***
Брэндон уже десять минут пялился в свой телефон. «Я в игре» — он снова и снова перечитывал короткое сообщение. Плюнув на всё, Брэндон несколько раз попытался позвонить Мишель, но её телефон был выключен. Наконец, отбросив мобильник в сторону, он снова рухнул на кровать. Солнце проливалось в его небольшую квартирку сквозь два огромных окна, которые были главной достопримечательностью скоромного жилья. Это и квартирой было сложно назвать — небольшое помещение без перегородок, располагалось под крышей одного из малоэтажных домов, практически в центре Парижа. Крохотная кухня, состоявшая из древнего деревянного стола, медного чайника и видавшей виды плиты, занимала ровно половину квартиры. Во второй ютились кровать и шкаф — на этом интерьер комнаты, как с усмешкой назвал своё жилье Брэндон, заканчивался. Он мог часами валяться в постели и наблюдать сквозь окна оживлённую жизнь парижских улочек. Но сейчас с кровати ему мешало встать жуткое похмелье, отбойным молотком бившее в затылок. Сообщение Мишель слегка отодвинуло головную боль на задний план. Что, черт побери, задумала эта сумасшедшая? Брэндон прикрыл глаза — кровать тут же стремительно закружилась, вызывая приступ тошноты. Он молниеносно вскочил и пулей влетел в крохотный закуток, где теснились душевая и туалет. Когда через пару минут Брэндон, облегченно отдуваясь, посмотрел на себя в зеркало, то вместе с покрытым испариной, помятым лицом, увидел багровое пятно прямиком под правым ухом. — Какого… — он осекся, вспомнив, как вчера, пока они с Изабель ждали такси, девушка вцепилась в него и оставляла свои горячие, слишком мокрые поцелуи по всему его лицу и шее. — Эта девица тебя пометила, — серьезно сказал Брэндон своему потрепанному отражению. В этом красном пятне было что-то отталкивающее, что-то вульгарное. Брэндон всегда стремился отделить себя от женщин, с которыми спал или даже просто флиртовал. Все эти случайно оставленные в квартире вещи, заколки и расчёски, забытые в машине — всё это его жутко бесило. Он терпеть не мог посягательств на свою территорию. Брэндон никогда не давал надевать свои футболки: или разгуливай голая или проваливай домой. А засосы! Представить что-то более отвратительное ему было сложно. Изабель явно решила, что он для неё легкая добыча и сразу отметила его, как свою собственность. Что ж, посмотрим кто кого переиграет. Брэндон задумчиво прикоснулся к яркому пятну: а что он чувствовал, когда Изабель его целовала? Это действительно было так неприятно? Парень облокотился о раковину, включил воду и подставил голову под обжигающе холодные струи. Вчера было слишком много выпивки. Он себя контролировал, но всё могло бы быть иначе. И всё это из-за Мишель, из-за того, что она пришла в тот клуб. Да ещё и Орландо крутился рядом. Но ведь он сам этого хотел! Сам просил её об этом! Брэндон торопливо закрутил кран и помчался к кровати, оставляя за собой цепочку из мокрых лужиц. Он схватил мобильник — «Я в игре». Она имеет в виду, что готова помочь ему? Ради победы? Хочет быть уверенной наверняка? На Мишель не похоже. Может, она делает это, чтобы отбить у Изабель Орландо? Может, между этими двоими что-то успело завязаться? Брэндон продолжал пялиться в телефон, пытаясь осознать, насколько реален этот вариант. По его голым плечам и груди текли холодные струи воды, которые скатывались на постельное белье и рядом с ним уже начало разрастаться мокрое пятно. Он продолжал с силой сжимать телефон и остановился лишь тогда, когда услышал жалобный треск. На секунду Брэндон представил Мишель в объятиях Орландо. Представил, как чужие руки смыкаются на тонкой талии девушки, спускаются ниже, поглаживая аккуратные ягодицы, забираются под платье и обнажают гладкую кожу. Нет! Это было невыносимо. Брэндон чувствовал, что в этом плане Мишель должна принадлежать только ему. Он вспомнил, как сам наслаждался ею, как медленно оголял каждый сантиметр её тела, до конца не веря в реальность происходящего. Вспомнил её прерывистое, хриплое дыхание, срывающееся на крик. Брэндон почти почувствовал аромат её духов, вкус губ. Боже, он был в полном дерьме — лежал и пялился в потолок, вспоминая один единственный раз, который был у него с Мишель. Как итог: мозг его был в ступоре, а член стоял. Хотя такое состояние не было для него необычным. С тех пор, как он покинул «Гладиаторов», так начиналось почти каждое утро. Бесконечные воспоминания и фантазии. Он хотел только Мишель. Но проблема Брэндона была в том, что он панически боялся все испортить. Боялся, что ненависть, живущая в нем, не даст ему удержать себя в руках. Поэтому он постарался сделать всё, чтобы Мишель его возненавидела: история с Хиро, проваленный финал и дурацкая фотка с блондинкой, которую он даже не знал. Но всё обернулось иначе. В темном Парижском переулке Мишель его простила. А он? Он предложил ей вступить с ним на путь саморазрушения. Проклятый предатель. Зачем она согласилась? Он не мог даже в мыслях представить её в виде доносчицы или любовницы Орландо. Что она задумала? Он должен узнать. Брэндон снова схватил телефон и загрузил страничку конкурса.***
Густав, небрежно положив ногу на ногу, сидел во главе стола и пил кофе. Он сдержанно кивнул, когда Мишель вошла в кухню, Джастин что-то пробурчал, остальные ребята поздоровались более радушно. Мишель, как ни в чем не бывало, улыбнулась и присела на своё обычное место — рядом с Карлосом. Вид блинчиков, всевозможных закусок, тостов и сладостей снова разбудил аппетит. Но стоило ей намазать кусочек хлеба толстым слоем арахисовой пасты, как голос Густава нарушил тишину: — Итак, ваше выступление у Лувра вызывало кучу обсуждений. И хотя, я считаю, что это была ошибка, ваша глупость принесла нам некоторый успех. Мишель отложила тост и приготовилась слушать. — Число ваших фанатов возросло. Но, — мужчина поднял руку, показывая, что сейчас его не стоит перебивать. — Фанатов прибавилось и у «Ледяных сердец». Сейчас вы уверенно идёте на третьем месте. Другие команды отстают, но расслабляться сейчас нельзя. Конверт от организаторов я получил буквально десять минут назад и, кажется, они не придумали ничего лучше, чем попросить каждую команду организовать мастер-класс. Скука, — Густав демонстративно зевнул. — Все эти массовые танцы с толпой обычно преващаются в сущую толкучку с оттоптанными ногами, дракой за место перед сценой и испорченным впечатлением от сомнительного шоу. Так что, я предложил бы вам провернуть один фокус. — Мы готовы! — встрепенулся Джастин, подскакивая на стуле. Мишель закатила глаза и с жадностью вгрызлась в хрустящий тост. Если она сейчас не займёт свой рот едой, то выскажет их «славному лидеру» много неприятной правды. — Я решил, что неплохо было бы сделать небольшой интерактив с фанатами, который будет частью мастер-класса. Разместим на нашей странице объявление о том, что все желающие могут сегодня станцевать с «Гладиаторами». Люди обожают танцоров из народа — простых ребят, которые не сторонятся фанатов. Вытянем из толпы несколько счастливчиков и сделаем их участниками представления. Естественно, всё заснимем, выложим в сеть и — voilà! Наш счетчик подскочит вверх! — А что если фанаты окажутся неповоротливыми и только всё испортят? — возразила Мишель. Сама идея ей понравилась, но что-то внутри заставляло идти против любого предложения Густава. — О! Моя дорогая! — от натянутого смеха мужчины у девушки по коже побежали мурашки. — Будет общий мастер класс и никто не разберёт, что там были за танцы! Но я не добился бы такого успеха, отдавая всё на волю случая. В толпе будут мои девочки. Они чудесно танцуют. Я расскажу ребятам, как их узнать. А вот с тобой, Мишель, я станцую лично. Кусок хлеба застрял у девушки в горле. Прозрачные, масляные глаза Густава практически потрошили её. — Ну, вы ведь самый известный продюсер в городе, — выпалила Мишель. — Вас узнают и наш обман раскроется. — Я позабочусь, чтобы меня узнала только ты, — ехидно усмехнулся Густав. — Теперь собирайтесь. А я пока опубликую новость.***
Брэндон листал сайт конкурса: таблицы с количеством фанатов, видео с выступлений. А вот и ссылки на странички команд. Брэндон кликнул на иконку «Гладиаторов». Его перекинуло на сайт агентства. — Продюсерский центр Густава… Черт, ну и фамилия, — пробубнил Брэндон. Стоп. Густав. Это же тот самый поклонник, о котором ему вчера говорила Изабель. Брэндон быстро перешел на вкладку «Информация». Страница обновилась и на экране появилась фотография мужчины. Парень скривился — Густав оказался не толстым и лысоватым старикашкой с засаленной сигарой в зубах, а вполне симпатичным и подтянутым мужчиной. Брэндон закрыл страницу с фото и тут увидел, что информация о конкурсе обновилась. Яркое объявление гласило: «Сегодня в полдень на площади Согласия все желающие смогут поучаствовать в открытом и совершенно бесплатном мастер-классе лучшей танцевальной команды Америки! Приходи и станцуй с «Горячими гладиаторами». Может именно тебе посчастливится зажечь на главной площади Парижа!» Брэндон подскочил — это был отличный шанс встретиться с Мишель и переговорить с ней.***
Мишель снова поёжилась. В салоне лимузина было слишком свежо, но, несмотря на это, ноги, лишь слегка прикрытые коротенькими шортами, прилипали к кожаным сидениям. — Что планируешь показать на мастер-классе? — поинтересовался у неё Карлос. — Думаю, бачату, — задумчиво протянула Мишель. — Ммммм… горячо, — присвистнул парень, подмигнув ей. — Ты предупредила Густава? — влез в разговор Джастин. — Он же гениальный танцор, — съязвила Мишель. — Сориентируется на месте. Джастин недовольно фыркнул, но Мишель лишь усмехнулась и принялась любоваться улочками Парижа, пролетающими мимо.***
Брэндон был на площади Согласия только в четверть первого. Он облегченно вздохнул, когда понял, что выступление в самом разгаре. Из большой колонки лилась громкая музыка, «Гладиаторы» показывали незатейливые движения, а толпа с восторгом их повторяла. — Эй, есть здесь четыре смелые девушки, готовые станцевать с нами? — выкрикнул Джастин. От визга, поднявшегося вокруг, у Брэндона заложило уши. Он ещё не совсем справился с похмельем, поэтому недовольно поморщился и, расталкивая зевак, начал пробиваться ближе к «Гладиаторам». Он наконец вышел к краю небольшого круга, в центре которого парни, уже выбравшие себе партнёрш, кружились в танце. Брэндон недоверчиво прищурился: все девушки, как на подбор, были длинноногими красавицами. Каждая уверенно следовала за движениями партнера, ловко подстраивалась под музыку и прекрасно чувствовала ритм. «Здесь что-то не так» — подумал Брэндон. Он внимательно пригляделся к танцующим и довольно прищёлкнул языком. У каждой из девушек при себе был маленький цветок лилии — символ Франции. Одна приколола цветок к груди, вторая вложила в нагрудный карман, а две оставшиеся просто спрятали лилии в волосах. Уже через несколько мгновений цветы были сорваны порывом ветра и затоптаны. «Умно. Но догадаться можно» — фыркнул Брэндон. Правда, если партнерши парней подставные, то и для Мишель приготовлен кавалер. Осталось только понять: кто? Брэндон быстро пробежался глазами по толпе в поисках мужчины с лилиями, но почти сразу же остановился. Ему нельзя показываться с Мишель на виду у всех, иначе об этом узнает Изабель и тогда план провалится. Тут его блуждающий взгляд остановился на высоком мужчине в яркой венецианской маске. В мозгу парня раздался щелчок — вот он. Это и есть напарник для Мишель. Но почему в маске? Брэндон протиснулся к незнакомцу поближе. Он оказался почти одного с ним роста, подтянутым и хорошо сложенным. «Да ведь это Густав собственной персоной!» — в ту же секунду догадался Брэндон. Он подошёл к мужчине со спины и приготовился.***
— Мне нужен доброволец, — Мишель чувствовала, что её голос звучит не слишком уверенно. Парни только закончили и толпа ещё оживленно обсуждала их выступление. Мишель натянула улыбку и очень надеялась, что никто не видит, как дрожат её колени от волнения. Ей хотелось одного — поскорее закончить этот балаган, а вместо этого приходилось гадать, как «гениальный продюсер» себя замаскировал. Шляпа? Очки? Парик, в конце концов? — Я предлагаю станцевать жаркую бачату, — продолжала выкрикивать Мишель, отчаянно вглядываясь в толпу и старательно притворяясь, что выбирает из десятка поднятых рук. Вдруг в центр круга выбежал высокий мужчина в цветастой карнавальной маске, которая, в сочетании с чёрными рваными джинсами и белой футболкой с широким воротом, смотрелась нелепо. Мужчина схватил Мишель, кивнул Карлосу, стоявшему у колонки, и с первыми нотами увлёк девушку за собой. Мишель тут же пожалела, что выбрала бачату. Она хотела насолить Густаву: танец требовал подготовки, а с его травмой и отсутствием тренировок это было бы тяжело. Однако девушка сразу же поняла, что заблуждалась. Мужчина уверенно притянул её к себе и двигался с необычайной легкостью. Одной рукой он придерживал её за талию, а второй слегка поглаживал стянутые на затылке волосы. Ловко заведя полусогнутую ногу между бёдер Мишель, партнёр принялся плавно раскачиваться, заставляя девушку прижиматься к его паху и двигаться в такт с ним. — Могли бы сразу сказать про маску! — злобно зашептала Мишель. — Я, как дура, искала вас в толпе. Мужчина резко перехватил ладони девушки, завёл их за спину, а затем медленно поместил на свою грудь. Продолжая двигать бёдрами, он развернул Мишель к себе спиной, обхватил её руками под грудью и плавно потянул на себя. Девушка, теряя равновесие, изящно вскинула одну ногу вверх, а затем, медленно прогнувшись дугой, легко вернулась в прежнее положение. Партнёр не дал ей развернуться к нему лицом, а мягко, но уверенно прижал к своей груди. Он снова завладел её руками — одну придавил своей ладонью и положил на живот, вторую вытянул в сторону. Девушка повиновалась. Она была как марионетка в руках опытного кукловода. Острая пряжка от мужского ремня, уперлось ей в ягодицы, её ноги снова были слегка согнуты, а бёдра выписывали вызывающие восьмёрки. Публика визжала от восторга. Мишель вдруг неосознанно прижалась к паху партнера и они вместе начали вычерчивать широкие круги. Она была смущена и озадачена: танец выходил по-настоящему страстным и горячим. Девушка с неловкостью осознала, что ей нравится всё происходящее. Ее партнёр… Он не вызвал отвращения или неприязни. Вместо этого он её возбуждал. Горячая пульсация предательски разлилась внизу живота — может всё дело в маске? Мишель слегка наклонилась вперёд и закружилась вокруг своей оси, поддерживаемая руками мужчины. В следующее мгновение они снова оказались лицом к лицу. Их руки причудливо переплетались над головами. — Эта маска совсем не подходит к вашему наряду, — тихо протянула Мишель. — Вырядились, как подросток. Мужчина не ответил, а лишь резким движением руки закружил Мишель. Едва заметным жестом он вынул у неё из волос небольшой гребень, который удерживал тугой узел локонов высоко на затылке. Блестящие темные волны рассыпались по плечам. Мужчина намотал прядь волос на кулак и потянул вниз, заставляя девушку прогибаться. Его колено снова оказалось у неё между ног и на этот раз она с жадностью прижалась к мужчине. Внутри все сладко заныло от возбуждения. Нет, это не мог быть Густав! Они с незнакомцем слишком подходили друг другу, он предугадывал каждое её движение, а она точно знала, что он сделает в следующее мгновение. Это был идеальный партнёр. Мишель обхватила плечи мужчины, провела руками вдоль его груди и почувствовала, как он задрожал. — Брэндон? — испугано прошептала Мишель.***
— Нам надо поговорить, — не переставая танцевать тихо ответил Брэндон. Внутри него все дрожало, нервы были натянутыми струнами, готовыми лопнуть в любую секунду. Она здесь, с ним, в его руках. Такая гибкая, тоненькая и желанная. Он чувствовал, как вибрирует и трепещет её тело, как вспотели маленькие ладони. Глаза Мишель блестели, она нервно прикусила слегка припухшие губы и прошептала: — Нельзя, чтобы кто-то тебя узнал. Брэндон едва уловимо кивнул и почувствовал, как девушка ещё плотнее прижимается к нему. Их танец стал теперь чем-то очень личным и интимным. Он положил ладони ей на ягодицы осторожно вложил в задний карман её шортиков заранее подготовленный крошечный бумажный свёрток. Мишель чуть дернулась, но тут же отстранилась, отвлекая внимание зрителей, и закружилась. Брэндону хотелось, чтобы музыка не кончалась, он не был готов её отпустить, однако мелодия начала затухать. Парень ещё раз прижался к дрожащей Мишель и глубоко втянул в себя её аромат. Затем он резко отпрыгнул, отсалютовал ревущей публике и скрылся в толпе.***
— Кто это был? — зарычал Густав. Мужчина сидел вместе с остальными «Гладиаторами» в лимузине и буравил Мишель своими прозрачными глазами. Девушка ясно поняла, что от того, насколько убедительно сейчас будет звучать её ложь, зависит очень многое. — Откуда мне знать? — гневно выкрикнула она. — Вы сказали, что я вас узнаю, но не потрудились объяснить, как именно! Тут выбегает человек в маске и уверенно начинает танцевать. Что мне нужно было делать? — Мишель буквально швыряла слова в лицо мужчине. — Этот придурок сорвал с меня эту чёртову маску! — в ответ заголосил Густав. Мишель недоуменно пожала плечами. Она должна была сказать что-то ещё, но боялась выдать себя. Помощь неожиданно пришла от Джастина: — Бросьте, Густав. Вы к ней несправедливы. Это наверняка был какой-то сумасшедший фанат или местный танцор, который таким образом решил привлечь к себе внимание. Вот увидите, вечером в интернете непременно объявится с тысячу претендентов на роль таинственного незнакомца. Густав немного расслабился, но продолжал молчать. — Ого! — вдруг закричал Кристиан, протягивая Джастину мобильник. — Только посмотрите на цифры! Мы — вторые! Вот это да… Фанаты в восторге. — Нам повезло, что этот парень, кем бы он ни был, оказался таким классным танцором, — недоверчиво прошипел Густав. — А знаете, — вдруг хитро начала Мишель. — Я, конечно, должна была сразу догадаться, что это не вы. Вы, кажется, говорили что-то про травму. А этот… он, знаете, — Мишель мечтательно улыбнулась и отвела глаза. — Он такой крепкий, гибкий. Сразу видно, что в полном порядке и… — Я понял! — резко остановил её Густав. — Всё обошлось, но в дальнейшем надо быть осторожнее. Больше эту тему в машине не поднимали.***
Как только Мишель переступила порог своей спальни и убедилась, что дверь надежно заперта, она вынула из кармана измятый бумажный свёрток, который ей подсунул Брэндон. Дрожащими руками девушка развернула плотную бумагу, из которой ей на руку упал тяжёлый ключ. Мелкие буквы покрывали крохотный клочок тетрадного листа, выпавшего вместе с ним. Адрес и время.