Я вижу Солнце

      Спать я в тот день лечь так и не смогла, потому что расстались мы лишь около девяти часов утра, и ложиться спать было просто бессмысленно. Но я об этом точно не жалела. Я чувствовала что-то новое. Чувствовала себя живой, интересной, значимой. В ту ночь я была той девчонкой, что ещё совсем недавно мечтала стать великой, но так никем и не стала. Впервые за два года я верила, что ещё не все потеряно.       Я обо всем ему рассказала. О ребятах, то, о чем не писали в интернете, о моей учебе в Питере и даже о моей маме. Сама себе я не могла объяснить такую откровенность, но я не сомневалась в том, что ему я могу рассказать все это, ни на секунду. Да, они очень неприятно расстались с ребятами, но меня этот конфликт никак не касался, правильно? И будем честными. В каждой ссоре виноваты оба. И с ними все было точно также, но, конечно же, все они убеждены в том, что Руслан их предал. Никто не рассказал мне эту историю до конца честно, ни один из них, но я точно знала: он бы не поступил настолько плохо, чтобы заслужить к себе такое отношение. Нет, не поступил бы.       В своей комнате в общаге я приколола к стене мое предсказание из печеньки и улыбнулась. В душе мне всегда не хватало такого друга здесь, который бы не был связан с Френдзоной и не жил бы со мной в этом здании, временами напоминающем наркопритон. С ребятами очень сложно. Глеб и Вика уже давно вместе, у них устоявшиеся отношения и они практически не расстаются, поэтому все, что я скажу одному из них - другой почти тут же узнает, а это, честно говоря, не очень хорошо. Галат же, не знаю, с ним ещё сложнее. Если с ними я практически не ощущаю нашей разницы в возрасте, то с ним она очень заметная. И... наверное, я боюсь его, в какой-то степени, хотя ребята считают, что я одна из немногих умею его успокоить и привести в чувства после нервного срыва. Он очень преданный своим близким парень, но с ним ты всегда идёшь по лезвию ножа. Не знаю, могу ли я назвать его своим другом? Он для меня как наставник, направляющий меня, и я так уважаю его, восхищаюсь им! Но доверять? Я не доверяю ему. И, выходит, я вообще никому не доверяю. А внезапно появившемуся из прошлого Валере Диджейкину выложила абсолютно все, что только могла. Совершенно глупо, правда? И что мной только руководило?       Я набираю номер Вики, но она не отвечает. Тогда я звоню Глебу. После трёх гудков он снимает трубку. — Алло, Марта, чего так рано, всего десять часов! — говорит он сонным голосом, зевая. — Ну, не знаю, я думала, мы увидимся сегодня. Завтра у меня начинаются пары и я, вроде как, по вам скучала. Думала, что вы тоже. И думала, что мы соберёмся все вместе. Вы двое и Галат, он обещал вписать нас у себя... — Слушай, она ещё злится. Вчера вечером мы поговорили, но ты же знаешь Вику, она никогда быстро не отходит... Как бы хуже не стало, — он вздыхает. — Я перезвоню тебе, ладно? — Ненавижу, когда вы ругаетесь! Буду ждать звонка. — Я сбрасываю вызов и иду занимать очередь в душ.       В ожидании звонка от брата или Вики, я решаю посмотреть пару серий нового сериальчика. Погода на улице ужасная: ливень такой сильный, что возникает такое ощущение, что стекла в окнах сейчас просто вылетят! Кэт, кстати, все ещё не вернулась, но я за неё не беспокоюсь. Она такая девушка, которая себя в обиду никогда не даст. Абсолютно сумасшедшая. Кстати, ещё один безумный факт о Кэт: она коллекционирует банки от кока-колы и хранит их под кроватью. Сколько бы я ее не спрашивала, зачем ей это, ответа так и не получила. Она, наверное, и сама не знает, просто ей нравится быть не такой, как все. Всем нравится быть не такими, как все, но ей это ещё и удаётся!       Внезапно мне в голову приходит идея, и я хватаю свой альбом, в котором очень давно ничего для себя не рисовала, и рисую Кэт. Точнее, персонажа, похожего на неё: худую девочку с длинными вишневыми волосами в чёрной блузе, колготках и красном коротком комбезе с надписью Кока-Кола. Кока-Кола Черри, ведь волосы вишневые! Она сидит, как королева на троне, на огромной куче банок от колы и нелепо попивает любимый напиток из новенькой баночки. Этот образ так увлекает меня, что я заливаю свой набросок акварелью, и она словно оживает! И почему я так долго не рисовала для настроения? Это так воодушевляет! Мир наполняется новыми красками!       Из порыва вдохновения меня вырывает звонок телефона. Вика. — Привет, милая, извини, я вчера тебе не ответила и даже не написала. Надеюсь, ты хорошо добралась! Ты доедешь до Ветерков на метро, хорошо? Нам надо будет заехать на приём в ветеринарку с Кисешем. Он плохо ел последние дни. В общем-то, мы из-за этого поссорилось с твоим братом — он отказывался везти его к врачу и сказал, что я выдумываю! Кто же такими вещами шутит? В общем, ты не переживай за нас, думаю, кот просто отправился, все будет нормально! — Она говорит все это словно на одном дыхании, не давая мне вставить ни слова. — Да, хорошо, а когда мне выезжать и, может, купить чего-то? — Позвони Вове, нам нужно бежать уже! Целую, скоро увидимся!       Делать нечего, приходится звонить Галату. Он просит купить спрайта для коктейлей и обещает, что еду закажем в доставке. С ними я могу выглядеть как угодно, поэтому я надеваю свои «панковские» шмотки и под зонтиком бегу до станции метро. Когда я приезжаю на проспект Ветеранов, в ближайшем магазине беру две бутылки спрайта и иду к его дому. Конечно же, приезжаю я первая, поэтому все коты достаются мне! У него их уже трое. Через минуту вся моя одежда уже в разноцветных волосах, но устоять от соблазна невозможно: коты - это моя слабость! Я сижу на диване, окружённая урчащими котами, а хозяин квартиры сидит рядом, залипая в своём телефоне. — Ты вчера в клубе тусила! Ну, даёшь, мать! — Он показывает мне историю Кэт в инстаграме и усмехается. — Да, оказывается, у тебя есть темная сторона, мелкая! Никогда тебя на таких каблуках не видел! Выглядишь тут старше Виктории, честно говоря. — Когда я надела это и встала на каблуки, знаешь, кем я себя почувствовала? Тобой! Такая же дерзкая и высокая! — Он заливается смехом, и двое котов от неожиданности пугаются и спрыгивают с моих коленок. — Ну, вот, блин! Ты чего котов испугал!? Так нечестно!       Раздаётся звонок телефона, и он идёт открывать дверь нашим дорогим друзьям. По их виду я делаю вывод, что с котом все хорошо и, скорее всего, Глеб был прав, а Вика, как обычно, раздула из мухи слона, но комментировать эту ситуацию я, конечно же, не собираюсь: я не самоубийца! Мы обнимаемся в прихожей и направляемся в гостиную, чтобы выбрать в приложении еду на заказ. Ох, и все же, я по ним скучала!       Пока мы ждём нашу пиццу и роллы, Глеб раскладывает на полу настольную игру, что они с Викой привезли из дома. И это так нас всех увлекает, что мы даже не замечаем того, как пролетает время, и нам привозят нашу еду! Галат смешивает на кухне водку со спрайтом и каким-то синим ликером, и после двух бокалов им вдруг приходит в голову идея о прямом эфире для фанатов в инстаграме! Вика включает трансляцию, а я отсаживаюсь от них в сторону, окружив себя котами: я всегда буду для них немного лишней, я это знаю. Но... это все равно каждый раз меня расстраивает и отталкивает от них. Конечно же, ты часть Френдзоны, Марта! Но когда мы становимся Мэйби, Мэйком и Кроки - тебе лучше уйти с сторонку.        От котов меня вдруг отвлекает сообщение на моем телефоне. «Ты не представляешь, что мне сегодня подарила моя тётя! Даже открывать без тебя не буду, нужна твоя счастливая рука!»       Сообщение от Руслана. Я открываю его и счастливо улыбаюсь. Коробка печенья с предсказаниями! Такое вообще возможно!? Таких совпадений не бывает! Я слышу, как ребята прощаются со зрителями, но никак не могу перестать улыбаться. —Ты чему там так радуешься, мелкая? — Галат наклоняется надо мной, а я блокирую телефон. — Твоя розовая подружка из общаги пошлые фоточки прислала? Дай заценить! — Кэт не лесбиянка, Вов. Правда же, Марта? — А по-моему — точно лесбиянка. Кто со мной согласен, поднимите руки! — Поднимают руки только мальчики, естественно. — Ну, правда, расскажи! — Это Руслан. Чан...       Их лица моментально меняют свои выражения. Мрачнеют, и все следы улыбки стираются. Вика с опаской смотрит на Галата, а тот смотрит на меня с таким выражением, которого я предпочла бы никогда не видеть: он закипает, я чувствую. Глеб вопросительно смотрит на меня, а потом вдруг начинает смеяться. —Фига ты пошутила, сестренка! Хреновая шутка, лучше ты так не делай! — Он обнял за плечи расстроенную Вику и подмигнул мне, чтобы я ему подыграла. — Марта бы не стала с ним общаться. — Это правда? — Галат смотрит на меня холодным взглядом, а я отвожу глаза. И тогда он хватает меня за руки, силой заставляя повернуться к нему. — Это, правда? Ты общаешься с этой крысой? Ты его видела!? Смотри, блять, на меня!       И я смотрю на него. Его глаза обычно такие светлые и глубокие, сейчас мутнеют и будто становятся темнее. Это так пугает меня, что я не могу вымолвить ни слова, не могу пошевелится. Глеб пытается вмешаться, но Вика его останавливает, а он ее слушается. И я понимаю: ни один из них сейчас не со мной, я здесь одна. — Это правда! И я не думала, что вы вот так отреагируете, со мной у него никаких проблем не было, почему я не могу с ним общаться? Он был и вашим другом тоже! — Галат резко тянет меня на себя таким образом, что его лицо и мое находятся друг от друга в нескольких сантиметрах, и тогда он наклоняется над моим ухом. — Друзья имеют свойство приходить и уходить, Марта, — шепчет он мне на ухо. — Переслушай песню «Что такое дружба» и подумай над моими словами. А сейчас — на выход. — Ты меня выгоняешь? Серьёзно? Вы даже никогда внятно не рассказывали мне, что между вами произошло! Это несправедливо!       Вместо ответа он открывает входную дверь и выбрасывает в подъезд мою обувь, куртку, рюкзак и мой зонт. Глеб и Вика на меня даже не смотрят. Хозяин квартиры сверлит меня взглядом, указывая на открытую дверь, а я чувствую, как во мне закипает злоба. — Руслан бы так никогда не сделал!       Дальше все происходит очень быстро. Он выталкивает меня в подъезд, я падаю на холодную плитку пола, а дверь моментально захлопывается. По ту стороны двери до меня доносится гневное: «Сука!» и его удары по двери. Я ударяю по двери в ответ от злости, но не рассчитываю своей силы: больно. Беспомощно я надеваю кеды и куртку, медленно, в надежде, что Глеб выйдет и уйдёт отсюда со мной вместе, но этого не происходит. Я совершенно одна сижу на полу подъезда, как побитая собака. Я одна. — Извини, я... Я в Ветерках. И, знаешь, мне совсем некому больше позвонить... в общем. Я буду у метро. Привези печенье?       Он приезжает через полчаса. С печеньем и горячим кофе в стаканчиках. Ничего не спрашивает, просто обнимает меня за плечи, выжидая, когда я закончу плакать, но я так долго сдерживала слезы, что теперь их никак не остановить, и я плачу, кажется, целую вечность. С Русланом я была знакома буквально меньше полугода, а с этими ребятами практически не расставалась несколько лет. И ни один из них даже не выслушал меня, не попытался понять, а он приехал без единого вопроса! Что такое дружба, Галат? Это когда тебя, как котёнка, вышвыривают в подъезд за шкирку! А ещё, когда называют тебя «сукой»! Вот, что такое дружба! Дружба, это когда твоя подруга сидит, ни слова не говоря, вместо того, чтобы за тебя заступиться. Может, это дружба? У меня нет ответа!       Мы сидим в машине, и в перерывах между всхлипами я пью горячий кофе, это меня успокаивает. Руслан же достаёт из моего портфеля альбом, жестом спрашивая, можно ли взглянуть, а я лишь безразлично киваю. Я хотела поделиться этим с ними, с моей семьёй, с Френдзоной. Но, правда в том, что никакой семьи у меня нет и никогда не было. — А я до сих пор храню твой рисунок. Помнишь? Тот, что ты подарила мне на Витебском вокзале пять лет назад. Где мы с тобой, — он улыбается и смотрит на меня. — Ты же знаешь Галата, с ним всегда так. Ему нужно, чтобы все ему подчинялись, чтобы он все держал под контролем. И если кто-то выбивается — он не терпит. У него жизнь тяжёлая, понимаешь? Ему не позавидуешь. Да и, наверное, в какой-то степени он прав, я его предал. Я знал, что мы не расстанемся друзьями, но мне нужно было идти дальше. — Что произошло? Что могло произойти такого, чтобы он так тебя возненавидел, и настроил их против тебя? Вы были одной семьёй! Я знаю, для тебя это тоже много значило, я видела это. Неужели все было ложью? Я просто не знаю, чему верить, я должна знать правду! — я смотрю на парня, а он глубоко вздыхает. — Какое-то время мы дружили очень близко, до группы, во времена батлов и его реперской карьеры. У меня были проблемы с жильём, и он меня даже приютил на пару месяцев, пока я не накопил денег на хотя бы два месяца аренды квартиры. И, ты знаешь, когда живешь с кем-то, этот человек для тебя становится частью семьи. Так что, наверное, в то время мы были с ним лучшими друзьями, братьями и все такое. И, разумеется, мы делились друг с другом всем, в том числе и секретами, переживаниями, планами на будущее... Когда он позвал меня во Френдзону, я уже жил на съемной квартире и работал диджеем в клубе. Все было стабильно, и большего я и не хотел. Но ему нужен был друг, которому он мог бы доверять, свой человек, и, конечно, я согласился. Это не мешало моей самостоятельной карьере, а я чувствовал, что ему должен за то, что в сложное время он поддержал меня, поэтому, конечно же, согласился. И, да, все именно так, как ты сказала. Этот проект стал для меня второй семьёй. И все это вскружило голову очень быстро: сумасшедшая популярность, интервью, большие экраны... Смущало только то, что мой персонаж был геем, потому что у меня очень старомодные родители, и они не понимали всего этого. И именно это стало первой серьезной причиной, которая повлияла на такой финал нашей истории. Мне было все равно, гей Валера или нет, потому что я разделял его образ от себя настоящего. Но мои родители не разделяли. И это спровоцировало конфликт с семьёй. Сначала это всех забавляло, типа, знаешь, какие у Русика родители смешные, давайте специально сделаем акцент на этом в очередном клипе? Смешно же! И мы делали это, а мне, понимаешь, было стыдно признаться им, что они относятся к этому настолько серьёзно, что мы даже перестали общаться... — я опустила голову и покраснела. Как мне стало стыдно за все эти фанфики и вообще за то, что я шипперила его с Глебом! Он же смотрел куда-то вдаль и продолжал рассказывать. — В общем, я молчал, они продолжали топить за эту радужную тему, потому что это было выгодно группе. Фанатам был нужен Валера-гей в фандоме. Он интересен был именно этим. Да, впрочем, кому я это сейчас рассказываю? Тебе это как никому другому понятно. И... в один момент я не выдержал, сказал, что больше это не смешно и я хочу, чтобы с Валеры сняли этот ярлык. В общем-то, тогда появился клип на «Последний экзамен», где я танцевал с девушкой. А потом все вернулось в своё обычное русло. В общем, не знаю, что тебе рассказывали ребята, поэтому просто расскажу правду. Я не горжусь этим, но ты должна знать. — Руслан, мне так жаль! Я даже не думала, что это было такой серьезной проблемой для тебя все это время, если бы я знала... — Нет, слушай, не извиняйся за это! Лучше слушай дальше, потому что... не знаю, мне немного тяжело говорить об этом, — он смахнул уведомления с экрана телефона и продолжил. — Все началось после концерта в Минске. Мы расстались с тобой и твоей подругой тогда, а в отеле нас ждала грандиозная пьянка. Я смотрел их интервью, они часто вспоминали ту ночь, но... в общем, было ещё кое-что. У нас собралась какая-то сомнительная тусовка в номере, и, по легенде, актёр из Кадетства начал приставать к Нане и все такое. На самом деле... Он приставал ко мне, знаменитому гею в современной гомофобной России. Все посмеялись, мы ему отомстили, да, все это они много раз говорили разным блоггерам и журналам. Для них это одна из лучших тусовок, а для меня та ночь стала последней каплей. Тогда я понял, что больше не хочу быть Валерой Диджейкиным. Конечно, мы долго пытались прийти к компромиссу, пытались найти какое-то решение для этой странной ситуации, но его не было. Вова на меня давил, а я не знал, как поступить правильно, понимаешь? Он не хотел отпускать меня. Мы пару раз серьёзно поругались, практически до драки, ты знаешь, какой он вспыльчивый. Переходили на личности, зная, как друг друга посильнее задеть. И... Я перегнул палку, сказал ему то, о чем сожалею. Это касалось его семьи, отца. Я даже точно не помню, кажется, я сравнил его с ним, сказал, что... В общем, Марта, это было очень жестоко. И когда он говорит, что я его предал — он не обманывает. Этими словами я его предал, но сделал я это потому, что знал: он иначе никогда меня не отпустит. Он никого не отпускает, ты сама это увидишь. Уже завтра он, будь уверена, встретит тебя на своём новом мерине у корпуса универа после пар, возможно, расскажет правду, что рассказываю сейчас тебе я. И заставит тебя сделать выбор. Вот и вся история. — Я никого выбирать не буду, — я беру парня за руку и привлекаю к себе его внимание. — Друзья никогда не дают такого выбора друг другу. — Что такое дружба вообще? — Спросим у печенек? — он протягивает мне коробку, я достаю одну и разламываю напополам. «Цени тех, кто рядом с тобой». — Вот, говорю же, у тебя счастливая рука! — Руслан открывает альбом на моем новом рисунке и показывает мне стилизованный портрет Кэт среди банок кока-колы, словно этого тяжелого разговора между нами вообще не было. — Твоя подруга, что вчера была с тобой в клубе! Я сразу узнал! — Не совсем... это вроде как персонаж, для которого она стала прототипом. Пока не придумала имя, хотела показать им, — я грустно улыбаюсь. — Кола Кока, как тебе? Или... Кола Снегирь! Снегири похожи на кока-колу, ты замечала? Думаю, создатели колы вдохновлялись этими птицами! — Что за бред ты несёшь! Мне бы такое и в голову не пришло! Кола Снегирь! — Мы заливаемся смехом на всю машину, а дождь за окнами стихает.       Перед сном в общаге я рассказываю Кате о Коле Снегирь, от которой она приходит в необъяснимый восторг, и мы до самой ночи придумываем для неё характер и биографию, а параллельно я все это рассказываю в голосовых Руслану: это ведь он придумал это безумное имя! И это все отвлекает меня от того, что произошло сегодня в Ветерках в квартире Галата и этой истории, что Руслан рассказал мне. Об этом мне напоминает лишь боль в бедре от падения в подъезде и всхлипы, что до сих пор не прошли окончательно. Засыпаю я с вопросом в своей голове: «Что такое дружба?»