьи. мужчина с выдающимся носом выпускает из своего рта волнообразную струйку дыма, а между его пальцев тлеет сигарета-черточка. на пучке этой женщины у неё затупился стержень, а линии фасадов главного здания немного подстрерлись, потому что чертила она его около двух недель назад. лавка рядом с корявым ясенем пустовата, и лиса несколькими плавными линиями обозначает силуэт. узкие плечи, прямые волосы, небольшие ладони. она одевает на женщину пиджак и рубашку с красивым воротником. карандаш замирает над листом. пустую поверхность лица она оставляет на потом. рядом с незнакомкой она рисует ещё одну девушку. не закрашенная область длинных волос, и это абсолютно точно не значит, что она блондинка, складки на свободной футболке и кроссовки. она старательно вырисовывает их, потому что знает наизусть. каждое утро пялится на них в метро, а сейчас они распрекрасно дожидаются ее в обувной полке в прихожей. вчера наконец-то хватило сил закинуть их в стиралку, и без месячного слоя пыли они выглядят даже сносно. две петли шнурков, толстая подошва, отражающий элемент. любые совпадения с реальными людьми случайны. все лишь авторский вымысел. а если это только он, то обладая всеми правами художницы, она может заложить в эти два силуэта свой смысл. возлюбленные на прогулке. возможно не на первой, потому что держаться они свободно и как-то тепло. манобан подпирает голову рукой и осматривает работу снова, отмечает детали и недочеты. отпивает немного цитрусового чая и записывает в блокнот моменты, которые ни в коем случае нельзя упустить на следующем этапе. она слышит звук отпирающегося замка и пилик, оповещающей о том, что дверь разблокировали картой. манобан ощущает себя пойманной с поличным. можно ли ей на рабочем месте заниматься подобными вещами? она быстро выливает чай в раковину, а кружку убирает в посудомойку. складывает разлетевшиеся по поверхности столешница листы в подобие стопки, в пенал засовывает всю канцелярию без разбора. — здравствуйте, лиса-ши, — госпожа ким материализуется в дверном проеме и вскидывает брови, когда замечает удивленное лицо работницы. лиса встает и кланяется, стараясь сохранять спокойствие, — все в порядке, не переживайте, — кивает она, проходя к холодильнику, — работайте. — спасибо, — заторможенно бормочет манобан, с высоты стоячей позы, замечая недочеты в перспективе тротуара. — как киен и юон вели себя сегодня? — интересуется женщина, подогревая себе очень поздний ужин. она опирается поясницей на рабочую поверхность кухонного гарнитура, складывая руки на груди. — отлично, — скольких сил лисе стоит не окинуть все тело ким взглядом, полным обожания. старшая любит испытывать ее прямыми зрительными контактом, — английским занимались, конструктор собирали, цветы поливали. — какие? — удивляется женщина, выбирая себе палочки в выдвижном ящике под столешницей с тостером. — ханыль-сонбэ поливала сегодня на площадке у лифта ту пальму с огромными листьями, — манобан выуживается карандаш обратно из пенала, немного вертя его в пальцах, — мы гулять выходили, киен захотел помочь. сказал лейка слишком тяжелая, — девушка улыбается левым уголком губ. — не хотите присоединиться? — спрашивает госпожа ким, уже сев напротив лисы со своей порцией. — нет, спасибо, — лиса отказывается, включаясь в работу. — уже очень поздно, — нарушает тишину женщина минут через десять, — можете остаться в гостевой комнате сегодня, — говорит она, забирая свою тарелку со стола, — и почему ваша футболка мокрая? — сама не зная зачем, озвучивает она результаты своих наблюдений. просто смотреть как работает кто-то, кто не ты, оказывается интересно. а ещё сосредоточенное лицо няни выглядит увлекательным. вот и все. — не хочу доставлять вам неудобства, — голос девушки звучит слегка шокированным, — юон немного облила меня, когда купалась. — все в порядке, в этом доме слишком много пустых комнат, — хмыкает ким, наливая себе стакан воды, — даже если вы храпите, я сплю в берушах. — во-первых, я не храплю... — начинает девушка. — могу дать вам сменные вещи, — будто не слушает ее женщина, покидая комнату, — мокрая одежда это самая отвратительная вещь в мире после мюзиклов, — лиса тихо хихикает, а потом замирает каменным изваянием на ближайшие несколько минут, потому что госпожа ким разрешила ей остаться в ее квартире на ночь, ещё и даст свою футболку. *** лиса отлично спала. для начала, потому что ей не пришлось ехать через весь город два часа, и она проспала законные десять. плюсом кровать была очень удобной, и шторы не пропускали ни грамма солнечного света. футболка и штаны, которые дала госпожа ким, как ни странно, пахли порошком и кондиционером. лиса вовсе не принюхивалась, просто запах лаванды был очень сильным. по размеру одежда была великовата даже манобан, поэтому старшая в ней наверное просто тонула. не то чтобы вообще интересный факт. девушку разбудила юон, которая прыгала на кровати вокруг неё, сминая простынь. — ты теперь живешь у нас? — радостно спросила она. — нет, просто осталась на ночевку, — лиса сильнее кутается в одеяло, прячась от энергичной девочки. — почему же ты не сказала? — юон беспардонно присаживается на бок няни, — мы бы устроили бой подушками или посмотрели холодное сердце. просыпайся, лиса-я, все давно встали. — кто все? — зевает девушка. — мама сегодня дома до обеда, — девочка распутывает кокон манобан и отнимает подушку, — пойдём, будешь в моей команде. — встаю-встаю, — повержено поднимает распахнутые ладони лиса, садясь на кровати. девушка уходит в ванную, находящуюся ближе всего к ее комнате. она никогда не была здесь прежде. ей не помешало бы почистить зубы, но щетки с собой нет, поэтому она полоскает рот первым попавшимся ополаскивателем. на вкус очень мятно и вяжет язык и дёсны. мокрыми пальцами укладывает челку, точнее сказать пытается. на щеке остался след от подушки, а на нижней губе несколько ранок от укусов. манобан гипнотизирует секунд пятнадцать своё отражение, наконец покидая комнату. из гостиной слышатся голоса и смех. на журнальном столике рассыпаны фантики, а на большем экране борются два довольно странных воина. киен и госпожа ким играют в приставку. женщина сидит на ковре, опираясь на диван и энергично работает своим джойстиком. ее волосы небрежно рассыпаны по плечам, а сама она одета в спортивки и огромную футболку. ким джису в своей привычной среде обитания. в своей зоне комфорта. киен зажимает свой пульт между колен, сидя уже на диване. длины его пальцев недостаточно для того, чтобы держать джойстик и зажимать кнопки, поэтому он тыкает по ним как на клавиатуре. его густые бровки сведены к переносице, и он выглядит очень сосредоточенным. на секунду на тонких губах мелькает ухмылка, он что-то нажимает. раздаётся разочарованный стон госпожи ким. кей оу*. — это запрещенный прием, киен-а ! — восклицает она, разворачиваясь к сыну. — ты сама научила меня этому, — мальчик сползает с дивана и берет какую-то мармеладную конфету из пачки на столе. — это моя секретная комбинация, — она открывает бутылку воды, — я научила тебя этому, чтобы ты использовал ее против кого-то, кто не твоя мать ! — киен лишь смеётся и наконец замечает лису. — утра, нуна, — добродушно улыбается он, — мы играем во вторую часть инджастис*. хочешь с нами? — мальчик становится разговорчивее, когда рядом с ним мама. — нет, спасибо, — отказывается лиса. — давай-давай, ты в моей команде, — из ниоткуда появляется юон, маленькими ладошками подталкивая няню к дивану, — она называется огненные самурайки. — ты переоцениваешь мои навыки видео-игр, малышка, — натянуто улыбается лиса, когда ей в руки вкладывают джойстик. конечно она проигрывает. юон. и киену тоже. она первый раз держит приставку в руках, конечно ей сложно. двойняшки объясняют ей базовые команды. лиса играла пару раз всего в мортал комбат, и то основной сути не помнит, потому что было это под пиво и за компанию. основные комбинации она заучивает быстро, но ей все равно ничего непонятно. джису говорит, что здесь, зная всего три кнопки, можно творить чудеса и скорости нажатия сверхъестественной не нужно, но лиса упускает многое, потому что госпожа ким в домашней одежде и без белья настоящий запрещённый приём, а не какие-то игрушки на четвёртом плейстейшне. — вы с мамой теперь в команде лузерок, поздравляю, — очередной разгромный счёт, и девочка больше не хочет возиться с неодарённой в киберспорте няней, — играйте вдвоём ! — джису смеётся, освещая своей улыбкой пасмурный день за окном. — достаточно приставки на сегодня, — она поднимается, завязывая волосы на затылке в хвост, — мне пора на работу, обязательно пообедайте и выпейте витамины. *** госпожа ким позволила лисе заниматься в своём кабинете. женщина сказала, что он ей совсем не нужен, ведь документы, с которыми она работает нельзя выносить за пределы мэрии. просто есть. для статустности. для того, чтобы найти какое-никакое применение одной из многочисленных комнат. когда дети уже спят, а их мама ещё на работе, манобан может уделить немного времени и своей учёбе, которая по сути всегда считалась смыслом ее жизни. здесь правда гораздо удобнее, чем на кухне. стол широкий и освещение хорошее. легко обойти и посмотреть под другим углом. само помещение кабинета пустовато, книги выставленные на стеллажах кажутся вообще новыми, купленными эксклюзивными сериями и демонстрирующими свои представительные переплеты. возвращаясь к курсовой работе лисы, «генеральная» ее репетиция почти готова. преподаватель одобрил композицию и архитектуру здания. идея с конкретно этими фасадами тоже показалась ему довольно интересной. студенты редко прибегают к узкой направленности стилистики прошлого столетия, но на этом плане все смотрится гармонично и правильно. манобан обводит тушью силуэты людей. она очень старается, несмотря на то, что это все ещё черновик. ей хочется увидеть картинку целиком и понять, не перегружены ли некоторые части. с глубоким цветом и строгой перспективой все может начать выглядеть иначе, сильно отличаясь от грифельного варианта. перо зависает над лицом той самой девушки в пиджаке. стоит ей помедлить ещё секунду и капнет клякса, которая уж точно не поможет трезво оценит общую картину. на счету буквально миллисекунды, и быстрым движением лиса обозначает росчерк знакомого прищура и благосклонную улыбку. она продолжает работать, но не может остановить себя от того, чтобы постоянно кидать короткие взгляды на опознаваемую женщину на скамейке и свидании. чертёж поглощает все ее внимание. госпожа ким врывается в кабинет, словно смерч. лиса даже не слышала, как она пришла. женщина выглядит не как обычно уставшей. а какой-то агрессивной. ее взгляд натыкается на лису, и блестит в нем что-то нехорошее. что-то нездоровое. она срывает пиджак и швыряет его в кресло одним резким, динамичным движением, а манобан наблюдает за всем происходящим будто бы в замедленной съемке. ким поджимает губы, обходя лису и становясь за ее спиной. девушке немного страшно. она не понимает, что творится у женщины в голове и чем обусловлено это ее странное поведение. на самом деле, чего-то особо примечательного нет, но манобан чувствует в старшей бурю чувств. что-то ее гложет, и лиса знает о ней слишком мало, чтобы даже попытаться угадать, что именно. она слышит дыхание за своей спиной — глубокое, но сбивчивое, и не знает, как правильно себя повести. — вы работаете завтра, — раздаётся через несколько минут, будто бы вырвано из контекста. словно в голове госпожи ким происходит какая-то бурная дискуссия, и она решила озвучить одну единственную фразу, адресованную лисе. младшая понимает это лишь по тому, что у неё завтра должен был быть выходной. — хорошо, — соглашается манобан. у неё были планы и даже довольно серьёзные, но состояние женщины чем-то определенно обусловлено. — вы поедете в клинику с детьми, — ким продолжает стоять за ее спиной, приказный тоном диктуя задания, — все указания врач передаст лично мне, вам нужно будет лишь сопроводить, — ее голос звучит уже спокойнее, — на сегодня вы свободны, — но младшая не двигается. — что-то случилось? — срывается с губ лисы полушёпотом, и она тут же жалеет о сказанном. минутная тишина только усугубляет ситуацию, она надеется, что госпожа ким уже отошла от неё, заняла себя чем-то, не расслышала ее, но девушка слышит всхлип. задушенный и разбивающий сердце вдребезги. лиса подрывается с места, разворачиваясь лицом к женщине с опущенной головой. — я ужасная мать, — вся смесь чувств оказывается чистейшей, первосортной болью. госпоже ким больно. эмоции, накапливающиеся в ней, переодически вырываются, но обычно жертвами оказываются неодушевлённые предметы, например, набор дизайнерских бокалов или экран компьютера. что-то, что можно уничтожить, раскрошить. — не говорите глупостей, — шепчет лиса разворачивая кресло, с которого только что встала, чтобы женщина могла присесть, — вы самая лучшая мама, что мне приходилось встречать, а юон и киен самые счастливые и воспитанные дети. вы проделываете большую работу каждый день, и я думаю, можете собой гордиться, — ей трудно сформулировать свои истинные чувства и мысли правильно. она действует осторожно, максимально стараясь не навредить и так уже шаткому состоянию нервной системы женщины. — вы многого не знаете, лиса, — шепчет госпожа ким, опуская голову, ее голос звучит все тише и тише, а имя младшей практически теряется между сомкнувшихся губ. — думаю достаточно, чтобы сказать, что психика ваших детей очень стабильна, что редко свойственно их ровесникам, они хорошо социализированы и сообразительны не по годам, — в глазах напротив что-то тяжелое, вязкое, удушающее. лиса проникается этим неконтролируемым страхом. она его чувствует. приступ или обострение. джису не посещает психотерапевта, который мог бы объяснить те волны паники, которые накатываются на неё, видимо, слишком редко, чтобы сильно мешать ее жизни. винить себя в том, что уже нельзя исправить — дело провальное. заведомо бесцельное. уничтожающее изнутри. госпожа ким себя съедает. чайной ложкой. день за днём. границы всего этого уже давно перешли рамки самовоспитания и совести. лиса видит в ее зрачках глубину, на дне которой плещется арктический холод. при таком детальном рассмотрении под слоем макияжа заметны мешки от недосыпа и покрасневшие белки глаз. она всё-таки уставшая, но видимо морально. произошло что-то, что прорвало железобетонную плотину самоконтроля. неужели простой факт того, что манобан придётся самой отвести детей к врачу так разбил госпожу ким? женщина дышит уже через рот, будто пытаясь выловить в воздухе немного моральных сил, чтобы отпустить плечи младшей, которые так сильно сжимает в руках. только сейчас она замечает, что лиса стоит полусогнувшись над ней, обеспокоено цепляясь взглядом за каждую черту ее лица. в глазах все ещё бушует что-то темное, страшное, мощное, но здравый смысл проявляется наконец тоже, просвечивая темно-коричневую радужку полосками тепла. ким чувствует на локтях тёплые ладони, которые перехватываются их, медленно ритмично поглаживая. успокаивает. лиса успокаивает ее. не своим присутствием вовсе. своей доверительной аурой, излучающей безопасность. она же чертова педагогиня. непривычно, что истерика отпускает именно так. манобан правда не знает и тысячной доли того, что джису и ее детям пришлось пройти. ей никогда не понять, почему старшая чувствует себя виноватой и почему продолжит делать это на протяжении всей своей жизни. но она просто рядом. и это действительно странно. — я здесь ради вас, джису, — шепчет лиса и ощущает толчок ладонями в плечи. — дёшево, лиса-ши, — женщина поднимается, и ей приходится немного поднять голову, чтобы их лица были на одном уровне. к ней возвращается контроль над эмоциями и собственным телом, поэтому крошечное расстояние между их телами ощущается по-другому. в грудной клетке женщины все ещё вибрирует дрожь после выплеска такого количества отрицательной энергии. она чувствует мокрые дорожки от слез на собственных щеках, одуваемые сквозняком из приоткрытого окна, и быстро стирает их тыльной стороной ладони. ей стыдно. давать такую чудовищную слабину перед малознакомым человеком, которому она к тому же доверяет своих детей, непростительно. джису никогда прежде не позволяла себе такого. девушка напротив выглядит какой-то растерянной, но все ещё внимательной. госпожу ким бесит то, как пристально ее осматривают, как лезут в душу. но она не будет перекидывать вину за произошедшее на младшую. все произошло случайно, и ким сама виновата, что не осталась на работе подольше. выпила бы чего-нибудь, поплакала, стало бы легче. лиса искренне старалась помочь, хоть и своими методами, применяемыми обычно к дошкольникам. помогло ли это? джису не знает, сейчас ей кошмарно сложно фильтровать и сортировать свои чувства. несмотря на мандраж после собственного промаха, ей возможно относительно спокойно. она не одна. хотя это правильнее засчитать за минус, а не плюс. но опять же сейчас ким сложно анализировать ситуацию. она привыкла справляться с истериками в одиночку. с одной стороны, делать это наедине гораздо проще, потому что она не чувствует на себе этого шершавого взгляда, ощущаемого каждой клеточкой кожи. но под компетентным руководством лисы все прошло гораздо быстрее. ее действия не выглядели замысловатыми, половину из них женщина не помнит, но наверное это выверенная последовательность. каждый вдох и выдох, каждое слово и взгляд идут в строгом порядке. лиса действовала наугад, иногда ошибаясь, особенно с последней фразой провал. пора бы запомнить, что она не работает с интеллектуально созревшими персонами. манобан ничего не знает о джису и ее настоящей личности, которая обычно и проявляется в моменты таких эмоциональных обломов. лицо госпожи ким все ещё очень близко. ее зрачки словно черные дыры вытягивают что-то важное из сердца лисы. ей не жаль, пусть берет, что хочет, что ей нужно. возможно сейчас она разозлится, толкнёт ее, накричит, уволит. действия младшей были правильными со стороны педагогини и просто неравнодушного человека, но с профессиональной точки зрения и банальной субординации это грубейшее нарушение личного пространства. — не забудьте про завтра, — холодные ладони джису отвлекают тело лисы от себя, заставляя мягко отступить, — доброй ночи, лиса-ши, — не оборачивается она, покидая комнату. кей. оу.