Комната с видом на Париж

О том, что её ждёт серьёзный разговор с Густавом, Мишель вспомнила только когда столкнулась с ним на пороге дома. Девушка замерла, подыскивая слова для извинения, но в голове было пусто и она продолжала стоять в дверях, молясь, чтобы этот вечер закончился не так ужасно, как начался. Лицо Густава оставалось непроницаемым. Он лишь слегка поджал губы и жестом пригласил Мишель пройти за ним в гостиную. Девушка молча повиновалась. Едва зайдя в комнату, она тяжело опустилась на диван и, откинувшись на спинку, принялась массировать виски, в которых сосредоточилась тупая, давящая боль. Мужчина, тем временем, подошёл к мини-бару, вынул два бокала и начатую бутылку, в которой плескалась янтарного цвета жидкость. Затем, по-прежнему не произнося ни слова, Густав подсел к Мишель и протянул ей приличную порцию напитка. В любой другой ситуации она бы отказалась, но сейчас равнодушно приняла бокал и сделала два больших глотка. Тягучая волна пролилась внутрь и разошлась теплом по всему телу. Мишель поморщилась: во рту огнём загорелось терпкое послевкусие. Густав заметил её реакцию и впервые за вечер его лицо слегка смягчилось: — Это кальвадос, старинный французский напиток. Крепкий и кхммм… действенный. Ты очень бледная — это поможет. Мишель поставила бокал на столик и торопливо заговорила: — Густав, я должна извиниться перед вами. Я встретила давнего знакомого и у меня вылетело из головы ... — Не надо никаких объяснений, — мужчина устроился поудобнее и взгляд его светлых, почти прозрачных глаз, заскользил по девушке. Мишель поёжилась. Она вдруг поняла, что в доме как-то подозрительно тихо. — Может, тогда позовем остальных и вы скажете то, что хотели? — рука девушки снова потянулась за бокалом. — Парни уехали развлекаться в какой-то клуб. С ними я уже поговорил и даже рад этому. Им досталась основная порция моего недовольства. С тобой же мы сможем побеседовать в более расслабленной обстановке. Мишель не понравился огонёк, который мелькнул в глазах Густава. Но напиток уже успел ударить ей в голову: ноги стали непослушными и тяжелыми, руки безвольно повисли, зато головная боль исчезла. Она выпрямилась и одернула платье, пытаясь всем видом показать, что не допустит никаких вольностей. Должно быть, это не укрылось от внимания Густава - его тонкие губы скривились в едва заметной ухмылке. — Мишель, твоя выходка у Лувра меня очень огорчила, — тихо и вкрадчиво начал он. — Вы должны отнимать у ваших соперников внимание зрителей, а не создавать иллюзию тесной дружбы. — Мне кажется я сделала именно то, что было нужно. Я привлекла к «Гладиаторам» внимание фанатов «Ледяных сердец». Они увидели нас, увидели на что мы способны… — Они увидели милую парочку, танцующую под луной, — нетерпеливо перебил её Густав. — Теперь они будут жаждать продолжения вашего романа, а не победы «Гладиаторов». — Но это только танец. Какой роман? — девушка снова сделала нервный глоток. Намёки мужчины вызвали у неё неприятное ощущение, что Густав знает больше, чем кажется. — Мишель, — Густав снова наполнил её бокал. — Танец никогда не может быть просто танцем. Ты не задумывалась, что это действие, это представление, по духу, обмену энергией и эмоциональности, можно легко сравнить с актом любви? Девушка почувствовала, как к её щекам приливает кровь. Она медленно покачала головой. Густав кивнул, придвинулся к ней ближе и продолжил: — Два человека касаются и прижимаются друг к другу. Их разгоряченные, влажные от пота тела разделяет лишь одежда. Но так даже пикантнее: платье женщины обтягивает формы, оставляя место для воображения, грудь тяжело вздымается, к лицу приливает кровь. Брюки мужчины не могут скрыть его возбуждения, рубашка трещит по швам от напрягшихся мышц, из глаз сыпятся искры. Очень эротично, не правда ли? — рука Густава опустилась на коленку Мишель. Девушка дернулась, но широкая ладонь скользнула выше и с силой сжала бедро. — Как только я увидел вас, вашу команду, то тут же оценил этот ловкий ход — четверо громил и одна хрупкая, тоненькая девушка. Кто это придумал? Джастин? Мишель замотала головой. Перед её глазами всё плыло, она пыталась сосредоточиться на ладони, которая продолжала больно впиваться в кожу. Длинные пальцы превратились в паучьи лапы, а перстень, отражавший в своём чёрном камне отблески тусклого света, выглядел как зоркое око чудовищного насекомого, столько опасного, что природа, оставляя его жертвам крошечный шанс на спасение, лишила жуткую тварь второго глаза. Руки девушки медленно потянулись к подолу платья, чтобы прикрыть оголившиеся ноги и заставить монстра отпустить её, но Густав уже отстранился. Он, как ни в чем не бывало, снова откинулся на спинку дивана и довольно покачал головой: — Я так и думал. Джастин слишком любит себя. Ему, наверное, и в голову не пришло бы взять в группу девушку, способную сместить внимание с его драгоценной персоны. Мишель тупо уставилась на Густава, не понимая, почему она ещё продолжает сидеть здесь и выслушивать этот бред. Бедро отчаянно пульсировало болью напоминая о том, что произошло минуту назад и что ещё может произойти. Ей нужно было встать и уйти, но ноги превратились в тяжелые столбы неподвластные её воле, а голову словно набили ватой, в которой запутывалась и умирала любая мысль. — Ты мне очень нравишься, Мишель, — рука Густава вытянулась вдоль спинки дивана и большой палец осторожно заскользил по её оголенным плечам. — Я сразу увидел какая ты. Это всё у тебя в глазах: пытаешься выглядеть независимой и самостоятельной, но на самом деле отчаянно нуждаешься в защите и опеке. Именно поэтому я выбрал вашу команду — из-за тебя. Без меня вам вряд ли что-то светит. Запомни это. И веди себя хорошо. — с этими словами мужчина жестом собственника поправил платье девушки, поднялся и вышел из гостиной. Через минуту Мишель услышала звук отъезжающего автомобиля. Она потянулась за бутылкой, которая осталась стоять на столике перед диваном, и снова наполнила свой бокал. Жадно глотая обжигающую горло жидкость, она почти не ощущала вкуса, только отдаленные нотки отсыревшего дерева и ванили слегка раздражали онемевший язык. Мишель отбросила пустой бокал на пол. Он не разбился, а лишь глухо стукнулся об пол и покатился к камину. Девушка схватилась за голову, запустила пальцы в волосы и, уткнувшись острыми локтями в коленки, громко закричала. Она была себе противна. Абсолютно никто не видит в ней человека — Густав считает, что она готова пойти на всё, лишь бы победить, Джастин думает, что она мечтает подорвать его авторитет и отнять у него лидерство, Орландо издевается при каждом удобном случае. Может, в этом есть и её вина? Может, в её лице есть какая-то невидимая ей одной черта, которая даёт мужчинам сигнал: «Эй, с этой девицей можно не считаться, если у вас грязная обувь - можете вытереть об неё ноги». А Брэндон? Есть ли на свете кто-то, кто смог бы сделать ей больнее, чем это сегодня сделал он? Ладонь Мишель спустилась на грудь и вцепилась в прохладные пластинки медальона. «Так странно, внутри меня всё горит, а металл холодный» — сбивчиво подумала Мишель. — Наверное, он сделал его из осколков своего сердца! — выкрикнула девушка в пустоту и истерически захохотала. Ненависть к себе в ту же секунду сменилась жалостью, Мишель рухнула на диван и заплакала. Она хотела провалиться сквозь землю, уснуть и проснуться рядом с Молли, в их старой квартирке над студией. Этот дом, Густав, этот конкурс — все стало ей противно. Вдруг у неё в голове мелькнула мысль, заставившая девушку встрепенуться. Она должна поговорить с Брэндоном! Она уговорит его отказаться от этой дурацкой затеи. Он к ней что-то испытывает, это ясно. Так почему бы им вдвоём не вернуться обратно в Америку и не начать новую жизнь? К чёрту этот конкурс, к чёрту Джастина с его характером. Если ему так хочется командовать, пусть берет на её место Густава и танцует как хочет и где хочет. А у неё достаточно денег, чтобы открыть свою студию и попробовать начать всё сначала. Мишель вскочила и, слегка пошатываясь, быстро направилась к выходу.

***

Выйдя из такси, она тут же угодила в розовую лужу, которая отражала вывеску, горевшую сладким малиновым светом: «Копьё». «Неплохое начало» — пробубнила девушка и уверенно направилась ко входу. В клубе было душно. Мишель сразу же почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Глубоко втянув в себя сухой воздух, наполненный смесью запахов дорого парфюма, пота и алкоголя, она принялась вглядываться в толпу, пытаясь увидеть Брэндона. Но вся публика плыла перед её глазами, полумрак и спиртное сделали своё дело: лица людей превратились для Мишель в причудливые расплывчатые пятна. — Какая встреча! — перед ней возник Орландо. — Какими судьбами? «Копьё» — не самый известный клуб. Он, скорее, для своих. — Будем считать, что я теперь тоже - «своя», — бросила ему Мишель, и попыталась пройти дальше, но споткнулась и чуть не упала, однако парень вовремя её подхватил. — Кажется, кто-то переборщил с выпивкой, — Орландо, продолжая удерживать девушку за талию, притянул её чуть ближе. — Кальвадос? — его брови удивлённо поползли вверх. Мишель нервно хохотнула, прикрыла ладонью глупую улыбку и ловко вывернулась из рук парня: — Я бы не отказалась от ещё одной порции. Где здесь бар? Орландо понимающе кивнул и как-то странно ухмыльнулся: — Лучше стой здесь. Я принесу. Как только Орландо отошёл за напитками, Мишель снова начала вертеться, стараясь найти Брэндона. В глаза ей бросился знакомый профиль. Девушка, как-то разом протрезвев, присмотрелась внимательнее. Мужчина сидел за барной стойкой. Рукава рубашки были подогнуты и обнажали сильные руки с выступающими венами, ткань плотно обтягивала широкую спину, подчёркивая плечи, светлые волосы уложены в нарочно небрежную причёску. И если глаза подводили Мишель, то сердце, которое начало отчаянно биться, безошибочно угадало имя. — Это из-за него ты сегодня слегка не в форме? Или просто слишком активно знакомилась с французскими традициями? — прошептал Орландо, неожиданно возникший за спиной Мишель. Девушка вздрогнула. Она бросила быстрый взгляд на Брэндона и только сейчас заметила Изабель, которая склонилась к парню и не стесняясь демонстрировала содержимое своего декольте. Мишель натянуто улыбнулась Орландо, с благодарностью приняла из его рук бокал и, сделав большой глоток, выдохнула: — Всё давно в прошлом. Громкий смех Изабель опять привлёк их с Орландо внимание. Мишель больше не слышала громыхающей музыки, не обращала внимание на людей, которые, протискиваясь мимо неё, норовили или наступить на ногу, или толкнуть в спину. Сейчас она видела только Изабель, изящно извивающуюся на высоком стуле, и Брэндона, пожирающего её глазами. Мишель с грустью осознала, что на неё он смотрел совсем иначе. — Тебя это задевает? — спросил Орландо, перехватив её взгляд. Мишель продолжала разглядывать новоявленную парочку. Внутри неё всё сжалось в один пульсирующий комок, она чувствовала боль. Не какие-то абстрактные душевные муки, нет. Каждый удар её собственного сердца причинял ей физические страдания. Идея уговорить Брэндона отказаться от своей мести и вместе с ней сбежать от всех этих людей, которым желание выиграть затуманило мозг, стала казаться Мишель смехотворной и нелепой. Брэндон явно был доволен тем, что происходило. Странная мысль промелькнула в голове у Мишель. Она кивнула в сторону парочки и спросила у Орландо: — Как ты думаешь, он её хочет? Ошарашенный парень уставился на Мишель, затем перевёл свой взгляд к бару и обратно. Он открыл рот, но так и не смог ничего сказать. В этот момент Изабель наклонилась к Брэндону и очень чувственно и нежно поцеловала его прямо в губы. — Мне очень жаль, что тебе приходится это наблюдать, — голос Орландо прозвучал неожиданно тепло и сочувственно. — Изабель любит играть в кошки-мышки, обожает действовать соперникам на нервы и… — Ты не ревнуешь? — перебила его Мишель. Орландо грустно улыбнулся и вздохнул: — Я привык к её выходкам. Если она чего-то или кого-то хочет, то не остановится ни перед чем. Я должен был либо принять Изабель такой, какая она есть, либо отпустить. И я выбрал её. Это она научила меня быть циником и придерживаться правила «на войне все средства хороши». — То есть, чтобы не потерять её, ты решил стать таким же? — грустно усмехнулась Мишель. Орландо медленно кивнул, его взгляд был прикован к Изабель, руки которой поглаживали бёдра Брэндона. — И как? Оно того стоило? Сломать себя ради кого-то? — Мишель пьяно растягивала слова, стараясь не расплакаться. Алкоголь снова дал о себе знать и сдерживать эмоции стало куда труднее. — В то время я думал только о танцах, мечтал прославиться и зарабатывать любимым делом. Решил, что если Изабель станет со мной скучно, то она сразу покинет команду, а без неё мы бы вряд ли добились такой популярности. Со временем чувства сошли на нет… Эти отношения мы сохранили больше для публики, ну и привычка, чтоб её. — Это вообще возможно: дойти до конца и не потерять себя? — прошептала Мишель. — Не знаю, — грустно усмехнулся Орландо. — Я не пробовал. Мимо них прошли Брэндон и Изабель. Девушка одарила Мишель таким взглядом, от которого у последней по коже пробежали мурашки. Брэндон же демонстративно смотрел перед собой, и как Мишель не пыталась, не смогла заглянуть ему в глаза. — Думаю, мне стоит привыкнуть к этому, — прошептала Мишель, продолжая глазеть на удаляющуюся пару. — Вряд ли между ними что-то серьёзное. Изабель просто играет на твоих нервах. Она хочет отвлечь тебя от конкурса, расшатать твою уверенность в себе. — Зачем ты мне это говоришь? — Мишель недоверчиво глянула на Орландо. — Разве ты не хочешь выиграть? Вам обоим только на руку моя растерянность. — Естественно, — хитро прищурился парень. — Но часть меня хочет, чтобы ты скорее забыла этого смазливого американца. Если он попался Изабель в лапки — пиши пропало! — Тем приятнее мне будет её победить, — Мишель натянуто улыбнулась, подняла свой бокал и, не отрывая от Орландо глаз, выпила всё до дна. Парень выдержал её взгляд, затем рассмеялся: — Я вызову тебе такси, фантазёрка. О вашей победе не может быть и речи. Ты явно выпила лишнего, — парень аккуратно взял её под руку и они вместе покинули клуб.

***

Когда Мишель вошла в дом, то все её мысли были только о том, как бы побыстрее оказаться в кровати и забыться в долгожданном сне. Сегодняшний вечер побил почти все рекорды по количеству вылитого на её голову дерьма. Но несмотря на жуткую усталость, одно Мишель знала точно: ей больше не хотелось оставаться под опекой Густава и терпеть его двусмысленные намёки. Ей был противен этот дом и всё, что с ним связано. С этим нужно было что-то решать. «Я подумаю об этом завтра» — усмехнувшись пообещала себе Мишель, пробираясь по темным коридорам особняка. Проходя мимо кухни, девушка услышала едва уловимый шум. Немного помедлив, Мишель осторожно заглянула в приоткрытую дверь. За столом сидел Джастин и жадно доедал солидный самодельный сэндвич. — Проголодался? — Мишель присела на соседний стул. Джастин, не поднимая глаз от тарелки, утвердительно кивнул и продолжил жевать. — Я… я хотела поговорить с тобой, — несмело начала Мишель. — Сейчас не самое подходящее время, но боюсь, что лучшей возможности может не представиться. Джастин наконец взглянул на Мишель. Оценив её уставший вид и покрасневшие глаза, он нехотя отложил остатки сэндвича и кивнул. — Нам надо отказаться от услуг Густава, — выпалила Мишель. — Что? — Джастин едва не подавился. — Он нам не нужен и я ему не доверяю, — тихо сказала Мишель, уставившись на свои руки, нервно сжимающие туфли, снятые ещё в прихожей. Джастин тяжело вздохнул, взъерошил волосы и, одарив девушку холодным взглядом, заговорил: — Мишель, оглянись вокруг. Этот дом, еда, наш успех, наши фанаты — это всё благодаря Густаву. Если бы не он и его советы, мы бы плелись где-нибудь в конце списка и о финале можно было бы и не мечтать. — Джастин, — попыталась перебить его Мишель. — Нет, дослушай меня, — парень отодвинул тарелку и наклонившись к Мишель заговорил громче. — Ты помогла нам в Америке, спасибо тебе, но теперь мы в Европе и мы понятия не имеем, как тут всё устроено! Нам нужен такой человек! — Он приставал ко мне, Джастин! — выкрикнула Мишель, хватая парня за руку. Тот уставился на неё недоверчивым взглядом. — Он приставал ко мне, лапал своими ручищами, — задыхаясь от накатывающих слез продолжила девушка. — Густав намекал мне, что если я не буду послушной, то финал нам не светит! Как ты думаешь, что он имел в виду. Джастин ещё секунду смотрел на девушку, затем его лицо исказилось гримасой отвращения. Он вырвался из рук Мишель и зашипел: — Иди проспись, Мишель! Густав наверняка имел ввиду твою дурацкую выходку у Лувра, за которую нас сегодня отчитали, как сопливых пацанов, — парень поднялся и уже собрался уходить, но потом неожиданно вернулся. Он склонился к Мишель и зашептал: — Просто признай: тебя бесит, что ты больше не главная! Я уже давно заметил, как ты пытаешься перетянуть всё внимание на себя. Но это не твоя команда, Мишель. Я собрал этих ребят и только благодаря мне ты тут. Долго терпеть твои выходки я не намерен! А теперь, когда ты втягиваешь в этот спектакль Густава, я даже не знаю что и думать! Разберись с собой! Тебе просто не хватает внимания! Вы с Брэндоном два сапога пара! Жить не можете без того, чтобы не устроить драму! — Да что с тобой, Джастин! Ты не слышишь меня? Густав ко мне приставал! У него на уме не просто успех команды! — Мишель подскочила к Джастину и схватила его за рубашку. — Организаторы сняли для нас отель, у нас есть деньги, мы можем выиграть и без него. Джастин схватил Мишель за плечи и с силой тряхнул: — Перестань вести себя как истеричка и иди спать. Завтра окажется, что Густав просто похлопал тебя по спине, а ты разыграла комедию, — с этими словами Джастин выкинул в мусорное ведро недоеденный сэндвич и, хлопнув дверью, вышел из кухни. Мишель опустилась на стул и беззвучно всхлипывая, слегка задрала подол платья. Там, где ещё несколько часов назад её касалась похожая на огромного паука ладонь Густава, расцвели яркие алые пятна. Ей не показалось и не привиделось. Девушка осторожно коснулась отметины. Она чувствовала себя разменной монетой, вещью, которая ничего не стоила в глазах других. На свете не было ни одного человека, готового поверить ей, заступиться за неё и защитить от всех Джастинов и Густавов этого мира. Значит ей нужно сделать это самой — она не позволит никому оставлять на её теле синяки. Ей нужно иметь возможность ответить и не бояться, что из-за этого все её старания пойдут прахом. Перед глазами встал образ Изабель: её взгляд, такой надменный и презрительный, взгляд победительницы, полный осознания своей власти и силы. Вот, кто никогда не даст себя в обиду. Даже страшно представить, что было бы с Густавом, посмей он начать приставать к Изабель. Они все правы: чтобы чего-то добиться, нужно выпустить когти и перестать быть добренькой и милой. Пусть Изабель забирает Брэндона, если ей так хочется. Больнее чем уже есть, всё равно не будет. Но взамен она заберёт у Изабель то, что та готова отдать меньше всего — победу. Мишель не позволит Густаву манипулировать собой, не позволит Джастину командовать ею. Девушка вытряхнула из сумочки свой телефон и дрожащими пальцами набрала сообщение Брэндону: «Я в игре».