***
— «Не знаю, сколько прошло времени после того, как я уснула. Поспала я, кстати, неплохо. Кошмары не снились, как и сны в целом. Мой организм отдыхал. Проснувшись, увидела в своей палате не только Касуми, но и отца. Наоми, по какой-то неизвестной причине, возможно, из-за работы, прийти не смогла. Проспала я, как оказалось, сутки, и сейчас наступил день, когда мне снимут повязки с левой половины лица. Точнее, глаза». — Будем надеяться на лучшее, — сказал врач и резко рванул последний бинт, позволив ему упасть с лица девочки. В палате воцарилась мертвая тишина. Её нарушил крик Касуми. Лицо главы семьи Локсар выражало немые ужас и шок. — Что? Что с моим лицом? — настороженно спросила Джувия. — «Их реакция меня напугала. Воображение тут же начало подкидывать самые ужасные варианты. Я хотела коснуться лица пальцами, но не успела, так как ко мне подскочила Касуми, схватила за руку и вывела из палаты, идя со мной в сторону женского туалета. Мы вошли внутрь, и я наконец поняла причину её испуга. Это… это кошмар. Это не может быть правдой… Кто-нибудь, разбудите меня… Неважно, как, просто сделайте это, пожалуйста!» Из зеркала на неё смотрела она сама. Джувия Локсар. Но с некоторыми изменениями. Больничная, белая юката, обрезанные до плеч волосы, и шрам. Бледно-красный, начинающийся у брови и заканчивающийся почти у подбородка порез. Он проходил через левый глаз и щёку. Чудо, что она не ослепла на одно око, и шрам был лишь шрамом. Не сказать, что всё настолько плохо, но… это было неприятно и страшно. Повернувшись к зеркалу спиной и открыв спину, увидела, что те места, где проходит узор, тоже покрывают шрамы, оставленные серебряным клинком. — Джувия… — она обернулась, ощутив на плече руку сестры, — всё не так плохо… — Не так плохо? — Касуми вздрогнула, увидев глаза Джувии. Они были пусты, — Наверное, ты права. Всё не так уж и плохо. Главное, что сама жива и без глаза не осталось. — Эм… сестренка… с тобой всё хорошо? — осторожно спросила она, чувствуя, как всё холодеет внутри при виде этих мертвых, ничего не выражающих, темно-синих глаз. — Да. Я в порядке. Что говорят врачи? — Как ни странно, эта рана не повлияла на твой глаз, но от шрама уже не избавиться. Однако, врачи советуют тебе носить повязку, так как рана хоть и затянулась, но всё ещё свежая. Так-то всё нормально, и мы можем тебя забрать, — голос Касуми дрожал. — Хорошо, — кивнула Локсар, бросив последний взгляд на своё отражение в зеркале. — Идём домой. — «После этого мне выдали починенную и выстиранную одежду. Чёрная футболка с логотипом любимой группы, синяя юбка, тёмная толстовка. Я оделась, обула сапожки и вместе с сестрой и отцом покинула больницу. Домой мы ехали на отцовской машине. Весь путь прошёл в молчании. Касуми пыталась хоть немного меня разговорить, но я не хотела говорить. Я даже не отвечала. Молча смотрела в окно, на небо, облака, солнце, пролетающие мимо нас деревья, улицы, дома, людей. Мне не было грустно, больно, страшно. Не было даже банальных злости и желания мести. Кажется, это то, что называют апатией или безразличием. Ни одной мысли в голове. Мне попросту всё равно. — Когда мы приехали и зашли в дом, отец сказал, что хочет серьёзно с нами поговорить. Весь разговор проходил за столом, на кухне. Касуми предложила что-нибудь поесть или выпить, но ни у меня, ни у отца не было аппетита. Сперва мы молча сидели друг напротив друга, а затем он заговорил. Отец рассказал нам всё. В прямом смысле. Всё, что только можно было. Что это за проклятие семьи Локсар. Кем на самом деле была наша мама, и как они познакомились. Про то, что наш мир, оказывается, поделён на две части. Магическая и обычная. Всё то, что мы считали мифами, легендами, сказками, на самом деле правда. Мы же часть этого скрытого от людских глаз мира. Дочери ледяного демона Юки-Онна. Проще говоря, снежная королева из сказок, только более… устрашающая. — А затем он заплакал. Плакал и просил прощения за то, что уделял мне так мало времени в детстве. За то, что видел во мне умершую маму и потому не мог даже смотреть в глаза.В общем, каялся за всё, что только можно. Это было самое душещипательное раскаяние, покаяние, называете, как хотите, какое я только я видела. Моё сердце холодное, но не злое. Я его простила. Как никак, он мой отец. Он заботится о нас и любит. Мы то единственное, что друг у друга осталось.» — Может сходим навестим маму? — неожиданно предложила Джувия во время группового семейного объятия. В отличие от сестры и отца, Джувия подошла к могиле последней. На самом деле могила была пуста, так как тело миссис Локсар исчезло спустя некоторое время после её смерти. В прямом смысле этого слова. Но они всё равно сделали для неё могилу, дабы можно было хоть как-то поговорить и попрощаться. Могила Инессы была не на кладбище, а на её любимом месте. Под большим деревом, возле которого росли кусты синих роз. Несколько цветков лежали перед надгробием, с которого на неё смотрело доброе, озарённое нежной улыбкой лицо матери.Метель укроет склоны горных вершин, и белым-бела земля. Безмолвное королевство, Королевой стала я.
— Привет. Давно не виделись, мама. Прости, что так долго не навещала. Знаю, это не оправдание, но у меня, правда, не было возможности это сделать, — с каждым словом всё больше переходя на шепот, произнесла Джувия. Она села перед могилой, прижав колени к груди и обхватив их руками, с грустной и виноватой улыбкой смотря на прикреплённое к могиле фото матери.А ветер стонет, и на сердце ураган. Мне б его сдержать, но я не могла.
Джувия не знала, сколько прошло времени. Она и не думала об этом. Всё сидела перед могилой и говорила с фотографией мамы, рассказывая ей обо всём, что с ней произошло в эти дни.Не открывай, храни секрет, будь хорошей девочкой для всех. Закрой все чувства на замок…
***
— И что мне им подарить? — спросил у самого себя Нацу, задумчиво смотря на прилавки лавочек и магазинчиков. Сжав пальцами подбородок, он обводил прилавки прищуренным взглядом, вспоминая, что любят члены его семьи, — так… Подарок для Игнила, мамы, Акеми… Что же подарить… Куклы? Чашки? Брелки или фонарики? Надо хорошо подумать, — подойдя к одному из прилавков, он придирчиво осмотрел товары. — «А? Знакомое чувство…» — вздрогнул он, ощутив мурашки от пробежавшего по спине холода. — «Это же…» Он обернулся и увидел рассматривающую товары Джувию. Она стояла к нему спиной в другой части магазинчика, пока что его не замечая. В глаза тут же бросилась её новая стрижка. В прошлый раз её волосы были собраны в хвост лентой, который спускался ей до самого пояса. Сейчас же они были обрезаны под каре и лежали на плечах. Одета так же, как и в прошлый раз. Толстовка, юбка и сапоги. Она задумчиво смотрела на стоящие за витриной пирожные и тортики. — «Это мой шанс!» — сглотнул парнишка и, решительно подняв взгляд, быстрым шагом направился в её сторону. — Привет, Джувия! — она резко обернулась на его голос. — «Нацу?» Подбежав к ней, он ухватил девочку за плечи и, развернув к себе, с улыбкой заглянул в глаза. Джувия застыла на месте, смотря на него широко раскрытыми от шока глазами. — Джувия, что происходит? Что это за повязка? — с беспокойством в голосе спросил он и уже потянулся к ней пальцами, как она резко оттолкнула его от себя. — «Что это было?» — Нацу сделал пару шагов назад, едва не потеряв равновесие от столь сильного толчка. Его взгляд выражал шок и непонимание. — Ко мне нельзя приближаться, — девочка медленно подняла на него взгляд. Он вздрогнул. В её наполненных страхом синих глазах блестели слёзы, — иначе твоя жизнь станет Адом. А я не хочу этого. Ты один из немногих, кто был добр ко мне, поэтому, — она повернулась к нему спиной, — я хочу попрощаться с тобой. Я знаю о том, что мы помолвлены, хоть и не помню тебя. Найди себе другую будущую жену. Если хочешь счастливой жизни, возвращайся домой к семье. Прощай, — ветерок приподнял недлинные синие пряди и смахнул с бледной щеки слезу, что разлетелась по воздуху блестящими каплями, отразившись в широко раскрытых серых глазах Нацу. — Спасибо, что приехал и спас меня тогда. Мне жаль, что я тебя не узнала. Я не хотела приносить тебе неудобства. Надеюсь, ты будешь счастлив. — «Прости, Нацу. Я, правда, не помню тебя. Теперь, когда я знаю о том, что ношу в себе страшную силу… я не хочу причинять боль другим. Особенно тебе, Нацу. Пожалуйста, постарайся меня понять. Это ради твоего же блага». Несколько секунд Нацу молча смотрел ей в спину, вспоминая её слёзы и взгляд. Пустой, ничего не выражающий взгляд, в глубине которого затаились боль и одиночество. Но больше всего его поразил пересекающий левый глаз шрам, которого на её лице в прошлый раз не было. — Джувия… — шепнул он, осознав смысл сказанных ею слов. Вскочив с места, он побежал вслед за ней. — Эй! Стой! Подожди! Я ничего не понял! Объясни всё нормально, пожалуйста! Что происходит? — Я же сказала… ко мне нельзя приближаться! — Джувия остановилась и обернулась. Зрачки в её глазах вытянулись. Рука сама собой поднялась и сделала круговое движение. Из земли появилось множество длинных ледяных лезвий, преградивших ему путь к ней, — оставь меня в покое! Нацу остановился и сделал пару шагов назад, вытянув перед собой руки. Острые края лезвий едва не задели его. — «Джувия… Она никогда не говорила таких слов раньше. Никогда не отталкивала меня от себя. И её сила… никогда не была столь устрашающей». — Нацу посмотрел на свои руки. Они дрожали, как и всё его тело, но не от холода. А от страха перед некой, выходящей за грань человеческого понимания силой, что исходила от этой хрупкой на первый взгляд девочки. Пальцы сжали оставшуюся в руке глазную повязку. — «Почему она так изменилась за все эти годы? И почему не помнит меня?» — «Порой, когда пытаешься забыть, злоба становится ещё сильнее, и так мы становимся её пленниками. Рано или поздно злоба и ненависть становятся настоящим проклятием. Это ужасное зрелище». — Вспомнились ему слова сестры, когда он рассказал ей о происшествии в школе и о Джувии. Нацу понял, что больше всего его напугали не изменения в подруге детства и не её ледяные силы, а тот факт, насколько сильно она озлоблена и ненавидит весь мир. И… насколько, при этом, одинока.***
— «Хорошо, что сестра дала мне адрес её дома. Я быстро нашел его. Раз Джувия успела забыть меня за этот отрезок времени, будем знакомиться заново. Может, по мне и не скажешь, но я очень упрямый. Я не собираюсь так просто сдаваться и обязательно узнаю, что у неё за проблемы». — С этими мыслями Нацу нажал на дверной звонок. — Опять ты?! Какого было его удивление, когда дверь ему открыла девчонка с голубым хвостом. Та самая, которая избила его сумкой пару дней назад, когда встретился с Джувией. Несколько секунд, а может, минуту, она сверлила его подозрительным взглядом, после чего вздохнула и пропустила. — Я слежу за тобой, — заявила она, указав двумя пальцами сперва на свой, а затем на его лоб, после чего ушла на кухню, где зазвенела чашками, — тебе сколько сахара в чай кинуть? — Три, — с удивлением ответил он, ища взглядом синюю макушку. — Если ищешь мою сестру, она в своей комнате. Сейчас я её предупрежу. Но если она скажет, что не хочет сейчас гостей, выпьешь чай и уйдешь. Ничего личного, — пожала она плечами, поднимаясь на верхний этаж, — чай, кстати, готов. Там ещё есть печенье. Бери сколько хочешь. — Спасибо, — кивнул он с благодарной улыбкой. Взяв тарелку с печеньем и чай, Нацу пошёл в сторону комнаты Джувии, но остановился, услышав разговор из гостиной. — Ты уверен, что мы можем доверять ему в этом, отец? — это был голос Касуми. — Да. Он — наша единственная надежда. У Джувии та же сила, какая у вашей матери. В будущем она будет сильнее чем ты и Наоми вместе взятые. К тому же, в её сердце всё ещё живет любовь к тому мальчику, которого поглотила тьма. Хочет она этого или нет, но у неё есть эта сила. Сила льда. Она чувствует себя брошенной с тех пор, как умерла мама. Она одна. И ненавидит людей. И эта ненависть порождает в её душе тьму. Мы должны открыть её сердце. На это способен лишь Нацу. А ведь они любили играть вместе, когда были детьми. Какая жалость. Когда разговор закончился, Нацу молча, всё так же полный решимости, продолжил путь в её комнату. Продолжение следует…