Тентакли, ноги и хвосты

      «Какой домой?», — мелькнула первая мысль. «Ты вообще кто такой?», — догнала вторая. Ещё была третья, но совсем неясная — такое, когда пробуешь новое и не можешь понять, то ли хорошо, то ли лучше не надо. Ван Ибо не сводил с этого Бесхвостого заинтересованный и одновременно настороженный взгляд. Страж смотрел как-то странно — вроде и с облегчением, а вроде и недоверчиво. Опять покосился в угол чёрного квадрата, пожевал губу и спросил:       — Ваш брат, говорите? А каким боком он может быть вашим братом, скажите на милость? Как-то не похож на родившегося после две тысячи шестнадцатого. Малыш, четыре годика тебе?       Ван Ибо отрицательно мотнул головой и прикусил язык. Вот же гуй. По пизде всё как-то выныривало. Но Бесхвостый с родинкой ничуть не смутился — улыбнулся нахально, вытащил из недр своих бежевых шорт бордовую книжечку и протянул стражу. Тот развернул, и Ван Ибо испытал маленький шок — со страницы на него робко смотрел такой же Бесхвостый, что прикидывался сейчас зачем-то его старшим братом, только был он умильно щекаст. Очень хотелось потрогать изображение, покарябать, а уж если выдрать и унести с собой — вообще отлично. Вот только зачем это надо, пока непонятно.       — Читайте, — Бесхвостый постучал указательным пальцем, — что написано?       — Сяо Чжань.       — Ага. Это имя моё. Место рождения читайте, — подначил Бесхвостый по имени Сяо Чжань. Ван Ибо мысленно повторил несколько раз. Ся-о Чжань. СяоЧжань. Старший брат Сяо Чжань. Гэ. Гэгэ. Чжань-гэ. Жаль, вслух не произнести, не послушать, как это звучит, сказанное его губами. Усмехнулся, тут же одёрнул себя, вернул суровость взгляду. Перевёл взгляд на стража.       — Кёнгидо, Южная Корея, — прочитал страж. — И что?       — А то, что родители мои работали там, и я там родился. А потом мать моя умерла, отец встретил мать вот этого балбеса, поженились они, жили какое-то время, пока филиал фирмы в Кёнгидо не схлопнулся, и мы не вернулись в Китай. Ну и балбеса с собой взяли. Как же без него? Сил моих нет, представляете, офицер? Иногда он нормальный-нормальный, а иногда, как погода меняется, так находит на него что-то, бродит где-то, теряется. Вы не в курсе, погода часом не меняется? Может, дождь обещают? Хорошо бы. Духота такая стоит, ужас просто. А дождик прошёл бы, и всем легче стало…       — Ааааа! Парень, стой! Погоди! — не выдержал страж. — Документы брата есть при себе?       — Да откуда ж? Он их всегда с собой таскает. Вот и в этот раз взял. Есть у тебя документы? — повернулся шумный Бесхвостый к Ван Ибо. «Чо?» изобразил Ван Ибо лицом. Он совершенно не понимал, что происходит, какие-такие «до-ку-мен-ты», и о чём вещает Бесхвостый, но слушать его голос было… сложно. Что-то рождал в нём этот голос — хотелось и слушать его бесконечно, и в то же время заткнуть. Необычно.       — Его нашли на берегу в бухте Шимей. Голого. Вы не знаете, как так могло получиться?       — Вообразил себя дельфином? Говорю же, офицер, беды с башкой у него, — сказал Сяо Чжань, Ван Ибо возмущённо вскинулся и предупреждающе цыкнул, но этот и бровью не повёл, продолжив заливать стражу, — вот и документы утопил. Теперь восстанавливать. Вот что нам с тобой делать, а? Чудовище! — сказал и всплеснул руками. Ван Ибо фыркнул, выпятил нижнюю губу и отвернулся. Этот уже натурально бесил. Так бесил, что не смотреть на него было невозможно. И с этим что-то надо было делать. Не смотреть. Для начала хотя бы это.       — Хорошо, — потёр переносицу страж, — назовите имя вашего брата, пробьём по базе.       — Ммм… ну… Ким Сон У, — сказал Бесхвостый, скрестил руки на груди и блеснул глазами. Ван Ибо попробовал приложить к себе придуманное имя. Выплывало не очень. Ну какой же он Ким, ещё и Сон У? Он — Ван, с царским венцом в фамилии, и точно Ибо, а никакой не Сон У. Что за имя вообще такое? Почему именно такое выдумал? Нормальное придумать не мог, что ли? Бесхвостый, а та ещё медуза. Он тоже скрестил руки и бросил на Бесхвостого злой взгляд. Бесхвостый подмигнул и улыбнулся тепло. Ван Ибо вспыхнул ушами и резко — так, что шею чуть не защемило — уставился на стража.       — Так-так, посмотрим, — приговаривал тот, поглаживая указательным пальцем серединку чёрной овальной выпуклой гектокотилины, отчего та едва слышно шуршала, точно краб по песку перебегал. Ван Ибо вздохнул и подтянул к себе ноги — опять мёрзли. Глянул украдкой на Бесхвостого, тот опять улыбнулся подбадривающе. Ван Ибо дёрнулся и уткнулся носом в согнутые ноги. Запретил себе думать и о крабах, и о хвосте, и о доме. Подумаешь, дом. У него теперь ноги есть. Временно, правда. Но оно и к лучшему. Тут бы год выдержать как-то и не сойти с ума с этими Бесхвостыми. Забавные они, но что-то пока уж очень сложно всё. Он стиснул зубы. Голова раскалывалась. А желудок, кажется, прилип к позвоночнику. Эх, был бы у него хвост, он бы всех раскидал и… уполз, да. Никуда бы он не уполз. Схватили бы и, кто их знает, что дальше делать стали. Может, решили, что он чудище какое. И вот тогда точно бы не покормили. Кто в здравом уме будет чудище кормить? Как бы им всё же намекнуть, что есть хочет?       Ван Ибо поднял голову, открыл рот, поднёс палец, и тут обложило темнотой. Ну пиздец, подумал. И вот как теперь? Знак свыше? Типа и не думай просить еды? А с ночным зрением что? Это все Бесхвостые такие немощные? Ну пиздец, подумал снова. Ни когтей, ни ночного зрения. Как они вообще выживают тут?       Наверху что-то тренькнуло, загудело со всех сторон, и стало светло. Бесхвостый Сяо Чжань никуда не делся. Стоял и ждал. Страж копался за своим столом, чего-то нажимал, водил туда-сюда овальную гектокотилину, а потом издал мученический стон.       — Что? Что такое? — участливо спросил Сяо Чжань.       — База! База не включается! Система накрылась. Сбой, наверное. Придётся вам, ребята, задержаться.       — Но как же так, офицер? Мы не можем. Его мама, понимаете, офицер? Она очень переживает и ждёт. Нам очень и очень надо домой. А вдруг маме станет плохо? Вы готовы взять на себя такую ответственность, офицер? Ну же, отпустите нас? Пожалуйста, офицер? — последние слова он проговаривал так мягко и так убедительно, что будь Ван Ибо тем самым о-фи-це-ром, не задумываясь, сделал всё, чего бы не попросил этот удивительный Бесхвостый. Ужасный Бесхвостый. Невозможный. Так бы и врезать ему. Просто так. Ван Ибо дышал и отсчитывал вдохи-выдохи, смотрел на Бесхвостого и боялся с ним идти.       — Так, конечно, не делается, — помялся страж и принялся мусолить листы, глядя в стол, — но ваша мама… да… ваша мама. Ладно, — вздохнул, — дуйте отсюда. И впредь не теряй брата из виду. А ты слушайся своего старшего, усёк?       Ван Ибо моргнул и поднялся. Бесхвостый опять улыбнулся ему. Да сколько можно? Он спит с улыбкой, что ли? Или это только ему так везёт? Неплохо бы. «Что?», — спросил себя. «То», — ответил, глядя в маячившую впереди спину. В конце концов, может, этого Бесхвостого получится раскрутить на еду, а ласты сделать всегда успеет. Сяо Чжань. СяоЧжань. Сяо Чжаааань. Чжань-гэ. Гэгэ. Огектокотилить-не выплыть, у него теперь старший брат есть. Старший брат Бесхвостый. И ноги у Чжань-гэ такие интересные — длиннющие и густо поросшие тёмным мхом. Почему много так? А везде так? Ему ведьма всего-ничего выдала. Не, это и к лучшему. Наверное. Но почему у него так мало, а у этого Бесхвостого так много? Захотелось потрогать. Ван Ибо прикусил костяшку пальца, ужаснувшись. И решил больше не смотреть на ноги этого бесячего гэгэ.       А гэгэ уверенно вёл его по коридору, лавировал между другими Бесхвостыми, на выходе оглянулся, убедился, что Ван Ибо не отстаёт, толкнул прозрачную дверь, и они оказались под палящим солнцем. Ван Ибо прикрылся рукой и оторопело почувствовал, как по спине стекает что-то мокрое. Завертелся, пытаясь добраться и посмотреть или хотя бы пощупать — а вдруг это какая-то мелкая наземная гадость? Он уже видел одну такую там, внутри — чёрная и мерзко жужжащая она всё приставала к одному из Бесхвостых, тот устало отмахивался, она садилась на его лысину, на руки, Бесхвостый терпел-терпел, а потом свернул сразу несколько листов, и жужжащая тварь исчезла. И вот теперь Ван Ибо забеспокоился — где бы она могла спрятаться? Вдруг у него под футболкой? Он похолодел и замер.       — Что случилось? — спросил Сяо Чжань и нахмурился. Ван Ибо повернулся спиной и задрал футболку.       — Ну и? Красивая спина. Что я там ещё должен увидеть?       Ван Ибо обернулся, запыхтел, сложил указательный и большой пальцы, задвигал ими хаотично, сжал зубы и зажужжал. Прислушался. Пожужжал снова. От удивления даже пальцы расцепил, но по спине опять прощекотало что-то, и Ван Ибо зажужжал с утроенной силой, прижужжал к себе на спину, развернулся и задрал футболку. Хотел сказать «посмотри», но горло издало что-то нечленораздельное. Приплыли. Жужжать он, может, звуки всякие дикие издавать может, а как говорить, так привет от мурены старой, щупальца ей в глотку.       — Ты думаешь, что у тебя там муха? — спросил Сяо Чжань. Му-ха. Маленькая жирная тварь была му-хой. Ван Ибо энергично закивал.       — Нет там никого. Это капли пота стекают. Вспотел ты, понимаешь? У тебя инсектофобия, что ли?       Инсекточто? Ван Ибо одёрнул футболку, почесал затылок и неуверенно мотнул головой. Нет у него этого сектофобо, чем бы это ни было. Не хотелось бы, чтобы Сяо Чжань слинял, испугавшись какой-то сектофобы. Потёр шею и изумлённо посмотрел на ладонь — она была мокрая. Тот самый пот? Это от него так щекотно? Понюхал — пахло никак. Лизнул. Солёное. Услышал рядом смешок, зыркнул на Сяо Чжаня. Тот примирительно поднял руки.       — Ты странный, — сказал. — Ладно, не хмурься. Тебе, наверное, интересно, чего ради я прикинулся твоим старшим братом и вытащил из участка? Не переживай, ничего криминального.       Ван Ибо моргнул. Прищурился.       — Давай сделаем так — сначала поедим чего-нибудь, а потом я тебе расскажу? Или будем есть и общаться? Как насчёт морепродуктов?       Ван Ибо блаженно закатил глаза и часто-часто закивал. Какой всё же хороший Бесхвостый. Прибабахнутый немного, но пока от него одна польза. Однозначно, надо брать. То есть держаться и не выпускать из виду.