Обнажая запретом

Мы с Максом свернули с центрального проспекта и поехали в неизвестную мне часть города. Климов на грунтовой дороге старался ехать аккуратно, время от времени он заботливо смотрел на меня, потому что я уже не раз нервничала из-за его быстрой и опасной езды. Я бросила взгляд в зеркало заднего вида и наблюдала за медленно удаляющимися городскими построениями. Когда мы въехали в небольшой коттеджный посёлок, историк отпустил мою руку, которую до этого нежно сжимал и поглаживал костяшки моих пальцев. Мужчина припарковался у большого двухэтажного особняка белёсого цвета, а затем галантно открыл дверь и помог выйти. — Куда мы приехали? — до этого я покорно молчала, не нарушая атмосферу, что царила в машине. Тучи над нами сгущались, серели и пару раз послышались раскаты грома откуда-то издалека. — Это дом моей семьи, — спокойно пояснил Макс. — До смерти мамы мы проводили тут каждое лето. Потом мы перестали сюда ездить. — парень выглядел беззаботным, хотя я понимала, что ему наверняка тяжеловато здесь находится. — Ты уверен, что хочешь…? — заботливо осведомилась я. Это довольно серьёзное решение — привезти сюда девушку. Ну, по крайней мере, так казалось мне. — Да, почему нет? Мне здесь нравится. — Макс пытался выглядеть спокойным, но скрыть волнение у него получалось плохо. — Дом заброшен около пяти лет, продать мы никак не решались. — пояснил брюнет, а я последовала за ним на территорию коттеджа. Парень крепко держал меня за руку. Первые капли дождя сорвались с питерского неба, поэтому мы ускорили шаг. — Я сюда начал ездить с этого лета. Решил, что готов. — продолжал Климов, когда мы пересекали довольно большой двор с заросшим неаккуратным газоном. — Немного убрался и привёл дом в жилое состояние. Раньше думал, что неуважением к маме будет продолжать здесь находится, будто ничего не произошло. Сейчас думаю наоборот: похерить дачу, которую она десятилетиями поддерживала в хорошем состоянии своими силами — самое настоящее свинство. Мне было сложно сообразить, что ему лучше сказать и как поддержать. Я понимала, что он делится сокровенным, поэтому я просто приняла решение молчать, чтобы дать ему сказать всё, что сидит внутри. Подобная молчаливость была совершенно мне не характерна, я даже сама себе удивилась: как много я могу говорить в какой-то ссоре, и как мало я могу сказать важному для меня человеку в действительно нужный момент. Я ещё раз вдумалась в то, насколько глубоки раны в душе Макса, Марины и его отца — целых пять лет избегать всех упоминаний о маме, не приезжать в дом, побывать на волоске от смерти, когда он едва ли не сорвался с обрыва… Это самый настоящий ужас. Жить и понимать, что ты не можешь поменять ничего, а просто приходится смириться с утратой любимого и близкого человека. Я бросила хмурый взгляд на спину Климова, который шёл чуть впереди меня, и сердце моё непроизвольно сжалось, но я тут же постаралась отогнать от себя эти угрюмые мысли. Мужчина обогнул дом и остановился у деревянной двери небольшого построения. Он извлёк из кожаной куртки связку ключей и распахнул дверь, жестом пропуская меня перед собой. — Что это за место? — тихо задала вопрос я, пока шла наощупь по слабо освещённым ступеням, уходящим куда-то вниз. — И почему так темно? Мне стоит бояться? — неожиданно Макс задорно, с присущей ему игривостью, обвил руки у моей талии и крепко прижал к себе, а после прошептал на ухо: — Конечно, стоит. Я вроде не раз тебе уже говорил, что ты слишком беспечна наедине со мной. — после этих слов мужчина оставил лёгкий укус на моей шее, тут же зацеловывая кожу. Я с улыбкой отстранилась от него и в темноте попробовала рассмотреть его лицо. — А вообще, я не успел сменить лампочки в коридоре, прости. Но в самом бассейне всё в норме. — Бассейн? — с удивлением произнесла я. — Ты с ума сошёл. Кто приглашает девушку на первое свидание в бассейн? Я же даже купальник не взяла. — Смирнова, на это был и расчет, — Климов чмокнул меня в нос и повлёк за собой. Я закатила глаза, но всё же двинулась за ним. Что он вздумал вообще? Через долю секунды мы оказались в небольшом помещении из белоснежной плитки с морскими узорами. По центру был довольно большой бассейн с идеально чистой водой, на бликах которой отражались лучи света, что пропускало окно почти у самого потолка. У одной из стен стоял небольшой бежевый диванчик, к которому и подошёл Максим. Мужчина бросил на него свою куртку и снял кроссовки. Когда парень остался в одних джинсах и футболке, которую начал уже снимать, я рефлекторно прикрыла глаза ладонью и отвернулась: — Ну нет! — запротестовала я. — Ану одевайся бегом. — Аня, ты чего? Боишься? — я лишь молча нашла в себе силы кивнуть головой. — Ну ты чего. Я создаю впечатление человека, который причинит тебе вред? — Все маньяки так говорят изначально, — парировала я, отсекая его отговорку. — Хорошо, а маньяки соглашаются плавать в футболке, чтобы не смущать тебя? О, и ещё маньяки готовы тебе принести футболку тоже, чтобы ты не раздевалась? — Тогда ты маньяк замедленного действия. — Боже, Смирнова. Я просто хотел с тобой провести время вместе. Но на людях мы не можем гулять, ты же истерить через долю секунды начнёшь. — я на мгновенье задумалась над его словами. В чём-то он был прав, ведь если он хотел причинить мне вред, то сделал бы это уже давно. Я шумно выдохнула и развернулась к историку: медленно и аккуратно. Мужчина был одет, а в руках держал чистую белую футболку, которая до этого, видимо, лежала на том самом диванчике. Историк ухмыльнулся и протянул мне её. Я с опаской приняла вещь. — Не, Ань, — закатил глаза брюнет. — Давай поехали отсюда. — Так, не нагнетай, — вспылила я. — Лучше отвернись, я сейчас буду готова. Макс с недоверием посмотрел на меня, но под моим выжидающим взглядом он отвернулся от меня, за долю секунды снял джинсы и с разбегу прыгнул в бассейн, оставшись в футболке. Климов отплыл к противоположному бортику и оперся о него руками. Я не стала медлить и сняла с себя платье свободного кроя, ботинки и чулки, облачившись в футболку, которую дал мне Макс. Я с опаской приблизилась к воде, рассматривая мелкую рябь на поверхности. — Ты боишься воды? — фыркнул мужчина. — Как пререкаться с новым преподавателем в первый же учебный день — это ты можешь. — я зло уставила на него, а затем с разбегу прыгнула в воду, будто пыталась что-то ему доказать. Вода намочила мои волосы и приятно окутала тело. Когда я выплыла на поверхность, то расплылась в широкой улыбке от переполняющих меня эмоций. — Это… круто так! Тоже теперь хочу бассейн у нас дома. — Я же говорил, — самодовольно отозвался Макс, а после чего замолчал, сосредоточенно глядя на меня. Не разрывая зрительного контакта, он едва слышно спросил: — Я могу подплыть поближе? — я почувствовала разливающееся тепло по своему телу, а после что-то неизвестное мне до этого времени, что я классифицировала довольно быстро — я доверяю Максу. В знак своего согласия я сама поплыла навстречу мужчине, путаясь в развивающейся огромной белой футболке. Климов протянул мне руки навстречу, подзывая поближе и после чего заключил в свои объятья, обнимая за талию. — Спасибо, что ты тут со мною, — я обвила шею Макса руками, бережно поглаживая его по голове. — Итак, Смирнова Анна Игоревна, — нарочито официально начал Климов, заглядывая мне в глаза. — Что вы думаете насчёт того, если ваш офигенно умный, везучий и рассудительный парень в эти выходные поговорит с вашими родителями? — Ну, Максим Александрович, — я решила поддержать его игру. С ума сойти, как мне уже непривычно называть его полностью по имени и отчеству. — я думаю, что лучше это сделать чуть позже, в декабре. — Макс изучал какое-то время моё лицо, после чего всё же сдался. — Хорошо, иногда можно вас и послушать, — я беззлобно закатила глаза, а Макс, пользуясь моментом, оставил на моей шее лёгкий поцелуй. — А что делать с вашими друзьями, которые, не дай бог! , узнают о нас? — Как минимум, не нужно так отзываться о них, — погладив мужчину по щеке, мягко отозвалась я. — А вообще, давай в школе вести себя так же, как и раньше. Да и в целом не вижу смысла менять что-то. — Категорически отклонено. Давай так — до Нового Года я говорю с твоими родителями, также до Нового Года решаю вопрос со школой. А твои две с половиной подружки будут на тебе, так уж и быть. — Две с половиной? — Не знаю, насколько Волков тебе полноценная подружка. — я ухмыльнулась и легонько ударила мужчину по плечу, тот лишь выжидающе на меня посмотрел. — Хорошо, — сдалась я. — Договорились. — я понятия не имела, как он собирается всё это провернуть, чтобы не возникло проблем, но говорить об этом уже не было сил. Видимо, Климов это почувствовал, поэтому в следующее мгновенье мы слились в нежном и медленном поцелуе, нежно поглаживая друг друга. Когда мужчина оторвался от меня, он серьезно заглянул в мои глаза и, немного помедлив, едва ли слышно произнёс: — Меня так ещё не накрывало, Ань. Я знаю тебя всего ничего, а то, что чувствую — это просто жесть. Поэтому не переживай ни за что, я всё возьму на себя.