Обнажая запретом

Весь оставшийся день я мучилась сомнениями, стоит ли мне снова дёргать Климова и обсудить с ним план действий и правила нашего поведения на вечернем мероприятии у меня дома. Я каждый раз возвращалась мыслями к нашему недавнему диалогу, пытаясь выцепить хоть что-то, что смогло бы мне помочь уговорить Макса поддержать мою, по его мнению глупую, игру в шпионов. Мне, честно, и самой ведь нелегко от этого, и ещё сильнее угнетает то, что я не знаю, как долго придётся ещё всё между нами скрывать. У меня от одной мысли о том, что придётся признаваться родителям и подругам волосы на голове дыбом встают. К вечеру я вся себя извела, фантазируя и придумывая сотни сценариев, как всё же может пройти семейный ужин. На нервах я дольше обычного выбирала платье, всё же обратившись за помощью к маме. Она довольно быстро помогла мне подобрать сдержанное тёмно-синее платье-футляр, параллельно пытаясь поговорить о том, как мои дела. Я слушала её, признаюсь, в пол-уха, время от времени кивая невпопад. — Дорогая, у тебя всё нормально? — мягко спросила мама, когда я с раздражением достала очередную коробку туфель в надежде, что эта пара будет смотреться с моим одеянием более лаконично, нежели прошлые пять. — Ты какая-то взвинченная. Ты пьёшь витамины, которые тебе выписал врач ещё в Краснодаре? — Да, мама, — твёрдо солгала я, вспомнив, что не притрагивалась к магнию уже больше двух недель. Возможно, именно поэтому я так нервничаю? Ну, или из-за того, что мой парень — учитель, который старше меня на девять лет. Ох, даже не знаю… — Хорошо, — мама посмотрела на меня с недоверием, после чего добавила: — Думаю, мне стоит самой контролировать приём твоих витаминов, если ты не справляешься сама, Анна. — говорила уже она строго и недовольно, потому что прекрасно чувствовала каждый раз, когда я вру… а в последнее время я врала очень часто. Словно в подтверждение моим мыслям напоследок женщина добавила: — Ты очень много врёшь в последнее время, я тебя не узнаю. И мне это не нравится. — после этих слов она удалилась с моей комнаты, оставив меня наедине с платьем цвета бушующего моря и чувством вины и разочарования. К приходу семьи Макса наша горничная накрыла великолепный банкет: в центре стола стоял вазон с кустовой розой нежно-розового цвета, вокруг которого были расставлены блюда на любой вкус — запечённые овощи, жаркое, картофель, несколько экзотических закусок и салатов. Отец выжидающе сидел в своём кабинете за работой, а мама придирчиво осматривала гостевую комнату на наличие каких-то недочётов. Обстановка была до того серьёзной, что я ещё сильнее поёжилась — создавалось ощущение, будто мы в гости ждём иностранную делегацию. Послышался протяжной звонок в дверь, мама поспешила встречать гостей, а отец вышел из своего кабинета, оставшись со мной в комнате. — Пожелай мне удачной сделки, дочь, — самодовольно произнёс он, а я непонимающе взглянула на него, ведь думала я совершенно о другом. «А ты пожелай мне не спалить мой роман с учителем, папа» — горько пронеслось у меня в голове, но произнесла я лишь тихое: — Удачи, папа. В комнату вошёл Сергей, а следом за ним и Макс с Мариной. Я покорно стояла у своего массивного стула, положив дрожащие руки на деревянную спинку. Гости обменялись парочкой приветливых дежурных фраз с моими родителями, я лишь молча за этим наблюдала, слушая собственное сердцебиение. Оно ещё было. Встретившись взглядом с Максом, я почувствовала, как мои щёки краснеют, а губы расплываются в улыбке — он был облачён в идеально накрахмаленную белую рубашку, расстегнутую на пару пуговиц у горла, и в классический черный костюм. В сочетании с лёгкой щетиной, искрящимися хулиганством тёмными глазами и привычно растрёпанными волосами — это просто крышесносящее сочетание. Мне внезапно захотелось прикоснуться к нему, такому родному, но в итоге я лишь поспешно отвела глаза и про себя начала медленно считать до пяти в попытках унять волнение. Раз. Все уселись по местам и принялись говорить на отвлечённые темы, как это принято. Отец с Прохоровым сразу отделились от общего разговора и принялись говорить о бизнесе. До меня обрывками доносились суммы денег, которые обсуждали мужчины. Два. Горничная услужливо разлила нам вино в бокалы. Я смотрю на плескающеюся красную жидкость, чувствуя лёгкий пряный аромат Шардоне. Всё так же смотрю в свою тарелку, стараясь не подымать взгляд на Макса, хотя чувствую, как он неотрывно на меня смотрит. — Выпьем за прекрасную компанию друг друга в этот вечер, — уважительно произнесла моя мама и подняла свой бокал выше, а я лишь последовала её примеру. Комната наполнилась звонким стуком стекла о стекло, и когда дошла очередь до меня и Климова, я аккуратно подняла взгляд на него, будто не знала, чего могу ожидать от мужчины. Да так и было, если честно, учитывая нежелание парня скрывать всё между нами. Наши бокалы с характерным звоном соприкоснулись, историк обворожительно улыбнулся, отчего моё сердце сбилось с ритма. Три. Марина откровенно скучает, поэтому по-детски начинает досаждать горничной своими нелогичными прихотями: оливки слишком зелёные, маслины слишком черные, а в шампанском очень много пузырьков. Я не сдерживаю лёгкой ухмылки и все же обращаю внимание на неё, отмечая про себя, как красиво ей в платье винного цвета, облегающем её верх и с пышной юбкой-клёш снизу. Её волосы завиты в идеальные локоны, а на шее поблёскивает маленькое бриллиантовое украшение. Я встречаюсь с ней взглядом, и вижу, как она многозначительно кивает на выход, предлагая мне удалиться. Четыре. Я нервно сглатываю, понимая, как же хочу всё же отсюда уйти, потому что не обращать внимания на Макса выше моих сил — я так соскучилась, хоть прошло всего несколько часов с нашей беседы в школе. Я ощущаю его изучающий взгляд на себе, но не рискую ответить тем же. Вместо этого пытаюсь понять, что же опаснее — находится рядом с историком и родителями в одной комнате, или наоборот — оставить их наедине. Становится очень душно. Голова просто разрывается от кучи догадок, сомнений и нерешительности, что мне просто хочется уйти отсюда одной. Я аккуратно наклоняюсь к маме и говорю о том, что хочу ненадолго отойти по причине плохого самочувствия. Женщина скептически на меня смотрит, но учитывая то, что я и вправду очень нервничаю, видимо, мой внешний вид оставляет желать лучшего. Это мне сейчас только на руку, и в итоге мама меня без лишних вопросов отпускает. Я хочу пойти в наш сад за домом, подышать свежим прохладным воздухом. Аккуратно проходя мимо Макса, я будто нарочно замедляюсь, словно боюсь, что мои попытки его избегать слишком явные. Неосознанно задерживаю дыхание, когда подхожу к его стулу и всё так же не смотрю на мужчину. Пять. И мир вокруг меня искажается. Мужчина резко хватает меня за ладонь, переплетая наши пальцы. Я истерично пару раз дёргаю рукой, но безуспешно — Макс держит меня мёртвой хваткой. Я умоляюще и испуганно смотрю ему в глаза, в которых пляшут черти. Пока моё сердце пропускает пару ударов, Климов встаёт и возвышается надо мной, обращая на себя внимание всех присутствующих…