аффилиация.

доверие — основа многих важных вещей в нашей жизни. в полной мере доверять кому-то наверное потрясающе. джису много думала об этом на протяжении всей своей жизни. у неё была тёплая связь с семьей и парочка крепких романтических отношений, но она никогда не позволяла себе абсолютно расслабиться. контроль над происходящей ситуацией такой же условный рефлекс для ким, как дыхание во сне и чихание из-за пыльцы. она постоянно следит за каждой, даже самой крошечной деталью. дьявол в мелочах, и женщина возможно совсем немного его боится. в ней много страхов по разным поводам, и она искренне признаётся в этом самой себе, но редко произносит собственные опасения вслух. именно поэтому такой личности как джису максимально трудно представить ситуацию, в которой она бы полностью доверила свое существование кому-то. в любом случае, прямо сейчас ей даже фантазировать не надо, потому что эта картина предстаёт прямо перед ее глазами. собственная безопасность не так и важна, как например, вновь задремавшие двойняшки. да, переодически (практически постоянно) она оставляла их на попечение няням, но это никогда не было так наглядно, так просто и так буквально. джису со своими детьми сейчас в руках лисы, которая внимательно следит за дорогой. встречные фонари с высокой скоростью проносятся мимо их машины, и оранжевые лучи мелькают на лице манобан. возможно, стоило найти место, чтобы переночевать или поспать даже в машине. джису как-нибудь потерпела бы душок мотелей или сон в кресле. ах, если бы не эта лиса со своей дурацкой доверительной аурой. девушка действительно выглядит как та, на кого можно безропотно положиться, она говорит о многих вещах таким умиротворенным тоном, словно это элементарно для неё, а все вокруг вечно усложняют, и джису это совсем немного раздражает, потому что она ненавидит быть зависимой. так нервозно осознавать, что любое неосторожное движение лисы может стоить им жизни. мурашки вдоль позвоночника усиливаются, когда она лаконично озвучивает это в своей голове. первый час джису неотрывно следит за каждый вдохом и выдохом младшей, но та видимо не собирается провоцировать аварию. она выглядит сосредоточенной и спокойной. машина тормозит у железнодорожного переезда. мигает красный фонарь, и издалека раздаётся гудок поезда. лиса откидывается на спинку поудобнее и кидает быстрый взгляд на женщину рядом с собой. — поспите, — просит девушка тихо, старшая видимо выглядит хуже на пике стресса. ещё и манобан странно улыбается, смотря куда-то на затылок джису. до ким причина ухмылки только через несколько секунд доходит, и она быстро накидывает на голову капюшон. джису все ещё в олимпийке младшей, которая пахнет дезодорантом. женщина засыпает ненадолго и спит беспокойно, но все же немного отдыхает. ей пару раз все-таки снится, что они врезаются во встречные машины и даже с горного склона улетают в море, но проснувшись, она все ещё видит узловатые пальцы манобан на руле и ее профиль. у младшей низкие скулы и курносый нос. завязанные блондинистые волосы открывают вид на выразительную линию челюсти и широкую шею. джису думает, что младшая красивая. она редко обращает внимание на внешность людей, и ее идеалы далеки от общепринятых. ей может понравиться любая мелочь, и она скорее цепляется за душу человека, уже позже находя очарование и в его чертах. как бы ким не отторгала манеру поведения младшей, красоту ее души сложно было не отметить. та была добра и участлива. иногда ее внимательность к чувствам окружающих трогала, но джису, не любившая обращение такого рода, это скорее отталкивает. на лису можно положиться во многих вещах, старшая несколько раз убеждалась в этом, но ей не хочется привыкать слишком сильно. манобан будет одной из лучших нянь, которые когда-либо были у двойняшек, но на этом все. совсем скоро, она сменит работу, и ким не будет скучать, но будет благодарна за многие правильные вещи, которые привила им девушка. ее дети переняли хорошие черты и модели поведения от своей няни, их мама замечает, что они научились прислушиваться друг к другу и их воображение стало ещё красочнее. каждый день с лисой для них проходит как небольшой детский праздник, и джису жаль, что они так привязались. один из главных уроков, который она прививает им, — уметь отпускать людей. расставание с манобан вероятно поможет им сделать сотню шагов вперёд к овладению этим навыком, но расстроит их нежные души. джису нравится думать, что она в любой момент могла бы научиться доверять людям. составила бы список ситуаций, когда могла понадеяться на людей, собрала все моральные силы, отпустила отрицательный опыт недоверия и натренировалась сознательно обращаться с окружающими, исходя из презумпции невиновности*. тогда возможно все стало бы гораздо проще, но джису так не думает и не старается. в этом никогда не было нужды, ей не требовалось выходить из зоны своего комфорта. солнце встаёт в три ночи, пронзает рябую гладь моря своими персиковыми лучами. от езды по серпантину у ким болит голова, но запах моря, прорвавшийся сквозь приоткрытые окна, уносит тяжёлые мысли прочь. женщина вытягивает руку наружу, ветер скользит сквозь пальцы шелковыми лентами. кажется, словно она по-настоящему касается острого горизонта. механический голос женщины из навигатора напоминает о повороте через двадцать метров. джису выставила самую низкую громкость, но все же проверяет не разбудило ли уведомление детей. машина плавно поворачивает вглубь соснового леса. дорога здесь идёт будто бы волнами. на самых низких впадинах ким отчётливо ощущает это ухающее чувство в животе. они с лисой обмениваются игривыми, понимающими взглядами. что-то в этом есть. между тонкими голыми стволами мелькает подножье горы духта. им останется пересечь чонгок, и они окажутся дома. дома у джису. пахнет потрясающее — смолой и утренней свежестью. тяжёлые ароматы прилипают к внутренней части черепа джису, и она наслаждается тягучими воспоминаниями. монументальной привычностью ко всему этому. возвращаться в родные края все же чудесно. тишину нарушает лишь шелест асфальта под колёсами автомобиля. дорожное покрытие блестит в лучах восхода. абсолютно новое и тёмное. разметка на нем будто горит белым пламенем, мелькая перед глазами ким. напряжение уходит окончательно. молчание рядом с манобан мягкое и шуршащее, словно морской прибой. джису не терпится попасть на пляж, вдохнуть полной грудью, поплавать. она скучала по морю, а оно по ней. они скоро въезжают в донхэ. дорога до дома семейства ким тянется вдоль железнодорожных путей. насыпь гравия, запах масла и шум работы. джису до боли знакомо каждое объявление диспетчера, ведь они были фоновым шумом всего ее детства. солнце уже во всю припекает, его жар ощущается даже сквозь тонированные стекла. лиса с интересом рассматривает здания и улицы. она абсолютно не видела корею, за исключением шумного сеула, поэтому тихие переулки донхэ были для неё огромным удивлением. она была у андаманского и южно-китайского морей в тайланде, но японское видит впервые. оно пахнет по-другому. после долгого петляния между домами спальных районов, манобан наконец заезжает в частный сектор. здесь расположились апартаменты самых зажиточных семей города. высокие дома с верандами и садами, широкая двухполосная дорога и рабочие на тротуарах, готовящие улицу к пробуждению ее жителей — садовники, дворники и сборщики мусора. дом семейства ким высокий и светлый. со французскими ставнями на окнах. в отличии ото всех других зданий вдоль по улице, выдержанных в традиционном азиатском стиле, особняк ким излучал энергию американского ренессанса. изящное великолепие контрастно сочеталось с тяжестью колонн просторной галереи у парадного входа. живая изгородь из выстриженных кипарисов и извилистые дорожки, вымощенные красным камнем. лиса в восхищении, никогда прежде дизайн здания не вызывал в ней таких бурных чувств. гараж, к которому они подъехали, располагался чуть левее и ближе к дороге. госпожа ким заверила ее, что нет необходимости заезжать во двор. возможно, ей не хотелось будить семью, но манобан склонялась к другому варианту — вообще пересекаться сейчас с ними. двойняшки все ещё сонные. теперь скорее из-за пересыпания. они оставляют все свои вещи в машине, медленно шагая в сторону массивных ворот, которые открывает дворецкий. сухой, длинный мужчина со странной формой усов. голос у него высокий и немного надорванный, он раскланивается в приветствиях и предложениях, но джису лишь шикает на него. — не стоит беспокоиться, госпожа, — лиса удивляется тому, с какой лёгкостью мужчина петляет по узким дорожкам, имеющим бесчисленное количество разветвлений, — все уже встали и ожидают вас для утренней трапезы, — джису совсем неприлично щёлкает языком, а киен с юон ускоряются, взлетая по ступенькам крыльца. — наконец-то, — за дверью с удивительным витражом оказывается невысокая пожилая женщина. ее темные волосы в некоторых местах пронзила серебряная седина, но морщинкам и пигментным пятнами не удалось побороть ее уникального очарованиях. ее черты поражали своей плавностью и точностью одновременно, а острый прищур показался лисе ужасно знакомым, — привет-привет, — госпожа ким-старшая опускается на корточки, обнимая внуков, которые чуть ли не валят ее назад своей любовью, на что женщина беззаботно смеётся. полы шелкового халата расползаются по паркету, а в это время приносят багаж. джису отказывается от его подъема в комнату и сама подхватывает чемоданы. — всем привет, — из арки в глубине прихожей выплывает зевающая девушка, — хаюль уже ушла на пляж, не дождавшись вас. — она уже встала? — удивлено хлопает глазами джису. — с нашей бабушкой поспишь, — поразительное сходство наводит на мысль, что это сестра ким, — ну что же ты, джисун, такая хмурая? — девушка щипает младшую за щеку. — прекрати, онни, — старшая получает шлёпок по руке. — что-то не меняется, — улыбается девушка, а когда замечает лису ее рот забавно распахивается на секунду, прежде чем она кланяется, — здравствуйте, я джиюн. — здравствуйте, — лиса кланяется и улыбается в ответ, и джиюн расслабляется. она опирается плечом о дверной косяк, пропуская джису с ее чемоданами, — меня зовут лалиса, можно просто лиса. — джисун умеет быть противной, — манобан очень хотелось бы кивнуть, соглашаясь, но джису кидает на неё убийственный взгляд. — ах, джису, в чем была проблема предупредить, что ты с подругой? — плавный вопрос женщины спотыкается на последнем слове, и лисе немного неловко из-за этого, — мы бы подготовили гостевую комнату. — лиса ляжет у меня, а я возьму гостевую, — закатывает глаза ким, — я не умру от пыли на подоконнике, — после этого женщина окончательно разворачивается и катит чемоданы куда-то по коридору. — отцовский характер, — госпожа ким берет юон на руки, пока киен обнимается с джиюн, — хотите кофе? — интересуется она у лисы. — мам, я воняю и не спала сутки, — доносится откуда-то из гостиной. — а я и не тебе, — беззлобно ухмыляется женщина, — с твоими психами кофеин вредно, — лиса чувствует, как та фыркает. — спасибо, но я откажусь, — лиса улыбается и извиняясь кланяется, она собирается последовать за джису, но джиюн похлопывает ее по плечу. — мы так шутим, не переживай, — старшая сестра джису выглядит гораздо доброжелательнее и гостеприимнее. *** лиса представляла комнату джису абсолютно по-другому. она не видела ее спальни сейчас, но если судить по стилю всей квартиры, — женщина предпочитает минимализм. для создания уюта ей требуется совсем немного вещей, в основном она играет расстановкой мебели. ее комната в доме родителей была просторной. вероятно, многие вещи здесь после переезда были убраны, но их все равно было очень много. стеллаж у рабочего стола был переполнен всякими мелочами, начиная редкими стеклянными бутылками, заканчивая виниловыми пластинками — самыми настоящими в потёртых конвертах. бесконечное количество книг и альбомов. везде какие-то странные сувениры и фигурки. тинейджерка джису была барахольщицей. лиса посчитала вторжением в личное пространство рыскание по полкам, поэтому решила этого не делать. девушка обвела комнату внимательным взглядом, анализируя некоторые вещи, но глубже не полезла — некрасиво. ее как никак впустили так близко, хамством будет пользоваться этим в таком ключе. узнать джису лучше у неё возможно получится самой. без нарушений этикета. лиса проходит к окну. из-под рулонных штор сочится горячий свет. комната джису на солнечной стороне. на подоконнике в стопках старые издания журнала ceci, какие-то коробки и небольшая пустая клетка, будто для грызунов. манобан тянет за шнурок, жалюзи ползут вверх, обнажая сад семейства ким, а затем и. море. море. солнце, встающее над морем. у лисы сбивается дыхание от неожиданности. из-за контроля над дорогой она абсолютно упустила из головы расположение береговой линии, и вот сейчас она прямо перед ней. светлый песок, чистый пляж, несколько силуэтов на берегу. девушка не может похвастаться сто процентным зрением, но подозревает, что это могут быть джиюн с двойняшками. их бабушка завтракала с ними на террасе, приглашая и лису, но та отказалась. она только вышла из душа и единственное, чего ей хотелось — спать. этим она собственно и планировала заняться. лиса не сразу понимает, что проснулась. солнечные лучи уже не валяются квадратом на полу, шумит кондиционер, и со двора раздаются детские голоса. на краю кровати у ее ног сидит непонятно когда пришедшая джису. ее волосы рассыпаны по плечам, а сама она одета по пляжному. лёгкая рубашка и шорты. ким смотрит своим потрясающим взглядом, заставляя что-то в груди младшей самым бесстыдным образом трепетать. она ещё и старалась уважать личные границы джису. посмотрите на эту женщину, что так бесцеремонно врывается в ее зону комфорта, переворачивая все с ног на голову. кто здесь не воспитана? — я вас разбудила? — она мягко улыбается. удивительно, что лиса постепенно привыкает к этой игривой стороне старшей, такой переливающейся и звенящей. — нет, просто так лежу, — острит лиса, натягивая одеяло себе на лицо. она сейчас абсолютно не в состоянии играть в перестрелки глазами с джису. девушка только проснулась, может ли ким относиться к ней поснисходительней? женщина лишь тихо хихикает, а потом резким движением выдёргивает одеяло из пальцев младшей. — в любом случае, пора вставать, лиса-ши, — джису бесцеремонно плюхается на вторую половину кровати, обнимая скомканное одеяло всеми конечностями. — сколько времени? — лиса сонно трёт глаза, затрачивая все только проснувшиеся, внутренние ресурсы на сопротивление желанию смотреть на джису. что-то щемит в груди от ее трогательного вида. это называется нежность? тогда у манобан к ким совершенно не это. — почти четыре, — отвечает джису почти сразу, — я хотела попросить тебя кое о чем. — как вы скачите по формальностям, госпожа, — джису смеётся громко, лиса забывает добавить фамилию. старшую оказывается легко рассмешить, только остальные эмоции ей видимо даются очень проблематично, — к вашим услугам. — прекрати, — цыкает ким, — ты уже в моем доме. мама заметит странности, если мы будем общаться формально. я хотела попросить об этом. для них мы подруги. родители терпеть не могут темы про нянь и воспитателей. — они думают, что юон с киеном тусуются дома в одиночестве? — манобан все же целиком разворачивается к старшей, наблюдая за огоньками в ее глазах. старшая уже хорошо отдохнула. — они думают, что я помешана на работе, — женщина хочет добавить что-то ещё, но осмелевшая лиса перебивает ее. — а ты нет? — не ожидавшая такого джису на секунду подвисает, но все же собирает силы в кулак. — знаешь, что? — младшая приподнимает брови, наигранно изображая максимальную заинтересованность, — сейчас пересмотрю своё решение, и наедине ты продолжишь обращаться ко мне на госпожу. — да я поняла уже, что ты это обожаешь, — лиса еле успевает увернуться от летящей в неё подушки, выскакивая из комнаты, — туалет где? — с безопасного расстояния интересуется она. — направо, — буркает джису, валясь обратно на кровать. она ковыряет ногтем наклейку с пикачу, хвостик которого оторвался ещё лет десять назад, и думает о том, почему постель успела так быстро провонять ягодным гелем для душа манобан. *** морская вода, высыхая, покрывает кожу тонкой плёнкой соли. лиса чувствует ее. она ощущает капли, бегущие с мокрых прядей волос. купальник остыл. к холодным пальцам липнет песок. девушка откидывается на локти, с любопытством наблюдая за выбирающей семечки из своей дольки джиюн и облизывая сок дыни с губ. у ким-старшей оказалось аж двое сыновей. забавные мальчики с небольшой разницей в возрасте. у младшего очень короткая челка и очаровательные глазки без двойного века. старшего она не видела без телефона первый час, но потом его дядя забрал гаджет, и мальчик сидел и смотрел на свой высунутый язык, поэтому лиса сразу поняла, что они поладят. у всех в семье джису были схожие черты, но каждый обладал особой аурой и очарованием. однозначно, природное обаяние передаётся им вместе с кровью. в тайланде с уважением старших было жестко, но манобан слышала, что в корее возрастная иерархия ещё строже. в семье кимов это не так ярко просматривается. дети переодически шутливо пререкаются с родителям, а между собой брат и сестры вообще не соблюдают никаких формальностей. старшего брата джису, но младшего джиюн, зовут чонхун. он — как и все — похож на свою семью. мужчина приехал со своей беременной женой и дочерью в родительский дом, потому что их отдых на чеджу сорвался по каким-то неизвестным лисе причинам. в данный момент он абсолютно безэмоционально закапывает телефон джиюн песком, стараясь не выдать себя беспристрастным выражением лица. манобан хихикает. — почему именно дыня? — разочарованно стонет джису плюхаясь на песок рядом с сестрой. лиса ужасно жалеет, что пришла на пляж так поздно и не застала старшую в купальнике. сейчас та укуталась в парео и заколола волосы на затылке. — тебе вечно не угодишь, — спокойно отвечает джиюн. она натянула поверх слитного купальника футболку барселона. манобан далека ото всей этой футбольной темы, но клубные бордовые и синие полоски узнаваемы даже для неё. — где дети? — солнце почти село, а чонхун только снимает очки и кидает на свой шезлонг. они все выползли из-под навеса, сидя кругом на голом песке практически у кромки воды. — играют в морских звёзд, — лиса кивает влево. она уже на автомате следит за каждым передвижением детей. третье поколение семейства ким развалилось на песке и лежит без движения уже минут десять. чонхун неопределённо мычит, про себя пересчитывая, и садится обратно. — мы мало о тебе знаем, лиса, — улыбается он, — джисю редко привозит кого-то. — никогда, — поправляет джиюн. — было пару раз, — зыркает на неё брат, продолжая опрос, — как вы познакомились? мне реально интересно, джисю ледышка. — мне тридцать лет, хватит использовать эти ужасные погоняла, — недовольно бормочет джису. — а мне тридцать четыре, — пихает ее в плечо джиюн, — да, лиса, нам правда интересно. ты же студентка? — ну да, — медленно тянет манобан, кидая быстрый взгляд на джису, но потом расплывается в улыбке, — я учусь в сну, но подрабатываю. — кем? — спрашивает чонхун, окончательно зарыв мобильник старшей сестры. — в доставке пиццы, — будто немного сама удивляется своему ответу девушка, — джису-онни заказала пиццу. — прикольно, и? — жена чонхуна, которая вроде бы спала на шезлонге, медленно усаживается на песок. срок вроде бы небольшой, но двигается она уже нерасторопно. — она просила не класть маслины, а повар что-то напутал и бросил немножечко, — лиса старается не рассмеяться вслух из-за бреда, который сама несёт. — ты ещё и маслины теперь не ешь? — удивляется джиюн, поворачиваясь корпусом к сестре. — типа того, — шипит джису, продолжая пытаться убить лису глазами, но та лишь беззаботно часто моргает и улыбается, когда ловит взгляд на себе. — а потом? — пытается вытянуть продолжение истории чонхун. — ну вам ли не знать, какой она может быть, — говорит манобан на что получает одобрительные смешки, — заставила меня съесть все целиком, — она страдальчески откидывает тыльную сторону ладони на лоб. — а потом тебе стало плохо от такого количества жирного, — мстит джису, у которой от раздражения уголок губ дёргается. — слабая поджелудочная, — теперь лиса держится за живот. она без понятия, где конкретно эта железа находится, — так и познакомились, — улыбается лиса напоследок. — похоже на джисун, — тянет джиюн. — все не так было, — возражает оскорбленная джису, — я правда заказала пиццу, а привезла она, — ким тычет пальцем в сторону развалившейся на остывающем песке лисе, — открываю я дверь, проверяю свою пиццу, а там куска не хватает. эти вечно голодные студенты. но я даже жалобу не написала ! покормила несчастного ребёнка. — ребёнка, — вскрикивает лиса, будто поражённая в самое сердце. — образец добродетеля и гроза маслин, — скептически окидывает ее взглядом джиюн и встает на ноги, — минчон, минсон ! — зовёт она сыновей, — идите сюда, сфоткаете нас. — ты не веришь мне? — продолжает возмущаться джису и подползает к манобан, чтобы зловеще шептать ей угрозы на ухо. — конечно верю, — отстранённо тянет джиюн, бегая глазами по поверхности песка, где сидела, — где мой телефон? — без малейшего понятия, — чонхун отряхивает свои шорты, — мы плавать, — он внимательно наблюдает за женой, тащащей в его сторону огромный надувной круг. беременной нравится качаться на волнах, — кто-нибудь с нами? — я менструирую, — джиюн все ещё ищет телефон, пока не наступает на него под слоем песка, — какого черта? — шипит она, — вернитесь, фотка ! жена чонхуна устраивается между братом и сестрой для безопасности своего благоверного. сыновья джиюн приходят вдвоём, готовые помочь маме. их спины покрыты слоем песка, а почти высохшие волосы вьются от морской соли. джису остаётся рядом с лисой, пышит гневом и недовольством, а младшая хихикает ей на ухо, шепча что-то вроде ну что же ты, любимая подружка? ласковым тоном. фотография получается живой и смешной. шумят волны, садится солнце. — в памятный альбомчик, — улыбается джиюн, забыв обиду на брата. — лиса-я, ну что ты башкой крутишь? — заглядывает через плечо старшей сестры чонхун.