Обнажая запретом

Субботнее утро мы с мамой потратили на поиск подходящего одеяния для вечернего визита к папиным коллегам. Чувствовала я себя в целом превосходно, ничего не напоминало о недавней травме на уроке физкультуры. В торговом центре, устав от походов по магазинам, мы с мамой присели в кофейне, угостившись отменным кофе. Слово за слово — и наша беседа коснулась моих уроков. У меня всё шло хорошо, чем я несомненно поделилась с мамой. Последние дни у меня выдалось много свободного времени, поэтому всё оно было брошено на изучение школьного материала. Мамино обещание директору, что я должна к концу первой четверти возглавлять рейтинговые таблицы, было всё ещё в силе. — Анна, — отпивая флэт уайт, женщина обратилась ко мне официально. — С понедельника стоит возобновить твои факультативные занятия. — я кратко кивнула, потягивая латте, которое очень слабо напоминало оригинальный рецепт: я фанат различных добавок, крошек и присыпок, поэтому кофе для меня всегда был чем-то вроде непонятного молочного коктейля с каплей кофейного привкуса. — Вот с историей всё ещё проблемы. Возможно, стоит обратиться к вашему классному руководителю? Он мне показался весьма обходительным и ответственным в контексте последних событий. — О, — только и произнесла я, совершенно не ожидая такого поворота событий. Климов, несомненно, был компетентным учителем, но всё же я не видела его своим репетитором: мы пререкались бы (пускай уже не так злостно, как раньше), он подкалывал бы меня и, в конечном итоге, ему всё же удалось бы меня вывести из себя. Мне хотелось бы от дополнительных занятий немного… другого эффекта, скажем так. — Не думаю, что это хорошая идея. — только и заключила я, пряча взгляд на дно кофейной кружки. — Я думаю, мне стоит поговорить с ним о возможной перспективе занятий. Времени остаётся всё меньше, твоё поступление всё ближе. — в мамином голосе я почувствовала стальные нотки, поэтому перечить не стала. Я лишь допила латте и поставила на край столика пустой стакан, несомненно пообещав себе вернуться к этому вопросу позже. Больше мы о школе не говорили. После десятого магазина, где мы тоже ничего не присмотрели, я отчаянно начала капризничать — мне казалось, что я уже согласна на мешок из-под картошки с ремешком Гуччи на талии. Ноги уже отваливались, и последним спасительным островком был новый бутик брендовой одежды, куда мы с мамой не успели ещё заглянуть. К счастью, мы там же выбрали мне превосходное сдержанное платье-пиджак черного цвета с металлической пряжкой на талии*. В этом же магазине услужливый продавец-консультант помогла мне подобрать обувь — туфли с закрытым носочком на устойчивом каблуке (самое то для такой переменчивой погоды)*. А парикмахер дополнил этот образ идеально уложенным высоким конским хвостом. К восьми вечера наш шофёр доставил нас к загородному особняку: великолепный трехэтажный дом с бассейном во дворе и украшенной летней террасой, с которой всех согнала ненастная погода и усилившийся ветер. Я прошествовала за отцом с матерью, отдала лёгкий кардиган дворецкому и по напутствию отца ходила с ним рядом, лучезарно улыбаясь. Веселье в самом разгаре. Я понятия не имела, к кому конкретно из этого десятка мужчин мы пришли, но каждому одинаково услужливо улыбалась на комплименты, которые были больше моим родителям — «отличное воспитание», «будущее за такими детьми» и самое жуткое «стоит познакомить вашу дочь с моим сыном». Проведя минут сорок в такой обстановке, мне стало невыносимо не хватать верёвки и мыла. Или хотя бы прохладной воды, чтобы умыться. Поэтому игнорируя уже тридцать пятую попытку официанта всучить мне тарталетку с крабом или бокал Просекко, я выведала у дворецкого, где же тут туалет. Отыскав нужную дверь, я поспешила её открыть, а после… внезапно влетела в какую-то девушку. — Ай! — потирая плечо, в которое я нечаянно толкнула незнакомку, пискнула она. — Если хочешь подраться, то я тоже не пальцем деланная! — Я… я… прос… простите? — начала заикаться я, после чего я вопросительно уставилась на темноволосую девушку, узнав в ней… Марину Сергеевну. — А, это ты, Ань, — отмахнулась она, подойдя к огромному зеркалу и выудив блеск из маленькой сумочки. — Ну ладно, тебе простительно, у тебя привычка такая — налетать на людей. — она ласково улыбнулась, а в следующую секунду нанесла розовый блеск себе на губы. Где-то я это уже видела. — Марина…? — всё ещё не понимая, что происходит, я оперлась бедром о мраморный край умывальника тут же стыдливо осеклась. — Сергеевна. Простите. — Не, ты всё правильно сказала, называй меня просто Мариной. Знаешь, как-то непривычно, когда в двадцать один тебе все вокруг выкают и по имени отчеству называют. — девушка спрятала в сумочку блеск для губ и отошла от зеркала. — Тебе нужно? — Нет, — с задержкой ответила я, позволив себе продолжить. — А что вы тут делаете? — То же, что и ты, — ласково, будто общаясь с маленьким непослушным ребенком, пояснила мне Марина. — Хожу и улыбаюсь. Ну, а если серьезно, то это, — она обвела рукой всё вокруг себя. — Мой дом. Ну не туалет, я имею ввиду, а в целом. — Как… неожиданно. — Ну, знаешь ли, а я вот рада тебя видеть, — девушка с хитрым прищуром голубых глаз посмотрела на меня: — Пошли выпьем. — Что? — запротестовала я, но Марина уже ухватила меня за руку и потащила куда-то прочь. У меня какое-то чувство дежавю. — Нет, я не пью. — Дааааа, — сочувственно протянула она. — Видимо, просто ещё мало была на таких приёмах. Да и вообще, ты разве не проявишь неуважение тем, что откажешь хозяйке этого дома? — Я могу посидеть за компанию, но не больше, — сдалась я, просто потому что понимала, что возвращаться к папиным коллегам явно не хочу. Марина проигнорировала мои слова, а лишь провела меня на кухню. По дороге я столкнулась со своими родителями. Марина обходительно представилась единственной и неповторимой дочерью какого-то Прохорова. Я одновременно усмехнулась дерзкому представлению Марины, но при этом заметила, что родители максимально поощрительно отнеслись к моей начинающейся дружбе с… как там было? «Единственной и неповторимой дочерью Прохорова». Поэтому мы спокойно уединились на кухне: я с чашкой воды с лимоном, а школьный секретарь с бокалом мартини и тремя оливками в нём. Странно, но какого-то дискомфорта в общении с Мариной я не ощущала: мы быстро перешли на ты, шутили и обсуждали различные темы. Полагаю, это было вызвано тем, что возрастная разница у нас всего три года. — А как ты в школе оказалась? — в ходе диалога, спросила я. — Ну, то есть очень странно, что в двадцать один ты уже работаешь. — Ой, всё гораздо проще, чем кажется, — отмахнувшись и сьев оливку, что плавала на дне уже третьего пустого бокала, отмахнулась брюнетка: — Я в этом году заканчиваю университет, поэтому у меня будет преддипломная практика. У меня было два варианта: либо работать в компании отца, либо найти такое место работы, где я смогла бы работать и учиться на дневном одновременно. -Ну, не знаю, мне кажется, работать в компании отца как-то… — задумчиво протянула я, представляя, что бы я выбрала на её месте. — Престижнее, ты хочешь сказать? — откровенно произнесла брюнетка, явно уже будучи под действием алкоголя: — Ну, это как сказать. Для меня работать на семью — табу, то портит взаимоотношения. — я нашла крупицу смысла в её словах: — Брат тоже так думал… — неожиданно девушка осеклась, будто сказала то, чего не стоило. — Брат? Не знала, что у тебя есть брат, — за последние полчаса я успела узнать, что у Марины нет матери — к огромному сожалению она погибла в автокатастрофе. А её отец полностью после этого ушёл в работу. Мне не хотелось копаться в голове у неё, так как я понимала, что с братом тоже может быть связана какая-то не самая приятная для воспоминаний история. — Прости, я… я ужасно бестактная! — тут же сочувственно извинилась я. — Что? А, да неееет, — протянула темноволосая, уловив ход моих мыслей. — Он просто та ещё задница, с семьёй не живёт, с отцом рассорился, в гости почти не приходит. Одним словом самый настоящий засра… — не успела она договорить, как за моей спиной я услышала стремительно приближающиеся шаги. — Нет-нет-нет! — неожиданно запищала Марина, после чего внезапно ворвавшийся в кухню парень начал руками лохматить её волосы на голове. — Кто тут засранец? Ану-ка повтори, — я остолбенела, наблюдая за всем происходящим: Марина брыкалась, смеялась, пару раз ругнулась матом и посылала своего, как я поняла, брата, которым оказался… Максим Александрович.