Обнажая запретом

Мы с Максом какое-то время ещё наслаждались обществом друг друга: плескались в воде, шутливо брызгались, утопали в объятиях друг друга…и самозабвенно целовались. Поцелуи становились всё жарче, а ткань мокрых футболок тёрлась о наши тела и лишь раззадоривала. Я не помню тот момент, когда я обвила торс историка ногами, удерживаясь за его плечи и подставляя шею его нежным ласкам. Я зарылась ладонями в волосы Макса, немного оттягивая их, заставляя мужчину посмотреть мне в глаза. Брюнет с интересом смотрел на меня, ожидая действий. Я лишь ухмыльнулась, самодовольно сверкнула глазами и медленно, пытаясь запомнить каждое мгновение, наклонилась к Климову и впилась в его губы жадным поцелуем. Затем я обманчиво начала отстраняться, но напоследок укусила нижнюю губу брюнета, немного оттягивая и посасывая её. — Дьяволица, — шёпотом произнёс Макс, после чего намотал мои длинные тёмные волосы на кулак и продолжил меня зацеловывать. Я не знаю, как долго мы растворялись в этом моменте с Климовым, но солнце давно спряталось, не бросая своих лучей в окно, а телефонный звонок моей мамы заставил нас прерваться. Я с досадой ответила на входящий звонок, пообещала, что буду дома через час. Мама была явно недовольна, ведь часы уже показывали почти восемь вечера. Надо же, как быстро летит время. Макс был тоже расстроен — это факт. Мужчина молча отвернулся, когда я переодевалась в сухие вещи и сушила волосы феном, который висел неподалёку от большого зеркала в бассейне. Сам же брюнет снял мокрую футболку и поверх голого торса надел курточку, так как одежды у него больше не было, видимо. Я украдкой взглянула на его мускулистую широкую спину и подтянутый пресс, едва ли преодолев желание дотронуться до него. Закусив губу, я затормозила собственный поток фантазий и отвернулась к зеркалу, продолжив приводить себя в порядок. Когда мы покинули особняк его семьи, Климов легонько поцеловал меня в висок и помог усесться в машину. Ловко и быстро лавируя в потоке автомобилей, учитель доставил меня домой в кратчайшие сроки, не отпуская мою ладонь всю дорогу. Максу героически пришлось перенести случайную встречу лицом к лицу с моим отцом, отчаянно и не менее уверенно врать о большой нагрузке в школе в связи с надвигающимся праздником, а затем увиливать от приглашения на чай. Я не думаю, что если мужчина снимет куртку и останется голый, то его аргументы будут восприниматься всё так же безоговорочно. Представив в голове эту картину, я усмехнулась, что не ускользнуло от внимания Макса — он всё понял. Но ни один мускул на лице мужчины не дрогнул: он лишь уверенно продолжил с присущей ему обходительностью беседовать с моим отцом, а после и вовсе пригласил нашу семью на ужин к себе домой. Я шокировано уставилась на учителя, но он не поддался, а отец был лишь рад — заинтересованность в перспективе сотрудничества с отчимом Макса всё ещё никуда не делась. Когда я удалилась в дом с отцом, я бросила на прощание грустный взгляд на Климова, а учитель жестом показал, что мы ещё не прощаемся на сегодня. За семейным ужином я была излишне активна: в моей жизни происходил такой вихрь эмоций, что молчать я уже просто не могла. Я без умолку рассказывала родителям о Мирославе, о Свете, о подготовке к Хэллоуину, при этом поддерживая с Максом нашу легенду о том, что я допоздна рисовала плакаты. Родители внимательно слушали меня, а под конец лишь заключили: — Мы очень рады, что ты нашла друзей и комфортно чувствуешь себя в классе. И тут я вспомнила. Будто пелена с глаз спала, и я поняла, что уже неприличное количество времени не выходила на связь с Машей и Ритой — моими подругами с прошлой школы. Я замешкалась и поспешила удалиться с кухни, попутно набирая сообщение в Скайпе в наш общий чат. Я довольно быстро увидела, что девочки прочли его, но оставили без ответа. Сердце пропустило удар, и я осознала для себя одну вещь — моей прошлой жизни больше не существует. Мы забыли друг о друге довольно быстро, возможно, они ещё и злятся на меня, что я давно не писала… Но и они не выходили на связь ведь тоже. Просто у каждого своя жизнь, и, наверняка, в ней не осталось места друг для друга. Мне стало невыносимо обидно, но всё же я быстро отогнала от себя эти мысли, про себя пожелав подругам лёгкого выпуска из школы и удачного поступления. Я благодарна им за тёплые моменты. Увидев мой активный статус в Скайпе, оживились и Мирослава со Светой, вызывая меня на видеозвонок. Я умостилась за своим косметическим столиком, отключила телефон и приняла вызов с ноутбука. — Привет, — бодро отозвалась я. — Докладываю обстановку: все плакаты готовы, всё в подсобке сохнет у историка. — Ну слава Богу, — облегчённо выдохнула Мира, явно обеспокоенная всем происходящим. Ещё бы, ведь она ответственная за всё. — Главное теперь, чтобы до завтрашнего обеда с ними ничего не произошло. — Кстати, ты пойдёшь с нами наряжать актовый зал? — включилась в диалог Света, которая до этого пыталась распутать свои наушники. — И что ты решила с нарядом? А по поводу гонок? Придумали уже, в чём будете? — казалось, рыжеволосую не остановить. Девушка быстро задавала вопросы, отчего мне пришлось её прервать. — Стой, давай по порядку, — я подняла ладони в знак протеста. Надо же, что-то Зайцева в последнее время какая-то излишне эмоциональная, нехарактерно для неё. — Я обязательно приду помочь вам завтра, но вот с нарядами проблемы. Для Хэллоуина у меня ничего нет, а на гонки… На гонки ещё и не думала, честно. — Это отличный повод выбраться по магазинам, — заключила Царёва, что было совершенно в её стиле. — Можем утром сходить выбрать платья, а потом украсить всё в школе. И по моим подсчётам у нас останется пару часов на сборы. Я могу взять с собой кейс с косметикой, к слову. — Отлично, — согласились мы с Зайцевой. Я удивилась, как мы слаженно работаем и решаем все вопросы, будто одно целое. О большем и мечтать сложно, учитывая, как мало мы по факту знакомы. Я безумно рада, что в моём окружении есть такие думающие и рассудительные подруги, как Мирослава, и такие взвешенные и спокойные, как Зайцева. — Тогда предлагаю завтра в девять утра увидеться у меня на районе, — предложила Света. — Недалеко от моего дома есть классный магазин костюмов, подберём себе что-то. Недолго думая, мы всё согласовали и принялись обсуждать другие темы. Зайцева всё так же неугомонно рассказывала о предстоящих гонках на другом конце города, до которых оставалось чуть меньше трёх недель. Также мы узнали, что в них ещё будет участвовать её брат, за которого мы идём болеть. Когда разговор зашёл про Царёву и Волкова, я попыталась аккуратно спросить о том, как развиваются их отношения и как прошла сегодняшняя встреча. Но увы, Мира резко поменялась в лице и погрустнела, когда я затронула эту тему, поэтому я постаралась быстро переключиться на обсуждение образов на Хэллоуин. Болтали мы без преувеличений до полуночи, после чего попрощались. Я захлопнула крышку ноутбука и уставила в зеркало трюмо на своё счастливое лицо. Прикрыв глаза, я вспомнила о последних минутах с Максом сегодня, о его прощальном взгляде… и об обещании созвониться. — Вот блин, — ругнулась я и впопыхах потянулась к телефону, который был на беззвучном всё время, что я болтала с подругами. Ожидаемо на экране было три сообщения от историка и два пропущенных. Даже не читая сообщений, я поспешила набрать его. Климов ответил быстро. — У тебя всё хорошо? — говорил он спокойно, явно уже отошёл от эмоций. — Да, прости, болтала с подругами. Волновался? — мне было неуютно задавать этот вопрос, будто я была неуверенна в своей важности для него. — Волновался вообще-то, — возразил брюнет. — Но только первое время. — А потом? — с улыбкой спросила, совершенно не понимая, что могу услышать в ответ. — А потом понял, что нужно просто посмотреть, всё ли с тобой в порядке, — добродушно отозвался он. Я не успела даже удивиться, как мужчина продолжил. — Выгляни в окно. Я словно завороженная подошла к окну, отодвинула шторы и увидела учителя неподалёку от ворот моего дома, сидящего на мотоцикле. Непроизвольно я закусила губу и улыбнулась. — Откуда у тебя мотоцикл? — Я тебе рассказывал, что участвовал раньше на гонках. Это ещё с тех времён, сегодня появилось желание прокатиться, — глядя на мой силуэт в окне, спокойно пояснил Климов. — Мне кажется, ты сумасшедший, — тепло и радость разливались по моему телу, но в итоге я лишь открыла настежь окно в попытке видеть историка лучше. — Тебя же могут увидеть мои родители. — Смирнова, тебе не кажется, я реально сумасшедший, — вполне серьёзно возразил учитель. — Надо же было взрослому мужику влюбиться в свою ученицу и ехать на другой конец города, чтобы увидеть, что с ней всё порядке.